Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Победа мимолетна, проигрыш — навсегда.
Билли Джин Кинг
Проигрывать не любит никто. Это очень неприятно. В рискованной ситуации желание избежать потерь может увести человека в сторону от решения, оправданного с точки зрения финансовой экономики. И иногда это приводит к запоздалым сожалениям и еще большим убыткам. Но опыт и знания помогают вести себя правильнее, даже если по-прежнему ненавидишь проигрывать.
Знакомьтесь: Фил Хельмут — профессиональный игрок в покер. Его успех зависит от умения владеть эмоциями. За многие годы он освоил ряд хитростей, которые позволяют себя сдерживать. Он умеет сохранять рациональность и здравомыслие, когда это необходимо, а потом взрывается…
Профессиональный покерный этикет обычно предполагает вежливость. В соревнованиях это значит красиво проигрывать. Поражение вынести сложно, особенно когда адреналина в избытке. И все же надо стиснуть зубы, пожать сопернику руку и поздравить его с тяжело давшейся победой.
Филу Хельмуту, однако, для таких тонкостей не хватает терпения. Проиграв турнир, он впадает в настоящую ярость: вскакивает из-за стола, ходит туда-сюда, выкрикивает ругательства и язвительно высказывается об интеллекте победителя (особенно если это любитель). Но, по правде говоря, самую суровую критику он оставляет для себя. В такие минуты он поминает вслух каждую раздачу: что он сыграл, что упустил и как можно было победить «этого идиота, который не умеет писать слово “покер”».
Хельмут знает за собой эту особенность. Даже автобиографию он озаглавил по своему прозвищу — «Покерный сорванец». Нарезку его эмоциональных взрывов можно посмотреть на YouTube. Одна из его самых знаменитых вспышек ярости случилась в 2004 году после того, как Энни Дьюк с трудом выиграла у него Турнир чемпионов.
Это закрытое мероприятие Мировой серии покера для 10 лучших игроков. Победитель получает 2 млн долларов, а занявшему второе место не достается ничего. Хельмут и Дьюк выбили других игроков и заключили за кулисами сделку: каждый в любом случае заберет себе 750 тысяч. Они вернулись к столу и разыграли оставшиеся 500 тысяч. Дьюк одолела Хельмута. Тот вскипел, начал по своей привычке расхаживать и выкрикивать оскорбления. В своей книге Хельмут вспоминает поражение и признаёт, что тогда все было не как обычно:
По-моему, единственный раз я играл на камеру. К сожалению, все другие всплески — те самые, которые набирают десятки миллионов просмотров на YouTube, — происходят, когда я и правда теряю над собой контроль. Поймите меня правильно: я дымился от ярости, когда пролетел, но 750 тысяч смягчили удар. Я преувеличил свой обычный гнев, чтобы это хорошо выглядело по телевизору. И Harrah's, и ESPN оценили мою истерику, потому что рейтинги Турнира чемпионов в 2004 году были просто сумасшедшие!
Хельмут говорит, что у него синдром дефицита внимания и гиперактивности: ему сложно сосредоточиться, он эмоционален. При встрече он показался мне вспыльчивым и раздражительным. Вообще-то не самые полезные качества для игрока в покер.
По словам Хельмута, он нашел ключ к хорошей игре: это терпение и самоконтроль. Однако интерпретирует он эти качества неожиданно. Он объясняет, что надо быть очень дисциплинированным: «Быть успешным в покере — значит играть всего 12% раздач. Нельзя заработать, если играть больше 30%. А если играть 100% раздач, пролетать будешь каждый день».
Согласно исследованиям в сфере онлайн-покера, большинство игроков значительно превышают рекомендуемые Хельмутом показатели и играют от 20 до 50% раздач. Успехом Хельмут обязан своему умению преодолеть эмоции — в мире покера возбужденное состояние называется «тильт» — и правильно выбирать подходящие раздачи.
Отличные игроки терпеливы, спокойны, собранны, следят за окружающими и замечают, как те обрабатывают информацию. При своей вспыльчивости Хельмут, что примечательно, считается одним из лучших в мире. Он выиграл 15 золотых браслетов Мировой серии покера — одержал рекордное число побед. Как Фил мне сказал, он «стоит» больше 20 млн долларов.
