Вместо подходов, специализирующихся на одной лишь материнской (питающая грудь) или чисто отцовской (жесткая любовь) позиции, подготовка терапевтов должна развивать алхимическое искусство и учить пониманию того, какое именно вещество необходимо добавить и до какой температуры нагреть. Бывают периоды, когда душе необходима колыбель, в которой она переродится; в другое время ей нужно учиться искусству боя. Также случаются моменты, когда требуется практика военных действий. Для борьбы с монстрами, населяющими психику, нужны смелость и решительность. Искусство психологической войны обращается к архетипу Отца. Буддизм и индуизм являются прекрасными примерами духовных дисциплин, учащих миру и любви, однако в их алхимической смеси присутствует и воинственный компонент. Новичка обучают бороться с негативным мышлением, вести войну против растревоженного Эго – обезьяны, которую нужно держать под контролем. Точно так же и опытный терапевт знает, когда пора оставить Великую Мать и перейти в царство Отца с его психологией боевых действий.

Известный аналитик Мария-Луиза фон Франц славилась своим конфронтационным, отцовским стилем работы. Она не была склонна долго терпеть пациентов, лелеющих свои душевные раны. Если она чувствовала, что человеку не хватает мужества, она могла попросту отказаться от такого клиента. Она как будто говорила: «Возвращайтесь, когда будете готовы к битве. Я не трачу свое время на то, чтобы возиться с плаксами». Ее терапевтическая манера вызывала немало критики, как и вся ее ригидная и в чем-то даже странная личность. Однако вполне возможно, что ее интуитивное ощущение было верным. Иногда терапевт должен вести себя, как преподаватель боевых искусств. Изнеженному внутреннему ребенку необходим учитель, который сделает из него маленького каратиста. Если терапия дает только поддержку и душевный комфорт, она может лишь усиливать потребность в привязанности. Чтобы покончить с инфантильными иллюзиями, пациент должен захотеть чего-то иного, не только нежного, любящего материнского взгляда.

Регулярность, с которой мне встречаются начинающие терапевты, не способные «отлучить от груди» своих клиентов, отражает коллективную проблему, затрагивающую как архетип Матери, так и архетип Отца. Эта проблема сопровождается иллюзией, что если «вылечить» психику от ее невроза, то немедленно наступит материнский рай гармоничных отношений, семья станет функциональной, общение – приятным и воцарится полный эмоциональный комфорт. Этой фантазии не хватает осознания необходимости отказаться от материнской любви. Навязчивая идея о первичной ценности материнской любви упускает из виду тот факт, что ребенок нуждается не только в компетентной заботе, но и в человеке, который поможет ему уйти, как только ребенок сможет принять мир как Космическую Мать и начнет действовать самостоятельно.

Психологический матриархат, как и политкорректность, имеет порочные последствия – усиление ханжества и теневых структур. Кому не доводилось слышать о терапевте, который демонстрирует безусловное принятие и оказывает пациенту поддержку, но не потому, что пациенту необходимо восстановить материнский образ, и не потому, что этот терапевт так уж любит всех жалеть, а потому, что не отлученный от груди клиент дает терапевту понять, что именно за это он и платит. В итоге пациент оказывается в еще более плачевном состоянии, чем до начала работы, зато у терапевта прибавляется число «клиентов». Подлинное стремление стать психотерапевтом, как и выбор любой профессии, подразумевает готовность идти на риск. Все ингредиенты любви также сопряжены с риском; терапия, как и образование, не будет удачной, если много беспокоиться о деньгах или репутации. Такие задачи требуют искренней самоотдачи. Иначе это ремесленничество, а не призвание.