26
В субботу Джо встретился с Сергеем Козодоевым.
– Мастер, пойми меня правильно. Ничего личного, никаких намеков на лапотную Русь, но правда есть правда. Вы, русские, со времен Петра I благоговеете перед всем иностранным, особенно западным. Все, что пришло к вам из-за границы, – шик-модерн, все отечественное – отстой, совок, прошлый век. В начале недели я встретился с дядей в Москве. Зашли мы в магазин. На прилавке лежит огромная рыбина. На ценнике написано «Осетр. США». Помилуйте, что за страна происхождения? Откуда осетру взяться в Северной Америке? Всех осетров ловят в бассейне Каспийского моря, то есть они или русские, или иранские. Но нет! Продавцы знают, что если к русскому осетру прицепить ценник с магическими буквами «США», то товар гарантированно раскупят.
– Джо, – мрачно сказал Сергей, – я надеюсь, ты не собираешься прочитать мне лекцию о русском менталитете и реформах царя Петра? Я еще помню школьный курс истории: окно в Европу и все такое.
– Прости, увлекся! Так вот, о дяде. Я не рассказывал о нем? О, это влиятельный человек, член ЦК компартии Вьетнама, генерал. В Москву он прилетел по приглашению посла. Какие дела были у дяди в России, я не знаю, но кое-что мне удалось разведать. Летом этого года «Газпром» поглотит всех независимых игроков на газовом рынке Сибири. Твою компанию они собираются купить за символическую цену.
– Предположим, что так. Тебе-то какое дело?
– Я могу помочь продать СГТС за хорошие деньги.
– Продать и я могу. Все дело в цене и сроках.
– Восемьдесят пять процентов от общей стоимости активов тебя устроит? Срок – месяц. Деньги – наличными.
– Чего, чего? – поразился Сергей. – Ты представляешь, сколько стоит «Сибгазтранссервис»? Как ты обналичишь такую сумму? Это невозможно.
– Для тебя невозможно, а для новой фирмы – запросто. Я же неспроста начал разговор с ремарки о преклонении русских перед всем иностранным. Новая фирма должна иметь международную форму собственности, тогда никто не посмеет ее тронуть. Любое покушение на собственность фирмы с участием иностранного капитала чревато скандалом на уровне межгосударственных отношений. На это никто не пойдет. Я предлагаю учредить советско-вьетнамскую… тьфу, прости господи, чушь несу! До сих пор не перестроился вместо слова «советское» говорить «российское». Так вот, мы учредим российско-вьетнамскую фирму с формой собственности, соответствующей российскому акционерному обществу закрытого типа. Акционеров будет два: ты и гражданин Вьетнама. Доли в фирме распределим так: тебе девяносто пять процентов, второму акционеру – пять.
– Много, – не задумываясь, возразил Козодоев. – Второму участнику хватит и половины процента. Даже четверти. Четверть процента – приличные деньги за номинальное участие.
– С суммой меньше процента не получится, – мягко возразил Джо. – Дело тут вот в чем. Чтобы вновь образованную фирму не воспринимали как структуру, созданную для мошенничества, она должна быть зарегистрирована за границей. Вспомни: все заграничное – надежно, защищено международным правом и неподкупными судами. Я поговорил в нашем торговом представительстве. Они советуют зарегистрировать фирму в Ханое. По вьетнамским законам доля участника в уставном капитале фирмы не может быть меньше процента.
– Джо, то, что ты предлагаешь, – это вариация дела, начатого моим отцом. Единственное изменение – это оболочка новой фирмы. Если…
– Какой ты нетерпеливый, мастер! – перебил вьетнамец. – Дай мне двадцать минут времени – я расскажу тебе весь план, и ты оценишь его реалистичность и простоту.
– Валяй, – небрежно разрешил Сергей.
Идея с созданием совместной российско-вьетнамской фирмы Козодоеву понравилась, но он решил не высказывать заинтересованность раньше времени.
«Посмотрим, что этот узкоглазый придумал. Если дело стоящее, я вкуплюсь, если нет, то пообещаю подумать, а потом откажусь от сделки под благовидным предлогом. Ссориться с Джо мне не с руки. Пока не с руки, а потом можно будет послать его куда подальше».
– Счет насчет счета каждый считает на своих счетах! – бойко проговорил Джо русскую скороговорку. – Новую фирму мы назовем «СибХанойПромИнвест», или СХПИ.
– Слишком вычурно, – недовольно заметил Сергей. – Попроще нельзя?
– Чем авторитетнее название, тем лучше. Вдумайся: «Проминвест». От этих слов веет жаром мартеновских печей и серьезными деньгами, а словосочетание «СибХаной» указывает на прочные связи между богатой природными ископаемыми Сибирью и Вьетнамом с его неисчислимыми людскими ресурсами. По-моему, название отличное. Я его в самолете придумал, когда из Москвы летел.
– Давай дальше. Но вначале оговорим, кто будет вторым участником фирмы. Ты?
– Мастер, я – никто. У меня даже действующего паспорта нет. Твоим компаньоном я предлагаю назначить нашу общую знакомую с красивым вьетнамским именем Ми.
– Согласен. Ми состоит в штате СГТС, так что на первых порах вопросов не будет.
– Вопросов вообще не будет, – заверил Джо. – Договор о создании фирмы мы заключим в торговом представительстве СРВ в Москве. Сотрудник представительства с нотариально заверенной доверенностью вылетит в Ханой и зарегистрирует фирму в столице Вьетнама. Здесь, в Сибири, о ней и знать никто не будет.
– В какую сумму обойдется основание фирмы?
– По нашим законам уставной капитал акционерного общества не может быть меньше тысячи долларов США. Плюс накладные расходы: нотариус, проезд сотрудника представительства во Вьетнам и обратно, командировочные ему… Тысяч пять по безналичному расчету переведешь – на все хватит.
– Я наличными заплачу.
– Тем проще. Итак, в новую фирму ты вносишь 990 долларов, а Ми – десять баксов, или один процент от уставного капитала. Деньги в соответствии с вьетнамскими законами вы разместите на депозитном счете в Ханойском банке. После регистрации фирмы вы выпустите векселя на предъявителя на сумму, составляющую 90 процентов от стоимости всех активов СГТС.
– Погоди… – начал нервничать Козодоев.
Вьетнамец ступил в область, неведомую Сергею. Акции, облигации, векселя – о движении ценных бумаг директор СГТС имел самое смутное представление. С векселями Сергей никогда не сталкивался, и для чего они нужны, толком не знал.
– Почему финансовые операции новой фирмы ты привязываешь к активам СГТС?
– Терпение, мастер, терпение! – попросил Джо. – Дойдем до всего. Но для начала немного пробежимся по терминам и суммам. Вексель – это долговое обязательство. Предъявителю векселя лицо, хоть юридическое, хоть физическое, обязано уплатить сумму, на которую оно выпустило вексель. Вы выпустите векселя на сумму 850 тысяч долларов США, то есть на 90 процентов активов СГТС. С выпуском ничем не обеспеченных векселей проблемы не будет. Вексель любой может нарисовать, другое дело, кто его купит. Векселя «СибХанойПромИнвест» не купит ни один псих, так как они будут иметь стоимость бумаги, на которой напечатаны, плюс уставной капитал в сумме тысяча долларов. Говоря о векселях, сразу обращу внимание на два момента. В России долларовые векселя выпустить затруднительно, а во Вьетнаме – пожалуйста. Второй момент. Срок погашения векселей мы установим в десять лет.
– Почему так долго? – не удержался от вопроса Сергей.
– Чем больше срок исполнения обязательств, тем легче их выполнить. Вспомни ходжу Насреддина: «Или ишак умрет, или падишах». Никто не знает, что будет в России через десять лет и будет ли она единым государством в нынешних границах. Не удивлюсь, если в начале следующего века на карте мира будет независимая Сибирская республика или Федерация государств Сибири и Дальнего Востока. Ты, мастер, послушай, что люди на улице говорят. «Мы задарма гоним нашу нефть за Урал, отапливаем газом всю Европу, а сами с голым задом ходим. Всю прибыль Москва забирает. Были бы мы независимым государством, жили бы сейчас, как арабские шейхи, и поддельную водку бы точно не пили». Так что срок в десять лет – самый оптимальный: не много, но и не мало. Теперь о сути движения денег и их обналичивании. После регистрации фирмы в Ханое ты, как директор СГТС, купишь векселя СХПИ на всю сумму.
– Где я столько денег возьму? – возмутился нереальностью проекта Козодоев. – Ты какую-то ерунду несешь! В СГТС нет таких оборотных денег.
– Черт возьми, ты дашь мне изложить план или нет? – рассердился Джо. – Векселя ты купишь для упрочнения финансового положения СГТС, а деньги на их приобретение возьмешь в кредит в московских банках. Теперь понятно, почему сумма векселей не сто процентов, а только девяносто? Ты возьмешь кредит под залог всех активов «Сибгазтранссервиса», минус десять процентов, которые будут составлять гарантированную банковскую прибыль. То есть если ты не погасишь кредит в срок, банки обанкротят СГТС, заберут по суду все активы фирмы и обогатятся на десять процентов гарантированной прибыли. Если рассматривать твои действия как акционера СГТС, то они выглядят абсурдными, а если посмотреть на них из кресла директора «Сибгазтранссервиса», то это просто неудачное управленческое решение. Для покупки векселей тебе не нужно согласие других акционеров СГТС, это же не уменьшение уставного капитала, а заем. Формально активы СГТС остаются нетронутыми, а по факту они будут заложены в банках и перестанут быть собственностью твоей семьи. Теперь тебе все понятно?
– Девяносто процентов стоимости СГТС – это 900 тысяч долларов, а ты оцениваешь их всего в 850. Куда пропадают 50 тысяч?
– Износ оборудования, непрофильные активы, нерентабельные участки газопроводов. Все это надо будет списать в невозмещаемые убытки. Поверь мне, для чистоты сделки потерять какие-то жалкие 50 кусков – это нормально, по-божески.
– Предположим, банки дали кредит на 850 тысяч долларов. Куда пойдут деньги, в Ханой?
– Расчетный счет СХПИ я предлагаю открыть в Праге, в восточноевропейском отделении французского банка ДТСН. Я немного знаком с работой этого банка. Вопросов о происхождении денег и движении капиталов по счету у них не возникнет… А теперь вишенка на торт! – весело воскликнул Джо. – В любом банке Праги ты откроешь счет на свое имя и обратишься к владельцам «СибХанойПромИнвест» с просьбой о выделении тебе беспроцентного займа на десять лет на сумму, эквивалентную твоей доле в СХПИ, минус тысячу крон, которые надо будет оставить на счетах ДТСН. Руководство СХПИ удовлетворит твою просьбу и переведет на твой личный счет 841 тысячу долларов США. Этими деньгами ты можешь распоряжаться по своему усмотрению. И еще – 50 тысяч ты уплатишь мне за участие в реализации плана.
Сергей взял калькулятор, пересчитал все суммы, названные Джо. Прикинул и согласился. Со стороны план выглядел очень даже реалистично.
– Под какой процент мы возьмем кредит в московских банках? – уточнил скользкий момент Козодоев.
– Наплевать, под какой. Отдавать-то все равно ничего не будем. Поверь, банки удовлетворятся десятью процентами стоимости СГТС. При галопирующей инфляции активы в недвижимости надежнее, чем предполагаемая процентная прибыль.
– Как я смогу получить свои деньги в Праге?
– Выпишешь чек на нужную сумму и получишь деньги в кассе. При необходимости обменяешь их на кроны или немецкие марки. Ты с чеками сталкивался?
– Каждый день подписываю… Джо, наши банки не попытаются вытрясти деньги из СХПИ?
– Через десять лет – пожалуйста!
– Надо продумать этот вопрос. Я не хочу, чтобы через десять лет ко мне появились вопросы у французской или немецкой полиции.
– Без проблем! Оставим на счетах СХПИ ничтожную сумму и поменяем собственников. Какой-нибудь чешский бродяга с удовольствием станет собственником и директором СХПИ за бутылку водки и обед в хорошем ресторане.
– Когда можно будет приступить к реализации плана?
– Через десять дней. Я сегодня же позвоню в Москву и дам распоряжение подготовить все бумаги. Ми придется взять с собой. Нотариус должен удостовериться в ее личности.
– Возьмем. Джо, а ты, оказывается, финансовый гений! Превратить обесцененные активы в наличные деньги – это высший класс. Чувствуется, что ты не вчера эту схему придумал.
– Дядя посоветовал хороших консультантов, – скромно открестился от лавров гения Джо.
По дороге на заброшенный завод вьетнамец улыбался, довольный удачным началом многоходовой операции.
«Меня надо избрать в парламент Вьетнама, – думал он. – Я с ходу придумал несколько законов, и законы-то очень разумные! Доля в уставном капитале – не менее одного процента, депозитный счет для вновь образованного предприятия – не менее тысячи долларов США. Надо будет поинтересоваться, как на самом деле распределяются доли в фирме».
Поздним вечером Джо позвонил в Ханой.
– Все идет по плану, – сообщил он. – Мы будем в Москве в следующую пятницу.
Положив трубку, Джо посмотрел в окно, недовольно хмыкнул:
«Пятнадцать процентов кровно заработанных денег придется откатить на благо родины. Это грабеж среди бела дня! Экспроприация, финансовый терроризм. С другой стороны, если бы не помощь дяди, я бы не смог ни открыть новую фирму, ни подготовить выпуск векселей, ни контролировать движение денег. За все в жизни надо платить. За все».