В 1986 году Хельмут позвонил родителям в Мэдисон и заявил, что бросает колледж ради профессиональной игры в покер. Его отец — ученый с многочисленными степенями и званиями — был далеко не в восторге. Поначалу покерная карьера не задалась. Всего через пять месяцев Фил звонил родителям уже из Лас-Вегаса — за их счет, потому что в кармане у него было всего 47 центов, — и умолял прислать денег на авиабилет домой. Отец едва не бросил трубку. Мать согласилась его выручить, но четко дала понять, что это в последний раз.
Всего через три года отец Хельмута смотрел, как тот свысока поглядывает на одетого в спортивный костюм побежденного чемпиона Джонни Чена. Фил выиграл свою первую Мировую серию в безлимитный техасский холдем.
Мир профессионального покера — это особая субкультура со своей одеждой и жаргоном. Чужакам она кажется странной. Но верные поклонники часами смотрят игры в зале и по телевидению, следят за статистикой, ставят на игроков и игры.
Чтобы победить в покере, требуется сочетание удачи и мастерства. Удача — получить хорошую раздачу. Мастерство — знать, когда и как сделать ставку, сохранять выдержку и предугадывать, как будут действовать соперники.
Хельмут быстро понял, что для успеха ему придется побороться с собой. «Я решил, что надо стать дисциплинированным, как монах. Нужно неустанно тренировать терпение и не позволять негативным эмоциям влиять на настроение».
Монашескую дисциплину Хельмут поддерживал буквально: в годы до первой победы в Мировой серии он не пил спиртного и не заводил романов. Чтобы держать в узде эмоции, требовались неустанные усилия. Иногда он играл порывисто, попадал впросак, бранил себя за любые совершенные ошибки. Финансовое положение тоже сильно колебалось: Фил мог выиграть в одном турнире сотни тысяч, а в другом — почти все потерять.
Контроль над эмоциями буквально пожирал Фила: во время одного из первых турниров он даже потерял сознание от нервного истощения. Владеть собой ему тяжело, но, по его словам, с годами сдерживаться стало легче. Он по-прежнему иногда теряет хладнокровие, но старается управлять риском в стрессовой ситуации. Здесь действует продуманная стратегия: Хельмут не просто преодолевает свои поведенческие особенности, а превращает их в выигрышный бренд.
Хельмут демонстрирует крайности и в темпераменте, и в выборе профессии. Но если уж он справляется с собой, то и каждый на это способен. Ведь возможные убытки заставляют его испытывать то же, что испытывают остальные.
Если позволять эмоциям влиять на принятие рискованных решений (а мы все так поступаем), можно ошибиться при оценке риска или упрямо идти вперед без четкой цели. Но даже если крепко держать в уме цель и видеть все имеющиеся риски, по-прежнему можно сделать выбор не в своих интересах.
При вычислении риска рациональный подход — продумать все варианты и взвесить их вероятность. Если шансы в вашу пользу, стоит рискнуть. Но люди не бездушные рациональные финансисты. Некоторые события вызывают у нас эмоции.
Допустим, вы раздумываете, идти ли на свидание с новым знакомым из Tinder. По своему опыту вы прикидываете, что с вероятностью 5% это будет полный провал: вы только потратите время на лекцию об очередной политической теории заговора, перемежаемой тонкими уколами по поводу вашего возраста и внешности. Приятное свидание состоится в 60% случаев, но «химии» не хватит, а беседа получится натянутой. С вероятностью 30% вы понравитесь друг другу настолько, чтобы встречаться месяца три, а потом преспокойно расстаться. И еще есть шанс в 5%, что свидание окажется удивительным и вы уйдете с мыслью, что встретили любовь своей жизни.
Выбор не определяют 35% хороших исходов против 65% плохих. Если исходить из этих цифр, вы никогда не выйдете из дому.
С каждым потенциальным вариантом связаны сильные эмоции. Чувства по этому поводу — то, как вы оцениваете все эти возможности, — экономисты называют полезностью. Перспектива хороших отношений приносит такую радость, то есть полезность, что люди готовы пойти на потенциально неудачное свидание.
В этом примере от дивана нас отрывает оптимизм. Ради любви мы готовы рисковать, даже когда шансы не в нашу пользу. Но при многих жизненных решениях мы придаем большее значение плохим исходам.
