Глава 10

Поэзия жизни

Всю ночь и с утра, пока Андрей ехал на работу, в голове у него вертелся совет жены, что ему надо бы развиваться. Ему, медалисту и краснодипломнику, а на сегодняшний день руководителю целого следственного отдела по особо важным делам, более десяти лет успешно раскрывающему преступления, выговаривает недоучка, не имеющая в табеле оценок выше троек и ни дня не работавшая. А он-то думал, что он для неё – разве не бог. За годы совместной жизни они не вздорили по-крупному ни разу. Алёна выказывала недовольство его работой, но это понять можно. Ей скучно дома и хочется путешествовать. А с его графиком вырваться получается раз в полгода, и то в лучшем случае. Если б у них были дети…

Странно, но мысль о детях не вызвала у Андрея сожаления. Он прокрутил в уме вчерашний спор с женой и внезапно вспомнил Диану. Тоже, звезда нашлась. Может быть, он и ошибся насчёт неё, но разве то, что у неё есть любовник, красит её? Если не она убила, как говорит, то старуха на допросе проговорится. А если убила, то… По-любому все беды от женщин.

Андрей поднялся на этаж. Иванова уже ждала.

– Здравствуйте, Агриппина Ивановна. Сегодня Алексей не доставил хлопот? – сухо спросил Андрей, отворив дверь своего кабинета.

– Что с вас возьмёшь, коли житья не даёте! – вместо приветствия проговорила Иванова. – Зачинай побыстрее.

«До чего бабка вредная», – подумал Андрей, но включил чайник.

– Неужели даже чайку не попьете?

– Чаю можно, – проворчала старуха. – Но поскорее, а то я с тобой все серии пропущу.

Андрей всыпал сахар в стаканы.

– Что смотрим, «Розу-Изабеллу?»

– Никак тоже смотришь? – Иванова посмотрела недоверчиво.

– Конечно, – солгал Андрей. – Ни одной серии не пропускаю. Люсия мне больно уж нравится.

– Так я и знала! – Иванова всплеснула руками. – Стерва Люсия твоя. Житья никому не даёт. Нет бы порядочную женщину одобрить, так нет! Вам, мужикам, вертихвосток одних подавай!

– Пошутил я, Агриппина Ивановна. Мне Роза больше нравится. А Люсия так, красивая кукла просто, пустышка.

– Сам ты пустышка, как я погляжу. – Свидетельница выглянула из-под очков: – Какая ещё Роза?

– Которая Изабелла. – Андрей сочинял на ходу: – Опять не угодил?

– Не смотришь ты никакой сериал! – заявила Иванова. – «Роза-Изабелла» – это магазин такой, где Фредерика работает.

– Какая ещё Фредерика? – опешил Андрей.

– Та самая! Главная героиня, которая! – Голова Ивановой мелко затряслась, как бывает у стариков в приступе возрастного злорадства.

Андрей смотрел на неё и недоумевал, почему, когда он общается с Дианой, он допускает мысль, что Иванова может быть причастна к убийству?

– Подловили, Агриппина Ивановна. Не видел ни одной серии. Вот ваш чай.

– Зачем языком тогда мелешь? Ничего святого для них нет. Давай свой чай. – Иванова, шумно прихлёбывая, выпила чай и осторожно поставила чашку. – И начинай вопросы свои, может, конец захвачу. Конец вчера больно слёзный был. Обвинили Фредерику… Твой-то хлопец меня отвезёт? – неожиданно ласково спросила Иванова.

– Он на важном задании.

– Когда надо – вас нет, – забрюзжала старушка. – Могли бы и по телефону, что надо, спросить. Бензин только казённый тратите. Пока преступники людей убивают.

– Порядок такой, Агриппина Ивановна. Нужно присутствие ваше, подпись. Уточните, пожалуйста, какой именно зуб вам лечили тринадцатого. Или так сразу не вспомните?

– Вспомню, что тут вспоминать? Чай, я из ума не совсем ещё выжила.

– Ну так какой? – Андрей наблюдал за старушкой. В лице её ничего не дрогнуло, и она выпалила:

– А никакой!

Такого Андрей не ожидал:

– Как это? За что же вы деньги платили?

– То-то что платила, – недовольно сказала Иванова. – Крохоборкой Диана Сергеевна оказалась ещё той! Ничего не сделала, а пятьсот рубликов взяла. Я, говорит, на вас целый час своего рабочего времени потратила и бесценные рекомендации дала. А к чему мне её рекомендации, когда меня бог и так зубами не обделил? – И она широко растянула губы, обнажив два ряда ровных белых зубов.

– Да… – Андрей искренне восхитился. – Зачем же тогда вы в зубной пошли? Если проблем с зубами не было?

– Так дёсны заныли, – поделилась старушка. – Понадеялась, что Диана Сергеевна мне травки какой приложит.

– Какой ещё травки? – не понял Андрей.

– А я знаю? Чай, я не зубник. Мне всегда так делали. Лекарством намочат бинтик – и в рот, посидишь-посидишь. Всегда помогало.

– Понятно. А не заметили вы чего-нибудь странного в поведении Дианы Сергеевны? Не удивились, что она встретила вас в шапке и маске, в очках?

– А чего тут удивляться? Я подумала, требования у них новые такие. У нас в дурдоме каждые полгода что-нибудь да меняется. А я, спасибо матушке, царствие ей небесное, все зубы мои от неё, к зубникам редко хожу, слава богу.

Показания Ивановой выглядели более чем правдоподобно, Андрей задал последний вопрос:

– Агриппина Ивановна, не помните, когда были у стоматолога последний раз?

Иванова задумалась:

– Так сразу и не скажу. Лет восемь минуло точно. Я тогда ходила в Центр сахарного диабета.

Андрей подписал пропуск и протянул Ивановой.

– Вы-то нашли убийцу? – задержалась она.

– Большинство улик указывают на Диану Сергеевну, – ответил Андрей.

– Надо же! – Иванова неподдельно изумилась. – Почему это?

– Наверное, потому что она и убила.

– Вот те раз! А я к ней пошла без оглядки, – ужаснулась Иванова. – Галина расхваливала. Сегодня же ей позвоню, надо же, кого присоветовала! Она же, Диана Сергеевна эта, клятву давала этого, Гипопократа. Не убий, не прелюбодействуй.

– Ну да. Только Гиппократ завещал, насколько я помню, «не навреди».

Иванова спешно перекрестилась:

– Прости меня, господи, дуру старую. А это тогда я откуда взяла?

– Из Нового Завета, надо полагать. Вы свободны.

Выпустив Иванову, зашёл Алексей с папкой в руках.

– Имена и фамилии спонсоров, Андрей Анатольевич. – Он протянул папку. – Для чего, не пойму только? Ещё указания будут?

– Пока нет.

Помощник ушёл, Андрей открыл папку. Для начала пришлось признать, что она говорила правду. Их с Олегом сын посещал спортивные лагеря несколько лет подряд. Первый раз мальчик ездил в июльской смене, где и занял третье место. Судьи – представители некоей охранной компании: Елистратов, Якимова и Селиванов.

– Помнится, Диана Сергеевна говорила, что она – традиционной ориентации, – усмехнулся Андрей, вычеркнув женскую фамилию.

Второй раз сын Агеевых поехал в июне следующего года и тоже занял третье место. Судила другая охранная фирма, представленная Андреевым, Елистратовым и Селивановым. Итого два совпадения. Андрей открыл следующий лист. В июне третьего года, когда сын Агеевых был в лагере, судил один Селиванов.

– И всё? Неужели так просто?

Андрей просмотрел данные за четвёртый год. Всё подтвердилось. Снова Андреев, Елистратов и Селиванов. Андрей включил компьютер и набросал пароль в служебной программе. Пока файл открывался, Андрей закурил в окно. Он всё ещё не верил, что вычислил любовника Дианы, и надеялся, что прочитает нечто в деле на неведомого Селиванова, что сделает невозможным причастность этого господина. Например, что он давно уехал жить за границу.

С экрана смотрел мужчина – противоположность Андрея во всём. Мужчина был очень высоким. Андрей ощутил это ещё до того, как взглянул на фотографии Селиванова в обществе других людей. То, что Селиванов выше среднего роста, читалось в лице. Андрей взглянул на свой идеальный нос. Нос Селиванова был длинноват, но не портил впечатления красивого лица, что выдавало в нём высокорослого. Будь у коротышки такие пропорции, он бы смотрелся комично.

Андрей знал, что хорош. Ему говорили об этом женщины, и самому ему нравились свои глаза, увеличенные стёклами незаметных очков. Андрей походил на красавца, игравшего человека-амфибию из старого фильма, но из-за роста сходство было неполным. Селиванов же оказался его точной копией. Тот же открытый взгляд серых глаз, крепкие плечи и руки. Андрей бы поклялся, что Селиванов – бывший пловец. Но в анкете значилось, что он много лет занимался боксом.

– Мозги тебе в боксе напрочь отшибли? Самому Авдею рога наставил, – злорадно сказал Андрей и с удивлением прочитал, что Селиванов окончил два высших учебных заведения – военный и юридический институты. – Рисковый, смотрю, ты мужик, Дмитрий Анатольевич. Как бы от тебя не остались одни только рожки да ножки. Так, что по бизнесу?

Господин оказался совладельцем всех частных охранных фирм города, что на поверку было не чудо, а коммерческий ход. Объединив в ассоциацию конкурентов, Селиванов добился того, что из бизнеса вытеснили явных бандитов. Селиванова каждый год награждали похвальным листом от Министерства внутренних дел за помощь в борьбе с организованной преступностью.

– Неужели такой чистенький дядя? – недоумевал Андрей и увеличил шрифт мелких сносок.

По неподтверждённым данным, Дмитрий являлся одним из четырёх совладельцев крупнейшей когда-то в регионе корпорации «Новые окна». Корпорации отдавали заказы все госструктуры и прочие хоть сколько-то крупные организации, в том числе новостройки. Остекление в подобных масштабах приносило баснословные доходы, и остальным игрокам на рынке оставались крохи – окна небольших магазинов, а также квартир с их лоджиями или балконами. На владельцев «Новых окон» организовывалось несколько покушений, но четыре друга умудрились пресечь все попытки. Тем не менее на сегодняшний день в живых из них остались лишь трое.

И обстоятельства смерти одного из друзей оставались тайной. Поговаривали, что один из них кинул остальных на бабки и смылся за границу, где был убит при невыясненных обстоятельствах. Убийство его так и не раскрыли, но что это было убийство – сомнений не оставалось. Хоронили одну только голову в закрытом гробу. За оставшимися друзьями спецслужбы следили какое-то время в круглосуточном режиме, но ничего не выяснили.

Андрей открыл досье на друзей Селиванова. И весьма удивился, когда увидел на фото двух грузных мужчин с пивными животиками. Селиванов, подтянутый и холёный, казался лет на пятнадцать моложе. Наверное, именно поэтому ему дали кличку Король? Что??!

Прочитав кличку, Андрей резко встал:

– Любовник Агеевой Митя Король?

Митю Короля Андрей знал. Но то, что Митя Король – Дмитрий Анатольевич Селиванов, для него было открытием. Лицо Мити мелькало на снимках газет в обществе разных женщин. Одно время у того было множество недругов – мужчин, обманутых жёнами. Часто скандалы смаковали в «жёлтых» изданиях. Но ничего не мешало Мите появляться в обществе новой красотки.

– Муж – Авдей, любовник – Король? – Андрей не верил в то, что говорил. – Такого, блин, не придумаешь! Ну, Диана Сергеевна, зубная фея вы наша.

Он очнулся от мыслей, только когда охранник изолятора обратился с вопросом «к кому?» и попросил удостоверение. Похлопав себя по карманам, Андрей растерянно осмотрелся:

– К Агеевой, в одиночку. Только я пропуск, кажется, в кабинете забыл.

– Проходите, Андрей Анатольевич. – Дежурный, знавший Андрея в лицо, не стал придираться к формальностям.

Диана читала брошюру Ахматовой, сидя на кровати с ногами. Она мельком взглянула, когда дверь отворилась, и спросила, не отрываясь от книги:

– Что-то случилось, Андрей Анатольевич?

– Это как посмотреть, Диана Сергеевна. – Андрей прижался к холодному металлу двери затылком. – Зашёл вот узнать, не надумали ли вы чего?

– Нет, Андрей Анатольевич, простите. Детективы, как оказалось, увлекательно только читать. – Диана перевернула страницу. – И совсем неинтересно в них участвовать.

– Это смотря с какой стороны. – Андрей продолжал наблюдать, но Диана его не замечала.

Интересно, что Король в ней нашёл? Обычная, обыкновенная даже. Ну, без косметики выглядела моложаво. И Андрей вдруг подумал, что ни разу не видел жены без косметики!

– Имени вы мне не назовёте, – сказал он.

– Нет, простите, – процедила Диана и вновь перелистнула страницу.

Почему она так равнодушна? Ведь он тоже – красивый мужчина, на него женщины неизменно бросают взгляды. К тому же он – следователь. Старший. И от него в конечном счёте, зависит её судьба в ходе дела, а она даже не пытается завладеть его вниманием. Мало того – не пытается, упорно скрывает имя того, кто, возможно, и засадил её за решётку?

– Слава тебе, безысходная боль. Умер вчера, – продекламировал Андрей и взял паузу убедиться, что Диана уже не читает, после чего закончил: – сероглазый король.

Диана подняла вмиг потемневший взгляд, выронив сборник стихов:

– Что??

Андрей шагнул и подал ей книжку, равнодушно сказав:

– Ничего. Стихотворение такое есть. Не слыхали?

– Слыхала. – Диана повторила его интонацию в точности и скорчила гримасу, отчего её щёки пошли румянцем. – А с чего это вы так поразительно близко знакомы с женской лирикой?

– У меня, не поверите ли, – Андрей многозначительно посмотрел, – высшее юридическое образование. Это что-то да значит? Бьюсь об заклад, угадал ваше любимое стихотворение.

– Не любимое. – Диана спустила ноги с кровати и приосанилась: – Но знакомое.

– А любимое на память не вспомните? – Андрей сам не понял, зачем спросил. Оттого ли, что Диана держала сборник Ахматовой, оттого ли, что она узнала её стихотворение, или оттого, что ему со времени смерти мамы не доводилось поговорить о поэзии.

Диана перевела взгляд на пыльное окно за решёткой:

– Невыразимая печаль открыла два огромных глаза. Хрустальная проснулась ваза и выплеснула свой хрусталь. Вся комната напоена истомой…

Сердце Андрея замерло. Мандельштам, конечно, известный поэт, меланхолия которого находила отклики в душах любителей. Но как вышло, что женщина, о которой он ничего не знал неделю назад, стала читать наизусть любимое мамино стихотворение? Андрей видел, как двигались губы Дианы, а в голове звучал голос мамы, повторяющей те же строки.

Андрей не сразу понял, что Диана молчит.

– А вы хорошо читаете. – Он прокашлялся, в горле стоял предательский ком. – Без надрыва. Это – ваше самое любимое? Неожиданный выбор.

– Мамино, – грустно сказала Диана.

– Надо же, совпадение. Моей тоже, – признался Андрей. – Но всё равно читать наизусть стихи – это как-то несовременно. Кто вас-то увлёк в мир поэзии?

– Никто. Я сама. – Диана пожала плечами. – «Зайка моя, я твой тазик» как-то не вдохновляет.

– Даже в качестве гротеска. – Андрей усмехнулся и сел на кровать. – Диана Сергеевна, всё забываю спросить. То ваше платье, тогда вечером в ресторане, моя жена, представляете, так и не смогла определить, какого модного дома модель. А она в моде, знаете ли, эксперт международного класса. Не скажете, где вы его купили?

– Купила? – Диана изогнула брови. – Нигде. Я его сшила.

– А, понятно, – догадался Андрей, – у портнихи. То-то Алёна и не смогла…

– Не у портнихи, – сказала Диана, – а сама.

– В смысле сама? Как это?

– Как-как? – Диана вытянула руки ладонями вверх и покрутила ими: – Вот этими самыми ручонками.

Андрей в изумлении склонился, будто, рассмотрев руки ближе, можно было что-то увидеть, и поднял лицо:

– Но это должно быть ужасно сложно – соорудить такой наряд?

– Немного фантазии, две длины эластичного кружева безо всякой подкладки, и… – Диана не сдержала ухмылки, – все мужики – твои.

Андрей отошёл к окну. Шитьём, на его памяти, занималась прабабушка, которую он даже не помнил. Но та мастерила лишь кухонные фартуки, прихватки да уродливые старушечьи сарафаны. Андрей повернулся:

– Как вы познакомились?

– С кем? – Диана улыбалась.

– Мне назвать имя?

– Я не могу говорить здесь, – серьёзно сказала Диана, обводя камеру глазами.

– Здесь безопасно, – уверил Андрей. – Если я не записываю, а я не записываю. Итак, как вы познакомились? Это не праздный интерес, поверьте.

– Он пришёл ко мне лечить зубы.

– Тоже?

Диана не сдержала улыбки.

– И что? – Губы Андрея против воли скривились в насмешке: – Любовь с первого взгляда?

– Кто его знает? На меня, знаю, вы не поверите, мужчины обращали внимание с самого детства.

Диана сказала это с досадой, такого Андрей не встречал. Женщины, говоря об успехе у сильного пола, никогда не скрывали гордости или эту гордость скрывали, принимая вид безразличный.

– Вы представляли себе, кто ваш избранник и чем занимается? – спросил Андрей.

– Не поверите, но об истинном положении дел я узнала спустя долгое время. Из газет или из передачи по телевизору, сейчас и не вспомню. Помню только, со мною случилась истерика.

Каждая фраза была удивительнее предыдущей. Андрей уточнил:

– Истерика? Почему?

– Я думала, что у меня нормальные, поймите меня только правильно, отношения с нормальным мужчиной, а он… Я даже пыталась порвать эту связь.

Андрей знал, что никогда не поймёт, как можно назвать измену мужу с женатым нормальными отношениями.

– И как? Получилось?

Диана пожала плечами, как бы признавая право считать её недостойной. А Андрей вдруг вспомнил Маглакелидзе, доведшего жену до самоубийства, который бранил её в зале суда, прикрываясь праведным гневом.

– Он в курсе, что с вами? – спросил он мягче.

Диана ответила одними губами.

– На связь выходил?

– Как? – Она посмотрела с мольбой и перевела взгляд на книжку стихов.

– Диана Сергеевна, вы вроде неглупая женщина, как вы могли встрять в такое?

– Хотела бы я на вас посмотреть, Андрей Анатольевич, когда вас накроет.

– Меня, спасибо, давно накрыло. И я люблю свою, – Андрей не удержался и сделал паузу, – жену. И изменять ей не собираюсь.

– Очень рада за вас, Андрей Анатольевич. Я не юродствую. А меня вот накрыло.

– Неужели эмоции были настолько сильными, что затуманили разум?

