Введение

Все это похоже на волшебную сказку. Но добавьте к этой сказке задокументированные факты — и вот перед вами История. Примерно в 120 г. до н. э. Митридат VI Евпатор Великий, царь Понтийский, унаследовал маленькое, но богатое царство на Черном море (северо-восток Турции). Митридат — это персидское имя, означающее «Посланный Митрой», древним иранским богом солнца. В древности использовались два разных написания — в греческих надписях царя чаще называли Митрадатом, римляне предпочитали Митридата. Как наследник персидской царской семьи и Александра Великого, Митридат считал, что его долг — объединить Восток и Запад и защитить Восток от римского господства. Сложный человек, вождь, обладавший выдающимся умом, жестокий и амбициозный, Митридат отважно бросил вызов поздней Римской республике, сначала устроив чудовищную резню, а затем — целый ряд войн, которые длились почти сорок лет.

Отравление было традиционным политическим оружием. Отец Митридата погиб от яда, и сам Митридат смог раскрыть множество заговоров, где яд собирались использовать против него самого. Еще в детстве он мечтал приобрести иммунитет перед ядами. После сотен экспериментов Митридат обнаружил фармакологический парадокс, который все еще изучают сегодня: яды могут быть как полезными, так и смертельными. Многие считают, что собственное особое противоядие было причиной прославленной энергичности и долгожительства этого царя. После кончины Митридата его особый эликсир пили и римские императоры, и китайские мандарины, и европейские короли и королевы; он породил целое море научных трактатов о царе ядов — необыкновенном знатоке токсикологии. Перед вами — первая книга, где объясняются, какие научные принципы лежали в основе царского противоядия и чем вдохновлялся царь, создавая его.

Митридат был ученым покровителем искусств и наук. Его военные инженеры построили первую водяную мельницу и технологически продвинутые осадные машины. Загадочный механизм с Антикитеры — первая в мире вычислительная машина — мог быть одним из драгоценных сокровищ Митридата.

Собрав огромную армию, состоявшую из воинов разных наций из далеких земель, Митридат мечтал об огромной Черноморской империи, которая могла бы соревноваться с мощью Рима. Он одерживал поразительные победы и страдал от опустошительных поражений в некоторых из самых величественных сражений Античности. Заманивая римлян все глубже во враждебные земли, Митридат заставлял их завоевывать и оккупировать богатую территорию, которую они собирались только разграбить. Самые лучшие полководцы Рима выигрывали битву за битвой, но они так никогда и не смогли схватить последнего «неукрощенного» монарха, который осмелился бросить вызов римской военной машине. Его последователи почитали Митридата как долгожданного спасителя Востока. Римляне называли его Восточным Ганнибалом.

Митридат стал легендой уже при жизни. После долгих Митридатовых войн даже римляне с неохотой стали восхищаться своим самым беспощадным врагом. Митридату была суждена красочная посмертная судьба: его образ отразился в искусстве, музыке и литературе (см. приложение 2). Средневековые художники иллюстрировали захватывающие моменты его царствования, изображая его как благородного Черного рыцаря, который сражался с жестокими тиранами Рима. Макиавелли восхвалял ею, как отважного героя; его царствование зачаровывало Людовика XIV. Французский драматург Расин обессмертил Митридата и его обреченный гарем; та же тема вдохновила и четырнадцатилетнего Моцарта на написание первой оперы. Поэты восхваляли царя ядов: «Я слышал, люди говорят, что умер старым Митридат». Но и подробности последних часов жизни Митридата, его смерти и погребения окутаны тайной.

В течение двух тысячелетий необыкновенные военные и научные достижения Митридата сделали его широко известной личностью, одним из главных светил в поистине «звездном ансамбле» персонажей Римской республики наряду с Ганнибалом, Спартаком, Клеопатрой и Юлием Цезарем. Однако за последние полвека имя и дела Митридата стали исчезать из памяти широкой публики. Один писатель жаловался, что из всех народов, «которые вступили в смертный бой с Римом», «ни один не оказался столь прочно забытым, как Понтийское царство. Его основные памятники уничтожены, его храмы пали, и от его самого могущественного правителя остались лишь смутные легенды».

