Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
В начале книги упоминалась работа Стивена Хокинга, который говорил о роли ошибки в возникновении самой жизни. В блестящем эссе, озаглавленном «Опасности определенности», профессор философии Саймон Кричли высказывает аналогичную идею. Он цитирует принцип неопределенности Вернера Гейзенберга, который гласит: невозможно одновременно точно определить координаты и скорость квантовой частицы. Принцип неопределенности демонстрирует пределы абсолютного знания в физическом мире. Ассоциируя его с миром социальным, Кричли пишет: «Мы имеем дело с другими людьми, преодолевая серую зону переговоров и приблизительных оценок. В этом суть занятия, именуемого слушанием, и обмена репликами при разговоре и социальном взаимодействии».
Неопределенность, царящая в серой зоне, внутри которой общаются люди, позволяет совершать ошибки. А без ошибок невозможны перемены, не говоря уже о создании чего-то нового. Жить в условиях неопределенности непросто: она разрушает нас, выбивает из колеи, может лишить способности к гибкому мышлению. Но фантазии об изящных и простых решениях ограничивают рост и развитие. Верно как раз обратное: когда вы осознаёте, что чего-то не знаете, и пускаетесь в плавание по безграничной неопределенности, у вас появляется возможность найти творческие решения сложных проблем. Именно в неопределенности лежат истоки исцеления и роста.
Определенность способна помешать отношениям, если вы переносите на них смыслы, созданные прежними взаимодействиями. Трудно вступить в контакт, если вы переносите чувства, порожденные другими взаимоотношениями, туда, где им нет места. Если в ранних взаимоотношениях вы проявляли нетерпимость к непониманию и неверным интерпретациям, то и в отношениях с новым партнером всегда будете убеждены в собственной правоте.
Определенность уводит нас от роста и исцеления, но может и завести в опасные дебри, что еще хуже. Определенность и авторитарность часто существуют бок о бок. Тара Уэстоувер, автор книги «Educated» («Образованная»), вспоминает о своем непростом детстве в семье «выживальщиков» в горах Айдахо и рассказывает о том, каково ей было расти в обстановке авторитарной определенности. Вот лишь один пример: мать получила серьезную травму головы в автокатастрофе, но отец наотрез отказался везти ее в больницу, считая лечебные учреждения порождением дьявола. В результате мать неделями лежала в темном подвале — она не переносила яркого света. Все закончилось невыносимыми головными болями и нарушениями памяти. Она больше не могла работать, а прежде была акушеркой в колонии таких же «выживальщиков», укрывшихся в глуши в ожидании конца света, который предположительно должен был наступить в 2000 году. Мы не знакомы с автором книги, но верим, что творческий процесс — работа над мемуарами — помог Таре оставить позади тиранию определенности, в условиях которой она росла.
Сталкиваясь с идущими под откос взаимоотношениями, мы наблюдаем поразительное отсутствие любопытства либо у одного из партнеров, либо у обоих. Он, или она, или оба партнера вместе полностью уверены в своей правоте. Такие люди не ведают сомнений и считают, что всё знают, понимают и могут принимать решения за других, ничего не обсуждая и не задавая вопросов.
Надя жила в квартире на пять этажей ниже своей сестры Ольги. Сестры были очень близки. Их предки в конце XIX века пережили страшные еврейские погромы в России, после чего эмигрировали в Америку. Когда умер их брат Эндре, сестры поссорились из-за раздела имущества, и поскольку каждая была убеждена, что неправа другая, разрыв так и не был восстановлен до самой их смерти в 1990-х годах. Их дети приняли стороны матерей, и вся семья увязла в неразрешенных конфликтных отношениях.
Милтон и его сестра Делия шли той же дорожкой. В течение многих лет они практически не разговаривали, потому что не сошлись во мнениях по поводу семейного бизнеса. Разрыв оставался невосстановленным до тех пор, пока сын Милтона не обратился за помощью к психотерапевту — поводом послужила изматывающая и мешающая жить тревожность. Полученные им уроки всколыхнули целый каскад событий, оказавшихся целительными для всей семьи. Терапевт научил своего пациента брать паузу и глубоко дышать, когда тот испытывал страх. Парень познакомил с этим методом отца, и Милтон воспользовался им, когда Делия в очередной раз пыталась вывести его из себя. Изменения привычного стиля общения позволили ему понять, что у сестры может быть иной взгляд на вещи. Это не означало, что она была права во всем, но у нее были причины воспринимать ситуацию по-своему. В результате Милтон начал общаться с сестрой, и возведенная ими стена потихоньку рушилась. Брат с сестрой снова, как в детстве, стали играть друг с другом в теннис. Они совершали множество ошибок и промахов, но иногда все у них получалось просто отлично. Они часами обменивались ударами, иные из них были резкими, с характерным звуком, — таким образом оба выплескивали скопившуюся в них агрессивность, и снова радовались друг другу. Разрыв начал затягиваться.
