Глава 16
Сказать, что Роб был взбешен побегом Адама и Ирины, – ничего не сказать. Он рвал, метал и ненавидел весь мир. В особенности проклятую девку. Прав был Профессор, когда просил ее остерегаться. Действительно, если уж учитель так хорош, что Дом за ним охотится, то ученица чего-то да стоит. Как же он ее недооценил! Выяснилось, что побег организовала именно она. Все предусмотрела, даже отключение электричества, ведь ключи от щитовой электрик отдал ей. Как же Роб сразу ее не заподозрил? Конечно, оправдание ему есть: в Зоне перебои с электричеством – нормальное явление, но чтобы вот так кстати… С другой стороны, к его приходу оно уже было отключено, а исправить щит он все равно не смог бы. Но знал бы, что ее рук дело, – хлопнул бы на месте при всеобщем одобрении.
Роб понимал, что провалил задание. С грохотом, целиком и полностью. Как унизительно… Что теперь делать? Как поступит с ним Профессор? Капсулы от вируса закончились, значит, искать Адама самостоятельно он не может. Да и поди его найди, черного ангела. Придется возвращаться, просить еще капсул и начинать все заново. Если ему вообще позволят заниматься этим делом после такого провала.
Впрочем, кое-что он может сделать прямо сейчас. Роб нашел Илью. Тот вместе с новым электриком составлял список запчастей для ремонта главного щита. Запасной генератор они уже починили. Илья после смерти настоятеля развил такую бурную деятельность, что Роб диву давался. Электрика нашел в Химкинском лагере, и к середине дня тот уже был по уши в работе. Роб отозвал Илью в сторонку.
– Нам нужно немедленно дать объявление по сталкерской сети, – сказал Роб. – Источник опасного вируса гуляет на свободе. А что, если он попадет на Большую землю? Его нужно изловить, лучше в мертвом виде, чем в живом. Назначь за его поимку вознаграждение и не скупись.
– Я разошлю предупреждающую информацию, и на этом все. Ловить его не собираюсь. Не желаю его видеть ни живым, ни мертвым в этом лагере. Наша цель и миссия не в отлове мутантов. А погонишься за двумя зайцами – ни одного не поймаешь, – ответил Илья.
– Вы ответственны за случившееся, – возразил Роб. – Выходили чудовище, а ведь оно без вашей помощи сдохло бы. Подготовили монстра к следующим убийствам, еще и девкой снабдили, которая без мыла везде пролезет. Хочешь, чтобы твой лагерь называли «гнездом смерти»? Тебе мало того, что ваш настоятель умер в мучениях? Тело его еще не остыло, – Роб кивнул на черный дымок за стеной лагеря, – а ты уже его предал? Основная миссия любого праведника в Зоне – остановить ее распространение. А вы только что выпустили на свободу одно из самых опасных ее творений. Он выглядит как человек, и человек, внушающий доверие. Он легко проникнет везде и всюду. Ты знаешь его цель? Может, он предназначен для зачистки таких, как Монах?
Ильей было легко манипулировать. Уже через час в сталкерской сети появилось объявление об очень неплохом вознаграждении за тело опасного человека-мутанта Адама и за поимку его сообщницы Ирины с подробным описанием их внешности, особенностей и характеристик.
Что ж, с этой минуты на беглецов открыта охота. Робу это было на руку. Теперь Профессор не сможет его убить. Ведь меркантильные сталкеры притащат тело Адама в лагерь, и его нужно будет опознать. А Роб уже здесь обосновался, вошел в доверие. Он зачистит всех причастных и заболевших после того, как проклятого ангела наконец сожгут вместе с его вонючими потрохами.
Но больше всего на свете Роб хотел заполучить Ирину. Вот ее он убьет лично. И будет делать это медленно, с наслаждением, во всех смыслах этого слова.
* * *
Лаки смотрел на спящих людей. Дрыхнут в обнимочку, так переплелись, что не поймешь, где кто. Ему, конечно, хотелось есть, но он решил пока их не будить. Пусть поспят после вчерашних ночных трудов. Они долго вели его ночью по Зоне между аномалий, отгоняя мутантов. Наконец нашли подходящий дом в парке. Адам вытащил имеющиеся аномалии из их нор и расположил возле подъезда, так чтобы кто попало не вошел. Защитил жилище, молодец. Рядом с домом магазин оказался с неплохими запасами. Они и сами поели, и его покормили по-царски. За это им отдельное спасибо. Правда, потом устроили ему, желавшему поспать, представление не для маленьких. Ну да он не в обиде.