Но есть и признаки того, что звезда Митридата восходит снова: историки и археологи снова заговорили о древней борьбе против империализма, а ученые возрождают древнюю мечту о всеобщем противоядии от токсического оружия. Новые кризисы превратили в горячие точки многие стратегически важные территории, которыми Митридат когда-то правил, где он сражался и завоевывал себе союзников. Этот список знаком нам из заголовков сегодняшних СМИ: Греция, Турция, Армения, Украина, Россия, Крым, Грузия, Чечня, Азербайджан, Сирия, Курдистан, Иран, Ирак. Исследуя поразительный подвиг Митридата — переход через Кавказские горы, когда он собирался оказать врагу последнее сопротивление в Крыму, я изучала карты этого малоизвестного, но такого важного для истории уголка мира. В августе 2008 г. Кавказ ворвался в заголовки мировых новостей, когда Российская армия атаковала Грузию (Древняя Колхида) — бывшую независимую советскую республику — из-за спорных регионов. Южной Осетии и Абхазии. Воины и беженцы шли по тому же самому скалистому горному перевалу, где прошла отступавшая армия Митридата 2 тысячи лет назад.

Имя Митридата сегодня, может быть, неизвестно на Западе, но его репутация борца с империализмом не была забыта на Востоке. «Все знают историю борьбы между Римом и Митридатом, — заявил великий русский историк Михаил Ростовцев, — и все помнят, что последним оплотом Митридата» стала Южная Россия. В некоторых бывших республиках Советского Союза Митридат до сих пор остается местным кумиром. Например, в 1965 г. появилась грузинская биография Митридата, а в 1993 и 2004 гг. появились русские романы о царе Митридате Евпаторе. В промежутках между войнами в Черноморской империи Митридата иногда имеют место научные и археологические исследования. Принимая во внимание недавний вал политических отравлений на Украине и в России, название бара в городе царя Митридата, Пантикапее (теперь Керчь), звучит как черный юмор: если не боитесь, можно заказать напиток в кафе «Митридат».

В тех землях, где Митридат когда-то правил или которые были ему союзниками, его вспоминают как харизматичного лидера, сопротивлявшегося наступлению с Запада. Например, в Армении и Курдистане многие считают Митрадата (Мехрдада, Мирдада, Мхртата) национальным героем. После долгого периода забвения Турция также начинает интересоваться Митридатом — первым правителем, который объединил и защитил различные народы Анатолии от иноземных захватчиков. В 2007 г. историк Мурат Арслан опубликовал свою диссертацию Mithradates VI Eupator, Roma'nin Biiyuk Diismani («Величайший враг Рима») о «древнем анатолийском герое, который известен мало и забыт почти до сего дня». Арслан сравнивает Митрадата, который защищал Анатолию от римлян. с Александром Великим, спасшим Азию от Персидской империи. Ведущий турецкий историк Сенджер Шахин сравнивает Митридата с турецким национальным героем Ататюрком, который успешно сражался с чужеземными завоевателями.

Почти все, что мы знаем о Митридате, было написано с точки зрения его врагов, наследниками римской имперской культуры, которые смотрели через призму римской точки зрения на Восток, на расширяющиеся границы империи. Существующие (и не дошедшие до нас) древние источники о жизни и эпохе Митридата были всесторонне оценены современными историками Древнего Рима. Примерно пятьдесят древних текстов приводят подробности о жизни Митридата; нашими основными источниками являются изложение Юстином утраченной истории Помпея Трога; «Митридатовы войны» Аппиана; «Римская история» Диона Кассия; «География» Страбона, сохранившаяся во фрагментах история Гераклеи Понтийской Мемнона; речи Цицерона и жизнеописания римских полководцев Плутарха (биографии Суллы, Лукулла, Помпея), которые сражались в войнах с Митридатом. Важные материалы фигурируют также в «Естественной истории» Плиния, во фрагментах Саллюстия и Ливия, а также Диодора Сицилийского, Аммиана Марцеллина, Галена и других латинских и греческих авторов.

Эти древние писатели имели возможность пользоваться трудами многих других историков и множеством записей, архивов, воспоминаний современников и устным фольклором — все это для нас потеряно навеки. Поскольку дошедшие до нас тексты были написаны с точки зрения победоносной Римской империи, необъективность — как открытая, так и неявная — была неизбежна. Чтобы рассказать историю Митридата с его собственной перспективы, нужно было бы находиться на берегу Черного моря и смотреть не только на Запад, на Рим и Грецию, но и в другую сторону — во все стороны от Митридатова царства и союзных ему земель, которые сопротивлялись Риму; все эти страны обладали своими собственными жизнеспособными культурами и империями. В этой книге мы взяли на себя трудную задачу: попытаться рассказать о Митридате не со стороны Рима, воскресить то время, когда еще не было воздвигнуто помпезное здание торжествующей Римской империи.