Как показывают эти две семейные истории, люди застревают в старых обидах, если не оставляют открытого пространства для неразберихи и неопределенности. Ценность неопределенности замечательно продемонстрировал Бразелтон, когда коллега рассказал ему о двух визитах в семью, где недавно родился ребенок. Во время первого посещения он отметил, что в доме спокойно и все хорошо организовано, семья произвела впечатление очень дружной, все выглядели ухоженными, были аккуратно одеты. Однако доктор Бразелтон не разделял восторгов коллеги. Через неделю, во время второго посещения, казалось, все пошло вразнос. Мама младенца была в полной растерянности. Папа, судя по его внешнему виду, не спал несколько месяцев. Рассказывая об этом, коллега был очень взволнован, а Бразелтона, напротив, такая перемена порадовала. «Наконец-то они сообразили, что у них есть ребенок», — сказал он.
Беспорядок в доме — отражение неизбежной кутерьмы и неопределенности процесса воспитания человеческого существа. Неопределенность с первых дней играет важнейшую роль в развитии ощущения собственного «я». Как мы уже знаем, после стадии, которую Винникотт называл первичным материнским предназначением, когда мать предугадывает все нужды беспомощного младенца, наступает очень важный период, когда она не только не может, но и не должна этого делать. Как только ребенок чему-то научается и начинает развиваться как отдельная личность, мать — и это совершенно естественно — уже не может быть полностью уверена в том, что ей известны все его потребности. Достаточно хорошая мать несовершенна, и это дает ребенку возможность становиться самим собой.
Сама концепция определенности и неопределенности может широко применяться к процессу воспитания детей. Авторитарное воспитание — «Делай, как я велел, или проваливай!» — осложняет эмоциональную регуляцию детей. Авторитетное же воспитание, напротив, помогает развитию у них способностей к эмоциональной регуляции, гибкому мышлению, социальной компетенции. Быть авторитетным родителем означает уважать своих детей, интересоваться их жизнью, но в то же время сдерживать сильные чувства и устанавливать четкие границы поведения.
В идеальных обстоятельствах родительский авторитет — нечто совершенно естественное. Эту форму влияния невозможно освоить по книгам и советам специалистов. Но что может стать причиной потери родительского авторитета? Наиболее распространенная причина — это, несомненно, стресс. Отчасти провоцировать его может сам ребенок, например слишком беспокойный или неуправляемый. Нередко стресс порождает каждодневная нагрузка, связанная с необходимостью, с одной стороны, управлять семьей, а с другой — ходить на работу, когда все приходится делать в ускоренном темпе, к тому же без помощи бабушек, дедушек и других родственников. Стресс могут вызывать сложные отношения между самими родителями, братьями и сестрами, разными поколениями в одной семье.
Специалисты по психическому здоровью детей и родителей, работая с семьями с маленькими детьми, стараются помочь родителям восстановить их естественный авторитет. Предоставляя пространство и время для рассказов о себе и причинах стресса, они дают им возможность понять или найти смысл в поведении ребенка.
В поисках оценки и совета родители часто обращаются к педиатрам или другим подобным специалистам. Наша бывшая коллега по Программе психического здоровья детей и родителей Кейтлин Малкейхи — сейчас она работает в Университете Монклера — недавно выступала перед сообществом профессионалов в области родительско-детских отношений. В своем выступлении она отмечала обоюдное воздействие участников друг на друга: с одной стороны, родители приходят к профессионалам в надежде получить готовый ответ, а с другой стороны, сами профессионалы стремятся оказать как можно более конкретную помощь. Доктор Малкейхи рассказала о простой методике, которой сама пользуется. Когда родители спрашивают, как поступить в той или иной ситуации, она берет паузу на медленный, глубокий вдох. И во время короткого перерыва, то есть при наличии открытого пространства, родители начинают мыслить творчески, руководствуясь собственными наблюдениями. Например, мама, которая только что жаловалась на слишком беспокойную дочь, говорит: «Но я заметила, что, когда я беру ее на руки и она кладет головку мне на плечо, ее тело расслабляется», или: «Интересно, а музыка может ее успокоить?» Глубокий вдох помогает избавиться от беспокойства и «просто послушать» всем — профессионалам, родителям, возлюбленным, коллегам и друзьям.
