Глава 27
Солнце светило в затылок, ветерок шелестел желтеющей листвой, под ногами то и дело осыпались мелкие камешки, а из редеющего с каждым шагом леса доносилось пение птиц. Тайная тропа, ведущая к горе, ползла вверх змеей – серо-зеленой, узкой, едва заметной. Но не опасной. Совсем не опасной.
Габриэль не видел угрозы, озираясь по сторонам, прислушиваясь и вдыхая свежий горный воздух. Ничего. Ни слева, ни справа, ни впереди, ни позади. Предгорье Бэй-Цэнга казалось самым безопасным местом в Грэйтлэнде. Впрочем, мэйт все равно не расслаблялся, помня слова мага Апсэля. Быть может, чувства действительно притупились из-за того, что он слишком долго находился в Грэйтлэнде. И где-нибудь там, за стеной деревьев, прячется какая-нибудь неведомая тварь или наемный убийца, выжидая подходящее время для атаки.
Однако опасностью не пахло. Привычно пахло ромашкой от волос Эли и чем-то чудесным, сладковатым – от Ивы, которая молча вела их к мудрецу. Ива была удивительной – маг, механик, зверовед. Прекрасная женщина, жившая в летающем городе Смулау, но рожденная на Семи островах. Она походила на Эли. Такая же отчаянная и независимая. Если бы ноби Бруна была такой… Габриэль задумался, глядя, как колышется легкий темно-зеленый плащ на спине мага-механика. И перевел взгляд на принцессу, на ее бедра, затянутые в темные штаны.
Элизабет словно ощутила внимание мэйта и на мгновение обернулась, встретившись с ним взглядом. Габриэль улыбнулся ей, чувствуя, что краснеет от возбуждения. Она была красива!.. Ее запах, ее волосы, ее бедра, ее грудь. Ему безумно хотелось обнять ее, привлечь к себе и целовать, целовать, целовать. Сдернуть с нее эти потрепанные в пути одежды, прячущие прекрасное молодое тело. После чего уложить, коснуться губами ее грудей, провести рукой от лица к бедру и… Заниматься с ней любовью, пока не иссякнут силы. А потом лежать на мягком зеленом ковре травы, любоваться звездным небом, ощущая рядом тепло ее тела и вдыхая запах ее волос…
Мэйту стало жарко от наваждения. Он готов был взвыть от собственных желаний. И совершенно не представлял, как расстанется с Эли, когда ее поиски завершатся, а он будет вынужден вернуться на острова. На острова, где бездарям из-за магической защиты нет места. И от нее никак не избавиться, потому что смертельная для принцессы магия повсюду: в земле, в воде, в воздухе. Эли, Элизабет – именно она, чудесная и желанная, а не сверкающие башни Мирацилла и огнедышащие спирфламы, стала для него тем, ради чего действительно стоило попасть в Грэйтлэнд…
– Ну вот, – сказала Ива. – Мы пришли.
Они остановились в двадцати шагах от темного провала входа, который своей формой походил на огромную подкову. Искусная резьба на арке стерлась от непогоды и времени: витиеватые символы было уже не разобрать. По обеим сторонам от входа грелись на осеннем солнце обломки статуй и строений – осколки былого величия Бэй-Цэнга: разбитые каменные головы и кисти рук перемежались с огромными бесформенными камнями.
Ива нервничала. Ни разу не взглянула на вход, постоянно потирала ладони, переминалась с ноги на ногу, желая поскорее убраться отсюда. Подальше от старого безумца, которого почему-то все называли мудрецом. Эли, похоже, тоже почуяла тревогу. Ива все-таки солгала, понял Габриэль. Дело было не в заботе об исчезающем племени: ульи работали сами по себе. Чем ее так напугал мудрец?..
– Говори, что ты скрываешь?! – уверенно произнес мэйт. – Я чую твою ложь!
От неожиданного обвинения Ива засопела, а Эли положила ладонь на рукоять хаппы.
– Почему ты не хочешь идти с нами? – продолжал напирать Габриэль. – Назови причину. Сейчас же!
Молчание – долгое, неприятное и тревожное. Ива сомневалась, чувствовал мэйт, наблюдая за бегающими глазками чародейки. Сомневалась – открываться ей или нет?..
– Что – так заметно? – наконец сказал она с грустной улыбкой и, к удивлению мэйта, вздохнула с облегчением, будто только и ждала, когда ее выведут на чистую воду.
– Даже я это вижу, – покивала Эли, оставив ладонь на хаппе.
Ива присела на камень и подняла виноватые глаза на Габриэля.
– Нас послали не за летающими камнями. – Она замолчала, уставилась себе под ноги, зарывая острый носок сапога в песок. – Мой друг, которого вы видели в хижине…
– Он ведь не срывался с обрыва? – спросил мэйт. – Больше похоже на то, что у него горячка.
– И да, и нет. То есть это похоже на горячку, но… – Она тяжко вздохнула. – Мы должны были доставить в Смулау живого зу-ши. А летающие камни… И последующий обмен на твоего брата… Были лишь предлогом для разведки.
Зу-ши. Ну конечно же. Ива была звероведом. Ей хватило одного взгляда, чтобы определить породу и пол гарга, вспомнил Габриэль. Какие летающие камни? Мог бы и сам догадаться, упрекнул себя мэйт.
– И что произошло дальше? – спросил он, ощущая на себе осуждающий взгляд Эли.
Ну да, ему было страшно интересно. И, несмотря на обман Ивы, он все равно чуял в ней хорошего человека, подозревая, что для лжи имелись веские причины.