Живший в XVIII веке ученый Даниил Бернулли (племянник : это было очень впечатляющее и образованное семейство!) заметил: когда мы принимаем рискованные решения и перебираем варианты, имеет значение не только ценность конкретных исходов (даже если это деньги), но и чувства, которые они вызывают. В большинстве ситуаций экономисты, подобно Бернулли, исходят из того, что чем больше у человека денег, тем меньше они для него значат. Тысяча долларов — ничто для миллионера и серьезная сумма для бедняка, который выживает на пособие. Снижение полезности денег объясняет, почему люди не любят рисковать и предпочитают уверенность.
Представьте, что вам предложили на выбор:
A: получить 45 долларов наверняка или
B: получить 100 долларов с 50-процентной вероятностью и с той же вероятностью — не получить ничего.
Если убрать из уравнения эмоции, ожидаемый исход такой:
A = $45
B = 0,5 × $100 + 0,5 × 0 = $50
В большинстве случаев риск окажется оправданным. Однако экономисты исходят из того, насколько ценен каждый новый дополнительный доллар. А значит, надежный исход будет привлекательнее и большинство выберут первый вариант. Люди возьмут меньше денег, если получат гарантии. Мы не любим рисковать.
Именно из-за этого у низкорисковых активов доходность ниже. Рискованные активы сулят высокую окупаемость, потому что инвесторам нужно компенсировать риск, на который они идут. По этой причине простой, безрисковый банковский счет не приносит почти никаких процентов, а взаимный фонд из множества компаний обычно дает дополнительные 5% годовых.
Экономисты полагают, что нежелание рисковать касается не только денег, но и большинства других ситуаций. Мы пораньше выезжаем в аэропорт. Мы не разрешаем детям возвращаться из школы одним. Мы выбираем работу в стабильной компании вместо стартапа. Кроме того, экономисты считают, в этом люди последовательны и всегда предпочтут уверенность риску.
Но это не все. Иногда мы принимаем решения, которые противоречат данному простому правилу. В ХХ веке психологи Амос Тверски и Даниэль Канеман перевернули и экономику, и психологию, предложив теорию перспектив. Она гласит, что при взвешивании вариантов приписываемая им ценность зависит от того, сколько денег у человека есть изначально и есть ли вероятность убытков. Люди не просто испытывают отвращение к риску: они ненавидят терять что угодно — от двадцатидолларовой банкноты до бесплатной футболки.
Вот вам другой пример. Состояние Боба, покерного игрока-любителя, — 1 млн долларов. Состояние Фила — 10 млн. Обоим предлагают пари, которое изменит размер их капитала:
A: 50-процентная вероятность остаться с 1 млн долларов и такая же — с 10 млн или
B: только 5 млн долларов, но наверняка.
Канеман и Тверски пишут, что Боб с радостью выберет второй вариант, потому что у него:
A: 50% шансов не получить ничего, 50% — увеличить состояние вдесятеро и
B: 100-процентный шанс разбогатеть в пять раз.
Как и предсказывал Бернулли, не стоит рисковать ради пяти миллионов в дополнение к уже имеющимся пяти. В этом «меню» возможных приобретений риск отталкивает.
Однако если предложить то же самое Филу, у которого денег вдесятеро больше, чем у Боба, он оценит ситуацию иначе. С точки зрения Фила, варианты следующие:
A: 50%-я вероятность потерять 9 млн, 50% — не потерять ничего и
B: наверняка потерять половину состояния.
Столкнувшись с вероятностью неизбежных убытков и 50-процентным шансом не потерять ничего, Фил пойдет на риск. Теория перспектив утверждает, что люди стремятся к риску — готовы отказаться от уверенности и, возможно, потерять больше, — если им предлагают на выбор потенциально убыточные сценарии.
До появления этой теории экономисты исходили из того, что людям всегда неприятен риск. Однако в данном случае Бобу не хочется рисковать, потому что он может только приобрести. Фил же стремится к риску, потому что большинство его вариантов связано с убытками и ни один не подразумевает приобретения. Точка отсчета — начальная сумма — определяет, как мы будем рассматривать рискованные варианты и как, скорее всего, поступим.