Ответ на вопрос «Что делать?» может родиться в ходе разговора, но совет, данный преждевременно, до того, как вы оцените ситуацию во всей ее сложности, часто приводит к разочарованию и провалу в создании смысла. И ничто так не воодушевляет и не радует, как «момент эврики», когда родитель сам приходит к верному решению и вы видите, что связь между ним и ребенком восстановлена.
Работая над преодолением разрывов, разлада, люди тоже испытывают прилив энергии, вдохновляющей на развитие. Эту радость испытывает мать, когда ей удается наконец-то приложить поначалу ничего не понимающего и сопротивляющегося новорожденного к груди. Такое чувство знакомо любому родителю, которому удалось во время истерики отвлечь малыша; сестрам, наконец-то преодолевшим многолетний конфликт и ставшим друг для друга подружками невесты; помирившимся после ссоры друзьям, мужьям и женам; коллегам, преодолевшим расхождения и поднявшимся на новый уровень взаимоотношений. Ощущение собственного «я» и способность к близости — две стороны одной медали (см. ). Если даже в самых близких взаимоотношениях остается пространство для неопределенности, то партнеры с каждым восстановлением достигают нового уровня сложности и цельности, а также большей терпимости к неизбежно возникающим новым неопределенностям.
«Я знаю, что ты чувствуешь» — хорошо знакомая, хотя и несколько раздражающая фраза, выражающая симпатию. Ей противостоит эмпатия — она не знает. В книге «Empathy Exams» («Экзамены по эмпатии») Лесли Джеймисон отмечает свойственную этому качеству черту — неопределенность: «Эмпатия требует как исследования, так и воображения. Эмпатия требует осознания того, что вы ничего не знаете. Эмпатия означает понимание того, что горизонт контекста непрерывно расширяется». Стараясь представить себе переживания другого человека и допуская, что нам все равно не дано знать, что именно он переживает, мы присоединяемся к нему по-настоящему».
Как научиться слушать других, оставаясь открытым для неопределенности? Базовая способность слушать заинтересованно, при этом оставляя место для неопределенности, исходит из раннего опыта быть услышанным. В прежние времена мы с коллегами, сопровождая доктора Бразелтона, поражались его глубокой эмпатии по отношению к новорожденным. Он умел наблюдать и слушать. Для него было очевидно, что он должен познакомиться с этим новым человечком, который хочет ему что-то сказать, но вот что именно, доктор не знал — и понимал это.
Чувство, вспыхивающее между взрослыми, похоже на влюбленность друг в друга родителя и новорожденного. Представления Винникотта о первичном материнском предназначении можно легко использовать для описания влюбленности у взрослых — всепоглощающей страсти, полностью занимающей их мысли и зачастую исключающей все прочие интересы. Но, как и в отношениях матери и младенца, эта стадия не может длиться вечно: вскоре реальность заявляет о себе.
Малик встретил Тейлор в непростой период жизни. Он жил один в большом незнакомом городе и чувствовал себя очень одиноким. Молодые люди сразу потянулись друг к другу, и поначалу это было чистой воды блаженство, но как только они сблизились, стали возникать неизбежные моменты взаимного непонимания. У Малика практически не было опыта преодоления конфликтов. Его отец, выросший в семье алкоголика, часто прибегавшего к насилию, был эмоционально отстраненным человеком. Когда Малик и Тейлор поспорили о том, как провести каникулы на День благодарения, первым побуждением Малика было любым способом избежать трудной ситуации. В отличие от Малика, вечно напряженного и склонного к бурным проявлениям, Тейлор была спокойной и рассудительной. Она уговаривала его провести праздники с ее родителями. Сначала Малик предполагал, что Тейлор хотела этого только потому, что ей не нравилась его семья. Но у Тейлор была совсем другая мотивация: ее родители были очень пожилыми, и она считала необходимым уделять им как можно больше времени. Выслушав и осознав намерения друг друга, они пришли к взаимопониманию.
После первого опыта сбоя и восстановления Малик — в те моменты, когда Тейлор не всегда понимала его, — научился брать паузу и глубоко дышать. Вместе они перешли от моментов неопределенности к ощущению связи и общего смысла. Их любовь стала еще сильнее. В книге «When Breath Becomes Air» («Когда вдох нужен как воздух») нейрохирург Пол Каланити — эта книга осталась неоконченной: в 37 лет автор умер от рака легких — писал: «Слово “надежда” появилось в английском языке около тысячи лет назад, означая некую комбинацию уверенности и желания». Это определение надежды применимо и к контексту взаимоотношений. Уверенность отражает повторяющийся опыт движения от сбоев к восстановлениям, процесс, в результате которого возникает ощущение, что взаимоотношения выдержат испытания, сознание того, что мы это преодолеем. А желание добавляет к этому пониманию близость и доверие.