– Мы недооценили старика, чтоб ему провалиться в Хьол! – Ива махнула сапогом, поднимая волну пыли. – Этот дерьмоед нас поймал, когда мы пытались унести детеныша зу-ши. Что точно затем произошло… Вспышка, крик. Но Эрс после этого… Я даже не знаю, что с ним… Старик лишил его сил. Словно высосал всю магию из него. И сказал, что со мной будет то же самое, если я попадусь ему на глаза.
– Невероятно. Никогда не слышал о таком… – с удивлением покачал головой Габриэль. – В смысле, это ужасно…
Сообщение Ивы действительно было невероятным и ужасным одновременно. Подобной силой не обладали даже самые умелые маги Семи островов. В то же время испытывать на себе способности мудреца тоже не хотелось. Превратиться в самого обыкновенного бездаря – что может быть хуже?.. Разве только сгореть заживо от яда хвиллов. Хотя, продолжал рассуждать мэйт, Эли ведь тоже самый обыкновенный бездарь и чувствует себя вполне чудесно, не имея магических способностей.
– Теперь вы понимаете, почему я не хотела сопровождать вас, – после небольшой паузы сказала Ива.
– Эли, прости, однако я должен спросить. А вы не думали сразу поменять ее брата на зу-ши?
Принцесса сузила глаза и хмыкнула, поглаживая ладонью хаппу.
– Конечно, думали. Но стоило нам лишь заикнуться… Впрочем, этот высушенный дед, чтоб его сверы порвали, видел нас насквозь. В первую же встречу предупредил, чтобы мы избавились от своих темных помыслов. Полагаю, под ними он подразумевал кражу зу-ши. Потому что других помыслов у нас просто не было. Так что, если будете с ним общаться, помните о том, что я вам рассказала.
– Зачем вообще вам понадобился этот зу-ши? – спросила Эли.
– Для зверинца. Старый зу-ши издох полгода назад, нового можно было найти только здесь.
– Ну и бред. Фы, – фыркнула принцесса. – Никогда не любила ваш летающий город. Всегда знала, что там живут одни чудики.
Ива не стала возражать. Молча поднялась и повернулась к Габриэлю.
– Я понимаю, не в моем положении просить вас об услуге…
– Поэтому и не проси! – зло бросила Эли.
– Говори. – Габриэль был более терпим, хотя и понимал, что принцессе его снисхождение не понравится.
– Возможно, вам как-нибудь удастся задобрить старика, и он согласится вернуть Эрсу силы. Или хотя бы скажет, как его вылечить. Он… Эрс очень дорог мне. И я буду благодарна до скончания своих дней, если вы поможете его спасти. Не говоря уже о том, что в Смулау вам всегда будут рады как родным.
После этих слов у Габриэля моментально выстроился в голове план. Вспыхнул! Кажется, сциник Ксэнтус называл подобные вспышки озарением. Смулау, пожалуй, был лучшим местом во всей Андрии, где могли укрыться они с Эли. Жители летающего города не делили людей на магов и бездарей. И самое главное – они не подчинялись никому. Оставалось только уговорить принцессу последовать за ним. Но, увы, после спасения ее брата им наверняка придется расстаться. Навсегда. А что, если…
– Ксэнт. Э-э… то есть Габриэль. – Эли оборвала поток его мрачных мыслей.
– Мы постараемся, – кивнул мэйт.
– Спасибо. – Ива опустила взгляд, глядя на меч мэйта. Потом перевела его на хаппу Эли. – А теперь дайте мне свое оружие, – спокойно сказала она и поспешила пояснить свое требование. – В тоннелях темновато. Ты ведь все равно облил бы их светом? Не стоит тратить свои силы, они тебе там точно понадобятся. Это последнее, что я могу сделать для вас.
Габриэль не раздумывая отдал ей меч. К счастью, на этот раз никаких темных помыслов не было. Ива действительно хотела просто помочь. Она покрыла клинок мэйта бледным свечением – еле зримым в свете осеннего солнца. Немного помедлив, Элизабет, уже видевшая такое чудо и знавшая его природу, последовала примеру мэйта.
– Идем, – сказала принцесса, как только Ива, маг и механик, вернула ей боевой жезл.
Габриэль кивнул Иве и спешно направился за принцессой, которой не терпелось увидеть брата, будь он неладен.
– Легкой вам дороги, – услышал мэйт за спиной.
Не оборачиваясь, Габриэль поднял ладонь на уровне виска и сжал ее в кулак – мол, мы справимся. Хотя и сам не был уверен в успехе, в отличие от принцессы, у которой как будто не имелось никаких сомнений в том, что они спасут Оливера. Эли рвалась вперед – слишком рьяно, слишком безрассудно. Она нырнула в незнакомый тоннель, словно в собственный дом.
– Не спеши, осторожнее, – предупредил мэйт, осматриваясь во мраке и поглаживая мочку уха.
– Конечно. – Эли для вида поводила на ходу светящимся жезлом.
В тоннеле Бэй-Цэнга было прохладно и просторно, но воздух казался затхлым – в волшебном белом свете кружился, словно живой, рой пыли. На изуродованных временем стенах кое-где проступали неизвестные загадочные символы – возможно, принадлежащие давно исчезнувшему народу. Массивные каменные ступени, плавно идущие вверх, выглядели надежными. Конечно, кое-где камни пошли трещинами, местами виднелись сколы. Однако опасности для ног ступени не представляли – так думал мэйт, пока не услышал, как Эли ругнулась. Несмотря на предупреждение, принцесса все-таки оступилась, чуть не упав. И только после этого решила сбавить шаг, чем серьезно порадовала мэйта, идущего позади нее.
Естественно, ее можно понять, рассуждал Габриэль. Удивительно, что она вообще согласилась переночевать в поселении шэн-линов, когда узнала, где находится Оливер. А не сразу сломя голову ринулась освобождать своего несчастного братика…
К сверам! Откуда у нее уверенность, что брат до сих пор находится у мудреца? С Оливером могло случиться много всего непредвиденного и неприятного! Он мог легко навернуться с вершины этой самой горы, в которую они вторгались все глубже и глубже, словно паразиты в бок захворавшей рыбы. Мог проще простого свернуть шею себе в этих узких тоннелях. В конце концов, старый мудрец мог его прикончить, а потом, например, сожрать. Да и с чего принцесса взяла, что мудрец, выменявший ее брата на груду ценных камней, вот так просто возьмет и расстанется с ним? Как вообще она представляла себе встречу с бессмертным мудрецом? «Наше почтение, мы забираем Оливера. Обещаем больше вас не тревожить. До свидания!» – невесело улыбнулся мэйт, не сводя взгляда с принцессы.
– Значит, ты принц, – вдруг решила поболтать Эли.
– А это что-то меняет?
– Да я просто…
– Отложим этот разговор на некоторое время, – прервал ее Габриэль, удивляясь самому себе.
– Как скажешь, – оскорбилась Эли отказом, хотя и старалась не выдавать эмоций.
Нет, ну она тоже хороша! Нашла время! Про себя возмутился Габриэль. В отличие от Эли, он понимал, что ступает по массивным ступеням внутри огромной горы, чьи темные обитатели определенно не любят гостей. Поэтому решил протестовать молча, не желая тревожить болтовней темных жителей Бэй-Цэнга.
Голос Эли подрагивал, и явно не от усталости. Такой подъем не запыхавшись преодолела бы даже самая изнеженная ноби Семи островов, не говоря уже о наезднице на спирфламах.
Принцесса отнюдь не беспечна, понимал мэйт. И именно от предстоящей встречи с мудрецом подрагивал ее голос. Она опасалась того же, чего и ее спутник, уверял себя Габриэль, прокручивая в памяти описанный Ивой путь: «Сперва сверните налево, потом направо. И снова направо. Первый подъем выведет вас к трем проходам. Ступайте в тот, что находится слева. Из него вы выберетесь в пещеру. В ней находится винтовая лестница. Подниметесь по ней и окажетесь в большом зале. Там мы и совершали обмен…»
Спустя некоторое время они действительно вышли к трем входам. И Эли выбрала верный путь, обрадовался Габриэль, глядя, как принцесса делает шаг в сторону нужного прохода. Мэйт последовал за ней, не желая отставать от нее дальше, чем на расстояние вытянутой руки.
В новом переходе не было ступеней. В остальном тоннель ничем не отличался от прежнего. Все те же темные стены с непонятными письменами. Все та же пыль, оживающая в белом свете магии. Все тот же затхлый воздух.
Хвала богам Элементоса, пока все было спокойно. Слышен лишь шорох собственных ног. И ничего больше… Мэйт вздрогнул, когда принцесса внезапно шарахнулась в сторону, отскакивая от неведомой угрозы под ногами. Он метнулся вперед, заслоняя ее собой и выставляя меч. Волшебный свет выхватил несколько круглых камней, которые шустро катились по полу, стараясь скрыться во мраке тоннеля. Сбегали – словно мыши, застигнутые котом в амбаре. Один камень размером с кулак, другие – не больше грецкого ореха. Но все они, ведомые не то чьим-то разумом, не то собственной волей, рвались вперед, создавая зловещий шум.
Пять ударов беспокойного сердца. И в переход снова вернулась тишина. Однако покой был безвозвратно утерян, и Габриэль вздохнул. Куда покатились мелкие пакостники? Укрыться от волшебного света? Хорошо, если так. Или предупредить своего хозяина о незваных гостях?..
– Теперь я пойду первым, – сказал мэйт, всматриваясь во мрак тоннеля.
Эли обошла мэйта, словно не слышала его последних слов, и посветила хаппой вперед.
– Успокойся, это были всего лишь камни, – озадаченно произнесла она и двинулась вслед за ними.
– Это были камни, которые от нас сбежали, – решил уточнить мэйт. – Не знаю, как в твоем мире. Но в моем камни не бегают сами по себе. Обычно они лежат, иногда падают. Но точно не бегают.
– Я заметила.
Дальше двигались молча, слушая тревожное дыхание друг друга. И шелест собственных шагов. Эли смотрела только вперед. Габриэль – ей в спину. Иногда мэйт отвлекался на загадочные письмена на стенах, пытаясь найти в них знакомые символы. Желая прочесть их – обнаружить какую-нибудь подсказку, способную облегчить путь.
Витиеватые закорючки неизвестного народа отдаленно напоминали письмо шэн-линов. Но пропасть между ними все равно простиралась такая же, какая простирается между беспородным псом и портовым свером. Буквы не складывались в слова, слова – в предложения. Невзирая на все попытки мэйта, стены не желали с ним говорить. А он верил, что им было что рассказать. О горах Бэй-Цэнга, об их таинственных обитателях – зу-ши и бессмертном мудреце. Особенно о бессмертном мудреце. Как его зовут? Сколько ему лет на самом деле? Откуда он появился тут? Как обрел такую силу? Можно ли его убить? Чем живет и чем питается? И ест ли он вообще? Ни одна книга, ни один сциник не давали ответа на эти вопросы. Гром, правда, однажды обмолвился, что мудрец всем изысканным яствам предпочитает мышиный помет. Но Гром также утверждал, что печи Дарквы топятся людскими трупами. Так что особой веры ему не было…
Как и говорила Ива, через некоторое время они вышли в огромную пещеру с винтовой лестницей в центре. Правда, чародейка ни словом не обмолвилась о высоте лестнице – не то забыла, не то не хотела пугать понапрасну. Габриэль задрал голову, чтобы увидеть, где кончается громадная каменная спираль. Бесполезно. Далеко в вышине ступени терялись в густом мраке.