Ничего они не понимают в любви, эти люди. Он вспомнил ту прекрасную черную сучку с длинной мордой. Наверное, помесь лабрадора с корги. Хвост как топор, прямой и пушистый на конце. А какая придумщица была! Эх… Пес хотел было загрустить, но не смог. Махнул хвостом и часто задышал, высунув язык. Да, были времена. А эти – через пару часов уже заснули. Впрочем, их можно понять, ухайдокались за день, и ночь беспокойная выдалась. Еще минут пятнадцать он подождал, перебирая в памяти приятные воспоминания, потом принялся чесать брюхо задней лапой, стуча когтями о паркет. В звенящей тишине брошенного города этот звук казался грохотом, мгновенно разбудившим людей. Вставайте, друзья!
Ирина выхватила пистолет раньше Адама. Они уставились друг на друга, потом на Лаки. Засмеялись. Это хорошо, веселые люди покормят щедро. Пес перекатился на спину, подставив толстенькое пузцо под Иринину руку. Щеки у него отвисли к полу, лапы растопырились, хвост лениво вильнул. Это его лучшая поза для выпрашивания вкусняшек. Даже гипнотизирующий взгляд снизу вверх из-под бровей действует не так безотказно.
Но в этот раз что-то не заладилось… Почему не обращает внимания, не чешет брюшко? Чем это она собирается заниматься? Нет, нет, не-ет. Сначала нужно выгулять и накормить питомца, а потом уже все это… о боги, это надолго.
* * *
С убежищем им повезло. Нашли чистенькую квартирку на первом этаже. На окнах решетки, плотные шторы в жилых комнатах. Видимо, бывшие жильцы не хотели, чтобы их разглядывали с улицы. А сами из кухни любили посмотреть в окошко – шторки в ней были символические. Но разросшиеся кусты под окнами скрывали и кухню от любопытных глаз.
Похоже, там жила набожная бабушка с внуком. Ирина это по вещам в шкафу и по иконкам в углах определила. Внук о бабушке заботился, ремонт приличный сделал. А сам в армию ушел. Вещи его, нетронутые, на полках – сразу видно, выстираны и с любовью сложены в ожидании хозяина. И в рамочке фотография улыбающегося парня в военной форме.
«Пусть у них все будет хорошо», – подумала Ирина. Ей временами даже страшно становилось. Неужели может человек быть так счастлив? Они ведь изгои, на Большую землю им путь закрыт, впереди полная неопределенность – и все же она счастлива. Она теперь со своей вселенной, под ее защитой. Она с Адамом, что бы ни уготовила ему судьба. Это так просто, не нужно больше ничего выбирать. Она – его частичка, и что бы там ни было, она никогда об этом не пожалеет.
У нее все внутри переворачивалось, когда она смотрела на него. Как другие не видят, что он хороший, искренний, добрый? Не человек? Чепуха. Получше многих человек. Разве мутант стал бы так переживать из-за смерти незнакомых людей, причиненной неосознанно?
Она видела, он себе места не находит. Ей так хотелось помочь, но как? Погибли десять человек, этого не исправить. Но ведь он не знал, что переносит смертельную инфекцию. Он даже в лагерь не сам пришел. Это она принесла его, раненого. Получается, она виновата больше, чем он. Правда, она не чувствовала угрызений совести. Ей было безмерно жаль Стэна, Дока и Монаха, и других, конечно, тоже. Но она не винила себя. Кто мог знать, что спасение парня обернется такой катастрофой?
Она пыталась доказать ему, что он не виноват, находила все новые аргументы. Но как защитить человека от самого себя? Он кивал и продолжал терзаться. Да, нелегко быть монстром, одним дыханием убивающим десятки людей.
– Ты причастен, но не виноват. И ты не в силах вернуть погибших. Но ты можешь сделать так, чтобы их смерть не оказалась напрасной. Найти тех людей, которые сделали тебя таким, вывести их на чистую воду. Чтобы это не повторилось, – она старалась говорить мягко и ласково, чтобы не ранить его еще больше.
Он грустно улыбнулся.
– Виноват или нет, я пока не знаю. Может, я был с этими людьми заодно? Если это так – я не стану прятаться. Постараюсь, чтобы моя смерть принесла хоть какую-то пользу.
Произнося эту пафосную речь, он сидел на диване. Ирина, надевшая простыню на манер индийского сари, обняла его, положила голову на плечо.
– Не верю я, что ты мог быть с такими людьми заодно. Сейчас же ты против? Человек так не меняется, Адам. Твои убеждения и характер остались с тобой, несмотря на потерю памяти, – сказала Ирина. Потерлась головой о его щеку, заглянула в глаза и лукаво улыбнулась. – Так что хватит корить себя и давай, до того, как ты искупишь смертью не свою вину, поедим макарошек?
Она встала, нашла кастрюлю и принялась готовить. Ее импровизированное сари ненароком зацепилось за угол стола и упало на пол.
Как это мило, что он до странности чувствителен к ее женским прелестям. Достаточно многозначительной улыбки или плечико оголить – в нем как будто реле переключалось. Все угрызения совести временно откладывались, он видел только ее, и на уме – только любовь. Слетевшего сари хватило с лихвой, чтобы в следующий час Адам не страдал.
Когда кастрюля перестала варить макароны и начала их жарить, Ирина вскочила с дивана. Дым из окна им ни к чему. Она с сожалением выкинула испорченную еду, несмотря на желание Лаки съесть что есть. Сварив следующую, более удачную партию макарон, они обсудили положение вещей и дальнейший план действий.
Выходило, что Адам связан и с Юлей, потому что при нем найдена ткань с ее комбинезона, и с Питом, потому что тот отправился куда-то по «тоннелю», к которому Адам имел отношение. Значит, чтобы найти их – и себя тоже, – ему нужно все вспомнить.
К середине дня Адам твердо решил идти на Ваганьковское. Выходить собрался в сумерках, чтобы свести шанс встретить кого-нибудь к минимуму. Находились они сейчас в доме по улице Берзарина, что в парке, недалеко от метро «Октябрьское поле». Значит, идти ему до кладбища километров семь. Если без приключений, то часа за два по ночной Зоне дойти можно.
В пистолете у него была полная обойма, и фонарь еще работал. Еще один пистолет был у Ирины, тоже с полной обоймой. Из лагеря она прихватила с собой детектор и маленький рюкзачок с самым необходимым. Запасы патронов у них были весьма скромные, поэтому в свое задание Адам включил разжиться оружием, какое найдет.
Ирина, конечно, хотела пойти с ним. Но все взвесив, сама от этой идеи отказалась. Она будет нуждаться в защите, станет замедлять движение, подвергнет риску Адама. Еще и вспоминать помешает. Решили, что она останется дома, с Лаки.
Пес представлял собой отдельную проблему. Дело в том, что он желал выгуливаться исключительно на улице. Парк вокруг дома его очень устраивал. А выходить ему нужно как минимум два раза в день. Их могли заметить, а этого Ирина очень опасалась. Она считала, их объявят в розыск. Наверняка уже объявили. Поэтому выходить с ним на прогулку желательно ночью. Но вторая прогулка приходилась на день, и тут они рисковали. Очень уж приметна дама, выгуливающая черного лабрадора в Зоне. Впрочем, сегодня их, кажется, никто не заметил.
Время до вечера пролетело быстро. Ирина рассказала Адаму все о своей жизни, о сестре и родителях, о Пите и Михее. Развлекала как могла. Но наступили сумерки, и Адам ушел.
* * *
Старик не хотел всего этого. Он просто устал, Зона измотала его. На Большой земле у него остались сын-аутист и жена. На их содержание нужны были средства, и Старик хотел заработать побольше, чтобы спокойно выйти на покой. Поэтому, когда какие-то серьезные люди попросили подбросить Питу идею сходить на Беговую, а взамен пообещали щедрое вознаграждение, да еще и аванс выплатили, – он согласился. Пит все равно идет в те края. Какая разница, на Беговую или на Маяковку. В конце концов, он не заставлял его, только и сказал, что видел парные «дыры» на Беговой.
И вот чем все обернулось. Пит и Михей пропали, Ирина связалась с каким-то мутантом, погубившим настоятеля Петровского лагеря и еще девять человек. От нее он такого вообще не ожидал. Хорошая была девочка, надежная, совестливая. Немного мрачная, но не всем же зубы скалить. Старик сидел над сообщением о ее розыске в сталкерской сети и чуть не плакал. Неужели это он, предатель, заварил такую кашу? На что он надеялся, дурак? Думал, деньги ему просто так плачены?
А ведь Пит ему помогал, червей в лагере вывел. Аномалия, которую в землю засосало, никак себя не проявляла, и лагерь вернулся на прежнее место. А он чем отплатил товарищу? Угрызения совести терзали его вовсю, когда вошел худой человек небольшого роста, представившийся Робертом. Оказалось, явился он из Петровского лагеря лично проверить, нет ли здесь таких же случаев болезни. И не только. Разговор у него конфиденциальный.
Старик знал, что беда не приходит одна. Роберт этот оказался совсем не врачом. Взгляд его, холодный и жесткий, говорил сам за себя.
Выяснилось, что треклятый Роб связан с теми серьезными людьми.
– Вы нам очень помогли, и мы вам благодарны. Вы ведь получили вознаграждение? – спросил он.
Старик кивнул.
– Но обстоятельства сложились так, что опасный мутант вырвался на свободу, и помогает ему участница все той же группы, с которой вы так хорошо знакомы. Мы настоятельно просим вас помочь еще раз, – сказал Роб.
– Она сюда не приходила. Да и не так уж хорошо я ее знаю. Видел несколько раз, и все.
– Вы должны организовать поиски. Они где-то в Зоне. Вы знаете ее повадки. Где они могут быть? Что собираются делать?
Старик развел руками.
– Я на такое не подписывался. Если этот мутант такой, как он описан в сети, где угодно могут быть. Им ни аномалии, ни другие мутанты не страшны. Чем я-то могу помочь? У меня тихий лагерь…
Роб внезапно поднялся и молниеносным движением руки прижал Старика к стене, стиснув ему шею.
– Поможешь, сука. Или я твоего щенка и бабу в Зону притащу и распну в твоем же лагере. Будут висеть, пока мутанты не сожрут, – прошипел он.
Глаза его, полные ненависти, убедили Старика не хуже, чем адрес жены, который назвал наемник.
– Чего ты хочешь? – прохрипел Старик.
Роб отпустил его, отошел на шаг. Заговорил ровным, спокойным голосом как ни в чем не бывало.
– Вознаграждение за преступников дается немалое, все-таки убить десять человек – это не шутки. Поговори со своими ребятами, со сталкерами. Собери группу и отправляйся на охоту. Подумай, где девка может быть. И учти, ловить надо именно ее. Его поймать в Зоне невозможно, а поймаешь ее – он прибежит спасать.
– Так уж и прибежит, – засомневался Старик. – Он же мутант, на кой она ему.
– Это мое дело, кто кому накой. Я тебе задачу ставлю, а твое дело – выполнять, – процедил Роб, снова начиная беситься. – Твое дело обеспечить, чтобы через неделю она была у нас.
Старик заметил, что в девушке наемник заинтересован даже больше, чем в мутанте. Бедная Ирина, как она влипла в такое? Всего каких-то три дня назад все у нее было хорошо, только сестра пропала. Да, кстати, сестра.
– Ирина будет искать сестру. Есть идеи, где может быть девушка? – спросил Старик.
Роб усмехнулся.
– Возьми окружность с центром у метро «Баррикадная» радиусом десять километров. И окружность с центром в Петровском лагере с тем же радиусом. И начинай прочесывать там, где эти окружности накладываются друг на друга.
– Да это пол-Москвы, – возмутился Старик, но наткнулся на колючий взгляд Роба и замолчал.
Наемник ушел, оставив Старика в смятении. Может, рвануть отсюда по-быстрому? Взять жену и сына, и… Нет, эти люди достанут из-под земли. Да и куда он без денег? А денежки так быстро не снимешь. Он еще посидел, прислушиваясь к страху внутри себя, и отправился собирать команду.
