Глава 7

Когда Войтех, Саша и Марина скрылись в темноте, остальные задерживаться не стали, быстро вернулись к лаборатории. Ване не терпелось просмотреть все данные за прошлую ночь, попытаться понять, как и когда увеличилась в размерах тень, почему затянула в себя Айю, но делать этого при полковнике он не хотел, а тот, как назло, решил зайти к ним на чашечку кофе. То ли так любил его, кофеман хренов, то ли что-то хотел посмотреть в лаборатории. Ваня наверняка не знал, потому что угощать вызвалась Айя, зато за это время тоже успел кое-что провернуть.

Полковник, хвала всем богам, выпил кофе и был таков, поэтому уже вскоре Ваня смог с головой погрузиться в данные, не заботясь о том, что делает Айя. Уж наверняка найдет себе какое-нибудь занятие.

В целом аппаратура не записала ничего интересного. Вокруг фургонов было тихо и спокойно, а до тени камеры не дотягивались. То есть две из них Ваня установил так, чтобы ее было видно, но тень находилась слишком далеко, и сложно было что-то рассмотреть даже с увеличением кадра. Айя на видеозаписи была лишь серой размытой фигурой, которая в один момент просто приняла горизонтальное положение.

Единственными интересными показаниями можно было считать показания датчиков, установленных непосредственно возле тени, чтобы отслеживать ее размеры. Датчики реагировали на свет, а точнее, на его отсутствие. Пока они улавливали хоть какой-то свет, пусть даже тусклый от луны и звезд, передатчики в фургоне молчали. Как только они попадали в темноту, включалась сигнализация. Айя ночью уже не слышала ее, поскольку сигнализация сработала, когда она находилась у тени. Особенно интересным Ване показался тот факт, что тень увеличилась сразу, резко. Он поставил датчики на разном расстоянии, чтобы затем суметь измерить скорость распространения черноты, но те сработали вместе ровно в 3.43.54 ночи. Как бы смешно это ни звучало, но темнота распространялась со скоростью света. И увеличилась она на четыре сантиметра, поскольку тот датчик, который Ваня поставил изначально в десяти сантиметрах, остался цел. При такой скорости увеличения эта дрянь запросто доберется и до Медногорска, если ее не остановить.

Ваня откинулся на спинку кресла, вытянул руки над головой, сцепив пальцы в замок и смачно хрустнув суставами. Взглянул на часы. Путешественников не было уже почти три часа, но для них внутри наверняка прошло гораздо меньше времени, поэтому волноваться пока не стоило. Да и что толку с этого волнения? Они здесь понятия не имеют, что происходит там, да и помочь в случае чего ничем не смогут. Дворжак, конечно, прихватил с собой переговорные устройства, но тишина повисла в эфире сразу, как только они шагнули в тень. Повезет, если передатчики хотя бы будут работать там, внутри. Хотя и в этом Ваня сомневался.

Он открыл ящик стола и медленно вытащил ежедневник в поросячье-розовой обложке, погладил рукой мохнатый корешок. Большей пошлости и придумать сложно. Увидь Ваня его в магазине, подумал бы, что купить такое может разве что девочка лет пяти-шести, которая еще и писать-то толком не научилась, а потому все страницы просто разрисует фломастерами. И уж тем более он никогда не смог бы предположить, что сия вещица будет принадлежать взрослой даме, завязывающей высокий хвост, одевающейся в удобную одежду и ботинки на толстой подошве, строящей из себя ученого и не отвечающей на его улыбки. Оставался, конечно, вариант, что ежедневник, который он утащил с заднего сиденья полковничьего автомобиля, принадлежит не Марине, а другой его дочери, но Ваня уже успел погуглить и знал, что никакой другой дочери у Сергея Степановича Николаева нет. А значит, вещица Маринина. И Ване до зарезу хотелось взглянуть, что пишет серьезная дамочка в пошло-поросячьем ежедневнике, но страницы были плотно скрыты под висящим на двух петельках замком.

Ваня подхватил ежедневник и шагнул в конференц-зал, где за столом с ноутбуком сидела Айя и что-то увлеченно читала.

— Сможешь открыть? — он положил перед ней ежедневник.

Айя взглянула на розовый блокнот лишь мельком, затем бросила такой же быстрый взгляд на Ваню, будто проверяла, не шутит ли он, а потом снова вернулась к ноутбуку, продолжая скроллить страницу какого-то сайта.

