Глава 25
Питу нравилось общение с коллективным сознанием в лице Профессора. Сохраняя элементы его личности, оно тем не менее мыслило шире. Но обсуждать приоритеты в своей работе пришлось не с ним. Для этого Профессор явился лично.
– У нас несколько наиболее важных задач, Пит. Пока ваша специализация – физика, вашим приоритетом будет изучение источников энергии.
Пит слегка поморщился.
– Это не значит, что вам запрещено заниматься другими темами, – поспешил заметить Профессор. – Нет, мой дорогой, занимайтесь чем хотите. Все темы в пределах вашего допуска вам открыты. У нас принципиальная позиция не ограничивать творческие личности в их желаниях заниматься чем бы то ни было. А знаете почему? Потому что, изучая то, что вам интересно, вы продвигаете сразу все темы, которыми занимаетесь. Можно совершить прорыв, исследуя божьих коровок, и неожиданным образом окажется, что это продвигает тему подчиняемости, или источников энергии, или других наших приоритетных задач. Так что занимайтесь вашими «черными дырами», если угодно, но держите в голове источники энергии, мой дорогой.
– Какие еще темы в приоритете? Что у генетиков? – спросил Пит.
Профессор развел руками.
– Пока вы не в команде, я не могу этим поделиться, как бы ни хотелось. Кроме того, чтобы войти в их темы достаточно глубоко, вам нужно подключиться к коллективному сознанию, мой друг. Или изучать генетику в ущерб основной работе.
Пит помолчал, а затем спросил:
– Что это значит – стать членом команды? Есть какой-то ритуал?
Профессор взглянул на него с любопытством.
– Уже задумываетесь об этом? Хорошо. Это происходит так. Вам раскроют всю идею «лучшего мира» до конца, заполнят все пробелы. Сразу скажу, что в переходном периоде предполагаются жесткие меры, которые могут вам не понравиться. После этого вы будете изолированы в вашей комнате на три дня. Это время вам нужно на то, чтобы сформировать окончательное мнение. Вы будете один, но не будете лишены наших бесед. Затем вас подключат к коллективному сознанию. Оно распознает ваше истинное отношение к идее, вы не сможете его обмануть. Если примете нашу идею – будете в команде. Если нет… Пит, мы не сможем вас просто отпустить. Видите, я предельно честен, не обещаю того, что не смогу выполнить.
– Меня убьют?
– Да бог с вами. Варварские методы не для нас. Вам всего лишь привьют ген подчиняемости, после этого вы не сможете выдать наши секреты.
– А если я приму идею, как в этом случае будет обеспечиваться моя лояльность? Я ведь могу и передумать со временем.
– Да-да, передумать. Ежедневное общение с коллективным сознанием обязательно для каждого члена команды. Оно уловит негативные настроения.
– Но такое тесное общение с коллективным сознанием означает, что я не смогу покинуть Дом. Неужели вы все сидите тут как на привязи?
– Конечно, нет. Вы сможете ездить на конференции, можете вообще вернуться в вашу лабораторию, если хотите. Но подключаться к коллективному сознанию все равно будете. Просто не забирайтесь туда, где нет интернета. Потому что, если не выйдете на связь более трех суток, система активирует защиту, и ваш мозг взорвется. Инсульт с летальным исходом.
– Насколько сильно коллективное сознание нарушает приватность личности? Вы все знаете друг про друга? – спросил Пит.
– Боже упаси. Это было бы ужасно, мой дорогой, – ответил Профессор. – Коллективное сознание довольно сложно устроено. Личное пространство каждого остается приватным, но идеи становятся общими. Они как бы помещаются в некий банк, где хранятся уже без привязки к личности. Так же хранятся и накопленные знания. Что касается лояльности – если коллективное сознание распознает у вас намерение поступить вразрез с общей идеей и нашим кодексом поведения, оно прежде всего проведет с вами беседу, чтобы понять корень проблемы и устранить ее. Оно – прекрасный психолог, так что проблема, скорее всего, будет решена. И только в противном случае оно раскроет ее вашему наставнику. То есть мне.
– Мой наставник – вы, а кто ваш наставник?