Часто говорят о том, что некоторые враги Рима стали более знамениты, чем те, кто их завоевал. Сам Рим был очарован своими опасными врагами; римляне восхищались их смелостью, их идеализмом и оставили о них множество биографических сведений. Некоторые римские писатели (Цицерон, Тацит и Диодор) резко критиковали жестокий империализм Рима и жадность римлян. По меньшей мере три автора (Страбон, Плутарх и Трог) лично имели отношение к Митридатовым войнам. Они понимали враждебность, которую вызывала поздняя Римская республика, и с благожелательностью рассказали о некоторых сторонах жизни Митридата. К сожалению, мы нс можем прочесть утраченные рассказы современников Митридата, которые лично участвовали в войнах, таких как Рутилий Руф, Луций Корнелий Сисенна, Леней, Метродор и Ипсикрат.

Интригующие намеки в древних и средневековых текстах — практически все, что осталось теперь от богатой сокровищницы увлекательных баек, которые некогда ходили о Митридате. Каждый фрагмент в этой литературной истории ценен — наряду с художественными, нумизматическими и археологическими данными, многие из которых были обнаружены лишь недавно. Можно собрать необыкновенный объем материала о Митридате и его времени. У нас получится освещенная неровным светом картина: его воспитание и образование; люди, которые стали его героями и повлияли на него; его речи и призывы, обращенные к сторонникам; военная стратегия, научные эксперименты и досуг; его любовные приключения, надежды, сомнения, мотивы и сложная психология — записаны даже перемены настроения царя, его шутки и его сны.

Неполнота древних источников иногда заставляет историков заниматься гаданием на кофейной гуще. В таких случаях вполне уместен подход, которому следовал великий детектив Шерлок Холмс. Холмс так объяснял свой метод: мы должны «взвесить возможности и выбрать самое вероятное. Это — научное использование воображения, но у нас всегда должно быть некое материальное основание, от которого мы должны отталкиваться».

Собирая связное историческое повествование из «битых черепков», дабы реконструировать пропавшие фрагменты — то, что считалось само собой разумеющимся, но не было описано в древних свидетельствах, — специалисты по истории Античности основывались на современных и древних знаниях, чтобы заполнить детали исторического фона — экономики, культурных воздействий, климата, географии, топографии, естественной истории, политических событий и т. д. Историческая реконструкция необходима для восстановления полностью реалистичного жизнеописания любого древнего персонажа. Однако, когда мы пытаемся примирить нашу верность истории с верностью человеку из прошлого, его характер и мотивации «нельзя полностью и со всей точностью представить или выразить в области истории» — и одной лишь истории. Чтобы остаться верными Митридату, историческому деятелю, которого мы никогда не можем подлинно узнать, можно применить «научное использование воображения», дабы заполнить пробелы между дошедшими до нас рассказами и встроенными в контекст фактами. Это особенно уместно для Митридата — уникального, нетипичного эллинистического правителя.

В последние годы историки также стали использовать условные, «виртуальные» мыслительные эксперименты — «а что, если…» — как инструмент для понимания значимости и возможности развития исторических событий, представляя себе альтернативные результаты и заполняя пробелы. Такая техника не является современным изобретением. Например, уже в V в. до н. э. греческий историк Геродот и драматург Еприпид рассказывали альтернативные варианты истории Плены Троянской, согласно которой Елена никогда не уезжала в Трою, но на протяжении всей Троянской войны находилась в Египте. Римский историк Ливий задавался вопросом, что бы случилось, если бы Александр Великий не умер, а отправился завоевывать Италию (Ливий считал, что Рим победил бы и его).

«Ландшафт истории» Джона Льюиса Гэддиса (2002) повлиял на меня и помог «нанести на карту» белые пятна в жизни Митридата, оставаясь верной исторической правде. Гэддис также объясняет, как построение «сценариев» позволяет историку пользоваться своим воображением, чтобы заново посетить прошлое и «переиграть» его, задавая себе методологически правильные вопросы о том, что могло бы случиться при определенных обстоятельствах.

