Глава 3

Райка обожала скорость!

И мечтала о гоночном мотоцикле. Но пока могла себе позволить только мопед. А он больше шестидесяти не разгонялся. Но и на этой скорости можно было словить кайф. Особенно, свернув с трассы, где куча машин, в том числе грузовых, на проселочную дорогу.

Райка гнала на своем мопеде из Москвы в сторону города Приреченск. Она спешила, поэтому оседлала мопед, а не стала искать денег на такси, чтобы доехать с комфортом. Вообще-то ее звали Раифой. Фамилия – Каримова. Но в соцсетях она была Райкой. Журналист, блогер. Не очень успешный, судя по транспортному средству. Позор уважаемой татарской семьи из Казани.

Родители обеспечили будущее своей единственной дочери (остальные сыновья, их аж трое), когда она еще в школе училась. Ей отложили деньги на хорошее образование, купили квартиру, нашли достойного жениха. Папа владел небольшим заводом, мама сетью косметических салонов, старший брат заправкой и мойкой, а близнецы, что младше его на два года, учились в Высшем военном училище. У всех все было хорошо. Если не сказать идеально. Оставалось определить Раифу. Поскольку внешностью она пошла не в красавицу-мать, а в весьма посредственного отца, то ей требовалась полная страховка: диплом, квартира, жених. Но так как последний на момент окончания ею школы учился в МГУ, дочке позволили поступить туда же. На журналистский. Это то, о чем Райка мечтала, так что поначалу все складывалось отлично.

Она начала изучать азы профессии и общаться с «женихом» Маратом. Он ей не понравился категорически. Как и она ему. Потенциальный муж Райки любил легкомысленных красоток, легких, веселых, она же была их полной противоположностью: невзрачная, неулыбчивая, упрямая, со своей позицией, которую пока только готовилась отстаивать. Они не поладили. Но родителям об этом не сообщили, чтобы развязать себе руки. Пусть думают, что все нормально, их дети узнают друг друга, чтобы сблизиться.

Райка училась блестяще. Но лишь до второго курса. Потом она разочаровалась в классической системе образования. Ей казалось, она тратит время. Стала прогуливать лекции. Сдружившись с независимыми журналистами, начала писать статьи на злобу дня. За них платили гроши, но пока родители присылали деньги, это было не важно.

Гром разразился, когда Марат улетел в Швецию, где заключил брак со своим другом. В шоке были все, в том числе Каримовы. Они не понимали, как дочь могла не заметить гомосексуальных наклонностей «жениха». Ее решили вернуть домой. Тем более учеба буксовала. Райке грозило отчисление.

Но она, уже двадцатилетняя, сказала папе с мамой «нет». Я не вернусь. И больше не дам вам планировать мое будущее. Не будете помогать – не надо. Проживу сама как-нибудь…

Папа взбеленился и сказал – живи! Но «как-нибудь» прожить оказалось очень сложно. Хорошо, мама подкидывала денег. И старший брат иногда.

Чтобы не разочаровывать их, Райка получила степень бакалавра. Вытянула. Но это все, на что она оказалась способной.

В двадцать один она вышла замуж. Не официально, но зато по любви. Ее избранник был рокером. Матерым, некогда известным. Он был старше Райки больше, чем вдвое. Полноватый, патлатый, отечный, он выглядел даже старше своего реального возраста. Ее отец, которому было под шестьдесят, на его фоне казался мальчиком. Но старший Каримов вел здоровый образ жизни, если выпивал, то по праздникам, а курил сигары, а не траву. Рокер же синячил, употреблял дрянь, обжирался бургерами. И все же Райка его любила. Он был таким глубоким человеком! И очень добрым. Это качество его и сгубило. Когда Райка была в Казани, ее гражданский муж приютил пару подростков, и они его забили до смерти, а из квартиры вынесли все более или менее ценное.

Девушка осталась и без мужа, и без жилья, и без работы – она организовывала для своего рокера концерты в затрапезных ДК и барах. Тут бы Райке и вернуться домой. Там ее ждали и квартира, и теплое местечко, и замуж выходить не надо было, папа как понял, какого ей жениха подобрал, так поклялся больше в личную жизнь дочурки не лезть. Но не могла Райка сдаться. Ей было всего двадцать три, еще вся жизнь впереди.

Денег от семьи Райка больше не получала. Отец запретил давать их ей. Но на подарки не скупился. На все праздники она получала стоящие вещи, которые продавала. Себе оставляла только технику. А часики, бусики, сумочки сбывала. Жила у друзей. Перебивалась случайными заработками. В принципе ее такая жизнь устраивала, если бы не одно «но». Хотелось найти себя в профессии. Стать кем-то!

И решила она стать блогером. А почему нет? Все кому не лень снимают видео и выкладывают в сеть, а она чем хуже? Да, не красотка, но кукол в «Инстаграме» полным-полно. Она же необычная, харизматичная, умная. У нее есть профессиональное журналистское образование, которое обязательно пригодится, как только она себя зарекомендует. Чтобы как-то привлечь к себе внимание, она взяла псевдоним, остригла свои красивые черные косы и выкрасила волосы в розовый цвет. В одежде стиль тоже поменяла. Любила джинсы, футболки с черепами, косухи, кеды, а стала носить причудливые платья, похожие на кукольные, с гигантскими ботинками. Начала она с коротких смешных видео, потом переключилась на обличительные, в которых ловила певцов на использовании фонограммы, барменов за подменой алкоголя контрафактом, качков на слабо. Но этим она не открывала что-то новое. Подобное уже было, а Райке хотелось эксклюзива.

Она искала себя до двадцати пяти, пока не познакомилась со второй своей любовью. Его звали Митей, и он был актером. Почему-то Райке нравились только творческие мужчины. Хоть они и были капризны, как дети, ненадежны, подвержены порокам и плохо устроены в жизни (ее избранники совершенно точно). Наверное, она подсознательно выбирала антиподов своему отцу. Митя поразил Райку своей беззащитностью, трепетностью и невероятной, почти мистической, красотой. Ему было за тридцать, но выглядел мужчина как ангел. Или маленький принц? Именно его Митя играл до сих пор в театре юного зрителя. Хрупкий, низенький, белокурый, с огромными голубыми глазами и кожей, на которой не росли волосы, бородавки, папилломы. Ему не продавали алкоголь без документов, принимая за подростка. Но он все равно умудрялся его покупать. В отличие от рокера, Митя не был злостным пьяницей, но не мог жить без водочки. Пил ее регулярно, но помалу. Да и много ли надо пятидесятипятикилограммовому мужчинке? Четвертушку. Митя посасывал водочку, закусывал ее обожаемыми мандаринами и с каждым глотком становился все прекраснее. Его щеки розовели, глаза подавались дымкой, в движениях появлялась грация, в голосе – томность. Как он читал лирические стихи, находясь под мухой! Заслушаешься и заворожишься.

У Мити была квартира, она досталась ему от недавно умершей бабушки. Райка переехала к нему. В быту ее любимый был беспомощен, и кому-то следовало ему помогать. До нее этим занималась старушка. Он поэтому не желал съезжать от нее. Ни одна девушка, которой Митя увлекался, не готова была взять за него ответственность. Только Райка!

И месяца четыре она была безмерно счастлива с Митей. А что? Он и моложе ее бывшего, и покладистее, и хотя бы на запрещенных препаратах не сидит. А что попивает, ладно. Дебоши не устраивает, дружков в дом не водит. Знай себе стихи читает. Одно плохо, интимная жизнь не складывается с ним. Рокер настоящим самцом был. До последнего мужиком оставался. А Митя к сексу не проявлял интереса. Хотя все у него исправно работало, в чем Райка убеждалась каждое утро, когда видела любимого в трусишках. Но и с этим она готова была смириться. Не в сексе счастье. Но как-то в театре, на банкете, устроенном после премьеры, она обратила внимание на то, как ее Митя флиртует с худруком. И такие искры летят между мужчинами, молодым и пожилым, что даже неловко.

Неужели опять? Второй скрытый гей в очень небогатой личной жизни Райки? И ладно жених! Его папа выбирал, и между молодыми ничего не было, даже поцелуев. С Митей же все иначе. Она влюблена. Она живет с этим мужчиной и пусть очень редко, но занимается с ним сексом…

Райка в лоб спросила, не гомосексуалист ли он. Чтобы не терять времени на бесперспективные отношения. Митя посмеялся. Сказал, что мужчины его не привлекают. Но он вынужден с ними заигрывать. А так как он хороший актер, то все ему верят, в том числе пожилые худруки. И сильно потасканные примы. Митя, как большинство молодых и малоизвестных актеров, готов был на все, лишь бы заполучить звездную роль. Райка предполагала, что флиртом все дело не заканчивалось и ее избранник спал и с примами, и с худруками. Тогда-то она и поняла, о чем хочет снимать свои передачи: о том, как пробиваются в мир искусства через постель. Тема избитая, бесспорно, но не раскрытая. А главное, актуальная. Как раз весь мир обсуждал голливудского продюсера, которого судили за сексуальные домогательства.