Сложно сказать, всегда ли такое поведение, как в теории перспектив, ведет к неудачным решениям. Результат, который отличается от того, что предсказывают классические экономисты, не обязательно хороший или плохой. Можно придумать сценарии, в которых оценка риска, исходящая из собственных точек отсчета, будет иметь смысл. Мне трудно представить, каково это — потерять пять миллионов и остаться всего с пятью. Но я предполагаю, что это ударит по Филу и заставит его сильно изменить образ жизни. Ему с такой суммой наверняка будет менее комфортно, чем Бобу. Даже классическая экономика исходит из того, что лучше вообще никогда не быть богатым, чем стать состоятельным и потерять деньги.
Эффект безубыточности — это одно из следствий страха потери. Он часто заставляет людей рисковать без надобности и в итоге терять больше, чем человек готов понести. Этот эффект открыли специалисты по поведенческой экономике Ричард Талер и Эрик Джонсон. Они утверждали: если человек теряет деньги, но получает шанс сразу же отыграться или даже заработать, он не только им воспользуется, но и рискнет еще больше, тем самым повышая вероятность новых убытков. Чтобы избежать такого исхода, лучше просто уйти. Эффект безубыточности объясняет, почему нам кажется, что следующий раунд в блэкджеке или за игральным автоматом принесет победу.
Представьте, что вы играете раздачу в покер и можете потратить 500 долларов. Вы увидели свои карты и теперь должны решить: поставить эту сумму против банка в 800 долларов или выйти из игры. Если вероятность выиграть 800 долларов и вероятность потерять ваши 500 — пятьдесят на пятьдесят, вы, скорее всего, воздержитесь. Как предсказывает теория перспектив, неприятные ощущения от потери 500 долларов будут сильнее, чем радость от выигрыша 800.
Однако если вам предложат ту же самую ставку, когда вы только что проиграли 500 долларов, эффект безубыточности может заставить вас решиться. Теперь выбор такой: вернуть деньги (и получить 300 долларов надбавки) либо потерять еще больше — тысячу долларов. Согласно этой теории, после серьезного убытка вы будете менее чувствительны к дополнительным убыткам.
Теперь консервативный подход Фила Хельмута к тому, какие раздачи играть, кажется революционным. К такой философии его подтолкнули наблюдения: на его глазах эффект безубыточности разорил многих, кто играл в покер с высокими ставками. «В целом человеческая натура такова, что после проигрыша хочется не уйти, а еще немного поиграть, — говорит он мне. — Многие первоклассные профессионалы поступают так, когда у них не идет игра, и в итоге решаются на неудачные раздачи — надеются выкарабкаться за счет мастерства. Это срабатывает, может быть, в 30% случаев».
Хельмут замечает, что некоторым игрокам везет, когда они играют агрессивно. Это убеждает их, что напористый стиль позволит отыграться, когда дела идут неважно. Но в большинстве случаев — по оценке Фила, в 70% ситуаций — это не помогает и люди теряют еще больше. Свой успех Хельмут связывает с умением не попадаться в эту ловушку.
Экономисты из Помонского колледжа заметили то же самое, когда изучали поведение людей, которые играют в техасский холдем в интернете. Ученые зафиксировали результаты более 500 тыс. раздач, в которых с мая 2008 года участвовали 1609 человек. Затем они рассмотрели поведение людей, выигравших или проигравших тысячу долларов, в следующих 12 раздачах.
По результатам исследования, примерно две трети с большей долей вероятности делают ставки, чтобы остаться в игре, и теряют всё. Закономерность не зависела от количества игроков и проявлялась еще сильнее в агрессивности стиля и частоте повышения ставок. Большинство людей после убытков играют жестче.
Эти результаты подтвердило другое исследование. Игроки в онлайн-покер шли на больший риск, когда проигрывали, и действовали осмотрительнее, когда выходили вперед, — ставили меньше чем в 20% случаев. Ученые заметили, что более опытные игроки — такие как Хельмут, который играет всего в 12% случаев, — преодолевают эффект безубыточности и ведут себя последовательно в любой ситуации.
Трейдер по облигациям в Чикагской торговой палате, который утром потерял деньги, после обеда с вероятностью 15,5% будет рисковать больше, чем трейдер, который с утра заработал. Возможно, чрезмерно агрессивная торговля и повлияет на рыночные котировки. Но к концу дня эффект сойдет на нет за счет более рассудочных действий трейдеров, на которых не влияют эмоции.
Однако примеры из мира финансов также показывают, что теория перспектив иногда влияет на рынок. Подумайте, например, что люди реже продают дешевеющие акции, чем дорожающие. Растущие акции с большей долей вероятности продолжат расти, однако из-за непринятия убытков мы, скорее всего, продадим именно их.
Люди рискуют непоследовательно. С этим утверждением согласны все экономисты, но многие не уверены, что это как-то проявляется в ценах акций и оказывает значимое влияние на рынки. В конце концов найдутся люди, которые сдержат свою пристрастность и заработают за всех остальных, как поступает в покере Хельмут. Кроме того, в трейдинге сейчас все шире применяют компьютерные программы и, возможно, рынки стали рациональнее, чем когда-либо.
Исходить из того, что люди рискуют рационально, — это безобидное упрощение или большое слепое пятно? Ученые дискутируют об этом. А поскольку и то и другое сложно доказать, спор, вероятно, так и не разрешится. Все сходятся в одном: образование и понимание своих действий может менять поведение и позволяет рисковать более обоснованно.
Исследования показывают: на людей вроде Хельмута, у которых больше опыта в принятии рискованных решений, меньше действует эффект безубыточности. Опыт и образование могут радикально менять восприятие риска. Чем больше мы наблюдаем риск, чем чаще с ним сталкиваемся, тем лучше им управляем. Однако естественная предвзятость не исчезает: иногда, чтобы ее преодолеть, нужно просто себя контролировать.
Для успеха и в покере, и в любой рискованной ситуации нельзя вести себя слишком эмоционально и агрессивно во время проигрыша. Можно выработать некоторые правила. Например, пообещайте себе, что не будете делать ставку, если потеряли 100 долларов. Только помните, что придерживаться правил трудно, когда эмоции бушуют, а следующая раздача сулит восполнить все убытки.
Кроме того, можно отточить необходимые навыки, чтобы в серьезной ситуации сохранять спокойствие и дождаться хорошей раздачи. Именно так Фил Хельмут стал чемпионом при своем взрывном характере. Даже 30 лет спустя ему — профессиональному игроку — сложно совладать с тильтом. Вот стратегии, с помощью которых он держит эмоции в узде, принимает наилучшие решения и приближает победу.
У Хельмута есть жесткое правило: его личная ставка никогда не превышает 10 тыс. долларов. Он часто появляется на турнирах с высокими ставками, где минимальный вступительный взнос — бай-ин — десятки тысяч. В молодости он получил жестокий урок: планировал ограничивать бюджет, потом проигрывался и ставил больше, чем собирался, в надежде отыграться.
Несмотря на вредные привычки, к 30 годам Хельмут уже был богатым человеком. Он начал замечать, что в его возрасте игроки упираются в потолок: у них есть опыт и навыки для победы, но они слишком самоуверенны и в итоге проигрывают. Хельмут решил, что, когда его общее состояние упадет до 1 млн долларов, он ограничит сумму, которую позволяет себе потерять. С того дня он стал ходить на крупные турниры «с поддержкой». В таких случаях сторонние инвесторы собирают для игрока деньги, а потом им достается доля выигрыша.
В результате Хельмут смог получать большие деньги без особых убытков. Такая тактика еще и позволяет не слишком отчаиваться после поражения, ведь даже в худшем случае он потеряет лишь малую долю своего состояния. Когда я спросила его, как ограничение потенциального ущерба помогает не идти на чрезмерный риск, Хельмут ответил: «У меня не бывает отвратительных дней. Я и так злой и на взводе просто потому, что ненавижу проигрывать». Эта черта свойственна всем людям, но у Хельмута она выражена в крайней степени.
У большинства из нас нет людей, готовых субсидировать наши ставки. Тем не менее у Хельмута можно поучиться. Он отказывается от части потенциального выигрыша, чтобы не ставить на кон слишком много и уменьшить потенциальные потери. Мы тоже можем таким образом умерить риск — этот подход называется хеджированием и более подробно рассматривается в главе 9. Можно, например, сбалансировать портфель акций облигациями или выбрать не повышение зарплаты, а опционы на акции. Принцип тот же: снижение риска убытков помогает вести себя рациональнее.
