Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
— Я прочел вашу книгу «Эмоциональный интеллект лидера» и хотел бы улучшить свои навыки общения, — сказал Ян. — У меня с детства с этим плохо, не вписываюсь ни в один коллектив.
— Да ладно, — я удивился. — Вы были у меня на тренинге пару месяцев назад и так здорово наладили контакт с остальными участниками… Вы уверены, что проблема именно в навыках общения?
— А в чем еще, если не в них? Меня все называют чудаком. С детства. Родители, учителя, одноклассники, однокурсники… И потом тоже, на всех работах. Когда похвалить хотят, говорят «оригинальный», «креативный». Когда поругать — «чокнутый», «не все дома». В какой коллектив ни попаду, сразу репутация изгоя. Некоторые сразу начинают ненавидеть. Другие относятся снисходительно, но все равно… без уважения. Мне становится некомфортно работать в такой атмосфере, и я увольняюсь. Если бы проблемы были только в конкретном месте, но они всюду. Вероятно, у меня есть какие-то особенности…
— Если и есть, то они точно не бросаются в глаза.
Нередко приходится встречать людей, которые полностью погружены в себя и свои проблемы, или не могут выслушать собеседника, или используют неадаптивные стратегии коммуникации (например, бессознательно унижают других). Но у Яна не было никаких проблем. Живое лицо, спокойный юмор, умение вести диалог — все это, на мой взгляд, делало Яна вполне годным собеседником. А если прибавить неплохой послужной список в рекламе, дизайне, анимации, то становилось и вовсе непонятно, что же с ним не так.
— Мне тоже непонятно, — развел руками Ян. — Но факт остается фактом.
— А вы людей спрашивали, что с вами не так, по их мнению?
— Спрашивал. Тех, кто ко мне хорошо относится. Говорят: «Ты в блокнотике рисуешь на заседаниях». Или: «Одеваешься экстравагантно». Или: «Общаешься с начальством как с обычными людьми». Ну чего здесь такого уж странного? Бывает и страннее.
— Друзья, девушки — с ними есть эта проблема?
— Друзей у меня раньше не было, потому что в вузе и школе все компаниями дружили, а меня в них не принимали. Теперь, года три-четыре, есть друзья, несколько человек. Они нормально относятся. А вот девушки часто тоже… Не сразу, но довольно быстро начинают пытаться меня исправить. У меня никогда никаких претензий, а у них целый список. Сейчас мы с Дашей вместе. Все пока хорошо, вот только даже у нее любимая шуточка: «Жил на свете Янек, был он не умен. Если знать хотите — вот что делал он. Ситом черпал воду, птиц учил летать, кузнеца просил он кошку подковать…»
— Хм, — сказал я. — Ладно, ну а сами вы как думаете — в чем ваши странности? Вы тоже себя считаете чудаком и оригиналом?
— Только отчасти, — честно ответил Ян. — Думаю, каждый из нас «не как все», у каждого есть странные чувства, мысли — свой внутренний чудак. Некоторым удается его в себе не замечать, но мне кажется, что этим они обедняют свою жизнь.
— Ох как вы правы, — удивился я совпадению наших мыслей. — Сам часто об этом говорю клиентам. Не может ли быть так, что коллегам не нравится ваше поведение, потому что они сами хотели бы стать свободнее, но не позволяют себе? Вы не пробовали искать менее формальные коллективы?
— Пытался. Но как узнать? Все ведь пишут про себя: творческие, неформальные, незашоренные. А приходишь — и у всех свои обычаи, свои представления о нормальном и ненормальном. В которые я опять не вписываюсь. Понимаете, я понять хочу: что я делаю не так, что мне надо в себе изменить, чтобы люди перестали смотреть на меня как на инопланетянина. Сейчас я работаю один, но хочется реализоваться в крутом проекте, а я уже заранее знаю, что опять начнется то же, что всегда. Надоело! Но если знать причину — можно попытаться что-то сделать.
Мы немного помолчали, и наконец я сказал то, что вертелось у меня на языке с самого начала разговора:
— Ян, а не может быть так, что вам просто не везет?
•••
Иногда найти себя — значит «найти для себя, такого, какой я есть, подходящий контекст». Одним это дается труднее, чем другим. Именно такие люди и задаются вопросом: что со мной не так? А может быть, не со мной, а со всем остальным миром?
Причины могут быть разными: трудности с социализацией, незначительные свойства характера, затрудняющие общение с людьми. Но часто, как в случае с Яном, невозможно точно определить, почему человек не вписывается. Ян хочет узнать, кто в этом виноват — он сам или окружающие? Скорее всего, у Яна действительно есть трудноуловимые особенности, из-за которых он может казаться «не таким», непонятным, странным. Есть дети, с кем по неизвестным причинам никто не хочет стоять в паре. Но даже если речь идет о ярко выраженных аутичных чертах или иных проблемах, мешающих общаться и строить отношения, возможно найти людей, которые примут человека таким, какой он есть. А уж в менее выраженных случаях — и подавно.
Никогда, ни в каком случае человек не «виноват сам» в том, что его подвергают буллингу в школе, называют странным или чокнутым, считают необычным и непонятным. Будем помнить, что каждый из нас имеет право быть собой! Это не значит, что, если вам трудно общаться, вы не можете работать над своими навыками. Но при этом не следует себя винить, а тем более — стремиться соответствовать всем нормативам и вписываться любой ценой. Гораздо более продуктивно искать ту нишу, в которой вы окажетесь на своем месте. Там ваши особенности будут менее заметны, а достоинства — видны с выигрышной стороны. Гадкий утенок вырастает в прекрасного лебедя, «странный» становится «креативным», а тот, кто «плохо старался», вдруг начинает приносить пользу и быть нужным.
Александра: «В вузе я подрабатывала официанткой, после получения диплома родила погодков, и так получилось, что на свою первую “настоящую” работу вышла только в 27 лет. Работа подразумевала сочетание двух обязанностей: секретаря и переводчика. Я все путала, не могла запомнить имена сотрудников, не понимала, кому должна передать бумаги. Испытательный срок я закончила на успокоительных, после чего меня уволили. Спустя пару месяцев мне удалось пройти собеседование в крупном издательстве. Я очень боялась: ведь они скоро обнаружат, какой я плохой работник. Но атмосфера там оказалась совсем другая, требования абсолютно иными, и меня взяли, не дожидаясь окончания испытательного срока. Начальница говорит, что им со мной очень повезло, а я считаю, что это мне повезло с ними».
Самое сложное — понять, где находится то, что нам нужно. Если мы сменили много коллективов, невольно закрадывается сомнение: примут ли нас хорошо хоть где-нибудь, есть ли вообще такое место и до каких пределов нам следует подстраиваться?
Семен: «Мне везде некомфортно, и там, где я сейчас, тоже. Похоже, придется выбирать между сортами ада. Везде нервотрепка, несправедливость и стереотипы. Я пробовал составить список, чего я хочу, но боюсь, что мои требования к миру нереалистичны. Как точно узнать: может, я инфантильный зумер и хочу слишком большого комфорта для себя — или все же есть такое место, где мне будет нормально?»
Если бы мы могли видеть все возможности заранее, мы точно могли бы сказать, до какой степени нам придется приспосабливаться. Но никто не скажет нам точно, «насколько мы адекватны» или «насколько бесимся с жиру», что можем себе позволить, а в чем вряд ли встретим понимание. Нет никакого «паспорта нормального человека», списка требований, которым мы должны соответствовать.
Если вам трудно найти себя в обществе, трудно отыскать место, где вы были бы нужны и где бы вас ценили, предлагаю вам несколько вопросов для исследования ситуации:
Когда вы хотя бы беглыми штрихами нарисуете индивидуальный профиль вашей «невписанности», вам будет проще разобраться в том, что и как следует искать.
•••
— Помните, на тренинге мы обсуждали субличности — «разных людей во мне», — напомнил я.
— Конечно. И каждый потом высказывался про своих.
— Да. И вы сказали, что в вас есть среди прочих две такие субличности: один хиппи, а другой «цивил», который хочет шагать по ступеням карьеры. Один говорит: «Оденься поприличнее», а другой: «А, забей, главное не упаковка».
— Есть такое, — кивнул Ян. — Вы имеете в виду, что одна моя субличность меня тащит в проекты, где рулят всякие пафосные люди, а потом, когда я туда прихожу, публичность-хиппи корчит рожи: типа, боже, куда мы попали, что за…
— Примерно так, но сложнее. У каждой вашей субличности (их, конечно, больше чем две у каждого из нас, но пусть для простоты будет эта пара) есть свои критерии: чего я хочу, могу, боюсь, что я должен делать. Какие они?
— У цивила: хочу успеха, могу работать, боюсь… ну, гм, сдохнуть под забором, что должен делать — вписываться. У хиппи: хочу свободы, могу… тоже работать, творить, боюсь… потерять себя, оказаться в плену, а должен делать… реализовывать то, что умею, свои таланты. Да, забавно! — сказал Ян.
— Забавно, — согласился я. — Получается, что ваш внешний конфликт — это и внутренний конфликт тоже. Не потому, что вы во всем виноваты или вам не хватает навыков общения или других умений. А потому, что вы — это не кто-то единый, а в вас разные субличности хотят, боятся, могут и должны разное. Мы эти субличности обнаружили и их желания расписали, и оказалось, что они не совпадают.
— Может, этот цивил просто чьи-то навязанные идеалы? — предположил Ян. — Ну, там, папочки, мамочки, общества. Я их вроде как не принимаю, но незаметно усвоил, внутри меня они живут и влияют на мое поведение.
— Не бывает совсем чужого «надо». Чужое или нет, но до какой-то степени оно стало вашим. Поэтому не сработает просто одну из субличностей выкинуть, придется учитывать нужды обоих.
— Мне еще вот что интересно. Мы сейчас говорим о том, что подходит мне. Но проблема-то чаще всего выражается в том, что не подхожу я. Это связано напрямую?
— Конечно. Если вы кому-то не подходите, значит, ваши ограничения, особенности видны в этом коллективе или с этим человеком очень хорошо, а ваши достоинства играют несущественную роль. Получается, что вам, такому, как вы есть, не подходит тот контекст, который есть на этой работе или в этих отношениях.
— В таком ключе я еще не думал, — сказал Ян. — Надо попробовать.
Войти с помощью соц. сетей: