Как христианское начало в брачной жизни исходит от Бога, так антихристианское начало исходит от дьявола, против которого ограждает св. Церковь семейную жизнь молитвами и таинствами. Св. Тихон Задонский об этом говорит так: «Сатана, всегдашний враг христиан, как между прочими христианами, так между женами и мужами тщится любовь и мир отъять и посеять вражду. Удивления или паче сожаления достойная вещь! Где большия любве надеяться, как между мужем и женою? Но сколько вражды и между сими лицами, так тесно связанными, видим! Мало который дом сыскать можно, в котором бы сии плевелы диавольские не были. Так-то хитрость диавольская возмогает, что где примечает большую любовь, тамо он большее тщание полагает разорвать тую и положить вражду свою… Сего ради противу сего врага должно вооружиться верою и внимать тому, что Бог в Слове Своем повелевает друг другу чинить».

В чем же состоит антихристианское начало в брачной жизни? Ответ нетруден: в половой любви, которая ведет к разврату и сам брак превращает в разврат.

Брак, основанный на христианской любви, вечен, как сама любовь христианская; а брак, возникающий из «половой любви», быстро разлетается, как мыльный пузырь. «Половая страсть, как и всякая страсть, ненасытна. Как пьяница переходит от бутылке к бутылке, изменяя каждой, как скупец вожделевает лишь той горсти денег, которая не приобретена, так и любовник, отведав одной связи, непременно ищет другой, подобной же. Те, которые говорят о верности в чувственной любви, не понимают самой природы последней: она по существу своему есть измена. В половой любви ведь любят не человека, а то раздражение, какое она возбуждает, как и в вине, в золоте любят не их самих, а свое вызванное ими состояние. Предмет страсти есть всегда средство, и раз оно ненужно, то теряет всякий интерес. Половая любовь длится лишь до взаимного удовлетворения, и затем «любимый» человек превращается в то же, что пустой графин для пьяницы. Становится желанным лишь новый, непочатый графин».

Христианство не признает такого брака, основанного на «половой любви». И в этом состоит существенное различие христианского брака и большинства современных браков, против которых восстает и Церковь. А вместе с тем, как безстыдно фальшивят те, которые заверяют, что их «половая» любовь есть истинная, настоящая любовь.

Ложь такого заверения сама себя изобличает. Сладострастная половая любовь, не одухотворенная христианским началом, всегда проявляется в разврате, не исключая даже и законной жены. Для сладострастника законная жена есть любовница, которая существует исключительно только для удовлетворения его похотливой страсти, а не для духовного единения душ, не для взаимного слияния их в одну личность. Преданный сладострастию не различает между своей и чужой женой, потому что та и другая служит одной цели его. И в данном случае, как бы ни клялся в своей любви, он лжет и обманывает себя и других; в действительности, он любит не женщин, а исключительно только себя, свою страсть. Обман изобличается тем, что сожительство совершается тайно, без ведома и согласия жен. Раскрытие тайны вызывает соревнование жен, которое говорит о систематическом его обмане в отношении жен. А его личная ревность, в случае измены ему его жены, говорит о ненормальности внебрачного сожительства в себе самом. И чем распутнее муж, тем строже относится он к нарушениям супружеской верности своей жены. И все это ясно говорит, что христианский брак в чистоте, святости и целомудрии есть нормальный, естественный, определяемый самой природой.

Но еще более открывается ненормальность антихристианского принципа брачной жизни в психологии прелюбодея. Св. Иоанн Златоуст ярко рисует эту ненормальность. «Смотри, — говорит он, — на прелюбодея — и ты увидишь, что он в тысячу раз несчастнее одержимых цепями: он всех боится, всех подозревает, и свою жену, и мужа прелюбодейцы, и саму прелюбодейцу, домашних друзей, знакомых, братьев, сами стены, свою тень, себя самого, и что всего бедственнее — совесть его вопиет и терзает его ежедневно, если же представит суд Божий, то не может стоять от страха. И удовольствие отсюда кратко, а печаль продолжительна, ибо вечером и ночью, в пустыне и в городе — повсюду следует за ним обвинитель, показывающий не острый меч, а нетерпимые мучения, поражающий и убивающий страхом».

