Глава 31

Чьи-то пальцы легко коснулись моей руки.

Тебе нужно поменьше думать о том, что настоящее, а что нет…

Мне не хотелось открывать глаза. Нет, ее я не боялась. Я боялась, что тогда я проснусь и она снова исчезнет.

Я открыла глаза и увидела Теда.

– Привет, соня! – сказал он. – Ты вообще собираешься сегодня вставать?

Я потерла глаза:

– Который час?

– Скоро два.

У меня в ногах свернулся клубком Свинтус.

Я села и потянулась к телефону на ночном столике. Действительно, без десяти два… Тед был прав, но я все еще не верила. Я никогда не спала так долго.

– Твоя тетка послала меня проверить, не вылетела ли ты ночью в каминную трубу, – улыбнулся Тед. – Завтрак ты проспала, но я принес тебе кофе.

– Спасибо. – Я взяла у него чашку и сделала большой глоток. Кофе оказался со сливками и сахаром. Такой кофе любила Лекси, известная сладкоежка. Я предпочитала черный кофе, но сейчас годился и этот, и я сделала еще один глоток.

– То, что надо, – солгала я.

Тед опустился на кровать рядом со мной.

– Вчера я тебе не поверил, – начал он смущенно. – Послушай, извини меня, ладно? Кажется, я тебя здорово подвел.

– А-а, ничего… Я сама понимаю, насколько дико все это выглядело со стороны.

Тед усмехнулся:

– Не более дико, чем мужчина, который готовит еду для своей утонувшей дочери. – Он немного подумал и нехотя добавил: – Диана права в одном: ни тебе, ни мне не стоит задерживаться здесь слишком долго. Этот дом и бассейн… они как-то воздействуют на нас обоих. К счастью, завтра мы уезжаем.

Я кивнула и снова отпила глоток переслащенного кофе.

– В холодильнике есть несколько сэндвичей. Впрочем, если захочешь, я пожарю тебе яичницу.

– Сэндвича вполне хватит. Ладно, сейчас иду…

Он вышел, и я, одевшись и приведя себя в порядок, спустилась в кухню и позавтракала – или пообедала – парой сэндвичей, запив их нормальным, крепким кофе. Пока я ела, Диана разложила на столе доску для скребла.

– Сыграем партию?

– Неплохая идея, – улыбнулась я.

Почти до вечера мы сидели в кухне, играли в скребл и пили чай. И все время Диана наблюдала за мной так пристально, что под конец я почувствовала себя почти что под домашним арестом.

– Что бы ты хотела на ужин? – спросила тетка и, поднявшись из-за стола, заглянула в холодильник. – У нас есть говяжий фарш, овощи и салат.

– Неважно, – ответила я, наградив ее самой искренней улыбкой, на какую я только была способна. – Что приготовишь, то и буду есть. – Я тоже встала и потянулась. – Пойду-ка приму душ. А потом, наверное, начну собирать вещи.

– Вот это правильно, – одобрила Диана. – Ну, ступай, а мы с твоим отцом займемся ужином.

Услышав эти слова, Тед вскочил и принялся хлопать дверцами шкафов и буфетов.

– Как насчет спагетти? – спросил он. – Я мог бы приготовить отличный соус болоньезе.

Оставив их решать вопрос с соусом, я поднялась наверх, вошла в свою комнату и остановилась, глядя на коробки с бумагами Лекси. На душе у меня было неспокойно. Я не могла уехать из Ласточкиного Гнезда, не докопавшись до правды.

В конце концов я схватила со столика свою сумочку и свой телефон, но он не включался. Аккумулятор сел, а заряжать его было некогда.

Ну и черт с ним…

Я бросила телефон на кровать и пошла в ванную. Там я на полную мощность включила душ и, оставив воду течь, вернулась в спальню, прикрыв дверь. Из спальни я на цыпочках выбралась в коридор. Там, прямо посередине ковровой дорожки, сидел Свинтус и вылизывался. Заметив меня, он ненадолго прервался, словно хотел спросить, какую глупость я опять затеваю, а потом снова заработал своим розовым язычком.

Прокравшись к лестнице, я стала осторожно спускаться, стараясь не наступать на ступеньки, которые могли выдать меня своим скрипом. Из кухни доносились голоса Дианы и отца. Я слышала, как он спрашивал, где терка.

– Некоторые просто режут лук, морковь и сельдерей, – говорил Тед, – но, если хочешь приготовить по настоящему вкусный соус, овощи лучше натирать на терке.

Проскользнув мимо кухонной двери, я сняла с крючка в прихожей ключи от машины Лекси и как можно тише открыла входную дверь. Спустившись с крыльца, я опрометью метнулась к «Мустангу», прыгнула в салон и рванула с места. Я так спешила, что даже не взглянула в зеркало заднего вида и не знала, слышали ли меня Диана с отцом или нет.

