Глава 37
Карбонарии и каморра
В истории почти любой нации заговорщики предаются проклятиям. Вероятно, в некоторых подписях под тайным манускриптом или манифестом есть капля крови во имя каждой капли, пролитой в великих сражениях былых или наших времен. Но вряд ли найдутся другие вершители истории, кто обладал бы столь уникальным даром быть курьезными и опасными в одно и то же время. И всякий раз, когда тайное сообщество обращалось к светской или политической деятельности, не столь далекой от государственной секретной службы, оно достигало значительных результатов. Нельзя забывать, что Джордж Вашингтон сумел гениальным образом мобилизовать франкмасонов в начале американской войны за независимость. И их совместные усилия оказали огромное влияние на восстание бунтарей, превратив его в триумфальную революцию.
Ощутимый результат влияния франкмасонов, как потенциальных бунтовщиков, сохранился и по сей день в некоторых государствах Европы, в особенности в фашистской Италии. Но итальянская политика богата множеством примеров, когда влиятельные тайные общества вырастали в амбициозные и опасные организации, чтобы относиться к этому вопросу легко. Ужас, насаждаемый братствами, происходит от бунтарских стремлений итальянских карбонариев и схожих с ними мятежных союзов. Считается, что карбонарии произошли от масонского ордена. Они лелеяли самые патриотичные идеи, большинство из них были благородными и бескорыстными революционерами, и, пока они боролись за исполнение своих желаний, модель и влияние их движения распространились в те части мира, где тирания обрушилась на баррикады.
После того как маршал Мюрат, знаменитый наполеоновский кавалерийский начальник, некоторое время царствовал в Неаполе, как императорская марионетка, король Иоахим I, он показал себя очередным военным диктатором и прослыл деспотом среди неаполитанцев. Между 1808 и 1815 годом «ячейки» патриотов или тайные сообщества возникли по всей стране. Как Мюрат, так и Наполеон могли бы заручиться поддержкой карбонариев, при условии, что каждый из тиранов проявил хотя бы малейшее расположение и выполнил некоторые их требования. Но оба деспота остались глухи, и заговорщики-патриоты возобновили призыв к восстанию такими вечными лозунгами, как свобода и независимость.
Карбонарии никогда не обременяли себя всерьез государственной программой. Они никогда не приходили к соглашению, какую именно форму правления установят, когда свергнут существующую власть. По всей видимости, достижение успеха не являлось их основной целью, и вряд ли их заботили какие-либо программы, кроме буйных заговоров и народных брожений, и воинственное противостояние тирану и чужеземцам являлось их единственной наградой.
Министром полиции при Мюрате был назначен не Фуше, а весьма привлекательный генуэзец Мальгелла, который тайно помогал первым ячейкам карбонариев, и, по-видимому, благодаря его стараниям политика короля-марионетки для итальянцев и местных жителей казалась сносной. Даже сам Мюрат вначале даровал тайному обществу некоторые послабления, ибо не слишком верил окружающим его итальянским «подданным», и случайно поссорился со своим деспотичным шурином Наполеоном. Однако позже лорд Уильям Бентинк, представлявший Британию на Сицилии, начал вести переговоры с карбонариями, предлагая им оружие и субсидии, а также обещая конституцию для Неаполя, такую же, как та, что недавно была дарована Сицилии под протекцией Британии. Как результат, вскоре в Калабрии разразились беспорядки, инспирированные карбонариями, но Мюрат — человек действий — выслал войска под командованием генерала Мэнша, дабы подавить повстанцев. Военное вмешательство положило конец восстанию Капобианко; он был схвачен, осужден и повешен в сентябре 1813 года, после чего движение карбонариев ушло в подполье. Но непостижимый Мальгелла продолжал тайком использовать свою власть для помощи карбонариям. Говорят, он даже являлся их духовным лидером и помогал им организовываться. Впоследствии, после падения императора Наполеона и всех его братьев-царьков, Фердинанд IV вернулся в Южную Италию с реставрацией Бурбонов, чтобы обнаружить свое королевство кишащим пылкими заговорщиками.
В тайное общество карбонариев входили аристократы, армейские офицеры, мелкие землевладельцы, государственные чиновники, крестьяне и даже несколько священников. Его организация была одним из самых курьезных явлений своего времени и настолько таинственной, что во многом походила на захватывающую игру для мальчиков. Его ритуалы были фантастической мешаниной символов, позаимствованных из христианской религии и у торговцев углем, повсеместно используемых в горах Калабрии и Абруццо. Домик карбонария назывался вендитом («продажа»), члены приветствовали друг друга как «добрые двоюродные братья», Бог был «Великим Мастером Вселенной», а Христос — «Почетным Великим Мастером». Спаситель именовался «Агнецом» заговорщиками, которые клялись защищать «Агнеца» от «волка» — волка тирании, теперь уже не Иоахима I, а Фердинанда IV.