В автобиографии Хельмут скрупулезно описывает каждую раздачу во всех своих серьезных играх. Даже не самому большому знатоку покера бросится в глаза, что он заключает с другими игроками негласные сделки. Зачастую в критически важный момент игры участники делают перерыв, снимают микрофоны, выходят из помещения и договариваются поделить призовые деньги с условием, что победитель все же получит деньги сверх своей части. Так Хельмут и Энни Дьюк поступили на Турнире чемпионов в 2004 году. Гарантированный доход, не зависящий от итога игры, а также ставки от спонсоров помогают Хельмуту сосредоточиться. Поскольку ему не угрожают крупные убытки, он не паникует и играет не слишком агрессивно.
В повседневной жизни мы можем последовать стратегии Фила, купив страховку. Ее преимущества объясняются в главе 10. По сути, негласными сделками Хельмут страхует себя от убытков. Если он проиграет, ему все равно заплатят, если выиграет — заплатят еще больше. Мы можем купить страховку на случай пожара, ограбления или автокатастрофы. И точно так же, как Хельмут, взамен мы получим спокойствие, так как проблемы обойдутся дешевле.
Специалисты по поведенческой психологии называют приемы Хельмута расширением рамок. На него никогда не давит выбор — спасовать или играть, даже если он в минусе, потому что Фил напоминает себе: это всего лишь одна раздача из многих. Он не только взвешивает шансы в текущий момент, но и учитывает, как его действия повлияют на игру или турнир в целом.
Многие игры Хельмута длятся больше восьми часов. Если он уходит в минус, появляется искушение сильно рискнуть в отдельной раздаче, чтобы отыграться. Тогда он напоминает себе, что на каждую раздачу надо смотреть в контексте большой игры.
Представьте себе расширение рамок как долгую игру. Например, не стоит то и дело проверять свой портфель акций. Если инвестиция долгосрочная, один неудачный день или даже несколько плохих месяцев на рынке ничего не решат. Это лишь небольшое колебание, а не повод продавать акции.
Полезно взвесить отдельное рискованное решение в рамках большой азартной игры. Это помогает ясно мыслить и не слишком реагировать на временные убытки.
Хельмут явно гордится своими достижениями. Но когда речь заходит о покере, Фил изо всех сил старается быть скромным. По его словам, это помогает сохранить сосредоточенность: каким бы умелым ты ни был, в игре возможно все. Даже находясь в плюсе, всегда можно проиграться.
Я разговаривала с Хельмутом после серии больших побед: он выиграл у лучших игроков на крупных турнирах, и его много хвалили. Однако когда один известный игрок написал в Twitter, что Хельмута переоценивают, тот не стал защищаться. Фил просто попросил соперника назвать 40 игроков лучше него. «Это голос человека, который во мне сомневается, считает меня ни на что не способным. Иногда я использую энергию сомнения. Это меня мотивирует».
Хельмут говорит, что из-за чрезмерной самоуверенности идет на избыточный риск и играет раздачи, которых стоило бы избегать. К тому же она мешает сосредоточиться. А постоянная концентрация — самый верный помощник в игре и вообще в любой рискованной ситуации.
Конечно, стать профессиональным игроком в покер — вообще рискованное решение, особенно если для этого приходится бросить колледж. Тут нужен большой оптимизм. Хельмуту присуща излишняя самоуверенность, и ему известно, что она может повредить игре.
Большинство из нас вряд ли выискивают в Twitter критические отзывы о себе. Однако стратегия Хельмута показывает, почему стоит обращать внимание на разные точки зрения и быть открытым для дружбы с теми, чьи взгляды порой не совпадают с нашими. Избегайте стадного мышления на работе и формируйте команду, которая смотрит на проблемы с разных сторон. Пытайтесь беседовать о политике с людьми, которые не согласны с вашими убеждениями. Эта стратегия может помочь вам лучше и четче осознать негативные стороны рисков, от которых нужно себя защитить.
Пример Хельмута показывает: для рискованных шагов — будь то решение профессионально играть в покер или работать в стартапе — нужна уверенность, однако в момент принятия решения следует занять осторожную позицию. Надо меньше реагировать на убытки, быть последовательнее и использовать стратегии управления риском, позволяющие никогда не терять слишком много и сосредоточиваться на успехе.
Войти с помощью соц. сетей: