– Что-то не очень мне здесь нравиться, – поеживаясь от озноба, произнесла Римма.

– А мне нормально, – успокоила подругу Надежда, – Даже интересно. Всё так необычно, все так загадочно! Вот как представлю себе, как выглядел этот замок семьсот лет назад, так аж дух захватывает!

– Мечтательница! – передразнила её Римма, – Неуютно здесь, я даже сказала – бы, что холодно! Даже очень!

– А как они раньше грелись в таком огромном помещении? Или здесь всегда было темно, холодно и сыро? – обратилась к экскурсоводу Надежда.

Вопрос застал Семена Тимофеевича врасплох.

– Даже не знаю, что ответить? – только и произнёс он, – В больших залах, конечно, никто не жил. Они служили для приёмов, торжеств и пиров. А ночевали люди в других комнатах, специально предназначенных для этого. Вообще-то, по всему замку существовала целая система отопления, связанная между собой дымоходами, поэтому я не думаю, что здесь было холодно и сыро.

– Интересно, а как здесь пировали? – не унималась любопытная Надежда, – Огромный стол посреди зала, деревянные лавки по бокам, а на главном месте – трон. Так было, Семён Тимофеевич?

– Так, – согласился с ней краевед, – Добавьте сюда горящие факелы, пьяный гул, танцующих красавиц и Вы мигом очутитесь в средневековье. Хотя нет, это совсем из другой оперы. Наши тамплиеры были монахами, а значит, вели аскетический образ жизни, поэтому пиры были не для них. Хотя, с другой стороны, они были воинами, а воинам требовались развлечения, так что, всё могло быть, и застолья могли проходить именно на этом месте. Жаль, что до нас не дошли описания быта того времени, поэтому строить свои предположения приходиться на догадках и домыслах, но всё же, я думаю, что ничто человеческое им было не чуждо!

– Вы только представьте себе, как этот замок выглядел раньше! – обратилась к присутствующим Надежда, – Здесь можно было наслаждаться великолепными духовными достоинствами, а не блестящим мрамором, и пленяться чистыми сердцами, а не золочёными филёнками. Конечно же, замок был украшен не драгоценными каменьями, а оружием, и вместо древних золотых венцов стены его были увешаны щитами. Вместо подсвечников, кадильниц и кувшинов, он был обставлен сёдлами, упряжью и копьями. Так ведь, Семён Тимофеевич?

– Да, наверное, так, – согласился историк, – Хотя однозначно утверждать об аскетичности обстановки нельзя. Дело в том, что тамплиеры были хорошими финансистами, их орден солидно выглядел на поле финансовой деятельности. У него был особый статус – не только светской организации, но и духовной; следовательно, нападения на помещения Ордена рассматривались как святотатство. Кроме того, тамплиеры получили позже у папы право заниматься финансовыми операциями, благодаря чему, вели свою деятельность открыто. Все это обогащало Орден, делало его независимым от других. Другим конгрегациям приходилось прибегать ко всякого рода ухищрениям (например, давать «деньги в рост»). А вот тамплиеры – именно они являются изобретателями чеков, причём, если сумма вклада исчерпывалась, то её можно было увеличить с последующим восполнением родственниками. Кстати, дважды в год чеки посылали в комтурию выпуска для окончательных подсчетов. Каждый чек снабжался отпечатком пальца вкладчика. За операции с чеками Орден брал небольшой налог. Наличие чеков освобождало людей от необходимости перемещений драгоценных металлов, игравших роль денег. Даже отправляясь в паломничество с небольшим кусочком кожи, в любой комтурии тамплиеров, можно было получить полновесную монету. А это защитило вкладчиков от всякого рода разбоев и грабежей – денежная собственность владельца чека стала недоступной для разбойников, число которых в Средневековье было достаточно велико. А ещё у Ордена можно было взять ссуду под 10 %. Для сравнения: кредитно-ссудные кассы и ростовщики давали ссуды под 40 %. Но со времён крестовых походов папы освободили крестоносцев от «еврейских долгов», тамплиерам же займы отдавали в любом случае. Тамплиеры были одними из крупнейших кредиторов Европы. В число их должников входили все сословия – от крестьян и ремесленников, до королей и пап. Банковское дело у них было настолько развито, что Филипп II Август доверил казначею Ордена исполнение функций министра финансов. Рыцарям Храма были знакомы бухгалтерский учёт и принцип двойной записи, чековые расчеты и сложные проценты; во всём христианском мире не было более опытных и честных экономистов. Кстати, финансовая деятельность и непомерные богатства ордена вызывали зависть и вражду сильных мира сего, особенно французского короля Филиппа IV Красивого, который опасался усиления тамплиеров и, испытывая постоянную нехватку денег (он сам был крупным должником ордена), жаждал прибрать к рукам их имущество. Это и было положено в основу разрушения Ордена. Ну, а что касается нашего замка, вполне могло быть, что он являлся одним из ссудных центров, так сказать, своеобразным банком, стоящим на пути паломников в Святые места.

– Вы хотите сказать, что здесь могут быть спрятаны драгоценности? – не выдержала Римма, – То есть, не зря туристы ищут в этом замке клад?

– Да, уважаемая Римма, такая легенда существует, – немного поразмыслив, ответил экскурсовод, – Но вероятность обнаружения этого клада ничтожна. Сокровища эти, если конечно они существуют, заговоренные, никому и никогда не удастся до них добраться. А вот те, кто нарушал покой замка, были жестоко наказаны. Не только людьми, а какой-то нечеловеческой силой, стоящей на страже богатства. Полная мистика, да и только!

– Да это мы слышали, – перебила Римма Семен Тимофеевича, – А вот Вы сами в это верите? Или только искусственно поддерживаете интерес к этому историческому месту?

– Сложно ответить на Ваш вопрос, – улыбнулся экскурсовод, – Как и каждый человек, я верю в чудеса и приключения, а вот как ученый, даже мысли не допускаю о чародействе и колдовстве. Хотя, почему одно должно исключать другое? Но все-же в своих выводах всегда отдаю предпочтение трезвому разуму и неоспоримым фактам, чем смутным предположениям и мистицизму.

– Семен Тимофеевич, мы кажется немного увлеклись, и приостановили свои поиски. Давайте двигаться дальше, – предложила Надежда, – А то скоро мужчины кинуться искать нас.

– Да – да, – согласился экскурсовод, – Давайте продолжим наш маршрут, а то мы здесь и так много времени потеряли.

Перейдя в следующий зал, такой же мрачный и величественный, как и предыдущий, экскурсанты наткнулись на огромное зеркало, чудом сохранившееся среди руин. Резное деревянное обрамление только приглушенно подчеркивало его блеклость. Затертое временем, почти все черное, зеркало тускло отражало фигуры путешественников. Взглянув в него, Римма увидела свое отражение, но не совсем свое – перед женой частного детектива Нахрапова предстала средневековая красавица, в длинных парадных одеяниях. Рядом с ней отражалась Надежда – в таких же роскошных одеждах и с величественной осанкой. Отражение было настолько реальным, что Римме захотелось его потрогать. Вытянув руку и прикоснувшись к зеркалу, женщина провалилась в пустоту.

– Ой! – только и вскрикнула она.

Изумленная Надежда, видя мгновенное исчезновение подруги, попыталась ухватить ее за полог дубленки, но не удержалась на ногах, и следом за Риммой провалилась в бездонную глубину старинного зеркала. Перепугавшийся не на шутку Семен Тимофеевич, размахивая руками и выкрикивая неразборчивые фразы, ринулся вслед за женщинами, и также пропал в мутном омуте старинного зеркала.