Эли двинулась к лестнице, медленно, водя сияющей хаппой и озираясь по сторонам. Под сапогами катались камни.
– Смотри под ноги, – тихо предупредил Габриэль.
И в этот момент пол под ними ожил. Мэйт увидел, как Эли качнулась, едва устояв. Они замерли, стоя плечом к плечу. Камни, черные и серые, блестящие и блеклые, катились со всех сторон пещеры, собираясь у лестницы. И, конечно, грохотали. Пещера наполнилась звуками крепкого града и трением каменных жерновов. Шум поднялся немыслимый.
– Бежим! – крикнул мэйт, глядя, как у лестницы из горы камней вытягиваются громадные руки.
В темном каменном мешке замелькали белые пятна света. Эли и Габриэль были в десяти шагах от лестницы, когда на вершине каменной горы вспыхнули два желтых глаза, а каменный рот исторг «Баэ-э-э!». Страж окончательно обрел форму и ринулся на них, громыхая могучими ногами, выстроенными из сотен камней. Гигант растопырил ручищи, желая поймать сразу обоих чужаков.
Эли метнулась в сторону, уходя от убийственных объятий. Мэйт нырнул под ручищу и оказался у самой лестницы. Обернулся, ища принцессу.
– Эли! Быстрее! – закричал он, видя, как каменный гигант разворачивается.
Принцесса устремилась к лестнице. Мэйт, стараясь не терять Эли из виду, взбежал по ступеням. И замер в ожидании, пока она не начала взбираться следом за ним. Они понеслись вверх – подальше от гиганта, который явно не смог бы забраться по узким ступеням.
Гигант не мог забраться по ступеням. Но мог их разрушить, что и попытался сделать, налетев на лестницу с разбега. Громыхнуло, мир содрогнулся, качнулся, а Эли вскрикнула. Мэйт не знал, что за чудо удержало его на лестнице. Он вцепился в камень, сбивая ногти, и обнял холодные ступени, глотая пыль. По ступеням звонко катился его меч, бросая пятна света на стены пещеры.
Топот и стоны. Эли! Габриэль глянул вниз. Принцесса лежала на полу, протягивая руку к боевому жезлу. Страж двигался к ней, бухая ногами. На раздумья времени не было. Мэйт прыгнул на каменную спину, обхватывая обеими руками тяжелую башку гиганта.
Страж закружился, заметался, размахивая ручищами. Спина гиганта, казавшаяся с высоты ровной, неожиданно ожила. Камни начали яростно бить и колоть в грудь из плоти и крови, пытаясь стряхнуть чужака. Мэйт стиснул зубы от боли. Нет, несмотря ни на что, он не отпустит руки! Пока Эли не будет в безопасности. Или… пока его не размажет страж Бэй-Цэнга.
Рука гиганта нырнула за спину, желая поймать наглого ездока. Мэйт увернулся, теряя принцессу из виду. Его сорвавшиеся пальцы угодили в борозду на каменной морде – глаз. А вот и второй. Решение пришло само собой. Под шепот тайных слов ладони утонули в белом густом свете, ослепляя каменного врага.
Гигант взревел и крутанулся так яростно, что у мэйта загудело в ушах. Это был шанс! Габриэль с облегчением разжал натруженные руки, скользнул вниз и бросился к принцессе.
Он помог ей подняться. И потащил за собой – к спасительной лестнице.
– Хаппа, – простонала Эли, держась за спину.
– Свер с ней! – Габриэль махнул рукой на ходу.
Он подхватил с пола меч, повернулся, давая принцессе время взобраться на ступени, которые мьюну назад едва ее не убили. И вцепился взглядом в обезумевшего противника. Тот ревел и взбивал кулачищами пещерный сумрак, шатаясь из стороны в сторону, словно пьяный. Потом его огромные кулаки нашли стену, и пещера содрогнулась от свирепых ударов.
Мэйт метнул взгляд вверх, откуда летели мелкие камни. Убедился, что Эли в безопасности, и рванулся к ней, потеряв ослепленного стража из виду. От свирепых ударов гиганта лестница сотрясалась вместе со всей пещерой, но это был единственный путь к спасению.
Они остановились только тогда, когда лестница закончилась. Снизу, из мрака, доносился глухой шум буйствующего гиганта – еле уловимый для уха. В месте, куда они выбрались, было ничуть не светлее, чем в пещере. Но воздух посвежел. Это Габриэль почуял сразу.
– Хвала богам, – выдохнул он, убирая ногу с последней ступени проклятой лестницы.
Эли, сутулясь и тяжело дыша, села у входа. Мэйт посветил в ее сторону: принцесса взмокла. Он коснулся двумя пальцами ее изможденного лица, убирая пот со лба, стирая грязь со щеки. Она не сопротивлялась, молча глядя в темноту.
– Сильно болит?
– Я справлюсь, – твердо сказала Эли, вставая на ноги.
– Но я мог бы… – Он сплел пальцы в знаке.
– Не нужно. Береги силы.
Эли выпрямилась в полный рост. И задрала голову. Мэйт проследил за ее взглядом, поднял светящийся меч насколько хватало руки, разгоняя мрак. Если у этого места и был потолок, то очень-очень высокий.