Можно предположить, что в своих отношениях с Тейлор Малик открыл для себя надежду. В отличие от его раннего опыта, для которого была характерна боязнь любых волнений, в новых взаимоотношениях он увидел, что, даже когда люди не понимают друг друга, еще не все потеряно. На самом деле взаимонепонимание необходимо для того, чтобы достичь восстановления, в котором рождается энергия для роста и изменений. Когда двое идут от непонимания к пониманию, между ними возникает связь.
Если вы из-за недостатка опыта восстановлений испытываете ощущение безнадежности, не следует цепляться за определенность: это не позволяет выслушать другого человека, более того, вы и сами не сможете раскрыться перед ним, а это ведет к еще большей безнадежности. И напротив, если вы обладаете опытом радости перехода от сбоя к восстановлению — нечто вроде позитивного отклика, — испытываемое вами ощущение надежды побуждает вас с интересом слушать других, что ведет к росту и укреплению связи. Базовое ощущение надежды, вырастающее из взаимоотношений, в которых есть место для сбоев и восстановлений, придает людям смелости уходить от определенности. Когда у них появляется надежда, они способны открыться для эмпатии, по-настоящему услышать друг друга и уже вместе найти творческие решения как больших, так и малых проблем.
После недавней презентации молодая женщина задала нам любопытный вопрос. Она рассказала, что росла в семье, где мать страдала душевным заболеванием, а отец эмоционально отсутствовал, поэтому у нее нет опыта восстановленных сбоев. Затем поинтересовалась: «Стоит ли мне вернуться назад и постараться разрешить эти проблемы, или лучше, оставив все как есть, начать строить новые смыслы?» Создавалось впечатление, что она словно оглядывалась на путь, полный разломов, ухабов и тупиков. Чувствовалось, что эта молодая женщина испытывает потребность обратиться к прошлому, которое когда-то не хотела осознавать или не имела возможности осознать.
Ответ на этот вопрос очень непрост. На новых, ведущих вперед дорогах тоже будут трещины и ухабы. Для изживания негативного детского опыта восстановление должно быть реальным, происходящим здесь и сейчас. Исцеление при погружении в новые взаимоотношения несет вам и новые смыслы себя. Эти смыслы, в свою очередь, влияют на то, каким образом вы интегрируете ранний жизненный опыт в новое, более цельное ощущение своего «я». Не надо сохранять зафиксированный смысл гнева и боли, попробуйте прочувствовать этот опыт по-другому. Новые смыслы, которые вы ему придадите, помогут вам в дальнейшем исцелении через сегодняшние, более глубокие и запутанные связи.
Десятилетия исследований парадигмы «каменного лица» и клинической практики научили нас тому, что вовлеченность, открытость к сложностям и неразберихе предлагают бесконечные новые возможности для восстановлений — создания новой сети дорог. Исцелиться от сложных старых взаимоотношений можно, создавая новые смыслы в новых взаимодействиях. Если в ранних взаимоотношениях возможностей восстановления недоставало — по причине слишком длительного периода между сбоем и восстановлением, многочисленных невосстановленных сбоев, дефицита самих этих сбоев, — все равно у человека всегда остается шанс создать новый образ бытия в мире и новые смыслы.
В нашей культуре с ее готовыми советами, быстрыми решениями и простыми ответами на сложные вопросы не слишком ценятся терпимость к неопределенности, движение от сбоя к восстановлению, путь к креативности. Сопротивляясь дезорганизации, обычно сопровождающей прыжок в развитии, вы можете стать негибким и боязливым. Эпидемия тревожности и депрессии, распространившаяся сегодня в основном среди молодых людей, отчасти вызвана нереалистичными представлениями о том, что трудностей и борьбы следует избегать любой ценой. Многие из нас тешат себя иллюзией, что порядок и предсказуемость гораздо лучше хаоса и неопределенности. Но, сопротивляясь неизбежным разрывам и ошибкам, человек неспособен меняться, прогрессировать и находить новое.
Простые ответы на сложные вопросы могут на время даровать вам покой определенности, но в конечном счете они препятствуют здоровому развитию. Чтобы окончательно не погрузиться в уныние, заставляйте себя двигаться от сбоев к восстановлениям. Если вы с интересом будете выслушивать других людей, даже не всегда правильно понимая их и не зная ответов на их вопросы, вы сможете сблизиться с ними и заново открыть для себя надежду.
Войти с помощью соц. сетей: