Глава 25
Лес густел с каждым днем. К концу второй недели пути редкий луч света пробивался сквозь плетеную сетку ветвей. Днем теперь всегда стояли сумерки, мешая обзору; непролазные стены зарослей, словно молчаливый строй стражей, преграждали путь, то и дело заставляя менять направление движения в поиске прохода. Солнца и неба катастрофически не хватало. А также – чистого воздуха. Без примеси прелых листьев, хвои, смолы и душистых трав. Еще безумно хотелось помыться, но…
Габриэль совершенно не представлял, как Эли в одиночку собиралась искать брата в этом мохнатом зеленом лабиринте. Если бы не шэн-лин… Пожалуй, тут и целое войско найти было нереально, про одного человека и говорить нечего. И это было прекрасно, понимал мэйт. Потому что у них, в отличие от наемников Райвина, был настоящий проводник, который знал эти места как свои пять пальцев. Выследить и поймать кого-то здесь – уберегите боги от такой непосильной задачи. Единственный, кто был действительно способен отыскать принцессу в лесу, пал от смертоносной руки Лэя. Другим наемникам мэйт не завидовал, злорадствуя про себя.
Трава привычно шелестела под ногами; за спиной в рюкзаке во сне попискивал гарг. Тугая черная коса на спине принцессы покачивалась в такт ее уверенным и быстрым шагам. Элизабет преобразилась, словно распустившийся цветок. С тех пор как она узнала, где искать Оливера, ее было не остановить. Желание найти, увидеть брата толкало и толкало ее вперед, заставляя забыть об отдыхе. В точности как Лоис, подумал Габриэль, в который раз вспоминая мать Итана, ее радостный полет над родными местами. И мэйту совсем не хотелось сейча мешать Эли, обременяя ее своими мрачными размышлениями. Особенно в то время, когда он стал ловить на себе ее взгляды – не то благодарные, не то…
А поразмыслить было над чем, если думать с холодным сердцем, перемалывая детали неприятного рассказа шэн-лина. Только богам известно, что вымирающее племя могло сотворить с Оливером. Нет, не с Оливером – с заклятым врагом, который собственноручно участвовал в их истреблении. Странно, что Эли над этим не задумывалась. Или… не хотела задумываться, захваченная надеждой настолько, что не допускала даже мысли о гибели брата. «Его сунули в клетку и…» – не самое завидное положение. Мэйсе, что было дальше?! Почему Лэй ничего не помнил? И что там делали механики? Возможно, именно они были как-то причастны к тому, что стряслось с шэн-лином? Нет, бред! Мудрые жители Смулау всегда держались в стороне от войн, крови и слез, проповедуя миролюбие. Иначе со своими невероятными штуками они уже давно захватили бы весь Грэйтлэнд. Всю Андрию.
Что-то изменилось в лесу, усмирив поток мрачных мыслей. Мэйт, не останавливаясь, втянул воздух, стараясь распознать букет запахов. Как странно. Валериана? Здесь? И такая густая – будто выжимкой из нее облили все ближайшие деревья. Хотя…
– Эй, Лэй, стой! – окрикнул мэйт шэн-лина.
– Что-то случилось? – встревожилась принцесса.
– Просто хочу узнать у него кое-что, – честно ответил Габриэль. – Не стоит волноваться, – улыбнулся он.
Лэй остановился. Но не обернулся. Встал как вкопанный, будто ему приказали не шевелиться. Габриэль осторожно положил руку ему на плечо.
– Лэй, что с тобой? Повернись.
Шэн-лин начал медленно поворачиваться. Краем глаза мэйт заметил, что Эли сняла с пояса хаппу – лишняя предосторожность не повредит. Он и сам готов был взяться за меч, потому что – да провалиться ему в пекло Хьола! – в лесу начало твориться что-то дурное.
– Лэй! – Габриэль выкрикнул имя, хлопнув в ладоши перед носом шэн-лина.
Тот вздрогнул, очнувшись от… сна? Потряс головой и вытаращился на мэйта.
– Что произошло? – не понимал Лэй.
Его мутные глаза начали светлеть. Шэн-лин крепко шлепнул себя по щеке, чтобы окончательно избавиться от оков внезапной дремы.
