Накануне мы узнали, что в соседней деревне Ульяново есть часовня Преображения Господня. Мы отправились туда, ожидая увидеть старое разрушенное здание. Но вопреки ожиданиям часовня оказалась ухоженной, свежевыкрашенной, с перекрытой кровлей, под замком. Дверь нам открыл мужчина, смотритель и распорядитель часовни. Раньше этим занималась его жена, но после тяжелой болезни она преставилась, а он, раньше мало интересовавшийся религией, подхватил это дело и взвалил на свои плечи. В часовне осталось доработать внутреннее убранство. Мы совершили обмеры и фотофиксацию. В остальном наше участие не требуется.

Следующим пунктом путешествия стала Георгиевская часовня в деревне Жилино. Часовня заброшена и частично руинирована, обросла кругом деревьями. С одной стороны к ней вплотную прилегает чей-то огород. Толстая береза вместе с молодой порослью заметно теснит часовню, многолетними пластами собственной гниющей листвы давит на кровлю с неизбывно возрастающим успехом — словно старый корабль, часовня уткнулась носом в землю, почти завалив вход.

Местные на наше появление реагировали по-разному. Людмила Владимировна, учительница и по совместительству местный депутат, пасла коз у реки; оттуда она поднялась к нам на высокий берег и рассказала, что давно хочет восстановить часовню, но «объект является региональным памятником и трогать его Министерство культуры просто так не разрешает. Там как будто ждут, что все упадет совсем, чтобы списать вчистую».

А хуже всего, что ждут не только чиновники, но и кое-кто из сельчан. В частности, прямо напротив часовни живет очень странная женщина, общение с которой было просто мучительным. Недобрый, тяжелый взгляд, в котором затаились страх и сильнейшая агрессия, шумные слова, за которыми стоит какой-то свой, не обязательно меркантильный интерес, какая-то заточенность на мистику буквально обволакивает эту угрюмую мадам с весьма характерной недоброй репутацией. Слухи о ее жизненных «подвигах» распространять не буду, но коряги на огороде с повязанными на них женскими платками я видел своими глазами. Впрочем, она там такая одна. Со стороны других местных жителей мы нашли заинтересованность и поддержку. После недолгих обсуждений мы, под недобрыми взглядами соседки, принялись за дело.

Как обычно, трудились под проливным дождем, но дружно и с огоньком: опиливали деревья, выносили мусор, готовили часовню к молебну. Молебен провели сразу после окончания работ, под звуки дождя. В часовню помещена икона святого великомученика Георгия Победоносца, а при входе повешена табличка с названием.

После этого нас, озябших и промокших до нитки, приютили люди широкой души: Татьяна Владимировна и Александр Александрович, северодвинские пенсионеры, осевшие в деревне.

Они, как в русской сказке, накормили нас и напоили. Кстати, поили своим травяным чаем, секрет которого так и не выдали. После него мы сначала долго смеялись, а потом крепко спали. Ох уж это Жилино! Но все-таки как же сказочно полежать на русской печи после сырого палаточного лагеря!

В благодарность мы преподнесли хозяевам икону Всех русских святых, которую они приняли с душевным трепетом и надеждой. Не остались без подарков также дети и внуки сельчан: футбольные мячи, бадминтон и летающие тарелки — ребятне будет за что с благодарностью вспоминать чудаковатых москвичей.

День уже клонился к вечеру, но мы отправились дальше, в деревню Летняя. Нас, проезжающих по селу, вопреки обычаям, не провожали лающие собаки — они попрятались от дождя в укромные места. И только все та же соседка, с зонтом в руках, прикрывая им недобрый тяжелый взгляд, в котором затаился страх, пыталась бросаться под колеса, но быстро отстала.

В качестве промежуточного итога жилинской эпопеи вынужден с прискорбием сообщить, что спустя несколько дней, оправившись от ужаса нашего посещения, гражданка из дома напротив принялась активно действовать. Она связалась с районной администрацией, откуда приехала специальная комиссия, признавшая здание часовни аварийным. Вход перегорожен, вывешено соответствующее объявление. Соседка достигла своей цели — в часовне снова никто не молится. Но проиграть бой — не значит проиграть войну.