ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Жиза

Вспоминая детство, я понимаю, что отношения с отцом и страх его огорчить определили всю мою взрослую жизнь. Сколько себя помню, я пыталась соответствовать чьим-то представлениям.

За несколько лет до кризиса я работала офис-менеджером в строительной компании, которая занималась переоборудованием лофтов и расширением кухонь. Это была не юридическая карьера, которую прочил мне отец, и не актерская, о которой мечтала я, зато я могла оплачивать счета, а главное, график позволял уделять внимание семье. Одним словом, идеальная мамская работа: покидаешь дом на несколько часов в день, чтобы окончательно не слететь с катушек, а потом летишь в детский садик.

***

К декабрю 2015 года, когда близнецам исполнилось два, а старшей — четыре, я оттрубила в этом офисе примерно полтора года. Близилось Рождество, и я тонула в праздничных хлопотах. Дети сводили с ума, муж пропал. Когда он наконец объявился, я попросила его забрать детей на час, чтобы закончить готовиться к приходу гостей. На самом деле мне и моей едущей крыше нужно было пять минут покоя.

Когда за ними закрылась дверь, я закурила и налила чашку кофе, но по-прежнему чувствовала себя оголенным проводом. Тогда я начала писать. Я уже много лет этого не делала, а тут села и долго писала о том, как устала вечно быть всеобщей мамочкой. Я назвала сочинение «Я люблю своих детей, но иногда мне хочется, чтобы они просто, на хрен, отстали». По-моему, этот заголовок идеально характеризует материнство: вечный конфликт между безграничной любовью к маленьким поганцам, которых ты сама произвела на свет, и желанием, чтобы они куда-нибудь умотали хоть на пять минут, прежде чем ты сожжешь дом.

Я нажала «Поделиться» и отправила написанное всем друзьям и родным на «Фейсбуке». Я и не подозревала, что слова найдут отклик у женщин по всему миру. Я обнаружила это лишь вечером, проверяя почту. Постом поделились более трех тысяч человек.

Через несколько недель я написала пост о том, как рожала близнецов, чуть не умерла и до сих пор тяжело переживаю этот опыт. «Я знаю, что сейчас умру, но не вижу свет в конце тоннеля» — так назывался этот пост, и им поделился сам Эштон Кутчер на своей странице с припиской: «Ее сила просто потрясает».

Эти четыре слова что-то во мне изменили, я будто вырвалась на свободу. На меня обрушился поток сообщений от незнакомых людей, благодарных за то, что я облекла их мысли в слова. С ними пришло успокоение — я уже не чувствовала себя такой одинокой.

Я начала писать посты раз в неделю, потом увидела, что другие блогеры снимают видео, и тоже решила попробовать. Поскольку у меня были актерское образование и опыт, я решила снять видео для всех, кто ежедневно говорил, что мои слова помогают им и вдохновляют. Так я могла бы соединить две вещи, которые любила больше всего на свете: писательство и актерскую игру. Но я и представить не могла, что однажды это станет моей работой. Я просто радовалась, что наконец рассказываю о том, как сложно на самом деле быть матерью и притворяться, будто ты точно знаешь, что делаешь. Я не была идеальной, ни черта не знала, совершала ошибку за ошибкой, страшно боялась и мучилась чувством вины. Оказалось, это знакомо миллионам женщин.

***

Я решила уйти из офиса. Я не знала, смогу ли зарабатывать на блоге, но риск — благородное дело. Конечно, мы нуждались в стабильном доходе. С моей зарплаты мы платили за детский сад близняшек и ежегодный отпуск, куда без этого? Но уже через неделю после увольнения ко мне обратился агент. Он представлял компанию, которая хотела стать спонсором контента на моей странице в «Фейсбуке». Мне предложили больше денег, чем за два месяца работы в офисе. С трудом верилось, что я смогу заработать на чем-то, что мне действительно нравится.

Решив монетизировать блог, я, должно быть, написала во все существующие группы и рассказала о себе. Я отправляла свои видео всем подряд, а когда меня игнорировали, отправляла снова. Один из собеседников назвал меня настырной и, наверное, был прав, но меня это не беспокоило. Я выложилась на полную. Люди писали мне, прося дать совет или просто выслушать их. Я поразилась, сколько вокруг одиноких, оторванных от всего мира женщин. Скольким из них не с кем поговорить.

Однажды я прочла несколько сообщений от мамочек, которые писали, как восхищаются мной, потому что «у меня есть все» и мне так легко все дается. Меня чуть не стошнило. Я сказала Майку, что меньше всего мне хочется, чтобы люди сделали подобный вывод обо мне по моей работе. Я вовсе не хотела, чтобы меня считали идеальной. С чего они решили, что мне все дается легко? Взять хотя бы материнство. Слышали про материнский инстинкт, о котором все твердят? Так вот, у меня, кажется, он отсутствовал. Моя жизнь совсем не напоминала рекламу молочной смеси, где мамочка держит на руках новорожденного, все одеты в белое и улыбаются. Звуковым сопровождением моего материнства, если бы у материнства было звуковое сопровождение, мог бы стать хеви-метал и противный джаз с рваным ритмом.

В ответ на сообщения я сняла видео под названием «Я слетаю с катушек». Там я перечисляла все, от чего слетала с катушек, начиная со случая, когда моя трехлетка 45 минут ела один кусок хлеба, и заканчивая тем, что детям обязательно надо в туалет, именно когда мы едем в машине. И конечно же, они всегда просят меня налить им сока, когда я принимаю душ, хотя Майк в этот момент может стоять на кухне с пакетом сока в руке.

Это видео до сих пор самое популярное в моем блоге: у него 80 миллионов просмотров, и именно оно сделало меня звездой «Фейсбука». Оно также положило начало тренду «жестокая правда о материнстве». Раньше мы видели в соцсетях только мамочек, которые наслаждаются каждой минутой материнства. Никто не говорил о том, что материнство может быть кошмаром, и мое видео доказало, что больше притворяться нельзя. Да, представьте, иногда быть матерью — полный отстой.

***

Люди стали говорить о моих постах и видео «жиза». Наверно, так они показывали, что видят во мне себя. Это хорошо, потому что всем нам становится легче, когда мы понимаем, что не одиноки. Но я возненавидела это слово. Теперь все, что я загружала онлайн, все, чем делилась с миром, должно было быть жизой, иначе я рисковала оказаться сучкой. Мне не нравились комментарии в стиле «Вы такая настоящая!», потому что я по-прежнему не была до конца откровенной. Настоящую себя я так никому и не открыла. Я постоянно подвергала себя цензуре, все еще боясь говорить некоторые вещи вслух. А вдруг меня сочтут плохой матерью? Или, того хуже, плохим человеком? К моему онлайн-голосу стали примешиваться помехи: я подстраивала его под всех. Я начала запикивать бранные слова, чтобы моими видео больше делились. Рассуждала только о родительстве, потому что в мамском сообществе отклонение от этих тем осуждалось. Но мне-то хотелось говорить не об одних детях, хотелось материться вслух и обращаться не только к белым женщинам из благоустроенного пригорода. Мне надоело соответствовать чужим ожиданиям.

Я также поняла, что кое-кому выгодно держать меня в рамках мамы-блогера. Как только я начала рассуждать на другие темы, например связанные с третьей волной феминистского движения — боди-позитив, сексуальность, право выбора, — это встретили без восторга. Так я поняла, что большинство людей хотят видеть во мне только маму.

***

С наступлением кризиса стало ясно, что блог был для меня лишь временной отдушиной, а не решением. Должно было случиться что-то еще, более грандиозное, но что именно, я не знала. Я не бросала поиски и поставила себе цель выяснить, что же это. Папина дочка, жена, мама, мама-блогер — ярлыки сменяли друг друга, но ни один не подходил мне. А потом меня осенило: к черту ярлыки. Хватит. Пора жить.

Я решила больше не делиться с миром ненастоящей версией себя, не играть ролей. Я решила всем показать, какая я на самом деле. Вот только сперва мне самой предстояло это выяснить.

Отправить