День 8/21 марта 1917 г. Будет записан на позорнейшей странице русской истории. В то время как Государь, вынужденно отрекшийся от престола и вынужденно покидавший свою великую миссию Верховного Главнокомандующего российскими вооруженными силами в решительный момент великой войны, проявил исключительное благородство, всеми силами старался, ради блага России и победы над неприятелем, облегчить задачу своих преемников — Временному Правительству, состоявшему из его противников и личных врагов, это последнее навеки заклеймило себя и всех своих приверженцев, издавна подготовлявших свержение исторического государственного строя и работавших на революцию и, наконец, захвативших власть в свои руки, целым рядом позорнейших и низких поступков. Сразу же после сформирования Временного Правительства, это последнее взяло на себя обязательство обезпечить Государю свободный проезд в Царское Село, свободное там пребывание всей Августейшей Семье и, в случае их желания, безпрепятственный отъезд заграницу. Отрекшись от престола, Царь обратился с письмом к князу Львову, вверяя ему, как главе новой власти, свою судьбу и судьбу своей семьи.

Между тем, согласно показаниям благополучно бежавших заграницу бывших членов Временного Правительства (кн. Львов, Керенский, Гучков, Милюков и др. — все масоны), опрошенных судебным следователем Н. А. Соколовым, ведшим следствие по делу об убийстве Царской Семьи, Временное Правительство уже 7 марта вынесло постановление об аресте Императора и Императрицы. 8-го марта в Могилев прибыли четыре думских депутата для ареста Государя. В телеграмме кн. Львова сообщалось, что они будут сопровождать Государя в Царское Село, как главу правительства, отказавшегося от власти, и что эта их командировка означает проявление внимания к Государю. Это была безсовестная ложь. Как только Государь сел в поезд, эти лица объявили ему через генерал-адъютанта Алексеева, еще накануне осведомленного об истинной цели их приезда, что он арестован.

Государь прибыл в Царское Село 9 марта. Его встретил на платформе вокзала полковник Кобылинский, новый начальник царскосельского караула. Свидетель Е. С. Кобылинский — говорит судебный следователь Н. А. Соколов — показал: «В поезде с Государем ехало много лиц свиты. Когда Государь вышел из вагона, эти лица посыпались на перрон и стали быстро разбегаться в разные стороны, озираясь по сторонам, видимо, проникнутые чувством страха, что их узнают. Прекрасно помню, что так удирал тогда генерал-майор К. А. Н-н и, кажется, командир железнодорожного батальона генерал-майор Цаблер. Сцена эта была весьма некрасива».

Государь проследовал в Александровский Дворец. Из многочисленных приближенных, приехавших вместе с ним, только один гофмаршал кн. В. А. Долгоруков пожелал сопровождать Его Величество.

Одновременно с Государем, в тот же день 8-го марта, участник «генеральского бунта», командующий войсками Петроградского военного округа, заранее намеченный на эту должность думскими революционерами и назначенный последним приказом Государя ген. Л. Корнилов арестовал в Царском Селе, по постановлению Временного Правительства, Государыню Императрицу Александру Феодоровну и Августейших Детей.

Так началось 16-месячное заточение Царской Семьи — сначала в Царском Селе, затем, ссылка в Тобольск и, наконец, увоз в Екатеринбург, где Царственные Узники приняли мученические венцы.

«Лишение Царя свободы было поистине вернейшим залогом смерти Его и Его Семьи, ибо оно сделало невозможным отъезд Их заграницу», пишет судебный следователь И. А. Соколов.

Правда, Их Величества сами этого не хотели и считали эту возможность худшей из всего, что их ожидает. Об этих опасениях они часто говорят в своих письмах, написанных из заточения. Но это лишь служит лишним доказательством их исключительного благородства и безграничной любви к России, и ни в какой степени не оправдывает действия Временного Правительства.

«Управляющий делами Временного Правительства Набоков признает в своих воспоминаниях, что актом о лишении свободы Царя был завязан узел, разрубленный в Екатеринбурге».