В августе и сентябре 1917 года итальянцы вели наступательные бои; и хотя они добились весьма незначительных территориальных завоеваний, влияние этих боев на измотанную войной Австро-Венгерскую империю было все же огромно. Генерал Людендорф писал, что «ответственные военные и политические авторитеты», его шатающиеся союзники, убеждены в том, что они не смогут выдержать продолжение битвы на Изонцо. Поэтому в середине сентября возникла крайняя необходимость начать наступление против Италии, чтобы предотвратить крах Австро-Венгрии.

29 августа генерал Вальдштеттен из австрийского генерального штаба обратился к германскому верховному командованию с планом прорыва у Тольмино, чтобы постепенно свернуть итальянский фронт. Стратегический советник Людендорфа майор Ветцель придерживался того мнения, что хотя войска для этой операции можно было взять только из общего резерва германской армии — в то время состоявшего всего лишь из шести дивизий, — наступление даже и такой относительно малочисленной армии сможет на время задержать итальянцев.

Генерала Крафта фон Дельмензингена, считавшегося виднейшим в Германии специалистом по ведению войны в горах, послали на специальную разведку в Альпы. Он доложил, что австрийцы сумели укрепиться на небольшом плацдарме на западном берегу Изонцо, у Тольмино, что должно обеспечить необходимую отправную точку для предполагаемой внезапной атаки. Орудия можно подтащить ночами, главным образом вручную, а пехоту подтянуть за семь ночных переходов, без обозов, но с запасом амуниции, продовольствия и прочих припасов, доставленными на мулах или на самих солдатах.

И вот, незаметно для итальянцев, двенадцать ударных дивизий (шесть австрийских в дополнение к шести германским) и 300 батарей были сосредоточены под командованием генерала Отто фон Белова, при котором начальником штаба состоял Крафт фон Дельмензинген. Этим войскам предстояло преодолеть горный барьер, в то время как две австрийские армии под командой Бороевича получили приказ наступать вдоль Адриатического побережья. Только «слабое место» между Канале и Флитчем могло уступить дорогу перед нападением фон Белова, чтобы вывести из строя весь итальянский фронт.

Некоторые военные авторитеты утверждают, что немецкие и австрийские генералы сами были поражены необычайностью своего успеха у Изонцо. Может быть, это и так, но все же следует отметить, что каждый шаг, ведущий к вершине победы, был блестяще спланирован и подготовлен, так что заключительный итог был вполне заслуженным. Можно привести множество соперничающих примеров тактики внезапности — Рига, превосходный удар Камбре или Роулинсона вместе с 4-й британской армией 8 августа 1919 года, — но Капоретто заслуживает нашего внимания как наиболее со вершенный современный пример внезапной атаки, потому что он сочетал в себе здравое стратегическое мышление и тщательную военную подготовку с умелым использованием возможности секретной службы.

Как в наступлении, так и в обычных оборонительных направлениях разведка внесла свой неоценимый вклад. Шпионы и контрразведка, цензура и пропаганда — все это было умело мобилизовано. Агенты австрийской разведки за много недель до сражения собирали точную информацию о критичном положении в Северной Италии. Как раз в этот период в ряде итальянских городов происходили беспорядки. В самом мятежном центре, в Турине, их не удавалось подавить, пока не применили силу оружия, что привело к гибели жителей. Шпионы сообщали фамилии и адреса убитых на улице и собирали все детали событий, которые могли выглядеть крайне убедительными для любого жителя Турина или соседних округов Пьемонта.

Нашлись умельцы, которые сфабриковали выпуски нескольких известнейших итальянских газет. Напечатанные в Австрии, эти газеты представляли собой точное воспроизведение подлинника, причем на первой странице помещались сообщения о недавних столкновениях и кровопролитиях в Турине. Всех этих устрашающих вестей, разумеется, не касался карандаш цензуры. Особенно крупным шрифтом напечатаны были списки убитых и раненых, — те самые списки, которые итальянские власти запретили публиковать. Редакционные комментарии, едкие и откровенные, усиливали в читателе впечатление, что за итальянским фронтом теперь царит настоящая анархия.

Во всей итальянской армии нельзя было сыскать лучших солдат, чем пьемонтцы; они входили в состав ударных частей и удерживали немало ключевых позиций из числа тех, которые пришлось бы штурмовать, если бы атака на Капоретто достигла грандиозных размеров. И вот австрийские военные самолеты начали сбрасывать на вражеские позиции целые пачки «свежих» итальянских газет, отпечатанных в австрийских типографиях. Содержавшиеся в них известия способны были подорвать моральный дух любого стойкого солдата. Для вящей убедительности австрийская разведка проставляла на газетах не слишком свежие даты, тем самым создавалось более правдивое впечатление, будто газеты эти вышли в Италии, а в Австрию привезены контрабандой.

Разумеется, солдаты Пьемонта принялись с интересом читать о том, что происходило дома. Эффект оказался поистине потрясающий. Пока они проливали кровь на полях сражений за Италию, их родные и близкие были избиты, зарублены саблями или застрелены оставшимися дома полицейскими и карабинерами, потому, что люди устали от войны, потому, что они хотели есть, и потому, что они отважились протестовать. К 23–24 октября возмущение в частях достигло апогея, а на следующее утро, в моросящий снег и дождь, после четырехчасовой газовой атаки и часового артиллерийского обстрела, 14-я германская армия фон Белова пошла в наступление.

Несмотря на то что фон Белов возглавлял немецкие резервы, итальянцы по-прежнему превосходили своих противников в отношении семь к четырем; но из-за этого превосходства узкие горные дороги стали еще более непроходимыми, битком забитыми сломленными войсками.

В боях под Капоретто итальянцы потеряли около 600 тысяч солдат, из которых почти половина сдалась в плен, а остальные были убиты или ранены. И в течение двух критических дней — с 30 по 31 декабря — даже эта ужасающая катастрофа казалась на грани затмения. Центральные войска предприняли попытку захватить переход Тальяменто. Но эта смелая попытка столкнулась с такими препятствиями, которые неизбежно должны были возникнуть из-за растущих трений между немецким и австрийским командованием.

Французские и английские резервные дивизии, с крайней неохотой переброшенные союзниками, спешно стали занимать позиции за итальянской линией обороны, которая к 10 ноября установилась по реке Пьяве. 10-я и 11-я австрийские армии под командованием генерала Конрада фон Хетцендорфа устремились вниз с Трентино в итальянский тыл. Но к этой стратегии Кадорна был подготовлен. И когда Людендорф не стал торопиться с решением перебросить немецкое подкрепление на фронт Конрада, крайняя опасность отступила. Диас сменил Кадорну; итальянская армия оправилась от паники, и укрепленная оборона на линии Пьяве устояла.