Чтобы рассказать историю Митридата (а иногда и сделать ее более драматичной), я иногда дополняла отсутствующие детали в исторических свидетельствах, основываясь на известных фактах, литературных и археологических данных, похожих событиях и возможностях. В этих случаях я следую общепринятым правилам для методологически обоснованной альтернативной истории, установленным в «Виртуальной истории» Ниалла Фергюсона (2000): детали должны быть возможными или вероятными для того времени и места, где действовал Митридат, и они должны соответствовать опыту людей того времени, который мы можем узнать из древней литературы, искусства и истории и/или археологии. Такие пассажи обозначены выражениями вроде «могло бы быть», «вероятно» и «возможно», однако я также четко указываю в тексте или примечаниях все те случаи, когда я заполняю пробелы или тупики, добавляю исторически уместные детали, примиряю противоречащие между собой версии или предлагаю логически вероятные сценарии того, как могли бы разворачиваться события. Предлагая такие сценарии, я сохраняю верность известным основным историческим событиям и «условиям возможности» в древних источниках. Такой подход значительно отличается от обычного исторического романа: в этом случае романист свободен и может противоречить известным фактам, создавать новых персонажей и условия.

Несмотря на свои необыкновенные достижения и роль в падении Римской республики, Митридату необыкновенно мало внимания уделяли как ученые, так и широкая публика.

Магистерская работа Теодора Рейнака «Митридат Евпатор, парь Понтийский» (Mithridate Eupator, roi du Pont), изданная на французском (1890) и немецком (1895) языках, остается весьма авторитетным трудом по Митридату, несмотря на воззрения автора, характерные для «Прекрасной эпохи». Со времен Рейнака появилось множество нового материала — научные исследования, исторический анализ и археологические данные, — которые объясняют токсикологические исследования Митридата, его богатую посмертную «биографию», черноморский контекст его политики, его амбиции и достижения. «Царь ядов» — это первая полномасштабная биография Митридата с рождения до смерти и после смерти — почти за целый век.

Первая работа на английском, посвященная исключительно Митридату, — это популярная биография исторического романиста Альфреда Даггана: «…Умер старым Митридат: Митридат Евпатор, царь Понтийский» (1958). Такие выражения Даггана, как «раболепные азиаты» и «краснокожие индейцы», ярко говорят о том, в какие годы написана книга. Стереотипный портрет Митридата, жестокого, декадентского «восточного султана», «азиатского врага культуры и цивилизации, зародился еще в 1850-х гг. в трудах великого историка Рима Теодора Моммзена. В работе Латифы Саммерер о восприятии Митридата в Европе подчеркиваются расистские идеи Моммзена, который сравнивал Митридата с оттоманскими султана-милеспотами, и Германа Бенгстона (писавшего сто лет спустя), который заявил, что мысль о резне 88 г. до н. э. «могла зародиться только в уме варвара-азиата». Как отмечает Саммерер, Рейнак, восхвалявший интеллект Митридата, заявлял, что на его портретах заметны «широкие ноздри, толстые губы и полный подбородок потакавшего своим желаниям восточного султана» — по контрасту с совершенными профилями классических греков. Стереотип Моммзена сохранен, например, в романе Колин Маккалоу «Травяной венец» (1991).

Роман Майкла Куртиса Форда «Последний царь» (2004), где повествование ведется от лица сына Митридата, изображает царя как блестящего греческого полководца. Митридат фигурирует как «амбициозный деспот» с Востока, «бессердечный и жаждуший славы» в «Рубиконе» Тома Холланда (2003), а поенная история Филиппа Матышака изображает Митридата диким и мстительным, «почти что чудовищем», но величественным в своем поражении.

Европейские ученые после Рейнака сосредоточились на отдельных аспектах правления Митридата. Брайан Мак-Гинг анализирует его пропаганду и дипломатию в «Военной политике Митридата VI Евпатора» (1986). Кампании против Митридата с римской точки зрения освещаются в «Кембриджской древней истории», том 9 (Crook et al. 1994). «Митридат Евпатор, царь Понтийский» Луиса Баллестьероса Пастора (1996) показывает Митридата в его столкновениях с Римом как независимого эллинистического монарха, а «Исследования о Митридатовых войнах» Атгилио Мастрочинкве (1999) говорят о том, как необъективность древних влияет на современные взгляды на этого царя.