Они двинулись вперед и спустя несколько звитт наткнулись на разрушенный алтарь. Часть его была отбита и валялась тут же, а остаток походил на огромный пень. От алтаря по всему полу, словно паутина, тянулись канавки. «Только богам известно, какие ритуалы тут проводились и какие жертвы приносились», – подумал Габриэль. И услышал чужой голос – мужской, скрипучий и, как показалось, слегка удивленный.
– У тебя странный знак на щеке, – произнесли из темноты.
Габриэль поводил мечом, стараясь разглядеть незнакомца. Мэйт не сомневался, кому принадлежал голос, а теперь еще и знал, что мудрец, возможно когда-то родился на Семи островах, в противном случае не углядел бы волшебный знак. Но был ли старик обычным магом? Или кем-то иным – тем, чья сила лежит за гранью понимания любого жителя Андрии?
– Я вижу его даже отсюда, – вновь сказали из мрака. – Хи-хи-хи.
– Печать мэнжа, – прошептал мэйт.
– Покажись! – крикнула Эли, вглядываясь в густую тьму.
– Не кричать, – недовольно буркнул мудрец. И уже спокойно добавил: – Я не глухой. Старый, но не глухой.
Он вновь захихикал и, судя по звуку, хлопнул в ладоши. Мэйт напрягся, когда из мрака, шагах в двадцати от алтаря, прыснул рой желто-красных искр. К счастью, опасения были напрасны. Искры, хвала богам, бросились не к ним, а просто разлетелись по залу, зажигая факелы. Сотни факелов.
Круглый зал осветился, обнажив свое мрачное великолепие. Он был огромный – самый огромный зал, что доводилось видеть мэйту. С тремя десятками колонн и многочисленными выходами, сокрытыми дверьми и решетками. Пол изрыт канавками, которые уходили к колоннам, пересекались, преломлялись и расходились, рисуя каменный узор. Но главное достоинство зала, несомненно, располагалось на высоченном куполовидном потолке из черного и серого камня. Резная картина, запечатлевшая битву неизвестного воина, сжимающего факел и меч, и оскаленного чудища с перепончатыми крыльями. Без магии подобное полотно на такой высоте создать невозможно. Да и для чародея-художника, пожалуй, эта задача не из легких. Невообразимо искусная каменная резьба! И сколько мелких деталей! Сциники точно поразевали бы рты, подумал мэйт. Как и при виде бессмертного мудреца, вокруг ног которого неустанно катались ожившие камни, словно играя в догонялки.
Старик был бледен – возможно, из-за того, что не покидал горные подземелья. И худ – кожа да кости. На голове мудреца – пышная копна седых волос; двумя щетками белели густая борода и усы. Мудрец носил только мятую кожаную юбку до колен, которая удерживалась на высушенном теле широким серебристым поясом. На поясе, на левом боку, была пристроена склянка, похожая на веретено, а внутри нее сверкали крупные разноцветные искры.
Стук-тук! Сутулый мудрец шел медленно, постукивая коротким кривым посохом, и щурился не то от света, не то от желания повнимательнее изучить гостей. Словом, старик стариком, которого не один день морили голодом. Если бы не запах… От него совершенно не пахло старостью. От него вообще ничем не пахло. Во всяком случае, мэйт, натужно втягивая воздух, не мог ничего почуять. А Габриэль прекрасно помнил, чем пахнет старость. Чем пах старый сциник Ксэнтус…
Эли, дожидаясь встречи с мудрецом, молчала и нервно потирала ладони – точь-в-точь, как это делала Ива у входа в Бэй-Цэнг. Перед тем как признаться во лжи. Но у принцессы, в отличие от механика, были иные причины для беспокойства. Одно слово, один ответ мудреца мог решить судьбу ее брата. Ее собственную судьбу. Не зная, что делать, мэйт решил представиться.
– Меня зовут Габриэль, а это Элизабет, – представил он себя и принцессу, не сводя взгляда с идущего мудреца. – Нам бы хотелось услышать и ваше имя.
Наступила тишина. Мудрец вдруг остановился, замерли и камни, катающиеся вокруг его ног.
– А… Ан… Ан… – задумался он, вспоминая имя. И ответил, как показалось мэйту, с раздражением: – Имена неважны! Они ничего не значат. – Он опустил взгляд и произнес уже с улыбкой: – Кыш! Кыш!
Камни тут же бросились врассыпную, колотя твердыми боками по полу.
– Не лучшая твоя идея, – прошептала Эли с упреком.
Мэйт ничего ей не ответил. Ведь он хотел как лучше.
А мудрец остановился в шаге от них и указал концом посоха на Габриэля.
– Молодые ноги, сильные руки, чистое сердце, – сказал старик. – Ушли от Малыша. Хорошо.
«Малыша»? Мэйт не сразу сообразил, кого старик назвал Малышом. И подумал, что сбежать от каменного гиганта было не очень-то сложно, если бы Эли не упала с лестницы.
Тем временем мудрец искоса посмотрел на принцессу. Фыркнул, будто от нее несло, как от свера. И потерял к ней интерес.
– Знак. Он говорит мне, что ты мэйт и я должен тебе помогать. Кто такие мэйты?
Габриэль смутился и помедлил с ответом.
– Принцы, – пояснила Эли.
Дальнейших объяснений старик не попросил. Он сделал полшага, приближаясь вплотную к мэйту. И остановил свой взгляд на его лице, продолжая с удивлением разглядывать печать мэнжа. Потом протянул руку и указательным пальцем прикоснулся к щеке Габриэля, ощупывая волшебный знак. Прикосновение было странным – нечеловеческим – будто ветром дунуло в лицо.
Габриэль набрал полные легкие воздуха, надеясь почуять запах мудреца. Но, как и прежде, старик не пах ничем. Пахло потом и ромашкой от Эли, пахло камнями от пола и алтаря, пахло чадом от факелов. А старика словно и не было здесь. Хотя он стоял так близко, что можно было разглядеть каждую морщинку на его лице, увидеть, как дрожат огненные лепестки факелов в его больших и черных глазах. Уж не иллюзия ли это, подумал мэйт и ткнул старика в плечо, проверяя реальность его существования. Старик был реален: под кончиком указательного пальца мэйта оказалась сухая и жесткая кожа.
– Ум, ху-ху-хи, – засмеялся мудрец, как от щекотки. – Хочу такую же! – произнес он, словно ребенок, увидевший на ярмарке красивую игрушку. – Можешь сделать мне такую же? – с надеждой спросил он, заглядывая Габриэлю в глаза.
– Я… – начал мэйт, но Эли его прервала:
– Мы пришли забрать Оливера!
Впрочем, Габриэль и не надеялся, что она будет стоять столбом, пока мудрец возмутительно долго восхищается печатью мэнжа. Знакомство действительно затягивалось. Но безымянного мудреца, способного повелевать камнями и не имеющего никакого запаха, торопить все же не следовало.
– Женщина. Нету силы. – Старик опять снисходительно покосился на Эли. – Не знаю Оливера, – отводя от принцессы взгляд, произнес он тихо.
– Человек, которого механики поменяли на камни, – пояснила принцесса, источая жар злобы. – Мой брат. Это мой брат. Мы пришли за ним! – Она почти кричала.
Мудрец сделал шаг в сторону и теперь уставился на принцессу, разглядывая ее лицо.
– А-а, теперь вижу, – сказал мудрец. – Хи-хи-хи.
– Мы – близнецы.
– Оливер – хороший. Сильный и ловкий. Но голова – плохая, совсем дырявая. Прошлое утекло. Помогает мне.
– Помогает в чем? – насторожилась принцесса.
Ей бы радоваться, что Оливер жив и находится здесь, подумал мэйт. А она… Хотя старик тоже вел себя странно. То говорил нормально, то так, словно едва знал язык. Да, мудрец был странным, если не сказать… Слово крутилось в голове, но Габриэль изо всех сил не хотел, чтобы оно звучало даже в мыслях. Как там говорила Ива: «Он видел нас насквозь». Еще, чего доброго, оскорбится, если услышит…
– Тренироваться. Тренировки – хорошо. Мне нужно тренироваться.
– А мне нужно его видеть! – взвилась принцесса. – Он не вещь! Он мой брат!
Грубо. Очень грубо. Мэйт взял принцессу за руку, разжимая ее потный кулак. Но она не приняла помощи, отпихнув его, словно врага. К счастью, старик плевать хотел на нарастающую угрозу и по-прежнему воспринимал Элизабет как пустое место. Он вновь обратил взгляд на мэйта, указав пальцем на печать мэнжа.
– Меняться, – сказал мудрец. – Знак и Оливер. Оливер и знак.
Габриэль почувствовал на себе обжигающий взгляд принцессы. Боги, что он должен сделать – срезать магическую печать со щеки, что ли?
– Я не могу, – честно сказал мэйт. – И мало кто может.
– Кто ее нанес?
– Мой отец.
– Большая сила, – задумался мудрец. – Где он?
– Очень-очень далеко отсюда. На Семи островах.
– Плохо, – сказал старик, от расстройства чмокнув губами. Огонь факелов колыхнулся. – Нет знака, нет Оливера.
Мэйт подумал, что сейчас принцесса точно бросится с кулаками на мудреца. Но пришлось похвалить богов, которые удержали Эли от глупого поступка. К удивлению Габриэля, упрек прозвучал в его сторону.
– Надо было вернуться за хаппой, – прошипела она. – Сейчас бы поменяли ее на Оливера.
– Что такое хаппа? – заинтересовался мудрец.
Появилась надежда. Зыбкая, но все же… Вернуться за хаппой… А там…
– Боевой жезл, созданный механиками. Можно бить и хватать врагов, – торопливо пояснила принцесса. – Редкая вещь.
– Мм… оружие, – брезгливо произнес он. – Оружие не интересно. Сила и знак – интересно.
– Молю вас всеми богами, приведите Оливера, – попросила принцесса. – Я хочу его видеть.
Эли сменила тактику, похвалил ее мэйт. Решила разжалобить старика?..
– Мы проделали очень долгий путь, чтобы попасть сюда, – поддержал ее мэйт.
– Сильные ноги, – помрачневший мудрец легонько стукнул мэйта по голенищу. – Долгий путь – не сложно. Сильные ноги… – задумчиво пробурчал старик, будто вспоминая что-то. И тут его лицо внезапно просветлело: – Тогда поединок! – обрадовался он, стукнув посохом об пол. Пламя факелов колыхнулось, словно радуясь вместе с ним. – Одолеете меня, отдам Оливера. Хи-хи-хи.
– Я тоже буду драться, – уверенно заявила Эли, сжимая кулаки.
– Но твоя спина, – решил отговорить ее мэйт, предвидя тщетность такой попытки.
– Она уже прошла, – соврала принцесса.
Старик усмехнулся, даже не взглянув на принцессу. Но противиться не стал:
– Хорошо. Очень хорошо. Два противника – хорошо. Лучше, чем один.
– Если мы тебя одолеем, то ты вернешь нам не только ее брата, но и силу, которую забрал у механика, – сказал мэйт.
Мудрец бросил взгляд на склянку, висящую у него на левом боку.
– Плохой человек. Хотел украсть зу-ши. Пришлось поставить Малыша охранять. – Он провел ладонью по склянке. – Но я согласен.
Слишком уверенный ответ! Габриэль, вздохнул, понимая, что одолеть мудреца будет непросто. Если вообще возможно. Старик – непредсказуемый противник, способный повелевать камнями, как дрессированными псами.
Мудрец так легко согласился на условия, будто знал, что выиграет в любом поединке. Невзирая на свой изможденный вид, старик владел такими техниками, о которых лучшие маги Семи островов не имели ни малейшего понятия. Не видеть сил мудреца, не учитывать их мог только полнейший глупец. А к ним как раз, похоже, и относилась Эли – мэйт покосился на принцессу, вставшую в боевую стойку.
Габриэль отдал меч принцессе и тоже сжал кулаки. Другого выхода нет. Нужно драться – яростно, страстно, вспоминая все уроки Грома. Нет, не ради Оливера. Ради Элизабет! Пусть даже спасение ее брата сулит лично ему, мэйту Семи островов, скорую разлуку с принцессой. Главное, чтобы она была счастлива. Ведь если это не любовь, то тогда что называют любовью?..
Габриэль поглядел вверх прося помощи у богов и сожалея о том, что с ним рядом нет ни Лэя, ни Грома.
– Начнем, – произнес старик, не сходя с места.
И Эли тут же пошла в атаку. Махнула мечом – быстро, сверху вниз, метя в лохматую голову мудреца. Старик качнулся на месте, словно маятник, легко уходя от атаки. Тогда ударил и Габриэль, целясь в грудь. Мудрец сделал быстрый шаг назад, словно знал об ударе. Правый кулак мэйта взбил лишь воздух, только и всего.
– Ум, хи-хи-хи, – захихикал старик, упиваясь своей ловкостью.
Теперь они атаковали вместе – одновременно, словно единый организм, заставив мудреца отпрыгнуть от двойного удара. Эли не стала медлить и попыталась пнуть хихикающего старца. Мудрец скользнул в сторону, словно по льду. Габриэль угадал момент уклонения и ему – проклятие! – почти удалось задеть противника прямым ударом ноги. Но мудрец – гибкий, словно ивовый прут, – качнулся назад и, встав на руки, кувыркнулся через голову. Перед носом мэйта мелькнула, взбалтывая воздух, босая нога.
Принцессу было не удержать. Как и магию, рвущуюся защитить своего хозяина. Но мэйт решил не давать магией свободу, понимая, что после заклинания у него не останется сил для драки. И если он…
– Аи-и! – крикнула Эли, прыгая на мудреца с разбега. Желая ударить его мечом сверху.
– А-а! – заревел и Габриэль.
Он бросился на старика, пытаясь схватить его обеими руками. Но схватил лишь воздух. Потому что противник совершил немыслимый по высоте прыжок, оказавшись за спиной мэйта. По плечу Габриэля легонько стукнули посохом. Он увидел, как Эли бросилась в атаку, а сам с разворота попытался ударить старика. Тщетно. Мудрец опять отскочил и захихикал.
– А теперь моя очередь! – вдруг сказал он.
Ветер пронесся по залу, подхватывая мудреца и бросая его за спину Эли. Старик схватил ее за косу и ударил коленом. Эли взвизгнула, хватаясь за спину. Габриэль бросился на помощь, занося кулак для атаки. Воздух наискось разрезал посох мудреца. И мэйт ощутил, как ноги теряют опору. Подсечка – хитрая и быстрая. Габриэль ударился плечом об пол. Но сразу вскочил, стараясь не думать о боли, ища взглядом Эли.
Принцесса, вскрикивая и шипя, беспорядочно рубила воздух, словно не замечая ударов посоха по бокам и рукам. Старик оказался спиной к мэйту. Это был шанс! Уж если не одолеть мудреца, то хотя бы схватить его – связать, обездвижить хоть на пару звитт. Мэйт понесся к нему, широко расставив руки. Но опять поймал лишь пустоту, а еще – удар кулаком от Эли, которая словно обезумела от драки. Принцесса выдохлась – мэйт понял это по силе ее удара.
Они переглянулись. Эли дрожала и задыхалась, пот катился с ее лба. Но она и не думала сдаваться. И они снова вместе бросились на старика, не представляя, как его одолеть. Атака справа – уклон, атака слева – уклон. Мудрец был неуязвим, предвидя каждый шаг противника. Эли увлеклась, совершенно забыв о защите. И – проклятие! – поплатилась за это, нарвавшись на стремительный удар посоха. Меч звонко шлепнулся на каменный пол. Эли взвыла от боли, хватаясь за живот, и завалилась на бок.
Габриэль озверел. Вцепился в разящий посох, желая выдернуть его из карающих рук мудреца. И тут же увидел, как ему в грудь летит выставленная ладонь старика. Из глаз брызнули искры, дыхание перехватило; мэйту показалось, что его ударили молотом. Подлетев от сокрушительного удара, Габриэль распластался на полу. Перед замутненным взором плыли желтые огни факелов; резная картина на потолке походила на размытое пятно…
Они проиграли, с этой мыслью мэйт плюхнулся в бесшумную темноту. А когда очнулся, то увидел, что мудрец сидит на алтаре, свесив ноги и неспешно болтает ими. Для него этот жесткий поединок был всего лишь игрой.
– Я выиграл, – с непонятным сожалением произнес старик.
Габриэль подумал, что мудрец сейчас вновь разразится своим идиотским раздражающим смехом. Однако, к удивлению мэйта, лицо старика стало неожиданно серьезным. Он явно размышлял над чем-то, почесывая седую бороду.
