Из пивоварни в президенты

Драматург Вацлав Гавел (1936–2011) сыграл существенную роль в победе над коммунистическими режимами Восточной Европы. Герой «бархатной революции» 1989 г. стал последним президентом Чехословакии и впоследствии первым президентом Чешской Республики. Однако его резюме включает не только театр и политику. Ему также удалось в течение года поработать на пивоварне.

До прихода коммунистов к власти в 1948 г. отец Гавела был преуспевающим предпринимателем. Буржуазное происхождение изначально сделало молодого Вацлава сомнительной персоной в глазах властей предержащих. Решение о его поступлении в Университет на факультет гуманитарных наук в 1955 г. отменили. Но два года, которые Гавел проучился в Чешском технологическом университете, не смогли изменить его взгляды и превратить в инженера. Зов театра был непреодолим. В 1960 г. абсурдистские пьесы Гавела, изображавшие безумие бюрократии, получили известность и за рубежом.

После советской оккупации 1968 г. пьесы Гавела оказались на родине под запретом. Однако совсем без средств он не остался. Семья владела квартирой в Праге, а за год до этого Гавел приобрел сельский дом на севере Чехословакии, в местечке Храдечек неподалеку от города Трутнов. События 1968 г. принесли пьесам Гавела невиданную популярность на Западе. Отчисления гарантировали писателю постоянный доход.

Когда пьесы стали терять актуальность и доходы уменьшились, Гавелу стало не хватать средств. Он, разумеется, продолжал активно писать, однако на родине его политические рассуждения распространялись только в самиздате. Это определенного рода бездействие стало раздражать Гавела. В Праге за каждым его шагом велась слежка, поэтому Гавел с супругой Ольгой стали проводить больше времени в своем деревенском жилище в Храдечке. Впоследствии писатель вспоминал начало 1970-х гг. как время «полудобровольного внутреннего изгнания».

Зимой 1974 г. Гавел искал работу. К этому его побуждали как беспокойство о средствах к существованию, так и необходимость найти себе приятное занятие. Нищета Гавелу все-таки напрямую не грозила.

Труновская пивоварня находилась примерно в 10 км от Храдечка. Устраиваясь на работу, Гавел признался главному пивовару в том, что он — диссидент, но тому было без разницы. «У нас тут и цыгане работают», — ответил пивовар и нанял Гавела на склад. Через пару дней местное партийное руководство прознало об этом и запретило пивоварне брать на работу политически неблагонадежного Гавела. Однако дело было сделано и трудовой договор подписан. Партия сделала все, что было в ее силах: агенты тайной полиции установили в помещениях пивоварни микрофоны и инструктировали нескольких работников, про которых было известно, что они — преданные коммунисты, чтобы те приглядывали за новичком.

Пивоварня дала Гавелу то, что он искал, — возможность найти себе какое-либо занятие. Когда худощавый кладовщик таскал мешки с хмелем и зерном и катал в холодном складе бочки, мысли его были далеки от мира поэзии, драматургии и политики. Пустая столитровая бочка весила 95 кг, а полная — больше чем вдвое против пустой. Ян Шпалек, бывший в те годы начальником Гавела, вспоминал: «Начало было для него сущим кошмаром. Бедняга все время мерз». Потихоньку сил прибавлялось, и катать бочки стало легче. Настала весна. К разочарованию тайной полиции, на работе Гавел политику не обсуждал. Его товарищи по пивоварне вспоминают его как «молчуна, хорошего товарища, трудолюбивого» и «такого же мужика, как и мы».

Драматург, однако, не сумел вполне преодолеть имевшую­ся у него склонность к тонким провокациям. Каждое утро он приезжал на работу на купленном за валюту «Мерседес-Бенц». Довольно быстро Гавелу разъяснили, что ставить машину на парковку во дворе пивоварни нельзя. Когда он удивился запрету, коллеги напомнили ему об окружающей действительности: «У директора пивоварни маленький "Москвич", у главного пивовара "Москвич", а твоя задница тут на "Мерсе" раскатывает». После этого Гавел парковал машину на улице перед пивоварней, пока и это не запретили как «жест, раздражающий рабочий класс». На следующее утро дисциплинированный работник пивоварни припарковался у местного партбюро. Рабочий люд никакого возмущения этим не выказал.

Через несколько месяцев Гавела с повышением перевели со склада непосредственно в помещения пивоварни — на фильтровальное оборудование. В свойственной ему иронической манере он годы спустя вспоминал о своей работе как о «порче пива». Этому есть объяснение: «Лучше всего на вкус только что сваренное пиво, потому что в нем еще осталось немного дрожжей, которые придают аромат. Однако сохранить его таким нельзя, потому что бочки могут взорваться, поэтому перед вывозом его приходится фильтровать. Это ухудшает вкус».

Гавел уволился с работы в ноябре 1974 г. Причиной было то, что он не мог ездить на работу, как делал это раньше. С началом зимы тайная полиция распорядилась, чтобы дорогу, проходящую возле дома Гавела, не расчищали. Вместо того чтобы ходить пешком, Гавел взял расчет. Работа на пивоварне не приносила того дохода, на который рассчитывал Гавел. Треть зарплаты в 2000 крон уходила на бензин для «Мерседеса». Однако проведенные в пивоварне девять месяцев дали богатый опыт и оказались в какой-то мере поворотной точкой, если рассматривать его карьеру в целом.

В начале 1975 г. Гавел написал одноактную пьесу «Прием» (Audience). Писатель вспоминал впоследствии, что пьеса родилась стремительно, за одну-две ночи. Ее героями стали альтер-эго Гавела — поступивший на работу в пивоварню интеллектуал Фердинанд Ванек, и его начальник, большой любитель пива. Начальнику спустили распоряжение о том, чтобы он докладывал о действиях Ванека «наверх». Проб­лема заключалась в том, что начальник терпеть не мог писать, поэтому он попросил Ванека стать самому себе агентом и писать доклады от имени начальника.

Пьеса распространилась в самиздате и дошла до работников Трутновской пивоварни. Ни для кого не осталось тайной, кем были Ванек и его начальник. У главного пивовара Вилема Каспера была слава дружелюбного, но пьющего бедолаги. Альтер-эго Ванек позже возник еще в двух пьесах: «Вернисаж» (Vernisáž, 1975 г.) и «Протест» (Protest, 1978 г.).

После создания «Приема» Гавел испытал душевный подъем. В апреле 1975 г. он написал открытое письмо генеральному секретарю коммунистической партии Густаву Гусаку, что и решило его судьбу. В глазах властей предер­жащих он стал отверженным — и одновременно лидером диссидентского движения. Его положение ведущего критика коммунистического режима упрочилось два года спустя, когда Гавел первым подписал открытый и критический «Устав 77».

Случайными заработками вынуждены были пробавляться и многие другие чехословацкие диссиденты, поскольку партия препятствовала устройству на работу, которая соответствовала бы их образованию. Например, журналист Иржи Динстбир какое-то время работал кочегаром и ночным сторожем при пивоварне «Старопрамен» в пражском районе Смихов.

Период с 1979 по 1983 г. Вацлав Гавел провел в тюрьме, однако перестройка ознаменовала в конце 1980-х гг. послабления и для чехословацких диссидентов. В пражских пивных трудились над улучшением мира, и эти планы отнюдь не остались на уровне застольных бесед. В ноябре 1989 г. власть бескровно сменилась в результате так называемой «бархатной революции», которую возглавили Гавел и Динстбир. В декабре 1989 г. Гавела избрали президентом Чехословакии, а Динстбир до 1992 г. исполнял обязанности министра иностранных дел.

Гавел не избавился от старых привычек даже на посту президента. В интервью журналисту Мартти Пуукко президент поделился забавной историей, имевшей место в 1990 г., когда он совершил свой первый официальный визит в США в качестве президента своей страны. Во время поездки Гавел захотел зайти в местный паб. Он сел со своей кружкой за стойкой и попросил телохранителей отойти подальше. Скоро к нему подсел американец, и они разговорились. Собеседник Гавела заметил иностранный акцент и спросил, откуда тот родом. «Из Чехословакии», — ответил Гавел. Собеседник, судя по виду, не знал, где находится Чехословакия, однако задал следующий вопрос: «Ну и кем ты там, в Чехословакии, работаешь?» Гавел честно признался, что он президент Чехословакии, отчего американец расхохотался так, что с его губ полетела пивная пена. «Вот это дело! Вот это дело!» — обрадовался он, отсмеявшись, и хлопнул Гавела по спине: — За такое дело я тебя угощаю!» Гавел не возражал, и, когда мужчины подняли заново наполненные бокалы, американец со смехом объявил остальным посетителям, что он пьет пиво с президентом Чехословакии.

К досаде своих охранников, во время своего президентства Гавел не отказался от привычки заходить без преду­преждения в любимые кабаки. Телохранители, разумеется, устремлялись за ним, однако никаких особых приготовлений для обеспечения безопасности президента сделать не успевали — да Гавел и не хотел бы. Пивная Na Rybárně, в течение десятилетий бывшая любимым заведением Гавела, находилась совсем рядом с его городской квартирой, по адресу ул. Гораздова, 17. Туда президент вел всех — и «Роллинг стоунз», и главу Госдепартамента США Мадлен Олбрайт (урожденную пражанку Марию Яну Кербелову), чтобы насладиться разливным Urquell. Правда, меню в ресторане сменилось с рыбного на вьетнамское. Во время визита Билла Клинтона Гавел угощал его Urquell в знаменитой пивной U Zlatého Tygra (ул. Хусова, 17), что в Старом городе. Точно такое же пиво вместе с двумя чешскими сортами разливают и в еще одном любимом пабе Гавела, U Dvou sluncůn (ул. Нерудова, 47). Последний удачно располагался всего в паре кварталов от Пражского замка, служившего официальной резиденцией президента.

Krakonoš Světlý Ležák

Трутнов, Чехия

Трутнов расположен на севере Чешской Республики, недалеко от польской границы. Вацлав Гавел привязался к этим местам. Он и скончался в своем сельском доме в поселке Градечек после продолжительной болезни — у него был рак легких. До Второй мировой войны здесь преимущественно говорили по-немецки, и в 1938–1945 гг. поселок был частью Германии в составе Судетской области.

Самые старые документальные свидетельства о пивоварении в Трутнове относятся к 1260 г., когда король Богемии Оттокар II подтвердил право местных горожан заниматься пивоварением. Трутновская пивоварня, Pivovar Krakonoš Trutnov, была основана в 1582 г. и в масштабах страны считается средней. Сбыт пилснера, а также темного и светлого лагера ориентирован главным образом на близлежащие окрестности — провинции Храдек Краловен и Либерек.

Krakonoš Světlý Ležák — ведущий продукт пивоварни, как по объемам производства, так и по известности. Это нефильтрованный пилс янтарного цвета с плотной пеной. В запахе ощутимы ноты солода, фруктов и сливочной помадки. Хмель придает солодовому вкусу остроту. Послевкусие сухое, с оттенком хмеля, типичное для чешского пилснера.