Антихристианское начало в современном браке заключается в самом выборе жениха и невесты, откуда и исходит дальнейшее зло в супружеской жизни. Против этого зла вооружился еще и св. Иоанн Златоуст, следовательно, это зло не ново в христианском мире. Он с особенной силой обличает тех, которые, оставляя без внимания душевные качества невесты, руководствуются в выборе ее какими-либо расчетами корыстными, а равно и в выборе жениха для невесты. «Прежде всего, — говорит святитель, — ищи для девицы мужа, настоящего мужа, или друга, — ведь ты хочешь отдать ему не пленницу, а дочь свою. Не ищи денег, ни знатности по роду — все это не важно, а ищи кротости, истинного благоразумия и страха Божия, если хочешь, чтобы твоей дочери приятно было жить с ним. Ведь если ты (мать) будешь искать побогаче жениха, ты не только не принесешь ей пользы, а можешь сделать и вред, потому что сделаешь ее из свободной рабою. От золотых украшений она ведь не получит столько удовольствий, сколько огорчений доставит ей ее рабское положение».

Там, где женятся не по влечению сердец, а из-за денег или других каких-либо земных расчетов, нет христианского брака, там коммерческая сделка, где один продает свое тело, а другой покупает чувственное удовольствие себе. Отсюда всякие нестроения в семейной жизни и полный развал семейного очага.

В какой форме проявляется развал семьи вследствие попрания христианского начала в браке, наблюдения над жизнью дают нам таковых две: или жена, купленная за золото или купившая золотом мужа и не нашедшая в браке того, что дает христианский брак, превращается в злую мегеру и грызет своего мужа за поругание христианского брака, или же присваивает себе право менять себе поклонников, как меняет свои башмаки.

Наблюдения древних над женой первого типа дают нам следующую картину:

Жена, ненавидящая правду, есть верх безчестия (Притч. 11, 16); лучше жить в земле пустынной, нежели с женой сварливой и сердитой (21, 19); лучше жить в углу на кровле, нежели со сварливой женой в просторном доме (25, 24; ср. Сир. 25, 21); мудрая жена устроит дом свой, а глупая разрушит его своими руками (Притч. 14, 1).

При таких условиях семейной жизни парализуется всякая энергия, всякая деятельность, всякое стремление ко всему доброму, полезному и совершенному. Здесь не жизнь, а прозябание.

В предохранение от такого разложения семейной жизни древние мудрецы давали такие наставления своим детям: Не внимай льстивой женщине» (5, 2). Остерегай себя от негодной женщины, от льстивого языка чужой (6, 24). Отвращай око твое от женщины благообразной и не засматривайся на чужую красоту. Многие совратились с пути через красоту женскую: от нее, как огонь, загорается любовь. Отнюдь не сиди с женой замужней и не оставайся с нею на пиру за вином, чтобы не склонилась к ней душа твоя и чтобы ты не поползнулся духом в погибель (Сир. 9, 8–11).

От таких аномалий только христианство может спасти, благодатно воздействуя на испорченные и злые сердца супругов и, еще более, не допуская такого выбора вступающих в брак не по Евангельскому принципу. Без христианского таинства любви брак, при указанных условиях, есть «цепь, связывающая двух ненавидящих друг друга колодников», по словам Толстого.

Современный тип жены, совершенно отвергнувшей христианский принцип брака, рисуется в другом виде. Она не грызет мужа, как злая жена, но убивает мужа своей открытой распущенностью, во имя принципа какой-то свободы, не признающей никаких нравственных принципов, ни общечеловеческих устоев жизни. Она проповедует какое-то полное «равноправие» в браке на почве «половой» любви. И вот в какую форму, в какой тип современной женщины вырабатывается антихристианский принцип в браке на почве «половой» любви и совершенной свободы. Представляем картину с натуры.

