Поход в парламент

На рубеже 1980-х и 1990-х гг. Польша возглавляла движение Восточной Европы от коммунистической системы к многопартийной демократии. На выборах 1989 г. проф­союзное движение «Солидарность» получило большинство голосов в сейме и сенате, и в следующем году его лидер Лех Валенса стал президентом страны. Польша обрела свободу — и не очень понимала, что с ней делать. Когда очарование свободы поблекло, полякам пришлось вернуться к суровой действительности. Падение коммунизма не подняло благосостояние до уровня Западной Германии. Напротив. Переход к рыночной экономике не был безболезненным. Меры по повышению эффективности работы госпредприятий означали массовые увольнения. Отмена ценового регулирования подстегнула инфляцию. Движение «Солидарность» распалось на многочисленные партии, и политика стала напоминать ссору в песочнице. Период, предшествовавший первым, абсолютно свободным парламентским выборам 1991 г., был отмечен разочарованием и пессимизмом. Президент Валенса не избежал своей доли грязи, которой темпераментный польский народ забрасывал все, что мало-мальски отдавало политикой. Поляки желали перемен, не понимая при этом, каких именно, и одним из символов переломной эпохи начала 1990-х гг. стала Польская Партия любителей пива (Polska Partia Przyjaciół Piwa), сокращенно PPPP.

В европейской истории Партия любителей пива уникальной не была. Подобные партии в 1990-х гг. существовали в Чехословакии, России, Украине и Белоруссии. Многие направления их программ были схожи с польской партией. Часть этих партий всерьез продвигала идеи экономических реформ и трезвого образа жизни, тогда как другая часть оставалась шуточными объединениями. До парламента дошли только польские любители пива.

Сопротивление официальным властям было основной составляющей польской национальной идентичности на протяжении многих поколений. Начиная с раздела Польши в конце XVIII в. государством на протяжении двух столетий, исключая короткий республиканский период 1918–1939 гг., управляли администрации, не представлявшие ее народа. В роли оккупантов в разное время побывали Россия, Австро-Венгрия, Пруссия и нацистская Германия. Коммунистический режим после Второй мировой войны установили под давлением Советского Союза. На этом фоне неудивительно, что разочарование в свободе вылилось в массовое сопротивление политике. Часть граждан участвовала в оппозиционных демонстрациях. Часть просто не углублялась в детали, позволяя политике существовать в собственной параллельной реальности. Часть обращала дело в шутку.

Название «Пивные скауты» (Skauci Piwni) носила серия юмористических телепрограмм, выходившая в эфир на рубеже 1980-х и 1990-х гг. Ее герои, облаченные в скаутскую форму, вдохновившись ячменным напитком, отправлялись на поиски приключений. Большого успеха программа не имела, однако ее создатели вошли в историю благодаря идее, которая возникла во время съемок: а нельзя ли основать для пива собственную партию? Мысль обмыли несколькими кружками пива. Она не утратила свежести и на следующее утро.

В те времена в Польше основывали очень много партий. В 1980-х гг. движение «Солидарность» собрало под свои знамена всех польских противников коммунизма, но, когда общий враг был повержен, объединяющий фактор исчез. У власти было действующее от имени «Солидарности» временное правительство, однако само движение в 1989–1990 гг. распалось на множество группировок, преследовавших самые разные цели. Социал-демократы, католики, аграрии и либералы представляли различные партийные секторы, которые в свою очередь разделялись на многочисленные партии. Все они готовились к первым свободным парламентским выборам, которые прошли осенью 1991 г. Для несформированной политической системы было характерно то, что в выборах участвовали 111 партий или групп кандидатов. Из них половина действовала по меньшей мере в двух избирательных округах, и примерно два десятка — по всей стране.

