Единственная организованная диверсионная кампания во время войны 1914–1918 годов была проведена в Северной Америке, а не в какой-либо другой зоне обширного европейского конфликта. Началась она за много месяцев до того, как Соединенные Штаты объявили Германии войну, и стала затихать по мере того, как вашингтонское правительство все больше в нее втягивалось. Речь идет о знаменитой диверсионной атаке Германии, послужившей единственным достижением ее секретной службы, достойным преувеличенной довоенной репутации тевтонцев. Будучи всего лишь второстепенной демонстрацией европейского раздора, это была настоящая война, удары которой наносились по американским гражданам, искренне считавшим, что они вольны торговать с англичанами, французами или русскими. В первую очередь это была атака на поставки оружия и боеприпасов, на суда любой национальности, груз которых хоть в какой-то мере предназначался для военных целей. Позже все это стало известно не из донесений ловких контрразведчиков, а из непредвзятых воспоминаний руководителя группы немецких диверсантов, флотского капитана Франца Ринтелена фон Клейста.

Союзники жаловались на низкое качество американских боеприпасов — на преждевременные взрывы, в результате которых гибли их артиллеристы или пехота, или на неразорвавшиеся снаряды, которые никого не убивали. Германцы жаловались еще более неистово на те же самые боеприпасы, потому что, когда союзники заблокировали Северное море, они не могли получать контрабандные поставки из Америки. Несмотря на то что блокада считается законным военным действием, и британцы и германцы одним скопом больше всего винили американцев за то, что те соглашались продавать амуницию тем покупателям, до которых могли добраться, а не тем покупателям, которые не могли добраться до них.

В своих воспоминаниях Мери Хитон Ворс описывает реакцию германского общества на потопление торпедами «Лузитании», в результате которого погибло множество людей. «Так им и надо, — говорили они об утонувших американцах. — Плыть на пароходе с боеприпасами! Почему они находились на пароходе с боеприпасами? Люди, плывущие на кораблях с боеприпасами, должны ожидать, что их взорвут».

Гораздо больше раздражали немцев торговые суда из Америки, особенно те, что были не столь быстроходные и знаменитые, как «Лузитания», ускользавшие из вида командиров германских субмарин. Путем проб и ошибок всех лучших типов торпед, немцы разработали программу диверсий, руководимых с американского берега Атлантики. Они удачно остановили свой выбор на капитане Ринтелене, чья энергия, умелое руководство, обходительные и вкрадчивые манеры несколько смягчали впечатление от провокационных манер таких атташе в Соединенных Штатах, как фон Папен и Бой-Эд, дипломатов вроде неописуемого Думба и бесчисленного выводка их подражателей. Ринтелен вел в Америке «малую войну» и все же разозлил американцев гораздо меньше, чем германские дипломатические Торы и Вотаны, полагающие, будто они пытаются наладить мир.

Диверсионная «сигара». Отсек А трубки содержит серную кислоту; отсек Б — сахар и хлорат калия. Через медную перегородку В, выполняющую роль таймера, постепенно проникает кислота, попадая внутрь и приводя в действие эту своеобразную зажигательную бомбу

Диверсия на ринтеленовский манер на первый взгляд действительно походила на «игру». Можно не сомневаться, что грядущие войны будут опираться на полчища Ринтеленов и безжалостно уничтожать противников. Прибыв в Америку, морской капитан Ринтелен быстро завербовал большой штат пылких, остервенело патриотичных и грозных тевтонов. Ринтелен снабжал своих диверсантов свинцовыми трубками, серной кислотой, бертолетовой солью и сахаром. Адская машина в виде «сигары» вызывала пожар в бункерах судна, груженного боеприпасами, после его выхода в море. Вначале было совсем нетрудно закладывать эти небольшие трубки в бункеры или трюмы грузовых пароходов, отправляемых в Европу.

Вскоре эпидемия пожаров распространилась на атлантических пароходных линиях, как ветряная оспа в детских садах. Пожары приходилось тушить, затапливая трюмы морской водой и портя уцелевшие боеприпасы. В результате на фронт во многих случаях попадали бракованные партии снарядов. Неудивительно, что американские снаряды снискали себе дурную репутацию. Таким образом, германские диверсанты заодно помогали разжигать антагонизм между американцами и их недоверчивыми покупателями в странах Антанты.

Кроме этих невинных с виду трубок — примитивных зажигательных бомб, рассчитанных на определенный срок действия, Ринтелен и его агенты пользовались другими адскими машинами, замаскированными под консервные банки, детские игрушки или обыкновенные куски каменного угля. Однако самую уникальную часовую бомбу изобрел один из главных сообщников Ринтелена, лейтенант Фэй. Эту хитроумно сработанную бомбу можно было приладить к рулю стоящего на якоре судна, после чего поворот руля автоматически вызывал взрыв.

Фэй, финансируемый Ринтеленом, разрабатывал свое адское изобретение в укромном месте. Он сам построил макет кормы парохода и приделал к ней настоящий руль. К рулю он прикрепил детонатор, заканчивавшийся стальным винтом, заостренным в нижнем конце. Винт был соединен с валом руля, и, когда вал поворачивался, с ним вместе вращался и винт, постепенно врезавшийся в детонатор. В конце концов его острие протыкало взрывной капсюль, происходил взрыв, и руль отрывало от корабля.