Земли вокруг Черного моря начинают привлекать внимание ученых сами по себе. Двухтомное исследование Стивена Митчелла «Анатолия» (1993–1995) стало первым полным исследованием, посвященным Древней Малой Азии. Проект «Черноморская торговля» (1996) Музея археологии и антропологии Университета Пенсильвании использовал современные археологические технологии для исследования древней Синопы — столицы царства Митридата. В 2006 г. археолог Гоша Цецхаладзе основал междисциплинарный журнал Ancient West & East. Институт истории Китайской академии общественных наук финансирует исследования по истории Евразии; Евразия при этом определяется как территория от Желтого моря до Дуная. Дениз Бурджу Эрджияс (2006) подготовила обзор археологии династии Митридата по берегам Черного моря; «археология памяти» Сьюзан Элкок помогает обнаружить след римского империализма в Армении, а в 2009 г. появилось исследование воздействия Митридатовых войн на гражданское население (Тони Ньячо дель Хойо и его коллеги). Датский центр черноморских исследований (основан в 2002 г.) организовал международную конференцию ведущих специалистов по Митридату в 2007 г.; великолепное собрание статей — «Митридат VI и Понтийское царство» также было опубликовано в 2009 г.

Многим читателям история Митридата может напомнить последние события на Среднем Востоке, в Закавказье и в бывших советских республиках на побережье Черного моря. Как специалист по античному фольклору и историк античной науки, я попала под обаяние биографии и легенды Митридата, исследуя необычные способы ведения войны и использование ядов r Античности. Первые мои исследования начались в тени атаки террористов 11 сентября 2001 г. на Нью-Йорк и Пентагон, организатором которых стал харизматический исламский лидер Усама бен Ладен, сумевший избежать плена, «растворившись» в горах между Афганистаном и Пакистаном. Писать я начала в период «войны с террором» и вторжения в Ирак в 2003 г., которое президент Джордж Буш начал, используя вымышленный casus belli, заявив, что иракский правитель Саддам Хусейн якобы располагает не только оружием массового поражения, но и укрывает террористов, ответственных на 11 сентября. На момент, когда я писала эти строки (весной 2009 г.), американские войска так и не смогли схватить или убить Усаму бен Ладена и все еще участвовали в войнах в Ираке и Афганистане. Другие уже проводили параллели с задачей поймать Митридата, которая десятилетиями стояла перед Римом.

Удары, которые Митридату удалось нанести западной супердержаве 2 тысячи лет назад, снова начали привлекать внимание как западных комментаторов, так и сторонников исламских мятежников. Как и в предшествующие 2 тысячи лет, имя Митридата продолжает вызывать разноречивые чувства. Итальянские журналисты сравнивали Усаму бен Ладена с Митридатом в 2003 г. В 2007 г. ученый-античник и консервативный журналист Э. Христиан Копфф заметил, что «Рим пережил свое собственное 11 сентября в 88 г. до н. э.», когда Митридат «истребил 80 000 римских и италийских деловых людей и торговцев вместе с семьями». Хотя многие римские полководцы и побеждали Митридата на поле боя, он «в общем и целом оставался героем на Ближнем Востоке», представляя угрозу для национальных интересов Рима, пока был жив.

«Об истории Рима и Митридата стоит подумать и сегодня, — отмечает Роберт У. Мерри, эксперт по международной экономике. — Имперская экспансия всегда создает таких, как Митридат, на дальних окраинах имперских владений». Именно десятилетия войн на Ближнем Востоке, не приводивших ни к какому определенному результату, вызвали те самые «внутренний хаос и насилие», которым суждено было завершить «четырехсотлетнюю историю Римской республики».

Исламисты и те, кто им симпатизирует, нередко выражают свое сопротивление западным супердержавам, сравнивая их с сопротивлением Румии — арабское название Древнего Рима. Бывший индийский посол в Турции, Азербайджане и Иордане К. Гаджендра Сингх видит «эхо Митридата» в иракской войне. Он считает, что западная гегемония на Среднем Востоке началась, когда римская армия впервые вторглась в Анатолию. С тех пор, говорит Сингх, «Запад превратил в чудовище Митридата VI Понтийского только за то, что он сопротивлялся Риму». С точки зрения Сингха, Запад эксплуатирует нефтяные ресурсы Среднего Востока «с согласия правителей-клиентов» точно так же, как Римская империя «безжалостно эксплуатировала и облагала налогами своих подданных в Азии».

Удивительные параллели между современными мировыми кризисами и Митридатовыми войнами возникали, пока я завершала эту книгу. В открытых морях снова появились пираты — сомалийские пираты захватывали международные нефтяные танкеры и удерживали их за выкуп; это напоминает о могущественных пиратских флотах I в. до н. э., союзниках Митридата. Пиратство процветает, когда власть не пользуется авторитетом и супердержавы заняты другими делами. Рим, пытаясь разобраться с гражданскими смутами и мятежами в провинции наряду с теми вызовами, которые бросал ему Митридат, испытывал серьезные помехи из-за пиратов, которые заполонили Черное и Средиземное моря.