Начало PPPP положила шутка. Идея актеров, занятых в «Пивных скаутах», донеслась до редакции журнала Pan, задумкой увлекся главред Адам Халбер и решил ее развить. Он вполушутку-вполувсерьез написал для партии черновик политической программы, где определялось, что ее члены «все делают для того, чтобы культура пива была благотворна и руководство партией постоянно совершенствовалось. Для того чтобы насладиться кружкой пива в спокойной обстановке, необходимы достойные пивные заведения. Так, существующую на берегах Одера, Вислы и Буга вульгарную культуру употребления водки можно будет заменить на наслаждение хмельным напитком».

Упоминание о культуре употребления водки было весьма метким. В отличие от южной соседки Чехословакии и Западной Германии Польша в 1990-х гг. крепко удерживала запад­ный форпост «водочного пояса». Среднестатистический поляк выпивал 10 л водки в год. Из всего употребляемого в стране алкоголя 60% приходилось на водку и меньше четверти — на пиво. Потребление пива (29 л на человека в год) составляло порядка одной пятой от соответствующей цифры в Чехословакии.

Разумеется, пиво имело в Польше давнюю и яркую историю. Плодородные равнины как будто созданы для ячменя, и в Средние века здесь варили пиво точно так же, как и повсюду в Европе. Солодовый напиток подчас пробуждал бурные чувства. В городе Вроцлаве (нем. Бреслау), расположенном в Силезии, нынешней Юго-Западной Польше, ссора между церковью и мирским правительством, возникшая из-за судьбы нескольких бочек пива (1380–1382 гг.), запомнилась как Бреслауская пивная война, хотя взаимная ненависть, к счастью, не перешла в насилие.

В Силезии XIV в. у монастырей было особое право на пивоварение и продажу пива, однако разрешение на пивоварение и монополия на торговлю принадлежали магистрату Бреслау. Статус соборного капитула был спорным. Капитул, подчинявшийся епископу Бреслау, приравнял себя к монастырю, однако магистрат не дал епископу права на пивоварение. Когда магистрат, сославшись на торговую монополию, конфисковал в 1380 г. несколько бочек прославленного швайдницкого пива, которое герцог Лигницкий отправил капитулу в подарок на Рождество, возмущение отцов церкви хлынуло через край. Горожанам даже пригрозили отлучением от церкви в случае, если пиво не будет возвращено. Капитул же запретил богослужения в Бреслау до тех пор, пока епископат не получит свой подарок. Город остался непреклонным. Стороны осыпали друг друга оскорблениями и проклятиями. Церкви больше года стояли запертыми. И только вмешательство короля и папы в мае 1382 г. положило конец словесной войне. Соборный капитул и магистрат уверили друг друга, как гласило торжественное воззвание, в «уважении, услужении, послушании и преданности». Применение права на пивоварение осталось неразрешенным еще на сотни лет. А швайдницкое пиво господа из магистрата приговорили еще тогда.

Более шести веков спустя дискуссию о пиве в Польше вели куда более цивилизованно — в соответствии с законами и постановлениями. Чтобы зарегистрировать партию, любителям пива надо было собрать 5000 подписей. Осенью 1990 г. Халбер опубликовал в журнале Pan объявление об основании партии. Оно сопровождалось бланком подписного листа, который просили прислать в редакцию. Реакция была поразительной. Тысячи читателей прислали в редакцию заполненные бланки с именами, адресами и подписями. Пятитысячный рубеж был преодолен, и 28 декабря 1990 г. Польская партия любителей пива была внесена в партийный реестр. Шутка обернулась правдой. Далее встал вопрос о том, чем действительно собирается заниматься эта партия.

Пивная партия начала готовиться к выборам. Председателем и лидером выбрали ее «крестного отца», комедийного актера Януша Ревиньского из «Пивных скаутов». За практическую работу отвечал его заместитель Халбер. Написанный им черновик программы оброс подробностями. Сохранение пивной культуры хотели обеспечить, подняв налоги на крепкие напитки, упростив бюрократические процедуры, связанные с открытием мини-пивоварни или пивной, а также ужесточив законодательство, связанное с охраной окружающей среды, поскольку «без чистой воды сварить приличное пиво невозможно».

На публике партия сохраняла шутовской имидж. Бородатый и пузатый Ревиньский был легкоузнаваемым председателем и пользовался всеобщей симпатией, что принесло любителям пива широкую известность. В рекламе председатель выступал в обнимку с пивной бочкой в знакомой по телепрограмме скаутской форме. Ревиньский даже написал для партии гимн, где воспевались преимущества пива перед водкой: «Если выпьешь пива кружку, две и три, / Будешь ты веселый и хмельной, / Водку после этого хоть в рот не бери. / Подставляй под пиво кружку, милый мой!»

Но в кулуарах Халбер быстро нашел для партии сотни кандидатов. Часть из них привлек легкомысленный имидж партии или известность Ревиньского. Другие разглядели в партии свежую либеральную альтернативу. Хотя с момента окончания коммунистического режима прошло всего два года, за плечами многих ведущих партий стояла тень распавшейся «Солидарности». Болезненные реформы, проведенные от имени переходного правительства, раздражали как либералов, так и социал-демократов. У любителей пива не было общей истории ни с «Солидарностью», ни с коммунистами. Они пришли в политику извне.

Результат парламентских выборов, проведенных в декабре 1991 г., подтвердил ожидания крупных партий. Принимая во внимание то, что это были первые полностью свободные выборы, можно сказать, что пассивность избирателей была исключительной. До урн дошли всего 43,2% избирателей. Голоса рассеялись так, что даже самые крупные партии — центристский Демократический союз и социал-демократы — получили не больше 12% голосов. Остальные партии не набрали и 10%. Всего в парламенте на 460 мест было представлено 29 партий. Одной из них была Партия любителей пива, которая получила 367 106 голосов. Проведя в парламент 16 представителей, партия сформировала десятую по величине фракцию. Места депутатов от Партии любителей пива располагались между секторами центристов и партий правого толка, в двух верхних рядах. По этому поводу шутили, что размещение в верхних рядах рядом с выходом из зала дает любителям пива возможность быстро добежать до писсуара.

Результаты выборов оказались для любителей пива Пирровой победой. Эти своеобразные политики, конечно, привлекали к себе интерес, в том числе и за рубежом, и руководство партии грелось в лучах фотовспышек. Однако внутри партии кипело недовольство. Отцы-основатели под руководством Адама Халбера хотели придерживаться изначальных целей и смотреть на мир через пивной бокал. Если экономические реформы и законодательство в сфере окружающей среды способствовали укреплению положения пива — то и славно. Однако председатель партии Януш Ревиньский привел в партию большое количество предпринимателей, которые, в свою очередь, хотели сделать Партию любителей пива нормальной политической силой. Принципиальные разногласия между идеалистами и прагматиками стали так сильны, что партия раскололась еще до первого созыва парламента. Идеологический раскол казался вполне логичным продолжением истории этой специфической партии. Пресса ликовала по поводу очередных витков скандала и сразу окрестила новые группировки большим и малым «бокалами».

Большинство — «большой бокал» — состояло в основном из предпринимателей, которых Ревиньский уговорил выставить свои кандидатуры на выборах. Многие согласились на включение себя в списки любителей пива только потому, что у партии не было никакой истории. PPPP казалась новой возможностью. Один из депутатов от этой партии, позднее ставший министром Збигнев Эйсмонт, вспоминал: «Редко кто из нас, бизнесменов, пил в то время пиво. Вступление в партию было удобной возможностью. Мы не хотели идти в политику ради политики — иначе мы бы присоединились к гданьским либералам, — мы хотели воспользоваться случаем, чтобы создать благоприятную среду для предпринимательства». Группировка из 13 человек, которую называли «большим бокалом», стала официально называться Польской экономической программой (Polski Program Gospodarczy, PPG). Эта группировка быстро превратилась в группу поддержки ведущих правых партий. Эйсмонт занимал в 1992 г. должность министра без портфеля и отвечал за развитие предпринимательства. Хотя группировка PPG на данном этапе не имела уже ничего общего с изначальной партией и продолжающим ее традиции «малым бокалом», формально партией Эйсмонта оставалась PPPP, Польская партия любителей пива. Так он остался в мировой истории единственными министром, представлявшим партию пива.

«Малый бокал», где остались только три депутата, в конечном итоге не сильно отличался по идеям от предпринимательского «большого бокала». Первичный интерес к пиву сменился на интерес к политике обновления, хотя по своим экономическим взглядам эта группа была «левее» «большого бокала». Однако у фракции пивных идеалистов в составе трех человек не было значительного политического веса. Во времена, когда партийная карта Польши претерпевала постоянные изменения, не было ничего удивительного в том, что депутаты переходили в другие фракции до окончания срока полномочий парламента. Халбер — главный идеолог Партии любителей пива — устал от управления партией и перешел в качестве рядового члена к социал-демократам.

Срок полномочий парламента продолжался неполных два года. Президент Валенса распустил парламент в мае 1993 г., и новые выборы назначили на сентябрь. Партия любителей пива вышла на выборы в состоянии раскола. За два года ее руководство полностью сменилось. Депутаты предыдущего созыва либо шли на новые выборы кандидатами от других партий, либо вообще отказались от участия в политике. Кроме того, два года работы в парламенте, судя по всему, «сдули» партийный рейтинг. И хотя партия привлекла в качестве кандидатов известных бывших спортс­менов и тренеров, «последний глоток» оставил невыразительное послевкусие. Общее количество голосов составило 14 382, и с результатом в 0,1% о парламенте можно было не мечтать. Да и политическая эпоха за два года сменилась. Три крупнейшие партии получили 82% всех мест в парламенте, и запроса на протестное движение наподобие PPPP больше не было. Деятельность партии заглохла, и в преддверии следующих выборов 1997 г. любителей пива окончательно вычеркнули из списка политических партий.

Хотя история партии пива была короткой, ее можно считать успешной. Польша стала пивной державой. Доля водки в общем потреблении алкоголя за два десятка лет сократилась вдвое и составляет порядка 30%. Одновременно начала развиваться культура пива — как в качественном, так и в количественном выражении. По объемам производства пива Польша занимает в Европе четвертое место после Германии, России и Великобритании. Употребление пива в самой Польше за два десятилетия утроилось и составляет 95 л на человека в год.

Żywiec

Живец, Польша

С польской пивоваренной промышленностью за последние 20 лет произошло то же самое, что и с политическими партиями. Большие предприятия выросли еще больше, а мелкие стали маргинальными. Самым крупным польским пивоваренным предприятием является Kompania Piwowarska (43% всего рынка), которой владеет концерн SABMiller и которая выпускает сорта Tyskie, Żubr и Lech. Принадлежащий Heineken концерн Żywiec занимает порядка 33% рынка.

Город Живец расположен на юге Польши в северной части Западных Карпат. Герцог Тецинский Альбрехт, принадлежавший к правящему дому Австро-Венгрии, в 1856 г. основал в городе пивоварню, которая оставалась в собственности рода Габсбургов вплоть до национализации, последовавшей по окончании Второй мировой войны. Месторасположение в предгорьях и связанные с этим ассоциации с горной свежестью заметны в логотипе Żywiec, где изображены танцующая пара в национальных костюмах и три ели. Принадлежность к Польше символизирует королевская корона.

Именное пиво этой пивоварни — лагер средней насыщенности, имеющий цвет спелого зерна. Во вкусе ощутимы зерно и солод. Хмелевание среднее. Вода, используемая в производстве этого пива, традиционно забирается из горных источников.