– Спасибо, – сказала я, поворачивая голову, но на пассажирском сиденье, разумеется, никого не было.

Я ехала к дому престарелых. Внизу я назвала свое имя, чтобы его записали в тетрадь посещений, и сказала, к кому я.

Райан так мне ни в чем и не признался, но я надеялась, что мне удастся разговорить Ширли. Интересно, насколько трудно будет заставить ее сказать мне правду?

– О, она вас ждет, – сказала мне медсестра.

– Меня? – переспросила я, чувствуя, как мгновенно пересохло в горле. Еще немного, и я бы просто удрала без оглядки.

– Вас. Она даже не пошла на ужин – боялась, что вы не станете ее дожидаться.

Поблагодарив медсестру, я пошла по коридору к комнате Ширли. Мне казалось, я двигаюсь очень медленно, как в замедленной съемке. Меня не оставляло ощущение, что я иду прямо в расставленный мне капкан. С другой стороны, что мне может сделать девяностолетняя старуха?

Дверь комнаты Ширли была приоткрыта. Она была там – сидела за маленьким столиком и раскладывала пасьянс.

– Ну, наконец-то! Я уж думала, ты не приедешь, – сказала Ширли, увидев меня, и сдвинула карты в сторону. – Да не стой как столб! Проходи, садись, да закрой за собой дверь.

Я шагнула в комнату. Только сейчас я заметила на столе у окна несколько вазочек с печеньем и графин сока, словно мы были дошкольницами, которые играют в «гостей».

– Садись же, – повторила Ширли, но я осталась стоять. Сложив руки на груди, я сказала:

– Я знаю, кто вы!..

– Вот как? – Бабушка Райана потянулась к миндальному печенью и откусила кусочек. – И кто я, по-твоему?

– Дочь Бенсона Хардинга и Элизы Флемминг.

Ширли продолжала пережевывать печенье и никак не отреагировала.

– Да, вы их дочь, и ваша семья по-прежнему считает, что источник и земля вокруг него принадлежат вам. Вы уверены, что Бенсон Хардинг был не в своем уме, когда проиграл участок моему прадеду.

Ширли кивнула, отложила недоеденное печенье и вытерла губы салфеткой.

– Мой отец умер глубоко несчастным человеком, – сказала она. – Пожар в отеле и некоторые более ранние события не просто разорили его, они сломили его морально и уничтожили физически. Разумеется, моим деду и бабке казалось, что он обошелся с нами – со мной – несправедливо. Откровенно сказать, они были просто в ярости.

Именно в этот момент я ощутила первые признаки приближающейся мигрени. Как и всегда, она дала о себе знать ломотой позади левого глаза. Боль была тупой и не слишком сильной, но я знала, что уже очень скоро буду чувствовать себя так, словно в мой мозг ввинчивается раскаленный докрасна штопор. Словно предваряя приступ, по моему лицу обильно заструился пот, а все предметы в комнате стали казаться необычайно яркими и четкими.

– И решили отомстить?..

– Отомстить?

Стараясь не обращать внимания на усиливающуюся боль, я сделала над собой усилие, чтобы ничего не упустить.

– В ту ночь, когда утонула моя тетка Рита, она была у бассейна не одна. Моя мать слышала два голоса. Может, это были вы? Вы заманили Риту в воду, чтобы она…

– Я? – У Ширли вытянулось лицо. – Зачем бы я стала это делать?

– Затем, чтобы причинить горе моим родным. Чтобы отомстить им. Это ваши дед с бабкой вас подучили?

– Нет, дорогая, ты все поняла неправильно, – проговорила Ширли неожиданно мягко, хотя обвинение, которое я бросила ей в лицо, было поистине чудовищным.

– Неправильно? – Комната вокруг меня начала расплываться, и я машинально прищурилась. Из моего левого глаза выкатилась слеза, и я смахнула ее ладонью. – Тогда что случилось с Ритой на самом деле? И с Лекси?..

Ширли вздохнула:

– Лекси узнала правду. Я ее предупреждала, но она не хотела слушать. Твоя сестра просто не понимала, насколько она опасна, эта правда.

Это было уже слишком!

– Единственная правда, которую она знала, – это те истории, которыми вы ее пичкали!

– Истории, которые я ей рассказывала, были правдой от первого до последнего слова. И то, что я говорила тебе, – тоже!

– Я вам не верю. – Я постаралась, чтобы мой голос звучал спокойно и холодно. Меньше всего мне хотелось, чтобы на мой визг сбежались сиделки и медсестры. – Я не сомневаюсь, что это вы убедили мою несчастную сестру отказаться от лекарств. Вы, Райан и Терри постоянно рассказывали ей о бассейне всякие небылицы, в которые она в конце концов поверила. А еще я думаю, что вы наняли актрису, чтобы она сыграла темноволосую женщину, живущую в источнике с незапамятных времен.

Ширли рассмеялась, запрокинув назад голову.

– А тебе не кажется, что все это выглядит чересчур… сложно?

Но я не желала ее слушать.

– Несомненно, это она пробиралась в дом, пока Лекси была наверху, чтобы оставить на полу мокрые следы, чтобы заставить ее пойти к бассейну ночью. А потом… что было потом, Ширли? Только предупреждаю: я больше не желаю слушать эти ваши сказки! Мне нужна правда!

Старуха посмотрела на свои сморщенные руки, которые сложила перед собой на столе, вздохнула и повернулась ко мне.

– Мы были как сестры – твоя бабушка и я, – промолвила она и, поднявшись, подошла к книжным полкам. – И я никогда не сделала бы ничего такого, что могло ей повредить или причинить боль. – Ширли сняла с полки уже знакомый мне фотоальбом. – Единственное, что я делала… пыталась сделать, – это защитить всех вас. Да сядь же ты наконец!.. – неожиданно рассердилась она и, опустившись на кровать, похлопала ладонью по одеялу рядом с собой.

Я подчинилась, и она раскрыла альбом.

– Вот твоя бабушка, – сказала она, ткнув пальцем в фотографию, на которой была запечатлена группа школьниц. – Второй ряд, третья слева.

Я всмотрелась в пожелтевший снимок. Это действительно была моя бабушка, совсем юная, с темными волосами и глазами, и она улыбалась в объектив. Ширли была права: мы с ней были очень похожи.

В альбоме были и другие фото, где бабушка и Ширли снялись вместе: в бассейне, верхом на пони, в лодке на озере (Ширли держала на весу кукан с пойманной рыбой, у бабушки в руках были удочки). Они выглядели молодыми и счастливыми, и я невольно вспомнила наши с Лекси экспедиции по окрестностям Ласточкиного Гнезда.

Наконец Ширли открыла альбом на первой странице и повернула так, чтобы мне было удобнее смотреть. Это было то же фото, которое она показывала мне раньше. День открытия отеля. На дорожке возле фонтана стояла группа людей – горничных, коридорных и других служащих.

– Я это уже видела, – заметила я, даже не пытаясь сдержать раздражение. Я была уверена, что очередное обращение к прошлому ничего мне не даст.

– Видела, да не поняла. Смотри внимательнее! – Теперь уже Ширли, похоже, начинала терять терпение. – Вот… Я здесь тоже есть. – И она показала пальцем в центр снимка. Там стоял среди своих служащих мистер Хардинг, одетый в строгий костюм и черный галстук, и старательно улыбался в камеру. Рядом стояла его жена, державшая на руках младенца – маленькую Ширли. Я всмотрелась в лицо миссис Хардинг и почувствовала, как у меня занялось дыхание, а кровь застыла в жилах.

– Это… Элиза Хардинг? Ваша мама?

– Да, дорогая, – ответила Ширли, глядя на меня в упор. – Урожденная Флемминг.

Ее голос долетал до меня словно сквозь толстый слой ваты. Я рассматривала лицо на снимке – глаза, волосы, крошечный шрам под глазом. Никаких сомнений быть не могло: именно Элизу я видела в альбоме сестры.

– Я… – Я сглотнула. – Я ее уже видела. Лекси нарисовала ее в своем альбоме для эскизов. Это она приходила в Ласточкино Гнездо и купалась в бассейне. Значит, это была Элиза Хардинг? Но… как такое возможно?

– Ты еще не догадалась?

Я отрицательно покачала головой. Мой мозг лихорадочно работал, пытаясь найти рациональное объяснение тому, что́ я узнала. Что, если женщина, которую нарисовала Лекси, приходилась Элизе дальней родственницей – скажем, племянницей, или, точнее – внучатой племянницей? Это объяснило бы сходство, которое казалось мне поразительным. В этом случае Ширли и Райану не составило бы труда выдать ее за настоящую Элизу, чтобы окончательно свести с ума мою несчастную сестру. Или все было иначе: Лекс видела это фото, и ей пришла в голову фантазия нарисовать Элизу возле бассейна? Но нет, слишком натянуто… Скорее всего, верна была моя самая первая версия: Ширли рассказывала Лекси страшные истории об источнике и показывала снимок матери, а потом нашла похожую на нее женщину и уговорила несколько раз искупаться в бассейне, чтобы моя сестра начала воспринимать легенду как реальность. Лекси в ее состоянии было немного нужно. Стоило ей увидеть в бассейне женщину с темными волосами – и готово! Для Лекс это стало доказательством того, что фантастические истории Ширли и Райана – чистая правда.

Теперь у меня болел уже не только левый глаз, но и левое ухо. Боль спускалась к подбородку, и вскоре у меня заныли все запломбированные зубы сразу.

– Моя мать утонула в источнике, – спокойно сказала Ширли. – Все, кто тонет в этой воде, навсегда становятся ее частью. Моя мать, твоя тетка Рита, твоя сестра – все они сейчас там…

– Прекратите! Я вам не Лекси! – грубо перебила я. – И я не позволю убедить себя в том, что… в том, чего не может быть!

Кровь шумела у меня в ушах. Сердце стучало все чаще, громом отдаваясь в затылке.

– Вода дает – вода берет, – произнесла Ширли, на которую моя вспышка, казалось, не произвела ни малейшего впечатления. – Источник спас от смерти твою бабушку. Ты знала, что она появилась на свет с пороком сердца и легких и должна была умереть еще до того, как ей исполнился год? Эта вода подарила ей здоровье и долгую жизнь, подарила семью. Если бы не источник, тебя бы тоже не было на свете.

Старуха посмотрела на меня неожиданно печальным взглядом.

– Но потом твоя бабушка решила, что с нее хватит. Она решила раз и навсегда оборвать тягостную связь с источником, хотя и знала, что это будет стоить ей жизни.

Я подумала о бабушке, которая умерла в полном одиночестве в номере отеля в далекой Аризоне. Я хорошо помнила открытку, которая пришла по почте через три дня после того, как нам стало известно о ее смерти. На открытке был изображен вид Седоны, а на обороте – всего одна строчка, которую я выучила наизусть: «Здесь так красиво, как я и представить себе не могла!»

– Твоя бабушка лучше, чем кто бы то ни было, понимала, что вода не только творит чудеса, но и берет кое-что взамен, – продолжала Ширли. – И каждый раз, когда она забирает человеческую жизнь, она становится сильнее. Ты это понимаешь?

Я ничего не сказала. Шум в ушах стал похож на шум прибоя, готового захлестнуть меня с головой. Во рту появился странный медный привкус.

– Те, кто утонул в источнике, могут возвращаться, – говорила старуха. – Чаще всего это бывает ночью, в темноте. Они выходят на берег, говорят с тобой, прикасаются к тебе. Оставляют следы. Это не привидения, не призраки – они достаточно материальны. Моя собственная мать приходила ко мне много раз. Она говорила – если я хочу, я могу отправиться к бассейну, нырнуть и остаться с ней навсегда, но я так и не решилась. Наверное, меня слишком многое привязывало к этому миру.

– Пожалуйста, перестаньте! – почти простонала я и, отодвинувшись от Ширли, закрыла глаза и прижала к вискам ладони. – Ни слова больше!

Только сейчас я поняла, что Ширли вовсе не выдумала эту историю, чтобы напугать меня или Лекси. Она действительно в нее верила – в этом я больше не сомневалась. Вопрос был в другом.

Зачем она заставила поверить во все это мою сестру?

– Лекси теперь тоже там, в воде. Ты ее, наверное, уже видела…

Я сделала отрицательный жест. Голова болела так, что меня затошнило.

– Берегись ее, Джеки. Она… она по-прежнему твоя сестра, но теперь она делает то, что велит ей источник.

– Хватит! – Я открыла глаза и сердито взглянула на Ширли. – Вы действительно считаете, что я поверю, будто наш бассейн полон мертвецов?

– Лекси в это верила.

– Но для нее это плохо кончилось.

– Лекси загадала источнику желание. Самое заветное – то, чего она больше всего хотела. Она тебе не говорила? Хочешь узнать, чего она пожелала?

Я встала и двинулась к выходу. Воздух казался плотным, как вода, и мне приходилось буквально раздвигать его, помогая себе руками. Запахи дома престарелых – подгорелого жира из кухни, вареных овощей из столовой, хлорки, мастики для полов и кислая вонь плохо вымытых старческих тел – комком стояли у меня в горле, вызывая сильные рвотные позывы.

– Хватит с меня сказок! – бросила я через плечо и буквально вывалилась в коридор.

Я так спешила оказаться как можно дальше от этого места, что едва не сбила с ног старика, который неспешно ковылял передо мной, опираясь на ходунки с надетыми на ножки теннисными мячами. На парковке я наконец глотнула чистого воздуха. Он освежил меня настолько, что я почти перестала бояться, что меня стошнит. Сев за руль, я заперла дверцы, повернула в замке ключ зажигания и дала задний ход. Крепко вцепившись в руль, я медленно продвигалась к выезду с крошечной стоянки, где машины были припаркованы как попало, к тому же левым глазом я почти ничего не видела.

«Дыши! – твердила я себе. – Дыши глубже, и все пройдет! А про эту старую дуру нечего и думать. Она просто хочет меня напугать. Напугать, как напугала Лекси!»

Краешком глаза я разглядела на пассажирском сиденье силуэт сестры, но, когда я повернула голову, Лекси уже исчезла.