– Я вхожу в число тех, кто формирует коллективное сознание. Оно построено на основе личностей относительно небольшого количества людей, но при этом является отдельным… субъектом. Вот оно и есть мой наставник, – сказал Профессор.
– Получается, коллективное сознание формируете вы, а такие, как я, являясь членами команды, могут лишь пользоваться им, при этом обогащая его своими идеями и позволяя анализировать свои намерения? – спросил Пит.
– Примерно так, – ответил Профессор. – А все остальные люди в Доме, не являясь членами команды, имеют с ним ежедневную беседу, но не подключаются к нему. Глубже вы узнаете о коллективном сознании, нашем Сollective Сonsciousness, а для посвященных попросту Сиси, когда решите к нам примкнуть.
Пит задумался, а Профессор продолжил:
– Есть еще кое-что. Нам создает проблемы ваша сотрудница Ирина. Нужно как-то умерить энтузиазм, с которым она ищет сестру и вас с вашим лаборантом. Боюсь, когда вы войдете в команду, эта задача ляжет на вас. В идеале было бы неплохо перетянуть ее на нашу сторону.
– Что я получу, став членом команды? – спросил Пит, будто не услышав последнее заявление Профессора.
– Вы сможете работать с любыми проектами, получите полный доступ ко всей информации. Возможно, вы будете включены в состав привилегированных особ, то есть получите нечеловеческое долголетие и здоровье. Последнее зависит от ваших успехов и лояльности. В любом случае вы останетесь в узком кругу ученых, которые обладают наивысшим доступом к научным разработкам.
Пит снова замолчал. Профессор не мешал потоку его мыслей.
– Сколько я могу оставаться в текущем статусе? – спросил Пит.
– Сколько угодно. Вступление в команду – это ответственное решение. Вы должны понять, что для вас важнее: чистая наука или моральные принципы. Последние – есть ограничения, а чистая наука свободна. Полностью свободна, мой друг. Далеко не все ученые могут сделать выбор в пользу науки. Поэтому мы вас не торопим, можете работать в текущем статусе. Правда, у вас нет доступа к Сиси, и вы не можете быстро получать информацию в том объеме, в котором хотелось бы. Но вы и так достаточно прыткий. Видите, я вас ни к чему не принуждаю.
* * *
Питу катастрофически не хватало знаний. Его теория разрасталась и требовала выхода в смежные области. Черпать необходимые познания из книг и статей казалось бесконечно долгим занятием, а вожделенные ответы уже маячили на горизонте.
Возможность использовать коллективное сознание казалась очень привлекательной, но для этого нужно вступить в команду и принять их идею. А сможет ли он принять ее? Ведь она строится на предсказанной их учеными катастрофе, которая унесет жизни восьми миллиардов человек. Но Пит прекрасно понимал, что даже самые лучшие математические модели не могут с абсолютной точностью предсказать развитие и время катаклизма и тем более число выживших. Профессор сказал: «жесткие меры в переходном периоде». Что все это значит? А то, что, скорее всего, они устроят катастрофу сами, так, чтобы иметь возможность контролировать и направлять ее. И воспользуются создавшимся коллапсом, чтобы захватить власть. Это казалось Питу невероятным, но он не видел другого объяснения «катастрофе» и «жестким мерам переходного периода», о которых Профессор не желал рассказывать. Даже информация о гене подчиняемости и о коллективном сознании не такая секретная, как это.
Сможет ли он принять убийство восьми миллиардов? Пит представил себе этот выбор. Неужели Профессор когда-то сделал его? А все остальные? Кажутся нормальными, дружелюбными людьми. Как могут они спокойно болтать о чепухе за обедом, зная, что скоро уничтожат большую часть населения планеты?
Пит колебался. На одной чаше весов стояла мораль, на другой – знания, к которым он так стремился.
Было еще кое-что, что заставляло его сомневаться: Сиси станет навязывать свои идеи. Впрочем, она уже сейчас навязывала, ведь в онлайне с Профессором он общался ежедневно. Но Пит не чувствовал раздражения по этому поводу. Сиси действовала деликатно и действительно была прекрасным психологом.
А еще Пит думал о том, что сказал Профессор об Ирине. «Хорошо бы перетянуть ее на нашу сторону». Это стало для него сюрпризом, но оказывается, он привязался к своей аспирантке. Он осознал это теперь, когда ее не было рядом так долго. Она нужна ему для работы. И – он был честен с собой – не только для работы. Он испытывал потребность видеть ее тонкую фигурку и большие каре-зеленые глаза, горящие предчувствием будущих открытий. Она оказалась нужна ему как женщина, черт возьми.
Хорошо бы действительно заполучить ее сюда. Тем более если она так ищет встречи с ним, что создает проблемы даже Профессору. Пит усмехнулся. Это он мог представить. Когда ей что-то нужно, она просто берет это.
* * *
Встреч с Юлей и Светой больше не было. Иногда Михею позволяли видеться с Питом, но тот все больше отдалялся. Михею запрещалось обсуждать с кем бы то ни было его работу, а больше и поговорить не о чем.
А работа ему досталась тяжелая. Другой был бы доволен, но Михею не нравилось. Назначили его обслуживать один этаж. Даже часть этажа, всего десять комнат. Администратор дал ему инструкцию и целый час на ознакомление. Михей сначала удивился: что там изучать? Принести завтрак, обед и ужин, сменить полотенца, убраться в комнатах и в коридоре. Вроде и без инструкции понятно. Да вот только жильцы в комнатах оказались непростые.
– Без предупреждения не входи. Постучи сначала. Вот, окошечко видишь? В него дай приказ. Будешь выполнять как сказано – цел останешься. Замучился я уже клинеров тут менять, – учил администратор. Он постучал, демонстрируя Михею порядок действий. Сразу после стука в дверь заскреблись.
– Настенька, отойди от двери. Сядь на кровать, – скомандовал администратор.
За дверью послышалось легкое шлепанье босых ног.
Немного выждав, они вошли. Михей обомлел. Абсолютно голая красавица сидела на кровати прямо возле двери. Кудрявые густые локоны волнами спадали на покатые плечи и пышную грудь, доставая до пупка. Нежный изгиб бровей, таких же черных, как и волосы, придавал лицу какое-то особенно беззащитное выражение. Длинные ресницы оттеняли стыдливо розовеющие щечки. Руками девушка поглаживала необычайной красоты бедра.
Неожиданно Настенька упала на колени и поползла к Михею. Администратор уверенным движением вытолкал его, остолбеневшего, обратно за дверь.
– Сука, кровать к двери подтянула, – пробормотал он себе под нос. – А ты не стой столбом. Что, инструкцию плохо читал? Нельзя им давать к себе подходить или прикасаться. Дотронулась – считай, труп.
– Почему?
– Попробуй – узнаешь, – огрызнулся администратор.
– Почему она голая?
– У нее спроси. Разделась специально для тебя. Они мужика через дверь чуют, как собаки. Поначалу тяжело будет, пока не привыкнут.
Администратор дал Настеньке приказ одеться, отойти в дальний от двери угол и стоять там неподвижно. Девушка выполнила все в точности, правда, оделась только в шляпку с вуалью, так что Михей все время натыкался взглядом на ее прелести. Уже в конце уборки, когда он собирался закрыть дверь, девушка опустилась на колени и заплакала.
– Прикажи мне, властелин, прикажи, – зашептала она и потянула к нему руки.
Михей снова остолбенел, так что администратору пришлось спасать его второй раз.
– Ты вот что, мужик. Сейчас хорошо подумай и еще раз инструкцию перечитай. Наизусть выучи. Еще одна такая оплошность, и никто тебе не поможет. Эти барышни, они… крыша у них в отъезде. Они тебя вроде как богом считают. Не только тебя, любого мужика. И все время хотят этого самого. Ну, ты понял. А цепкие такие, хрена вырвешься. Только попадись, сделают с тобой то самое, сам не заметишь, как произошло.
– И что?
– То, что они неприкасаемые. Каждая принадлежит… – Администратор потыкал пальцем в потолок, намекая на высшее начальство. – В комнатах камеры понаставлены. Увидят, как ты их бабу пялишь, и все, конец тебе. Да и ей тоже. После таких инцидентов их… – Он провел рукой по горлу. – А ты в лучшем случае умрешь быстро. В худшем… в общем, ты понял. Баб трогать нельзя, и нельзя, чтоб они к тебе приближались.