— Это практически оскорбление моим способностям, — заявила она. — Такой замок ты и сам можешь открыть.

— Могу, — не стал отнекиваться Ваня. — Его дерни посильнее — и он откроется. Но мне нужно открыть так, чтобы потом закрыть и его хозяйка ни о чем не догадалась. А эти замки такие хлипкие, скрепкой поцарапать можно.

Айя молча развернулась, не вставая со стула, открыла ящик шкафа, стоящего позади, где хранилась разного рода канцелярия, вытащила коробочку с самыми тонкими скрепками и подтянула к себе ежедневник.

— Что, так не терпится на Сашкины тайны взглянуть? — поинтересовалась она, протягивая ему блокнот с открытым замком, висящим теперь всего на одной петельке.

— Чтобы взглянуть на Сашкины тайны, достаточно просто позвать ее в бар на пиво, — хмыкнул Ваня, — это блокнот Марины.

Он уже взялся за край ежедневника, но Айя тут же схватила его с другой стороны, не отдавая.

— С ума сошел? — с заметным испугом в голосе спросила она. — Откуда он у тебя?

— Стащил из машины полковника. — Ваня дернул блокнот на себя, но Айя держала крепко. — Ты чего?

— А если они узнают?

— Да откуда? Мы же аккуратно.

Ваня снова дернул блокнот, но Айя теперь ухватилась за него двумя руками и поднялась из-за стола. Они стояли друг напротив друга, держась за ежедневник с обеих сторон, как школьники, дерущиеся за учебник.

— Отдай, — велела Айя.

— А то что? — поинтересовался Ваня.

Вместо ответа Айя резко потянула блокнот на себя, и Ваня то ли случайно, то ли нарочно выпустил его из рук, покачнулся и завалился на нее, прижав спиной к шкафу и заключив в кольцо рук, оперев их ладонями в шкаф по обе стороны ее головы. Ежедневник вылетел из рук Айи, шлепнулся на пол.

— Вор! — выдохнула Айя.

— От воровки слышу, — не остался в долгу Ваня, а затем, вместо того чтобы выпустить ее и отойти на шаг назад, внезапно прижался к ее губам своими.

Айя так растерялась, что не сразу нашла в себе силы оттолкнуть его.

— С ума сошел? — выдохнула она, наконец отвернувшись.

Ваня воспользовался заминкой, бросился к ежедневнику, прижал его к груди и отбежал на другую сторону стола, чтобы Айя больше не могла вырвать у него блокнот.

— С чего вдруг ты такая честная стала? — поинтересовался он с улыбкой победителя. — Или это женская солидарность?

— Это банальные опасения, что ты узнаешь что-нибудь важное, а потом не сможешь устоять и дашь понять Марине, что прочитал ее дневник!

Ваня вынужден был признать, что слова Айи имели рациональное зерно. Именно так он обычно и делал, когда узнавал личные тайны, но сейчас хотел узнать профессиональные. Это было другое.

— А ты боишься, что они начнут копать, кто мог украсть ежедневник и выйдут на тебя, с твоим-то прошлым? — не удержался он, подтягивая к себе стул. Между ними теперь был стол, да и Айя, похоже, растеряла запал драться за блокнот.

Она устало опустилась на стул и подняла на него гневный взгляд.

— У тебя прошлое не лучше, — заявила она. — Так что если начнут копать под обоих, оба сядем.

— На меня не накопают, — отмахнулся Ваня. — Я следов не оставляю, а те, что оставляю, они все равно не найдут, силенок не хватит.

— Недооценивать людей опасно.

— А переоценивать — глупо. Хотя я все равно удивлен, что ты со своим послужным списком рискнула сюда сунуться.

— Так это же военные, а не полиция.

— Хрен редьки не слаще.

Айя промолчала, но Ваня, уже выбив ее из колеи, не собирался сдаваться так легко. Не то чтобы ее биография оставалась для него тайной за семью печатями или же вызывала такой же живой интерес, как когда-то секреты Дворжака, но белые пятна все-таки были, и сейчас наступило лучшее время для того, чтобы все разузнать.

