Авраам Линкольн, видимо из соображения политического характера, пробирался в Вашингтон окольными путями. 11 февраля 1862 года он покинул свой мирный дом в Спрингфилде, штат Иллинойс, в сопровождении личного секретаря Джона Никола, судьи Давида Дэвиса, полковника Самнера, майора Хантера, капитана Попа, Уорда Ламона и Нормана Джадда из Чикаго. Алан Пинкертон был хорошо знаком с Джаддом и уже послал ему две предостерегающие записки, из которых одна была вручена в Цинциннати, а другая — по прибытии президента со спутниками в Буффало.

Линкольн прибыл в Филадельфию 21 февраля. Джадд и Фелтон устроили встречу с детективом и дали ему возможность представить доказательства балтиморского заговора. Пинкертон подвергся перекрестному допросу, столь же придирчивому, как если бы он был свидетелем обвинения в уголовном процессе. Услышав о Фернандине, Линкольн сказал:

— Если я вас правильно понял, сэр, моей жизни угрожает полусумасшедший иностранец?

— Господин президент, он лишь говорит как полусумасшедший. Один из моих лучших друзей глубоко проник в штаб заговорщиков и узнал, насколько тщательно подготовлен каждый их шаг. Способность Фернандины совершить покушение не следует преуменьшать. Заговор идет полным ходом!

— Но почему — почему они хотят убить меня?

Детектив ответил, что мистеру Линкольну — да и никому другому из консервативных северян — невозможно понять те истерические, сумасбродные настроения, которые преобладают в отношении его в Балтиморе и окрестностях. Как новоизбранный глава правительства после 4 марта он должен был положить конец волнениям в Южных Штатах либо решительными действиями, либо более искусными мерами по улаживанию разногласий, которые убедили бы наиболее сговорчивое, неохотно воюющее большинство и выбили бы почву у разжигающих ненависть элементов.

В 1865 году Джон Уилкс Бут, полубезумный зачинщик и вожак другого подпольного заговора убийц-дилетантов, застрелил Авраама Линкольна, поскольку и в этот раз у него не было соответствующей охраны, к тому же он слишком доверял своим соратникам, был чересчур доступным, демократичным и доброжелательно настроенным. В 1861 году Союзу (Северу) повезло иметь на своей стороне настойчивого шотландца из Глазго, способного экспромтом противостоять заговору. Даже Линкольн не сумел убедить детектива Пинкертона принять на веру, что им нечего особо бояться «детских» воплей и тайного сговора Балтимора.

Одновременно Сэмюэль Фелтон получил сведения об этом заговоре от знакомой южанки, некоей мисс Дике, известной своей благотворительностью. Она явилась к нему с частным сообщением, которое просила передать новоизбранному президенту.

— Эта женщина доказала свою преданность Югу бесчисленными благими делами, — объяснял Линкольну директор железных дорог, — но она не может допустить кровопролития и убийства. Она просит передать вам, сэр, что существует опасный, хорошо организованный заговор, охватывающий все рабовладельческие штаты.

— Они намереваются захватить Вашингтон с его записями и архивами. Затем заговорщики провозгласят себя de facto Правительством Соединенных Штатов. Одновременно с этим они собираются перехватить все средства коммуникации между Колумбией и Севером, Востоком и Западом, проверяя любые перевозки военных, намеревающихся вырвать столицу из их рук.

— Вам не дадут вступить в должность, или же, как мне со слезами говорила мисс Дике, ваша жизнь будет принесена в жертву при попытке вступить в должность президента.

В Нью-Йорке начальник полиции Джон Кеннеди также получил недвусмысленные намеки на существование и действия заговорщиков из демократических кругов, настроенных в пользу рабовладения. В ответ на это Кеннеди самовольно приказал капитану полиции Джорджу Вашингтону Уоллингу послать сыщиков в Балтимор и Вашингтон.