Администратор посмотрел на очумелое лицо Михея, усмехнулся и продолжил:
– Раз тебя сюда назначили, значит, ты к этому делу устойчив. Да не бойся ты, мужик. Они приказа всегда слушаются. Подчиняются сто процентов. Только приказы правильно надо давать. Вот я сказал «оденься», и она оделась. В шляпку. Сказал бы «надень платье или халат» – она бы сделала. Всегда можешь приказать ей сделать три шага назад и стоять смирно. Они выполняют. Главное, вовремя сказать.
Михей никак не мог переварить увиденное.
– Зачем меня-то сюда назначили? Поставили бы женщину на уборку, и дело с концом, – возмутился он.
Администратор вздохнул:
– Пробовали уже. Не любят они свою сестру. Любая ошибка – насмерть загрызают. И где в Зоне столько женщин взять, если их менять приходится чуть не каждую неделю? Вас-то, сталкеров, тут полно бегает, а женщину поди поищи. Так что привыкай.
– Могу я им приказать самим в комнате убраться, чтоб не ходить там долго? – спросил Михей.
Администратор усмехнулся.
– Что, уже пытаешься свою работу на них переложить? Нет, не могут они убираться. Пыль и грязь в упор не замечают. Так устроены. Да и не по статусу им. А ты смотри убирай хорошо. Придет к ним гость, заметит, что не так, будет тебе потом. Да и мне влетит.
– Почему они такие? – не отставал Михей.
– Тебе не все равно? Ты почему тут? Оказался не в том месте не в то время? Или на деньги повелся? Вот и они тоже. Нормальные бабы были, – сказал администратор, махнув рукой. – Все, кончай базар. Иди работай. Вот список комнат с именами. Опасайся Розочку и Аделину. Остальные тоже не сахар.
Администратор не соврал. Действительно, Розочка доставляла хлопот. Изобретательная девушка. Михей приноровился всем приказ давать «надень платье, встань в дальний угол лицом к стене и стой смирно, пока не уйду». Розочка надела платье с глубоким разрезом сзади, встала к Михею спиной и нагнулась так, что лицо оказалось между ног. Глаза честно смотрели на противоположную стену, а Михею открылась такая чудная картина, что его бросило в пот.
У Аделины своя стратегия была. Она сначала спокойной показалась. Безразлично выполняла приказы, не приставала. Михей решил, что администратор зря на нее наговорил. Но однажды в углу, где она стояла, скопилась пыль. Михей подошел поближе, чтобы ее собрать, и тогда Аделина кинулась. Он ее шваброй отсек, по-армейски заорал «Стоять! Смирно!» и в коридор выскочил.
На следующий день в утренней онлайн-беседе Профессор попросил его быть деликатнее с дамами.
– Ты вчера Аделине наставил синяков. Мог по голове попасть. Будь осторожнее с ними. Бедным девочкам и так досталось.
Михей удивился. Он никогда не пытался поговорить с Профессором об этом. Сделали себе рабынь, о чем тут спрашивать. Но сегодня Профессор сам затронул эту тему. Оказывается, они «бедняжки» и им «досталось».
– Почему они такие? – спросил Михей, стараясь не отвести взгляд.
– Обычные девушки, бывшие наши стажерки-генетики. Это наша вина, Михей. Они нашли способ улучшить свою внешность. Ты знаешь женщин. Им всегда мало, они хотят быть самыми красивыми. Вот и началось соревнование, а мы вовремя не заметили угрозы. Оказалось, что лучший эффект на красоту дает особый ген. Теперь мы знаем, что этот ген отвечает за признание мужчин божеством. Когда мы заметили проблему, было уже поздно. Ищем способ вернуть их в нормальное состояние, но пока не выходит.
– Но я слышал, некоторые из них умерли, – не сдавался Михей.
– Да, мой дорогой, – ответил Профессор, вздохнув. – Раньше их было пятнадцать. Они умирают после секса. Аллергия на сперму. Увы.