«Увы, мой друг, — говорит спокойно жена мужу, — я вас больше не люблю, я полюбила Валерия. Он моложе, сильнее, красивее вас, я хочу от него иметь детей». «А с этими-то детьми как же?» — возразил несчастный муж. «С этими, как вам угодно, — вы отец». «Но это низость», — говорит муж. «Фу, какой вы отсталый! — возражает жена. — Неужели вы ничего не слыхали о половом подборе? Закон природы! Есть ли что священнее законов природы?» «А закон Христа…» «Фи, опять вы с архаической моралью…»

Разговор кончается, конечно, тем, что передовая дама бежит к своему Валерию, требует у мужа развода («И если ты благороден, то, конечно, возьмешь вину на себя», — пишет она мужу), и затем… года через три муж узнает, что жена уже в объятиях Аркадия, затем идут Вольдемар, Юрий… Сорвавшаяся с цепи супружества дама совершает «половой подбор» с такой поспешностью, точно «великому закону» Дарвина грозит отмена…

«Что такое любовь? — восклицают в свою очередь мужчины. — Ведь это и есть голос Божий. Раз я разлюбил свою жену и полюбил другую, я имею не только право, но и обязан бросить жену, хотя бы и с кучей прижитых детей. Полюбил — значит почувствовал голос Бога в себе, который ведет меня к другой женщине. (Тут уже клевета на Бога, голос дьявола признается за голос Бога! Бог освящает любовь, а не плотскую страсть!) Разлюблю эту, приглянется третья — опять же это будет голос Божий, и я нравственно буду обязан следовать ему. (Так именно и поступают хлысты всех видов.) И так далее, и так далее. Это, видите ли, вовсе не моя воля и не мой выбор; Сам Бог меня соединяет с новыми женщинами, и никто не смей вмешиваться в это дело; „что Бог сочетал, человек да не разлучает“».

С отрицанием Евангельского принципа в браке выступает взамен его сатанинский принцип «равноправия в разврате», под видом «научного» принципа «полового подбора». За разврат мужчины до и после брака женщина мстит ему своим открытым развратом. А это, в свою очередь, прогрессирует разврат последнего.

Но печальнее всего то, что внушения сатаны выдаются за внушения Бога. И получается не просто разврат, где совесть говорит еще о преступности порока, а какой-то культ разврата, возведение разврата якобы в служение Богу. И такие-то богохульные развратники восстают против церковно-христианского брака!

Вот естественные результаты отрицания христианского начала в браке! Полное разрушение семьи и общества, вырождение людей и, в конечном результате, прекращение рода, по теории «неомальтузианства», являются неизбежной необходимостью. Спасение от такого зла заключается в восстановлении идеала христианского брака по Евангелию и учению Церкви.

Вопрос о восстановлении христианского начала в семейной жизни, иначе сказать о восстановлении христианского брака по духу Евангелия, — вопрос чрезвычайно сложный и требует в некоторых случаях переустройства всего общественного строя жизни. Кроме духовно-нравственного воздействия на сознание мужчины и женщины, требуются и внешние ограничения необузданного произвола в разврате. Но мы, не касаясь всей широты вопроса, укажем на внутренние духовные меры против зла, рекомендуемые отцами Церкви. Так, например, св. Златоуст в подобных случаях дает несчастному мужу такие советы:

«Когда в доме случится что-либо неприятное оттого, что жена твоя погрешает, тогда ты утешай ее, а не увеличивай печали. Хотя бы ты все потерял, но нет ничего прискорбнее, как иметь в доме жену, которая живет с мужем без доброго к нему расположения. На какой бы поступок (со стороны жены) ты ни указал, ты ничего не можешь представить такого, что бы более причиняло скорби, чем раздор с женою. Посему-то любовь к ней должна для тебя быть драгоценнее всего. Если каждый из нас должен носить тяготы друг друга, то тем более муж обязан поступать так по отношению к своей жене. Хотя бы она была бедна, не унижай ее за то; хотя бы она была глупа, не нападай на нее, но лучше исправляй ее, она — часть тебя, и ты составляешь с нею одно тело. „Но она сварлива, пьяница, склонна к гневу?“ Если и так, то надобно скорбеть о сем, а не гневаться; молить Бога, чтобы он исправил ее; надобно увещевать ее, уговаривать и употреблять все меры к тому, чтобы истребить в ней эти пороки. Если же ты станешь бить и угнетать жену, то болезнь сим не излечится, потому что жестокость усмиряется кротостью, а не другой жестокостью; вместе с сим помышляй еще и о том, что за кроткое обхождение твое с женою тебя ожидает награда от Бога».