Ваня уже давно выяснил, что Айя живет под чужим именем. Настоящее она не называла, но узнать его оказалось нетрудно. Не так много в нашей стране талантливых воровок, объявленных в межгосударственный розыск. Девушка оказалась из неплохой семьи, родители — уважаемые люди крохотного городка в Саратовской области. Мама — учитель, папа — инженер. Она была единственной дочерью, получила высшее педагогическое образование, и потому для родителей оказалась настоящим сюрпризом новость, что их дочь — профессиональная воровка.

Навел он справки и о настоящей Айе Ветровой. Она была на год младше той, что теперь носила ее имя. Родилась в Пермском крае, работала библиотекарем, а потом внезапно уволилась и переехала в деревню Дубки, где и нашли ее потом сотрудники ИИН. Наверное, если бы Ваня был чуть более заинтересован, он разузнал бы и о том, после какого события она так круто изменила свою жизнь, ведь именно в этой точке наверняка и встретились две девушки, одна из которых взяла имя другой, вторая исчезла в неизвестном направлении.

— Расскажешь мне, как ты стала Айей Ветровой? — поинтересовался он, доверительно понизив голос, но Айю не обманул этот тон. Даже запертая браслетами, она видела только нахальное любопытство, чем и был, в общем-то, этот вопрос.

— Что, сам узнать не можешь? — с сарказмом поинтересовалась она.

— Могу, — не стал отпираться Ваня. — Просто даю тебе шанс рассказать свою версию. И если она покажется мне достаточно убедительной, я не стану копать сам.

— Ты свинья, ты знаешь об этом?

— О, ты даже не представляешь, какая! Можешь как-нибудь Дворжака расспросить.

Несколько долгих мгновений она жадно вглядываясь в его лицо, должно быть, пытаясь что-то считать, а потом призналась:

— Мы ехали в одном автобусе. Я уже была в бегах, искала место, где можно залечь на дно, а она ехала на какую-то выставку. Сидели рядом, болтали о том о сем. Я о себе не рассказывала, а она была откровенна. Она ведь была очень одинокой, у нее вообще никого не осталось после смерти матери. Вот и болтала. Потом мне захотелось спать, и она попросила пустить ее к окну, раз виды за ним мне все равно не нужны. Так мы и поменялись местами. Ночью автобус упал с обрыва и загорелся: водитель уснул. Очнулась я в больнице. Меня приняли за нее, мы были похожи внешне, а она лежала рядом. Она погибла, а я решила, что это отличный способ взять новое имя.

— А почему не подбросила ментам идею, что она — это ты, и ты погибла? — поинтересовался Ваня. — Они б от тебя отстали тогда.

— Честно сказать, тогда мне это не пришло в голову, — пожала плечами Айя. — У меня было сотрясение мозга и сломана рука, сил хватило только на то, чтобы согласиться с чужим именем. Мои документы сгорели, билеты были безымянными, поэтому безымянной осталась и настоящая Айя. А потом я решила, что так даже лучше. Если бы в полиции подумали, что погибла та, кого они ищут, наверняка решили бы провести какую-нибудь экспертизу, чтобы убедиться в этом, и получили бы обратные результаты.

— Логично, — согласился Ваня. — Люблю умных женщин.

— Даже не думай, — предупредила Айя.

— Ладно, ладно, я просто пошутил! — Ваня примирительно вскинул руки. — Это был обычный обманный маневр, чтобы отобрать у тебя блокнот.

— Надеюсь. Хотя Анна вряд ли одобрила бы такие шутки, — нарочито равнодушно сказала Айя, давая понять, что у нее тоже есть козыри в рукаве, а затем кивнула на розовый блокнот, лежащий на столе. — Мы будем изучать или дождемся возвращения его хозяйки?

Ваня тихо хмыкнул. На что только ни готовы люди, чтобы не позволить другим лезть в душу. Вот и Айя уже согласна читать чужой дневник, только бы он перестал задавать вопросы. Но любопытство он удовлетворил, можно и поработать.

Ежедневник был исписан мелким почерком с наклоном в левую сторону, а на первой странице обнаружился небольшой кармашек. В нем определенно что-то лежало, но Ване пришлось перевернуть блокнот, чтобы содержимое выпало: его пальцы не были предназначены для того, чтобы выковыривать что-то мелкое из женских тетрадок. На стол выпала флешка.

— Обалдеть! — выдохнул Ваня, привлекая к себе внимание Айи. — Кажется, нам обоим найдется работенка. Чур, я просматриваю флешку, а ты читаешь записи!