Глобальный экономический коллапс 2008–2009 гг. удивительно похож на ту финансовую катастрофу, которую пережил Рим после вторжения Митридата в римскую провинцию Азия, когда в 88 г. до н. э. римское присутствие там прекратилось. Как объяснил великий государственный муж Цицерон, «когда очень многие люди потеряли в Азии большие деньги, в Риме, как мы знаем, платежи были приостановлены и кредит упал. Ибо многие граждане одного и того же государства не могут потерять свое имущество, не вовлекая в это несчастье еще большего числа других людей».

Харизматичные личности, впадающие в крайности, всегда привлекали воображение людей. Объясняя привлекательность «плохих парней Античности» (и наших дней), Эдвард Чемплин, биограф двух римских императоров, пользующихся особенно дурной славой, — Нерона и Тиберия — высказал вечную истину: люди, которых считают героями, — не всегда хорошие люди. Многие исторические деятели, пользующиеся славой, совершали скверные поступки. И даже окончательная неудача не пятнает статуса героя: благородство в поражении тоже может помочь прославиться.

Сочетая историю науки, военную историю и биографию, я рассказала историю о гении, одаренном харизмой и идеализмом, который в конце концов был уничтожен могущественной империей, не терпевшей себе соперников. Митридат, способный как на чудовищную жестокость, так и на рыцарское сострадание, был живым парадоксом. Он был персидским монархом, который идеализировал демократическую Грецию и презирал римлян — нецивилизованных варваров. Типичная точка зрения на классическую древность — это «цивилизованный» Запад (Греция, Рим) против «варварского» Востока (Персия). Мечтой Митридата было объединить великие культуры Греции и Востока, чтобы противиться, казалось бы, неостановимой волне римского нашествия. Стремясь к этой романтической цели, ведя неравную борьбу, Митридат почти полвека старался осуществить мечту Александра Македонского о новой, разнообразной греко-азиатской империи.

Моя цель — показать трехмерный, цельный портрет Митридата и его мира и попытаться объяснить его сложное наследие. Открытый, ученый поклонник всего греческого, «фанат» Александра Великого, гордый наследник персидских царей — Кира и Дария, он был отважным воином, блестящим стратегом, зловещим отравителем, отважным игроком, ученым-исследователем, страстным любовником, непредсказуемым отном, знатоком искусства и театра, мастером побегов, иногда — террористом и непреклонным врагом Римской империи. Яркая посмертная жизнь Митридата в искусстве, музыке, литературе и науке — важная часть этой истории. Это — первая биография, где учитываются народные предания, окружающие Митридата с рождения и до сегодня. Чтобы осветить его жизнь и легенду о нем, я пользовалась как можно большим количеством источников от Античности до исследований современных историков разных стран и от последних нумизматических, археологических, эпиграфических и фармакологических открытий до средневековых хроник, готского фольклора, европейских трагедий, опер, современной литературы и поэзии.

Как те парадоксальные яды и противоядия, которыми он пытался овладеть, Митридат был обоюдоострой личностью: он разрушал хищническую Римскую республику и защищал тех, кто мог стать добычей Рима. В конце концов Рим победил. Однако Митридат показал всему миру, что новая Римская империя нс является непобедимой. Он заставил римлян завоевать и оккупировать Средний Восток, который стал для них отныне горячей точкой. Популярность того, за что он боролся, заставила римлян пересмотреть свою имперскую политику. Длительное преследование этого страшного врага совпало с гибелью римских идеалов чести и свободы. Митридат помог людям Античности определить пределы насильственного сопротивления и подготовил путь новым методам борьбы с тиранией при переходе от республики к империи — от «до Рождества Христова» к «Рождеству Христову».

История Митридата заслуживает нашего внимания. Современные параллели могут обострить наш интерес. Но когда любопытный читатель глубже погрузится в древние повествования, он должен увлечься необыкновенной отвагой, эпическим бесстрашием, своего рода «светотенью» предательства и мести на фоне великодушия и идеализма, благородных мечтаний и страшных кошмаров и занимательных, еще не разгаданных тайн. Невероятная сага о Митридате — еще и потрясающе интересная история.