Книга: Ты в порядке: Книга о том, как нельзя с собой и не надо с другими
Назад: Часть II. О тебе
Дальше: Глава 10. «Я в безвыходной ситуации». Где искать ресурс, когда есть только два варианта — «плохой» и «очень плохой»?
ГЛАВА 9

«Я так не могу — что все подумают!»
Кто такие «ВСЕ»? В чем их сила и слабость?

— Вы думаете, мы съездили к морю на выходные? — Соня закинула ногу на ногу и подалась вперед, словно подвигая ближе ко мне свой вопрос всем телом. — Нет! Опять поехали на дачу к родителям, грядки полоть. Вот как? Как я каждый раз это делаю?!

— Соня, что «делаешь»? — уточняю я, чтобы возмущение клиентки не застыло в моей неверной интерпретации.

— Выбираю не то, что хочется мне, а то, что нужно и удобно другим.

Я кладу на одну ладонь шарик из смятой салфетки, а на другую ставлю пластмассовый стаканчик с недопитой водой. Так делают фокусники, но я все еще психолог.

— Соня, смотри: стакан — это море, салфетка — родительская дача. Когда ты делаешь выбор, где провести выходные, чего хочешь в этот момент на самом деле?

— Хочу «в стаканчик» — хочу отдохнуть с детьми на море, — не моргая чеканит Соня.

— Хорошо. Но ты делаешь противоположный выбор. О чем ты думаешь в этот момент? Какие испытываешь ощущения?

— Мне как-то неловко становится, — пожимает плечами Соня.

— А родители просят тебя поехать на дачу?

— Нет, не просят. Я сама думаю: они там пашут, а я тут на пляже валяюсь… Нет, я так не могу! Что все подумают?!

— Соня, а «все» — это кто?

— Ну-у… ВСЕ ЛЮДИ, — разводит руками клиентка.

«Что ЛЮДИ подумают».

«Что ВСЕ скажут».

«Как ВСЕ отреагируют».

«ВСЕ меня не поймут».

«Как ВСЕ отнесутся к моим словам (изменениям, желаниям, потребностям)».

На первой, пятой или двенадцатой консультации одна из этих фраз звучит от каждого моего клиента.

«ВСЕ». В чем сила их влияния?

«ВСЕ». Почему их слово, мнение и опыт часто бывают важнее собственных желаний, выбора и потребностей?

«ВСЕ». Существуют ли они на самом деле?

Островок в диалоге с клиентом, где обнаружились «все», я освещаю узким лучом прожектора. Знаете, как это бывает в многотысячном концертном зале? Толпа зрителей, залитая темнотой, и человек на сцене. Темноту вдруг раздвигает луч прожектора. Он выхватывает из черноты в десятом ряду девушку, сияющую от счастья, или статного пожилого мужчину в центре второго ряда, или женщину, сложившую руки на подоле вечернего платья. Огромный зал со ВСЕМИ… Но в тот момент подсвечен кто-то один — важный сейчас. Тот, кого человек на сцене наделяет особой значимостью.

Я и мой клиент не знаем заранее, чья фигура, лицо, снова окажутся в луче прожектора и какой именно вклад сделал этот человек в происходящее на «сцене». Поэтому мы начинаем поиск, рисуя лучом зигзаги по «всем» и, признаться, не сразу попадая:

— Соня, я слышу: тебя беспокоит, что подумают «все люди». Но это больше семи миллиардов человек населения Земли…

Улыбка повела уголки ее губ вверх.

— «Все люди» в пределах России? Города? — продолжаю я сужать круг.

— Самой смешно. Нет, конечно. Это родственники. Соседи, например, еще. Ну, те, кто меня знает. И сами родители в первую очередь, — перечислила Соня.

В Сонином «зале» мы подсветили небольшую группу людей: родственники, соседи, родители. Присаживаемся рядом, чтобы прислушаться к ним и уже не оглядываться на «всех».

— А что они подумают? — спрашиваю я.