Айя открыла блокнот и сделала вид, что с головой ушла в написанное. Или на самом деле ушла, Ваня не мог разобрать. Несколько секунд поизучав ее рыжую макушку, склонившуюся над блокнотом, он сунул флешку в ноутбук и принялся просматривать файлы.

Воруя блокнот, Ваня даже не надеялся на такую удачу. Хотя надеялся, конечно, кому он врет? Где-то в глубине души надеялся, иначе не стал бы так рисковать. Уж точно не ради амурных дел неулыбчивой полковничьей дочки. На флешке были рисунки и карты. Карту Ваня сразу узнал — это была карта Кувандыка. А на ней разными цветами были отмечены цифры. Все рисунки были также пронумерованы, и Ваня сделал логичный вывод, что каждый рисунок соответствует точке на карте. Должно быть, Марина зарисовывала все, что видела в Кувандыке, поскольку сделать фотографии было невозможно. Точнее, возможно, но при переходе через черноту они начисто стирались с памяти телефона или фотоаппарата, это Ваня уже успел выяснить.

Рисунки были чудные. Немного, всего пять штук, но на каждом Марина весьма схематично изобразила каких-то насекомых среди городских улиц. Точнее, насекомые были вполне себе узнаваемые: паук, две мухи, стрекоза и гусеница, но Марина по какой-то причине рисовала их не в масштабе, а потому они вызывали неприятное чувство, от которого мерзкий холодок пересчитывал все позвонки на спине и шевелил волосы на затылке.

Ваня не выдержал, показал рисунки Айе, и от него не укрылась тревога, пробежавшая по ее лицу.

— Что ты об этом думаешь? — спросил он.

— Что отправиться в Кувандык с одним пистолетом на троих было очень плохой идеей, — тихо призналась та. — Это не рисунки не в масштабе, это насекомые в городе не в масштабе.

— Чего?.. — напрягся Ваня.

Айя указала на блокнот.

— Это что-то вроде дневника, только не личного, а рабочего. Марина помечает здесь разные вещи с этого расследования. Возможно, готовит какую-то научную статью, возможно, просто привыкла таким образом систематизировать данные. И гигантские насекомые — одна из тех странных вещей, с чем они сталкивались в Кувандыке. Кроме этого, в домах военные обнаружили много непонятного. Одна квартира целиком заросла плесенью. Все в ней: стены, потолок, пол, даже стекла в окнах. В соседних квартирах при этом чисто. В один из домов они вообще войти не смогли, поскольку там полно змей. Где-то со стен течет вода, хотя все трубы целы, где-то — уж извини — из унитаза наверх лезет содержимое. В общем, странностей полно, и гигантские насекомые — всего лишь одна из них.

Ваня несколько секунд разглядывал розовый блокнот, больше подходящий для любовных записок, чем для сведений об огромных пауках, затем перевел задумчивый взгляд на ноутбук, на экране которого как раз и застыл рисунок паука.

— Будем надеяться, что Марина подготовилась, зная, куда идет, — пробормотал он.

— Но нам лучше вернуть блокнот так, чтобы она ни о чем не догадалась, — осторожно заметила Айя. — И помалкивать о том, что мы видели.

— Да уж я и сам догадался, — почесал макушку Ваня. — Но что это такое, черт возьми?

Айя пожала плечами.

— Может быть, Кувандык провалился в какой-то параллельный мир?

— Ага, Затерянный, — хмыкнул Ваня. — Все, как сэр Артур Конан Дойл завещал. Не, тут что-то другое.

— Откуда ты знаешь?

— Чую.

Айя усмехнулась, хотя смешно ей не было.

— Тоже в экстрасенсы записался?

— В пессимисты скорее. С параллельными мирами мы уже столько раз дело имели, что не может нам еще раз так повезти.

— И в чем же тут везение?

— Из них всегда есть выход.

В глубине души Войтех понимал, что одной только палкой отогнать огромного монстра не получится, но ничего другого под рукой, к сожалению, не было, поэтому он продолжал ею размахивать, пытаясь попасть в огромный глаз. Наверняка это место самое чувствительное из всех, до которых он мог дотянуться. И тварь действительно отступала. Медленнее, чем хотелось бы, но отступала. Войтех некстати подумал, что напоминает сейчас доисторического человека, на которого напал мамонт. Или динозавр.