– Но вы хорошие бойцы, – покивал он задумчиво. – А хороших бойцов нужно награждать. Это правильно.
Мудрец трижды стукнул посохом о пол. И в стоны Эли вплелся звук катящихся камней. Круглый камень докатился до алтаря и прыгнул на опущенную ладонь старика. Мудрец взял его обеими руками и, поглаживая, словно котенка, поднес к губам. Габриэль не разобрал, что шептал старик. Да и его слова были неважны. Сейчас Габриэля совершенно не заботило, кто этот мудрец, откуда у него такие силы и о чем он там шептался с камнем. Мэйта тревожила только Эли. Только она.
Каменный пол приятно остужал разгоряченное дракой тело. Собирая остатки сил, Габриэль встал на четвереньки. Кашлянул. Хотел подняться, но понял, что пока не удержится на ногах. И направился к Эли, шлепая ладонями по полу. Лег рядом, лицом к лицу. Нежно смахнул слезу с ее горячей щеки.
– Мы почти его одолели, – усмехнулся мэйт сквозь кашель.
Но Эли не ответила ему улыбкой, бездумно глядя в пустоту.
– Я все равно верну брата. Если понадобится, разрушу эту проклятую гору до основания.
Под шорох камней из прохода за колоннами вышел человек в такой же юбке, что и старик. Но в отличие от мудреца он был загорелым и мускулистым, а в его пышной темной шевелюре и бороде не было и намека на седину.
– Думаю, тебе не придется разрушать Бэй-Цэнг, – грустно улыбнулся мэйт. – Смотри. – Он дернул головой, указывая на ее брата.
Эли перевернулась на другой бок и наконец-то увидела Оливера. Присутствие брата придало ей сил. И она, невзирая на изнурительный бой, на терзающую ее боль, начала подниматься. Мэйт, естественно, последовал за ней. Ноги его предательски дрожали, но он сумел помочь подняться принцессе.
Какое-то время они стояли, покачиваясь, словно два деревца на ветру. Но принцесса не выдержала и ринулась навстречу брату. Не устояла и упала, не произнеся не звука. Оливер протянул ей руку и, когда Эли вновь встала на ноги, замер на мгновение.
– Твое лицо. – Он осторожно, словно боясь разрушить, коснулся ее губ пальцами. – Оно мне снилось. Кто ты?
– Оливер, – расплакалась Эли, обнимая брата. – Я твоя… сестра, Элизабет. Мы дети короля Джона. – Она взяла его за руки.
– Мм, ты… являлась мне во снах. Еще там был… спирфлам.
– Янтарь! – воскликнула принцесса, шмыгая носом. – Янтарь! Это мой спирфлам.
– Ты слышал, у меня есть сестра! – обрадовался Оливер, обращаясь к старику.
Мудрец молчал, бултыхая ногами.
– Идем, идем отсюда немедленно. – Принцесса начала уговаривать брата. – Мне столько нужно тебе рассказать. Ты не представляешь, как долго я тебя искала.
Она поцеловала его и дернула за руку, пытаясь увлечь за собой, но Оливер остался на месте, устремив растерянный взор на старика, ожидая его одобрения. Мудрец со вздохом кивнул и спрыгнул с алтаря. После чего, улыбаясь, подошел к Габриэлю. И вложил в его ладонь склянку с чужой силой.
– Выпустишь ее рядом с ним. Она сама найдет дорогу.
Мэйт опустил взгляд, разглядывая разноцветные искры, запертые в стеклянную темницу.
– Значит, вот как она выглядит – наша сила, – прошептал Габриэль и перевел взгляд на принцессу.
В голове мэйта, как искры в склянке, закружились мысли о чужой силе, об Эли, о возможности вместе с ней вернуться на острова…
– Не нужно думать об этом, – с осуждением произнес старик. – Поверь, это не принесет тебе счастья. Никому из вас.
– Я понял, – помрачнел Габриэль.
– Теперь уходите! – чуть повысив голос, сказал мудрец. – Не бойтесь. Малыш вас больше не тронет.
Габриэль взял меч и подошел к принцессе, посмотрел на ее заплаканное лицо. Потом на лицо ее брата. Даже густая борода не могла скрыть удивительное сходство между ним и принцессой.
– Мэйт, у тебя чистое сердце, – вдруг сказал мудрец ему в спину. – Не позволь его очернить.
– Я постараюсь, – тихо произнес Габриэль, глядя на скованную стеклом чужую силу.
Они не спеша направились к выходу. Счастливая от долгожданной встречи принцесса. Ее брат, чье прошлое когда-то утекло, а сейчас начало возвращаться. И мэйт, терзаемый сомнениями.
Начали гаснуть факелы. И когда последний из них потух, Габриэль остановился. Ему смертельно захотелось поцеловать принцессу, и он поддался желанию, привлекая ее к себе. Чувствуя тепло ее тела, вдыхая запах ее волос.
Их губы соприкоснулись. И время, казалось, остановилось, а мир – этот огромный, безумный мир свернулся до размеров темного зала. Теперь были только они. Пусть и на миг. На миг, который хотелось обратить в вечность. Магия ликовала вместе с мэйтом, играя радостными искорками на руках.
Габриэль почему-то был твердо уверен, что на этот раз принцесса не отвергнет его ласки. И был прав. Элизабет, милая Эли, не сопротивлялась. Он ощутил, как ее ладони робко скользят по его спине, а губы отвечают взаимностью. По его телу побежала приятная дрожь. Он готов был поклясться перед всеми богами Элементоса, что это был самый сладкий поцелуй в его жизни! Он готов был произнести те самые слова… И не решился.
Но он скажет. Он обязательно скажет.