В поисках ответа Сонин взгляд неспешно прогулялся по кремовым стенам кабинета, цепляясь то за слоновий хобот на черно-белом фотопанно, то за угол оконной рамы, то за крепление для жалюзи под потолком:

— Ну-у… Подумают, что я плохая дочь... Не помогаю родителям… Бросила их…

— Соня, откуда ты знаешь, что они именно так подумают? И, главное, как ты об этом узнаешь?

— Мне так кажется. Как я об этом узнаю? Не знаю… Но я думаю, что они так подумают.

— Соня, ты не помогаешь родителям? Ты бросила их? У них и правда есть реальный повод так думать?

Нет, нет, нет — ответ на все вопросы. Соня помогает родителям. Родители помогают Соне. Нормальная, вполне дружная семья. Мы с Соней заглянули в прошлое, и оказалось, что у нее даже нет опыта осуждения со стороны родителей. Оказалось, что весь этот сюжет, насыщенный опасениями, выстраивается исключительно в ее голове. Оказалось, что переживания вызваны лишь ее «кажется». Мама с папой всегда рады дополнительным рукам на грядках и в теплице — по умолчанию. А «дополнительные руки» всегда наготове — по умолчанию.

А что между этими «по умолчанию»? Отсутствие ясности: в каких объемах, местах, обстоятельствах необходима помощь. Вы действуете по привычному сценарию, не думая о других возможных вариантах.

Вы не можете знать, что думает о вас другой человек, пока он сам об этом не скажет.

Близкие люди — это не «ВСЕ». Это конкретные: мама, папа, бабушка, брат, тетя, муж, подруга.

И в отношениях с ними есть полезная опция, которая часто не используется: ЗАДАВАТЬ ВОПРОСЫ и ПРОЯСНЯТЬ СИТУАЦИЮ.

Близким можно сообщать о своих опасениях, с ними можно договариваться и общаться на волнующие темы.

Соня поэкспериментировала с вопросами:

«Мам-пап, я знаю, что вы всегда рады моей помощи на даче, а мне несложно вам оказывать ее. Но сегодня я хочу провести свой выходной на море. Хочу, но готова отказать себе в своем желании, потому что переживаю, что вы посчитаете меня плохой дочерью, если я не поеду помогать вам. Думаете ли вы обо мне так?»

«Мама, папа, мы можем договориться? Когда вам понадобится помощь на даче, вы скажете мне об этом заранее, чтобы я могла спланировать свой отдых?»

«Хватает ли вам от меня поддержки и помощи?»

Диалог и прозрачные договоренности дают шанс проявиться альтернативным вариантам ситуации. Две крайности: «когда я на даче с родителями — я хорошая дочь» и «когда я отдыхаю и не помогаю — плохая дочь» — это мало. Между этими полярностями как раз и возникает тревога, натягивается напряжение, которое заряжено фантазиями на тему «что подумают все».

Я не знаю, что ответят Сонины родители. И я не знаю, будет ли для нее актуально после нашей сессии задавать подобные вопросы. Она взрослая женщина, которая не обязана отпрашиваться и которую никто не может заставить сделать что-либо против ее воли. Но я точно знаю, что с этого момента огромный зал, наполненный эфемерными «всеми», сожмется до двух человек.

***

Возвращать, уточнять, фокусировать, отсекать лишнее, смотреть безоценочно, отделять «показавшееся», рассматривать ситуацию, не придавая дополнительного значения событиям, — моя работа как психотерапевта. Она бывает похожа на работу следователя. Но следователь подсвечивает этими инструментами место и мотивы преступления, а я — реальность своих клиентов. И я не знаю другого способа осознанно отделять себя и свои потребности от «общественного мнения», «всех», «других» и «остальных».

В середине сессии Сониных «всех» оказалось больше, чем родителей.

— Соня, я вернусь к фразе, сказанной тобой в начале: «Подумают, что я плохая дочь... Не помогаю родителям… Бросила их...» Давай поищем, где ты могла услышать и присвоить себе эти слова? Чей голос их произносит? Может, кто-то когда-то научил тебя так думать? Возможно, даже неспециально, — продвигаемся мы с Соней дальше между рядов со «всеми».