— Войтех, отойдите! — послышался сзади голос.

Не спрашивая, куда и зачем, Войтех сделал шаг влево, и возле его уха тут же просвистела пуля, а затем из глаза огромной мухи брызнула жидкость. Муха завертелась, затрепетала крыльями с такой силой, что порыв ветра едва не свалил Войтеха с ног, а затем резко взвилась в воздух и улетела.

Войтех обернулся. Марина по-прежнему лежала на земле, а в руках у нее был пистолет. Что ж, значит, его палка тоже сыграла немаловажную роль: дала Марине время вытащить оружие.

— Радует, что хоть у одного из нас был пистолет, — прокомментировал он.

— Она вернется, — покачала головой Марина, поднимаясь на ноги и пряча пистолет обратно в кобуру. — И лучше нам к тому времени убраться отсюда.

— Сначала нужно найти Сашу.

Не теряя больше времени на слова, Войтех рванул в ту сторону, где скрылась Саша. Там, за зарослями каких-то кустов, пряталось полуразрушенное строение, и ему хотелось надеяться, что Саша укрылась в нем, что не решила пойти куда-то дальше. В два шага преодолев расстояние до здания, Войтех рванул на себя хлипкую дверь и уже собирался войти, как его остановил оклик Марины:

— Стойте!

Войтех замер, обернулся.

— Почему?

— Во все двери мы должны входить вместе, — напомнила Марина, стремительно приближаясь к нему и держа наготове пистолет. Войтех почувствовал, как чешется ладонь правой руки, в которой он тоже держал бы оружие, если бы оно только у него было. Тревога охватила мысли, но еще до того, как успела облечься в слова, Войтех распахнул дверь и, не заходя внутрь, осветил фонарем небольшое помещение. Размерами оно напоминало скорее конуру, имела одно, закрытое фанерой, окно, и уж точно не имело ни второго выхода, ни какого-либо подвала. На бетонном полу валялся разнокалиберный мусор, за которым негде было спрятаться. Войтех подумал, что, если бы монстр побежал следом за Сашей, она не смогла бы укрыться от него. Но монстр за ней не побежал, да и Саши внутри не было.

— Саша! — позвал Войтех. — Саша, ты где?

Ответом ему была тишина.

— Она входила внутрь, — сказала Марина, фонарем указывая вниз.

Теперь Войтех тоже увидел след от ботинка на песке, ведущий в здание. Только в здание, обратно никто не выходил.

— Если она вошла внутрь, то где она? — спросил он.

— Где угодно, — с тревогой ответила Марина. — Я знаю только одно: она не стала сидеть в этом доме, вышла наружу. И я понятия не имею, куда именно.

Войтех сжал кулаки так, что хрустнула пластмасса ручки фонаря под пальцами. Вдохнул, выдохнул, но успокоиться не смог. Нажал кнопку на передатчике, закрепленном у уха, позвал Сашу в него, но ответом ему была предсказуемая тишина. Он, в общем-то, и не ожидал, что все будет так легко.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — голос прозвучал угрожающе, и Марина отступила назад. Войтех всегда терял самообладание, когда дело касалось Саши. Конечно, он никогда бы не ударил женщину, но Марина, похоже, ожидала чего угодно. Либо сама испугалась произошедшего, наверняка поводов опасаться у нее гораздо больше.

— Город попал в какую-то зону, где происходит искривление пространства, — торопливо заговорила она. — Входя в одну дверь, вы никогда не знаете, где выйдете. Но это всегда происходит в пределах города, а он небольшой. Если бы ваша подруга осталась в здании, мы бы ее нашли, но она совершила ошибку: вышла.

Войтех прикрыл глаза, медленно сосчитал до пяти.

— А эта муха? — спросил он.

— К сожалению, она не единственная. Мы встречали нескольких огромных насекомых. Будто бы пространство, искривляясь и растягиваясь, увеличивает их. Поэтому стоит быть осторожными. Они могут принять нас за пищу.

Войтех вспомнил небольшой домишко, на заборе которого черным баллончиком был нарисован крест. Ни муха, ни любое другое насекомое подобного размера просто-напросто не поместилось бы внутри.

— Только насекомые? — спросил он.

— Что? — не поняла Марина.

— Я спрашиваю, в этом городе из феноменов вы нашли только насекомых огромных размеров?

Ответить Марина не успела: позади них послышался грохот, будто ураганный ветер несется по верхушкам деревьев, ломает тонкие стволы, выворачивает с корнем толстые, рвет огромными горстями листья, швыряя их во все стороны.

— Прячьтесь! — крикнула Марина, пока Войтех еще пытался разглядеть в темных сумерках то, что производит столько шума.

Ураганным ветром оказалось еще одно насекомое. Войтех не был энтомологом, поэтому опознать его снизу не смог. Увидел только несколько огромных черных лап, мохнатое брюхо и сразу понял, что встречаться с ним не хочет. Марина уже тянула его в сторону, и он решил не сопротивляться.

— Почему мы не спрятались в здании? — на ходу спросил он.

— Потому что в нем слишком хлипкая дверь, которая не остановит эту тварь, и нет второго выхода, — пояснила Марина. — Войдя туда, мы оказались бы в ловушке. Экономьте дыхание!

Они бежали, ломая ногами тонкие кусты, раздвигая ветки, в самую гущу деревьев. Насекомое явно видело их, преследовало, но с трудом пробиралось через заросли. Если бы лес сгущался, им удалось бы спастись, но, к сожалению, они находились в городе, и, раздвинув следующие ветки, внезапно оказались на асфальтированной дороге. Позади догоняло насекомое, впереди было лишь открытое пространство улицы, с двух сторон окруженное даже не жилыми домами, а хозяйственными строениями, гаражами и сараями.

Марина бежала первая, то и дело оборачиваясь и прицеливаясь, но и ей, и Войтеху было понятно, что стрелять не имеет смысла: при таких размерах длинные «волоски» насекомого наверняка сработают не хуже брони. Положение грозило перерасти в катастрофическое, но откуда-то сбоку внезапно раздался девичий голосок:

— Сюда! Скорее!

Еще не видя, кому принадлежит голос, не зная наверняка, их ли зовет, оба свернули на него и, снова прорвавшись через негустые заросли шиповника, увидели полуоткрытую дверь гаража, из-за которой торчала наполовину высунувшаяся девушка в ярко-красной футболке. Увидев, что ее обнаружили, она тут же шагнула назад, позволяя беглецам ворваться внутрь и захлопнуть за собой дверь, в которую тут же пришелся глухой удар.

— Дверь не выдержит, — констатировал Войтех, переводя дыхание.

— Он сейчас уйдет, — успокоила незнакомка, спасшая их. — Никогда долго не ломится.

— Потеряв добычу из вида, они уходят, — подтвердила и Марина.

И правда — еще один удар, уже гораздо более легкий, а затем воздух разорвало громкое жужжание вертолетных лопастей, и наступила тишина. Войтех смог наконец оглядеться. Помещение, где они оказались, на самом деле было гаражом, только без машины. Ровно по центру в полу была огромная прямоугольная яма, по краям помещения расположилась разнокалиберная мебель, место которой было разве что на помойке, но у русских есть одна забавная черта: весь хлам они всегда свозят в гаражи, а то и вовсе на дачу. Даже у Сашиных родителей, дача которых больше напоминала приличный загородный дом, Войтех видел и старый неработающий холодильник в кладовке, который использовали в качестве закрытого стеллажа для хранения банок, и большой сервант со сломанной ножкой, и даже одну лыжу. И это не говоря о том, что хранилось на чердаке, где Войтеху однажды пришлось побывать.

В этом гараже было так же: стоял и холодильник, и старый кухонный гарнитур, и стол, накрытый почерневшей от времени липкой клеенкой, и даже пузатый диван, над которым на стене висел большой красный флаг СССР — непременный атрибут гаражей, принадлежащих пожилым людям. Будто в девяностые при выходе на пенсию каждому русскому мужчине вручали гараж и флаг СССР.

Девушка в гараже находилась не одна: лишь присмотревшись чуть лучше, Войтех разглядел на диване молодого парня, накрытого большим оранжевым покрывалом. Он либо был без сознания, либо спал, и почему-то первое казалось более вероятным, ведь он даже не пошевелился, когда они вбежали, когда монстр пытался вышибить дверь. Только вот поза его все-таки говорила про сон: парень лежал, свернувшись калачиком, накрывшись покрывалом и отвернувшись к стенке.

— Спасибо! — сказала тем временем Марина. — Вы спасли нам жизнь.

Девушка лишь отмахнулась.