Первый выпуск шоу набрал миллион просмотров. Райка не могла пригласить звезд и даже мало знакомых широкому зрителю актеров, но сколько было таких, как ее Митя: рвущихся к славе, но прозябающих на вторых, а то и третьих ролях. Он, кстати, отказался сниматься. Не верил в Райку. От черного пиара не отказался бы, но если бы позвали на телик. К Малахову, например. Он, кстати сказать, туда попал через полгода. Заключил контракт с заслуженной и очень пожилой актрисой и начал выдавать себя за ее любовника. Заработал он тогда неплохо. И смог засветиться. Но так и не пробился. И Райку потерял, она ушла от Мити в никуда.

…И вот спустя почти год она мчит в городок под названием Приреченск, чтобы снять очередной свой мини-фильм. И все это с подачи подруги Марго.

С ней Райка познакомилась на какой-то отстойной актерской тусовке. На ней присутствовали только непризнанные, потому что в кафе, где проводят бюджетные свадьбы, а иногда и поминки, могут собраться только неудачники. Приглашенной звездой была дама, сыгравшая яркую, но второстепенную роль в известном сериале. Его закрыли лет пять назад, но актриса продолжала плыть по волнам своей былой популярности, неумолимо приближаясь к сливу в канализацию.

Маргарита ничем на первый взгляд не отличалась от остальных гостей вечеринки. Одета во все лучшее сразу (и это лучшее давно вышло из моды), подпита, потрепана. Ее выделял лишь смех. Громкий и искренний. Она хохотала от души, хлопая то в ладоши, то себя по коленям.

Познакомились женщины в очереди в туалет, он был всего на две кабинки. Разговорились и сразу поладили.

– Давай свалим отсюда, – предложила Марго. – Меня тошнит от постных рож и рассуждений о том, куда катится кино.

– Я как раз собиралась в бар выпить пивка. А то у меня от дешевого шампанского изжога.

– Зачем нам бар? Я тебе такое место покажу, закачаешься. Причем в прямом и переносном смысле.

Заинтригованная Райка последовала за своей новой знакомой и оказалась… на лодочной станции. Марго работала там аниматором. Они прибыли после закрытия, но их пустили на территорию как своих. Они забрались на яхту с парусом, вольготно устроились и принялись за пиво с рыбкой. Марго настояла на вобле. И чистила ее, как бывалый рыболов. Райка отметила это и снова услышала заливистый смех:

– Я выросла на реке. С детства и рыбачила, и плотву сушила, и щук потрошила. А какую я уху варю! Казалось бы, минимум продуктов: рыбья голова, хвост, пара картошин, луковица и стопка водки, а пальчики оближешь.

– И откуда ты?

– Из Приреченска.

– Не слышала о таком городе.

– Он милый, но ничем не примечательный. Но все приреченцы немного снобы. Считают себя элитными провинциалами.

Она рассказала о дачном поселке «Лира» и его обитателях. Райка в силу своего молодого возраста никого не знала: ни поэтесс, ни скульпторов, ни режиссеров.

– Даже Печерского?

– Кто это?

– Маэстро, – с нарочитым благоговением проговорила Марго.

– Композитор, что ли? Который для Пугачевой песню сочинил? Мама у меня поклонница Аллы Борисовны, у нас дома виниловые пластинки хранились.

– Нет, он режиссер и актер. Загугли.

Райка так и сделала.

– Ни одного фильма не видела, – сказала она, изучив страницу в Википедии. – Ни где снимался, ни что снимал.

– Печерский открыл меня как актрису. Можно сказать, дал крылья. Но летать не научил. Поэтому я аниматор, а не звезда экрана.

– Он был твоим педагогом?

– Да, там, в Приреченске. Я играла во всех поставленных им спектаклях. Маэстро прочил мне блестящее будущее. Но я оказалась посредственной актрисой. Одной из многих. Театральное училище я с горем пополам закончила, хотя пришлось взять академ на период беременности и родов, но меня не взяли ни в одну труппу, а сняли только в нескольких массовых сценах. Я вышла замуж, пока училась, развелась через несколько лет. Сейчас живу с дочкой и еще одной актрисой-неудачницей, потому что вдвоем снимать жилье дешевле.

– А бриллианты на какие шиши купила? – Райка, как дочь обеспеченных родителей, знала толк в украшениях.

– Был у меня любовник-миллионер. Естественно, извращенец. Я притворялась разными персонажами, он мне дарил дорогие подарки. Почти все продала, но кое-что оставила для выходов в свет. Я ведь еще не старая, могу выстрелить.

– Уверена, что да, – горячо воскликнула Райка. – Ты очень харизматичная женщина! И у тебя яркая внешность. А какой смех! Просто твое время не пришло. Кто-то обретает славу в зрелом возрасте.

– Ты такая милая, – Марго обняла девушку. – Давай дружить?

И они начали. Райка познакомилась с дочкой Маргариты, с ее соседкой. Но тем с ними было неинтересно. Обе спокойные, они любили сидеть дома. А Марго с Райкой тусили. Таскались по отстойным вечеринкам, барам. И обожали пить пиво на лодочной станции. Неизменно с сушеной рыбой. Райка рассказала подруге о том, чем занимается. И та удивила:

– У меня для тебя сюжет. Помнишь, я рассказывала про Маэстро?

– Павла Печерского? Да. Я даже пару его фильмов посмотрела. Дрянные все. Только тот, где он в главной роли снимался, ничего.

– В него он попал благодаря связям бабушки. Она в фонде кино парторгом была. Это важная должность. Перед такими, как она, прыгали именитые режиссеры. Парторги решали, кому дать путевку на море, государственную премию, кого продвинуть в очереди на машину, квартиру…

– Но Павел хорошо сыграл.

– Да. Он был талантливым парнем. Поэтому режиссер двух зайцев убил: и актера нашел, и блат заполучил. Печерский снялся в фильме, стал популярным. На волне успеха получил еще пару ролей, пусть и не главных. А потом наступило затишье. Павел возмужал, а нового амплуа не обрел. А бабушка больше не могла ему покровительствовать, поскольку ушла на пенсию. Печерский поступил на режиссерский. Стал снимать детско-юношеские фильмы. Другие у него не получались. Павел застрял в том периоде своей жизни, когда был востребован. Он окружал себя подростками, легко находил с ними общий язык. Взрослых друзей у Павла не было. И с женой не заладилось, потому что она от него требовала зрелых решений. Сама была когда-то оторвой, но вышла замуж, родила и захотела нормальной взрослой жизни.

– Тааак, – протянула Райка. – Кажется, я понимаю, к чему ты ведешь.

– Не торопись с выводами, слушай. Печерского обвинили в изнасиловании девочки-актрисы. Чуть не посадили. Хорошо, что в ней проснулась совесть, и в последний момент она рассказала правду. Николай был к ней более чем внимателен, превозносил ее талант, восхищался красотой, которую в дурнушке видел только он, и девочка влюбилась в Маэстро. Представь: ей четырнадцать, гормоны бушуют, прыщами вся физиономия осыпана (ее гримировали по полтора часа), а взрослый, красивый мужчина так добр с ней…

– Так было у них что?

– Нет. Но девочка очень надеялась на это, соблазняла Печерского. Когда не получилось, отдалась какому-то дворовому хулигану в подвале. Потом прибежала к матери и наплела ей, что ее изнасиловал Печерский.

– Вот же дрянь.

– Да. Есть и такие актеры. Их немало. Сами не дают прохода режиссерам, продюсерам, даже агентам по кастингу. И я думаю, неплохо было бы тебе показать другую сторону медали. А то у тебя отрицательными героями всегда выступают одни и те же, тогда как они тоже могут стать жертвами.

– Ты права, – закивала головой Райка. – Так Печерский из-за того скандала уехал из Москвы?

– Его карьера буксовала. Он переживал. А тут еще это обвинение… Нервы сдали, психанул и уехал. Но без любимой работы, а главное, без привычного для себя окружения не смог, поэтому организовал театральную студию для детей и подростков. Я занималась в ней четыре с половиной года.

– И всегда была на первых ролях?

– Нет, с массовки начинала. Когда я пришла, на сцене блистала Кира Эскина. Она была очень артистичной и хорошенькой. Но не по годам развитой. Эдакой маленькой женщиной. Поэтому Маэстро вскоре заменил ее угловатой девчонкой, мной. Киру сначала от ролей отстранили, потом стали давать понять, что она не тем занимается. Пусть стихи читает, это у нее хорошо получается. Но Кира совсем забросила публичные выступления. Однако на многих репетициях присутствовала, сопровождая брата Родиона, нашего маленького гения. Мы с ней, кстати, до сих пор общаемся. Она тоже в Москве живет.

– Как сложилась ее судьба?

– В принципе нормально. Она даже на собственную квартиру заработала. Вкалывает как проклятая, мало отдыхает, не имеет личной жизни, если отрывается, то где-то в путешествии. Настоящая москвичка.

– Она не связала свою жизнь с искусством?

– Нет, она экономист. В салоне сотовой связи до недавнего времени работала.

– А брат?

– Родя погиб в пятнадцать. Упал с водонапорной башни, на которой мы показывали лучший спектакль. Сам с нее спрыгнул или упал, неизвестно. Мать Роди и Киры была уверена, что его убили, но нет. Полиция эту версию отмела.

– У Печерского были проблемы после этого?

– Еще какие! Его менты трясли, отдел народного образования, местная пресса по нему прошлась…

– Снова влип Маэстро?

– Да уж. Студию прикрыли. Он со мной отзанимался, чтобы подготовить к поступлению, и ушел в подполье. Живет до сих в «Лире». Не творит и не вытворяет. Как рассказывают мои знакомые приреченцы, даже на городских мероприятиях не появляется. Хотя его зовут. Был в прошлом году показ фильмов, что он наснимал, когда с нами занимался. Их в цифру перевели и продемонстрировали на Дне города, растянув экран на летней веранде, так Маэстро туда не явился.

– Думаешь, кому-то будет интересно смотреть фильм о нем?

– Как снимешь. Я чем смогу, помогу.

– Хочешь засветиться хоть где-то? – хмыкнула Райка. – Я не против, сниму тебя, твою приятельницу Киру. Кого еще надо?

– Лучше сына Маэстро. Он и возле нас терся постоянно, и на отца был очень обижен все годы. Так что если не получится снять фильм о закиданном камнями творце, сляпаешь нечто о его обиженном чаде. У меня телефон Ленчика есть. От Киры достался. Печерский-младший к ней подкатывал. А она хотела мне его передать. Сынок Маэстро без бабы совсем беспомощный. Не знает, как жить.

– Так что ж ты его не прибрала?

– Я бы с радостью. У него квартира, машина. Какой-никакой стабильный доход. Но Леньке баба бездетная нужна. Чтобы всю себя ему посвящала. Забраковал меня. Так давать тебе его номер? – Райка пожала плечами. – Кстати, он в твоем вкусе. Бесхребетный.

– Я талантливых люблю.

– И дура. Надо крепко стоящих на ногах мужиков выбирать. Попался бы мне слесарь-сантехник экстра-класса. Непьющий, работящий. Я б его на руках носила. Но мне, увы, везет на всякую творческую шваль. Ты-то по молодости прешься от нее, а я пожила с непризнанным гением. Такие надежды подавал! – Она говорила о бывшем муже, выпускнике операторского отделения ГИТИСа. – Но как трудности начались, лапки свесил. Нет бы пойти снимать свадьбы. Так нет, не для этого учился. И что в итоге? Я одна тяну дочь, а он все в большое кино рвется, забывая о том, что за двадцать лет только его вуз выпустил сотни специалистов.

– Есть же реализовавшие себя таланты.

– Да, но нам до них как до луны. Мы ходим на тусовки, которые проводятся в залах для поминок.

– Но со слесарем-сантехником я жить не смогу.

– Почему же? Чем он плох?

– О чем нам говорить? О канализационных трубах?

– Может, он много читает? Увлекается фотографией? Лепит из пластилина, наконец?

– Тебе встречались такие слесари?

– Я же тебе говорю, не везет мне с мужиками. Как и тебе.

– Тебя хотя бы за скрытого гея замуж выдать не пытались, – рассмеялась Райка. – Если бы не вмешательство в мою личную жизнь отца, как знать, кого бы я выбирала…

Они еще долго говорили о мужиках, талантливых и не очень. Разошлись поздно. А утром Марго позвонила и велела ехать в Приреченск, потому что она договорилась о встрече с Леонидом Печерским, а он как раз там.