– Похоже, ты уснул на ходу, – пояснил Габриэль, видя, как щека шэн-лина наливается краской. – С тобой такое раньше случалось?
– Никогда. – Лэй ударил себя по другой щеке, желая согнать остатки неожиданной дремы.
– Это запах на тебя так подействовал?
– Значит, ты тоже его чувствуешь? Я думал…
– Еще бы, – кивнул Габриэль, бросая цепкие взгляды на деревья.
На деревьях угрозы не было: зеленый купол неподвижен и молчалив, над их головами не мелькали даже птахи. Опасность пришла снизу, из-под ног – крадучись, еле слышно шелестя травой, поднимая мох.
– Замрите, – тихо предупредил мэйт, глядя, как по сапогам его спутников, по его собственным сапогам взбираются змейками тонкие светло-зеленые ростки. – Если дернетесь… Я попробую… – Он не договорил.
Шэн-Лин остался на месте. Но принцесса… Она в страхе рванулась в сторону, оживляя зелень вокруг себя: деревья затрещали и заскрипели; листва зашелестела, словно от бури. Ростки, ведомые магической силой, взвились к небу и понеслись за принцессой, хватая ее за ноги; могучие корни разворотили зеленый ковер – вырывая, разбрасывая комья черной земли вперемежку с мхом; ветви, мьюну назад казавшиеся мертвыми, закачались, начали хлестать, бить принцессу, стараясь ее остановить.
Мэйт рубанул мечом, освобождая ноги от зеленых пут. И бросился за Эли, вокруг которой закручивался огромный кокон из ветвей и ростков. Ветви хлестнули Габриэля по лицу, ударили в грудь, едва не свалив. Но он не остановился, продолжая бить мечом на ходу.
– Ксэнт! Ксэнт! – кричала Эли, в панике стуча хаппой и кулаком по плетеным стенкам.
Габриэль перепрыгнул через ожившее корневище, оказавшись в шаге от принцессы. В этот момент сотканный лесом шар с вопящей принцессой внутри прыгнул на высоту в три человеческих роста. И, покачиваясь, завис между двумя огромными деревьями.
Габриэль отметил взглядом подвесы, на которых держался шар. Мэйсе! Слишком короткие. Огнем не спалить – можно задеть Эли. Нужно было придумать что-то другое. И быстро. Но в голове было мыслей не больше, чем рыбы в высушенном водоеме. А принцесса требовала немедленного освобождения:
– Ксэнт! Вытащи меня отсюда!
Она без устали колотила по стенкам, все еще надеясь пробить выход в ловушке. Габриэль не стал говорить, что это бессмысленно. Впервые на его памяти Эли так испугалась. Она не боялась гаргов и крыс, не страшилась высоты и драк. Но волшебный кокон, сплетенный из жестких ветвей, за которыми ее теперь едва было видно, заставил ее истерить по-настоящему.
Мэйт вспомнил про Лэя, обернулся: шэн-лин был оплетен ростками по пояс и, похоже, снова впал в дрему. Габриэль опустил взгляд: ростки кружились у его ног, но почему-то больше не пытались его атаковать.
Тишина и покой возвращались в лес, который мьюну назад внезапно сошел с ума. Ветви, приобретшие волей неизвестного мага чудовищные, неестественные формы, разгибались; корни уходили под землю, оставляя за собой черные следы свежевспаханной земли.
– Не бойся, я тебя сниму. – Габриэль решил успокоить принцессу, чуя приближение лесного чародея.
За спиной! Совсем близко! Магия подкатила к левой ладони, на кончиках пальцев забегали огненно-алые искры. Мэйт обернулся, готовый к бою, и наконец-то увидел источник всех бед. Надо признать, довольно обворожительный источник. Прекрасная чародейка медленно шла, как будто плыла, в его сторону, мягко касаясь мохнатого зеленого ковра голыми ступнями. Сотканный из листьев наряд едва прикрывал ее пышные груди и то, что находилось чуть ниже живота. На обнаженные плечи падали длинные каштановые волосы, на шее покачивался круглый оберег из кости.
Габриэль опустил меч, тряхнул рукой, сгоняя искры.
– Что ты делаешь? – прошептала принцесса.
– Я думаю, она не опасна, – тоже шепотом ответил мэйт, завороженный плывущей чародейкой.
Лесная владычица метнула взгляд в сторону принцессы и улыбнулась своими пухлыми губами. Она остановилась в шаге от мэйта. Габриэль окатил ее взглядом: стройные и длинные ноги, подтянутый живот, красивое лицо, острый носик и большие карие глаза. Чародейка была старше его лет на пятнадцать, но выглядела так, что некоторые молодые ноби непременно удавились бы от зависти.
– Так-так, что это тут у нас? – ухмыльнулась она, разглядывая Габриэля. – Посмотрите-ка, юный мэйт Семи островов, которого я едва не сгубила. Поблагодари при встрече отца за печать. И заодно передай мои глубочайшие извинения.
Ну вот и конец его вымышленной истории, с огорчением признал Габриэль. Мэйт Семи островов. Отец. Печать. Габриэль поставил себя на место принцессы. Придется о многом рассказать. Кстати, о принцессе…
– Пожалуйста, сними Эли оттуда.
– Конечно, мой мэйт, – не без сарказма произнесла чародейка.
Она щелкнула пальцами, вышибая фонтан зеленых искр, которые унеслись вверх. Плетеный кокон зашатался, осел на два кабита и рухнул под крепкую ругань Элизабет.
– Осторожно! – предостерег мэйт перед ударом.
Меч вспорол мохнатый шар. В возникшую прореху просунулись исцарапанные руки принцессы. Габриэль коснулся их, помогая разорвать коварную ловушку. Лицо принцессы было красным, волосы растрепались.
– Спасибо, что про меня не забыл, – недовольно пробурчала она, отряхивая рубаху и штаны от колючек, веточек и прочей лесной шелухи.
– Знаешь, иногда слухи бездарей оказываются правдой, – не без укора сказал Габриэль, снимая листики с волос принцессы. – Ты та, которую называют Сорнячихой?
– Так меня называют враги. Но ты ведь не хочешь им стать, Габриэль?
– Габриэль?.. Ксэнт мне больше нравилось, – вклинилась в разговор Эли.
– Угу, – отозвался мэйт. – Так как тебя называют друзья?
– Ива, – с улыбкой ответила чародейка.
После чего повернулась и, сверкая обнаженной спиной, направилась к шэн-лину. Иву нисколько не смущало, что ее упругие бедра прикрывает лишь тонкий треугольник, сотканный из листьев. На островах, где мэйт провел всю свою жизнь, таких нескромных одежд никто не носил.
– Спасибо, что вернули его, – искренне, без капли иронии поблагодарила Ива, поднося губы к уху оцепеневшего от дремы и пут шэн-лина. – Потерять его навсегда было бы крайне скверно, – с горечью произнесла чародейка, шепнула что-то Лэю на ухо и неожиданно шлепнула его по заднице. – Прекрасный самец! Будут хорошие дети.
Лэй, никак не отозвавшись на интимный шлепок, молча побрел вперед. Ива последовала за ним, будто намеренно вызывающе виляя бедрами.
– Темнеет. Идемте со мной, – не оборачиваясь, поманила она рукой Эли и Габриэля. – Тут совсем недалеко.
– Куда? – насторожилась принцесса, глядя на Габриэля.
– Увидите, – ответила Ива. – Вам, я полагаю, отдых совсем не помешает.
Габриэль ничего не сказал, пораженный игрой бедер лесной чародейки, ее нескромными повадками и словом, которое она применила к шэн-лину. «Самец»? Серьезно? Чародейка вела себя с ним, как с животным – будущим семенным бычком. Она словно выгуливала его! Ох, не зря Апсэль и Лэй сторонились этого леса. Иве предстояло многое объяснить.
С этой мыслью мэйт поплелся за чародейкой.
– Я все видела, – произнесла Эли так, будто поймала его на краже.
– Что? – не понял мэйт, все еще размышляя над судьбой Лэя.
– Ты на нее пялился, – прошептала принцесса.
– Я… Не… – смутился Габриэль и вздохнул, чувствуя, что краснеет.
