Ян Богост исследует, что такое удовольствие, и этим зарабатывает на жизнь. Он — преподаватель интерактивной информатики в Технологическом институте Джорджии и автор десятка книг, в том числе с весьма необычными названиями, например: How to Talk About Videogames («Как разговаривать о видеоиграх»), The Geek’s Chihuahua («Чихуахуа для гика») и Play Anything («Играйте во все подряд»). В последней книге Богост делает ряд смелых заявлений, оспаривающих наши представления об удовольствии и игре. «Оказывается, — пишет он, — удовольствие остается удовольствием, даже если оно не доставляет особой радости». Каково, а?
Разве удовольствие не должно быть приятным? Необязательно, утверждает Богост. Отбрасывая свое представление о том, каким должно быть удовольствие, мы можем иначе взглянуть на поставленные задачи. Элемент игры, говорит Богост, можно привнести в любую сложную задачу. И пусть эта игра необязательно будет приятной, но она способна избавить от дискомфорта — главной (помните это) движущей силы отвлечения. Так что можно предположить, что свежий взгляд на трудную работу — как на удовольствие — действительно способен необычайно воодушевить. Подумайте, какой прилив сил вы ощутили бы, если б сумели превратить сложную, требующую сосредоточенности работу в нечто вроде игры. Да разве такое вообще возможно? Богост считает, что да, только, вероятно, иначе, чем вы себе представляете.
Как таковые удовольствие и игра необязательно должны быть приятными; они могут стать средствами, помогающими сохранять сосредоточенность.
Всем нам известен совет Мэри Поппинс добавить «ложку сахара», чтобы превратить работу в игру, не так ли? Ну а Богост считает, что Поппинс неправа. Ее подход, утверждает он, — в том, чтобы «замаскировать нудное, тяжелое дело». «Нам не удается получать удовольствие, — пишет он, — потому что мы недостаточно серьезно относимся к вещам, а не потому, что мы их воспринимаем настолько серьезно, что приходится заглушать их горький вкус сахаром. Удовольствие — не столько ощущение, сколько выхлоп, который образуется, только когда механик достойно делает свое дело».
«Удовольствие, — сообщает нам Богост, — это следствие намеренного манипулирования знакомой ситуацией на новый лад». Следовательно, выход — в концентрации на самой работе. Не нужно бежать от страдания и поощрять себя всевозможными наградами и подарками; требуется сосредоточить внимание, чтобы проявились новые задачи, о которых вы не подозревали. Именно такие задачи придают работе новизну, благодаря чему мы и сохраняем интерес и сосредоточенность, даже когда нас тянет отвлечься.
Бесчисленные коммерческие отвлекающие факторы, вроде телевидения и социальных сетей, посредством изменчивой системы поощрений, как у игрового автомата, приковывают наше внимание к неиссякаемому потоку постоянно обновляющейся информации. Но при помощи тех же приемов, отмечает Богост, можно любую работу сделать более приятной и увлекательной.
Те же нейронные связи, что приклеивают нас к экранам телевизоров, можно использовать для удержания внимания на задаче, которая иначе кажется неприятной.
В качестве примера Богост рассказывает, как стрижет свою лужайку. «Кое-кто рассмеется, услышав, что такое занятие может доставлять удовольствие», — пишет он, и все-таки ему удалось его полюбить. И вот что для этого нужно: «Во-первых, обращайте пристальное внимание на детали, доводя их до идиотизма, даже до абсурда». Богост, например, проглотил рекордную массу сведений о том, как растет трава и как за ней ухаживать. Потом придумал «воображаемое игровое поле», где ограничения, как ни странно, помогали приобретать значимый опыт. Он разузнал все о том, с чем ему предстояло столкнуться, в том числе о местных погодных условиях, а также возможностях и недостатках различных видов оборудования. Как утверждает Богост, работа в условиях ограничений — это ключ к креативности и удовольствию. Воображаемое игровое поле можно создавать и другими способами, например находить для газонокосилки оптимальный маршрут или ставить новые рекорды скорости.
Может показаться, что учиться получать удовольствие от кошения травы — это сущее наказание, однако люди находят удовольствие в самых разных занятиях, которые другим представляются не особенно интересными. Возьмите хоть моего соседа, помешанного на кофе бариста, тратящего абсурдную массу времени на оттачивание своего мастерства; хоть автоманьяка, многие часы трудолюбиво отлаживающего свою машину; хоть мастерицу, корпящую над затейливыми свитерами и лоскутными покрывалами для всех своих знакомых. Если кто-то по собственному желанию занимается такой работой и получает от нее удовольствие, то почему бы не приложить этот же образ мыслей к другим задачам?
Я лично научился концентрироваться на нудном труде, написании книг, обнаружив в своей работе элемент тайны. Я пишу, чтобы ответить на интересные вопросы и найти оригинальные решения для старых проблем. Припомним популярный афоризм: «Лекарство от скуки — любопытство. Лекарства от любопытства не существует». Сегодня я пишу ради удовольствия. Разумеется, это еще и моя профессия, но, найдя удовольствие в своей работе, я могу теперь заниматься ею, отвлекаясь не так часто, как прежде.
Удовольствие — в поиске разнообразия, которого другие не замечают. Разнообразие прорывается сквозь скуку и монотонность и раскрывает свою красоту.
Великие мыслители и изобретатели-самоучки делали свои исторические открытия потому, что были одержимы пьянящей притягательной силой открытий — тайной, которая манит нас, потому что мы хотим знать больше.
Но помните: увидеть новизну можно, только когда мы даем себе время целиком сосредоточиться на задаче и углубиться в поиски разнообразия. Неважно, что мы делаем: проверяем, способны ли выполнить задачу лучше и быстрее, чем в прошлый раз, или день за днем бросаем вызов неизвестному, но именно поиск разгадки этих тайн превращает дискомфорт, от которого мы стремимся отвлечься, в увлеченность своим занятием.
Заключительный шаг на пути к управлению внутренними раздражителями, заставляющими нас отвлекаться, — это новый взгляд на наши способности. И начнем мы с того, что опровергнем распространенное проигрышное представление, к которому многие из нас обращаются изо дня в день.