— Теть Люда, возможно. Давний друг семьи, соседка наша. Я помню ее всю жизнь, с самого раннего детства. Она нам как родная. Со своей семьей у нее не сложилось, и она в детстве часто сидела со мной, из садика забирала, я даже иногда ночевала у нее.

У теть Люды вообще судьба непростая. Они с сестрой в детстве рано осиротели. Сперва жили с бабушкой, потом и та умерла (Люде было одиннадцать лет), их с сестрой в интернат определили. Старшая — Наташа — рано выскочила замуж и забрала младшую сестру к себе в семью жить. Там тоже какой-то бардак начался... Муж этот выпивать стал, Люду недолюбливал: приживалкой, иждивенкой называл. Через какое-то время Наташа родила двойню, и вот Люда, тогда девочка-подросток, вместо того чтобы с подружками гулять и с мальчиками встречаться, все свободное от школы время нянчилась с племянниками — сестре помогала, пока та работала. А после школы Люда уехала поступать в другой город — счастья искать и новой жизни. Замужем неудачно побывала, еще и оказалось, что детей иметь не может. Вот как-то и сдружилась с моими родителями еще в молодости, с тех пор она с нами. «Я прибилась к вам», — так она говорит. Считает нас своей семьей.

Теть Люда — о-о-очень хороший человек. Для нее ценность семьи — самая большая, это и понятно. Так вот от нее я часто слышала: «Береги маму с папой, помогай им всегда. Надо быть хорошей дочерью». И еще такую странную фразу: «Если будут счастливы твои родители, то и ты в своей семье будешь счастлива».

Ну, в общем, да… Наверное, это зернышко проросло во мне глубоко.

Я вот прямо сейчас анализирую и понимаю, что такие зернышки прилетали отовсюду. И от бабули моей: «Что люди подумают?!» Потому что в деревне вся жизнь на виду. Отпечаток наложила и госслужба моих родителей. Дома часто обсуждалось: кто что сказал, кто как посмотрел. Надо было соответствовать своему положению, должности. А про школу я вообще молчу! Ты все время должен быть таким-то, только не самим собой. Иначе осудят, накажут, обсмеют, кликуху приклеят, двойку поставят, в дневник замечание напишут, родителей вызовут. Ужас. Грустно как-то... И что теперь мне с этим всем делать? — Соня по-детски скосолапила стопы и, ссутулившись, подсунула кисти рук под бедра.

— Соня, а что ты хочешь с этим делать?

— Я хочу, чтобы меня внутри себя самой было больше, чем других во мне. Я устала… Похоже, я слишком много думаю о том, что обо мне кто-то подумает. Другие, все — по-моему, это одно и то же. Вот только где я в этом всем?.. — всхлипнула Соня.

Нет ничего плохого в том, чтобы учитывать присутствие, интересы и потребности других людей.

Но плохо вам от того, что вы принимаете не свои решения из страха разочаровать даже не другого человека, а его проекцию.

И если с близкими или знакомыми еще можно что-то обговаривать и прояснять, то всем остальным, посторонним… Я уже сорок минут кручу концовку этой фразы, но Delete торопливо слизывает букву за буквой, не давая стукнуть по клавише с точкой.

«Все остальные» — что с вами не так-то?

— Да нет там никого. Пусто. Темно. Поэтому и фразу закончить не можешь, — подсказывает мой внутренний психолог.

Мы сами себе придумываем «ВСЕХ», наделяем силой влияния на нас и пугаем себя ими же.

Конечно, с вами могли произойти реальные истории, когда кто-то прошелся грязными подошвами по вашей самооценке, воткнул раскаленный гвоздь в доверенную тайну, поржал над интимным.

***

Сергей пишет талантливые стихи. «Так, пишу для себя. Под настроение. Ничего особенного». В ответ на мой вопрос о том, почему он не пробует издать сборник своих стихов или опубликовать их хотя бы в соцсетях, прилетает отмашка: «Да ну, ВСЕ НЕПРАВИЛЬНО МЕНЯ ПОЙМУТ»... «Всеми» оказались Пашка, Витя и Антон — три двенадцатилетних одноклассника, которые высмеяли Сережино поздравление девочек с Восьмым марта, а потом еще два года дразнили «Пушкиным недоделанным». До сегодняшнего дня Сергей позволяет старым насмешкам пачкать свой талант — исключительно у себя в голове. Прошло двадцать три года…

Машины отношения на цыпочках балансируют над пропастью.

— Я очень скрытная в своих чувствах. Внутри может буря кипеть — любовь, злость, обида, нежность, — а по мне никогда не догадаешься. Мой молодой человек в растерянности и уже в больших сомнениях, люблю ли я его и нужно ли нам продолжать отношения. А я люблю его, но показать не могу… И у меня внутри все разрывается от этого.

На мой вопрос, как ей удается скрывать свои чувства, Маша отвечает:

— Я боюсь, что ВСЕ УЗНАЮТ О МОИХ ЧУВСТВАХ И КАК-ТО ВОСПОЛЬЗУЮТСЯ ЭТИМ.

«Всеми» оказалась мама, которая нашла Машин личный дневник с засушенной розочкой и сердечными тайнами. О том, что мама втихаря его почитывала, Маша узнала на большом семейном празднике. «Машунь, жениха-то уже себе присмотрела? Вон, невеста какая расцвела у нас!» — пробасил дядя Коля из Мурманска. «Ой, Коль, нашла! Да только жених, похоже, о ней пока не подозревает, — опередила мама смутившуюся Машу и процитировала свежую запись из дневника. — "Я любуюсь им во сне и наяву. Душа моя горит от любви. А он и не догадывается о моем существовании"». Смешок, бегущий по жующим ртам, Маша слышала уже как через парниковую пленку. На пару минут она перестала дышать, видеть, двигаться, жить...

Ей было пятнадцать, сегодня тридцать. И мама сейчас живет за 2000 километров. Тогда Маша сожгла дневник за сараем на даче, а страх проявлять свои чувства в какой-либо форме полыхает до сих пор.

Вы заметили — подсвеченными опять оказались конкретные люди? Мальчишеская глупость, мамина нечувствительность, зависть соседки могут отпечататься психологической травмой на многие годы. Для того чтобы обнаружить в прошлом виновников своей сегодняшней несвободы и выделить их мнение из «общественного», необходима проработка в психотерапии. И только после этого они тоже покинут свои места в зале со «всеми».

***

На Сонин вопрос «И что теперь мне с этим всем делать?» я не ответила. Потому что она уже ответила на него сама: «Я хочу, чтобы меня внутри себя самой было больше, чем других во мне».

А я еще четыре раза стукну по Delete, чтобы смахнуть «хочу» и заменить на «делаю». Это и станет следующим шагом от «всех» к себе.

«Теперь я делаю так, чтобы меня внутри себя самой было больше, чем других во мне», — пусть прозвучит со сцены вашим голосом. И делайте.

«Все», «другие», «окружающие» за вас этого не сделают. Вы ничего не должны их личному опыту, несложившейся жизни, разрушенным отношениям, трудному детству, комплексам, шаткой самооценке, их обидам, бедам, страхам, тревогам и разочарованиям, их ценностям, неуверенности и установкам.

Это ваш зал.

И только вам решать, на какое количество персон он рассчитан и как часто стоит туда наведываться. Как долго всматриваться в темноту. Скользить по зрителям лучом прожектора или уверенно включить центральное освещение.

Вам решать, к кому подсаживаться, с кем прояснять беспокоящий вопрос и договариваться. Кого просить остаться. К кому обращаться за поддержкой, у кого заимствовать опыт, черпать мотивацию, с кого брать пример. А кому указать на дверь.

Вам решать, насколько те самые «все» сильны и сколько пространства им позволено занимать в вашей жизни.

Только вам решать — встанут ли «ВСЕ» между вашими реальными возможностями и вымышленными ограничениями.

От «ВСЕХ» к себе вы двигались по строкам этой главы. Еще раз очерчу маршрут и пожелаю вам легкого пути по нему!

  1. В ситуации выбора, когда вам некомфортно, понаблюдайте, как вы отворачиваетесь от своих желаний, выбирая потребности других людей. Что вами движет?
  2. Вы думаете, что люди подумают о вас плохо? Можете выяснить это у близких, чтобы не догадываться.
  3. Распахивайте двери зала, поднимайтесь на сцену и подсвечивайте «всех». Увидели кого-то из прошлого? От чужой установки можно избавиться, осознав ее и заменив на собственное утверждение. Но если поступок и отношение к вам этого человека до сих пор отзывается болью, идите на психотерапию.
  4. Вы ничего не должны «всем». Тем более когда это просто образы в вашей голове.
  5. «Делать» равно направлять внимание внутрь себя каждую секунду в ситуации выбора. Только так, осознавая свои чувства, страхи, подозрения и ничем не подтвержденные домыслы, вы сможете выбрать свою жизнь, а не мнение «всех».

Резюме главы

  1. Опасение «что все подумают».
  2. Кто такие «все», и как мы умеем за них додумывать.
  3. Диалог и прозрачные договоренности дают шанс проявиться вариантам ситуации.
  4. Вам плохо, когда вы принимаете не свои решения из страха разочаровать чью-то проекцию.
  5. Психологическая травма прошлого прорабатывается в психотерапии.
  6. «Все», «другие», «окружающие» за вас не начнут движение к себе.
  7. Вы ничего не должны эфемерным «всем».
  8. Делайте!
Назад: Часть II. О тебе
Дальше: Глава 10. «Я в безвыходной ситуации». Где искать ресурс, когда есть только два варианта — «плохой» и «очень плохой»?

Donaldzel
Приветствую Вас господа Обустройство скважины с кессоном из бетонных колец Использование кессона из бетонных колец при обустройстве скважины – правильный выбор в пользу долгой службы Вашей скважины – порядка 70-100 лет. Бетонная конструкция самая прочная и устойчивая из всех конструкций, использующихся при защите и обустройстве скважин. Такие кессоны под своей тяжестью не сдвинуться даже под большим напором воды. Отменная защита Вашей скважине гарантирована. Монтаж кессона из бетонных колец и завершение обустройства скважины: Вокруг обсадной трубы экскаватор выкапывает котлован шириной около 2 м. Данные для глубины берутся из паспорта на скважину. Дно котлована выравнивают. С помощью крана на дно котлована опускают бетонную плиту с отверстием для обсадной трубы – дно будущего кессона. Использование донной плиты обязательно ввиду риска усадки и вымывания грунта под кессоном. Далее с помощью крана на бетонной плите размещают от 2 до 4 бетонных колец. Стандартная высота кольца составляет 90 см. Далее рабочий с помощью лестницы спускается вниз, заделывает стыки бетонных колец цементным раствором. Отверстие вокруг обсадной трубы засыпается плотно мелким щебнем либо цементно-песчаной смесью. В первом бетонном кольце проделывают отверстия для вывода труб. Выкапывают траншею от кессона в дом, для прокладки водопровода. Прокладывают водопровод. Выводят систему полива участка. Устанавливают в кессоне гидроаккумулятор, фильтр, системы автоматики. Поверх бетонных колец опускают верхнюю плиту. Отверстие для обслуживания обустроенной скважины закрывается полимерной крышкой люка. Стыки заделывают цементным раствором. Щели вокруг кессона засыпаются выкопанным ранее песком.Монтаж кессона и обустройство скважины закончено
erahgush
vidalista 20 how to use
Donaldyeo
Приветствую Вас товарищи Can I contact admin?? It is important. Thank. рельсовый плиткорез mtx 900мм
floome
ivermectin for humans amazon