— Меня Ксюшей зовут, — представилась она.

— Марина.

— Войтех, — представился в свою очередь Войтех и тут же получил заинтересованный взгляд от новой знакомой.

— Какое необычное имя.

— Я чех. — И, чтобы не продолжать разговор в ненужном сейчас русле, спросил: — Вы здесь прячетесь?

Ксюша кивнула.

— Хотите чаю?

Оказалось, девушка обустроилась с комфортом. И пока она заваривала чай, Войтех и Марина успели узнать ее историю.

Ксюша работала продавцом в маленьком магазинчике в центре города. Магазинчик закрывался в восемь вечера, но в тот день она проводила инвентаризацию. Количество продукции никак не желало сходиться с программой в компьютере. Ксюша психовала, пересчитывала все по пять раз, но ничего не получалось. Никита, охранник магазина, предложил ей помощь, но закончить инвентаризацию им удалось все равно далеко за полночь. Оба были родом из Медногорска, но в такое время автобусы уже не ходили. Они вызвали такси и вышли ждать его на улицу, но машина так и не приехала.

— Ночь была ясная, лунная, — рассказывала девушка, вытряхивая на щербатую тарелку кусочки сахара из большой мятой коробки. — Теплая. Мы стояли, дышали воздухом, болтали о всяком, а потом вдруг послышался странный звук. Такой, знаете, как белый шум. Я не сразу поняла, что это, начала оглядываться по сторонам и увидела, как с запада на город очень быстро надвигается что-то черное. Будто туча, но такая, от земли до неба. От испуга мы стояли на месте и смотрели, дураки. А она двигалась так быстро, что накрыла город буквально за минуту. Я думала, что сейчас окажусь в темном тумане, но туча накрыла город сверху и остановилась. Стало очень темно. Если бы не фонари, ничего не было бы видно.

Ксюша тогда еще не испугалась, решила, что просто ветром пригнало какую-то огромную дождевую тучу. Поскольку такси так и не приехало и дозвониться до оператора больше не удавалось, они вернулись в магазин. Так до утра и пытались вызвать такси, но безуспешно.

Утро выдалось странное: во-первых, туча никуда не ушла, в городе так и оставалось темно, а во-вторых, ни ее напарница, ни сменщик Никиты на работу не явились. И вообще людей на улицах не было. Боясь гнева хозяина точки, Ксюша сама открыла магазин, но ни одного покупателя не дождалась. В городе явно было что-то не так.

Ксюша и Никита заперли магазин и отправились в разведку.

— Если бы я знала, что мы так застрянем, хоть продуктов захватила бы, — сокрушалась девушка.

Ребята просто побродили по городу, заглянули домой к Ксюшиной напарнице, но никто им не открыл.

— А потом появились они, — Ксюша содрогнулась, вспоминая, и крепче сжала горячую чашку в своих руках, хотя на улице было жарко, а в тесном гараже еще и душно.

Огромный паук напал на них в тот момент, когда они направлялись обратно к магазину, отрезал им путь. В поисках спасения ребята бросились в другую сторону, потом — в заросли и наткнулись на гаражи. Никита пытался открыть один из них, и на этом оказался самый хлипкий замок. Ребята спрятались внутри и не выходили до самого вечера. Благо тут нашлись нехитрые продуктовые запасы в виде чая, сахара и засохшего печенья. Ночью Никита задремал, а Ксюше не спалось. Это ее и спасло: утром Никита так и не проснулся. Войтех понял, что любой, кто засыпает в этом городе, уже не просыпается, даже если вывести его отсюда.

Для бедной Ксюши заканчивался всего второй день, и ни Войтех, ни Марина не нашли в себе моральных сил сказать ей, что прошло уже десять дней. Хватит и того ужаса на ее лице, когда они сказали, что город оказался накрыт тенью и выбраться из него невозможно. Да и войти проблематично.

— Но вы же вошли, значит, и выйти сможете? — с надеждой заглядывая им в глаза, спросила девушка. — Значит, мы все сможем? У меня мама в Медногорске, испереживалась вся, наверное. Как хорошо, что вы нас нашли!

Войтех поймал взгляд Марины, но она тут же отвернулась. Не стала говорить девушке, что вывести ее они не могут. И Войтех не стал, потому что даже не понимал причины этому. И гораздо больше его сейчас волновало, где искать Сашу.