– Сильными – ещё мягко сказано. Эмоции просто зашкаливали. А самым ужасным было знаете что? Что эти эмоции пришлось подавлять. А это, оказывается, очень больно.

– Скажите, Диана Сергеевна, если бы у вас была возможность всё переиграть, вы бы пошли на это, зная, к чему приведёт? – Андрей пытался понять, почему, несмотря на всё его знание про эту женщину, он не испытывает к ней презрения.

– Странный вопрос, но да, пошла бы. – Диана ответила, не задумываясь, и тут же спросила: – Скажите, я подписала себе приговор?

– Не понял? – очередной раз удивился Андрей.

– Мне ясно, кто за вами стоит, и участь моя, я так понимаю, предрешена. Иначе с чего бы обычному следователю вдаваться в подробности столь удачно сложившейся комбинации?

– Диана Сергеевна, вот вы всё про подставу твердите, а я ведь проверил вашу догадку. Помните, вы заметили, что в лотке нет боров? Я вызывал Иванову и уточнил, какие зубы она в тот вечер лечила. Она ответила, что у неё с зубами всё в порядке и ей вообще ничего не лечили и лишь консультировали. Так что без толку ваше замечание оказалось.

– Если отсутствие зубов считать «всё в порядке», тогда конечно, – холодно заметила Диана.

– Нет, у старухи той зубы все целые. Один к одному. Завидно даже.

– Вы что, в рот ей заглядывали?

– Никуда я не заглядывал. Она сама показала мне свои зубы, точнее улыбку, очень красивую для её возраста… не для её, впрочем, тоже.

– И вы не заметили никаких там железок или золота у неё во рту? – Диана недоверчиво покосилась.

– Я не вполне понимаю, о чём вы, но я ничего не увидел.

– И она заявила, что у неё все зубы на месте?? – воскликнула Диана.

– Она несколько раз это повторила.

– Это зафиксировано?

– Конечно. – Андрей не понимал причин недоверия. – А что тут такого?

– Да то, что лжёт ваша Иванова как сивый мерин. – Диана, сидя, качнулась.

– Кобыла, – невольно поправил Андрей.

– Не важно. Янинка поставила в её карте диагноз «адентия», что по-вашему означает «беззубая».

– Но я видел полный рот зубов той старухи! Ей по наследству от мамы такие достались. Она у стоматолога последний раз была восемь лет назад, в диабетическом центре. И это можно проверить, между прочим!

– Полный рот! – Диана усмехнулась. – Да, у неё полный рот, но съёмных, легко вынимающихся, понимаете, вставных зубов? Они знаете как натурально выглядят, когда целой челюстью? Чтобы при сахарном диабете в её-то возрасте не случалось проблем с зубами? Да не бывает просто такого! Она в вашем Диабет-центре восемь лет назад скорее всего удалила последние корни, «присоски» вставила и ходит счастливая.

– Вы в этом уверены? – Андрей понадеялся, что смысл слова «присоски» он понял.

– На девяносто девять процентов.

– Почему не на сто?

– Ну, если Янина неправильно диагноз поставила, если на эту старуху диабет действует не как на остальных, которые теряют зуб за зубом… О, вспомнила! – воскликнула Диана. – В карточке было, что у тётки той не только диабет, а эпилепсия и ещё какая-то хрень. Панкреатит! Точно. Хронический панкреатит.

– Почему вы так хорошо это запомнили? – Андрей насторожился.

– Что тут запоминать? У человека сбой эндокринной, нервной и пищеварительной систем, естественно, что у него нет зубов! Я тогда ещё мысленно похвалила Янину, что она грамотно собрала анамнез.

– Ладно, это проверим. А сейчас я должен идти. Когда адвокат ваш придёт?

– Не в курсе, Андрей Анатольевич.

– До свидания, Диана Сергеевна.

Андрей удивился, застав в своём кабинете помощника:

– Ты как вошёл?

– Так открыто было, Андрей Анатольевич! Я зашёл, вас нет, сел, жду, жду. Набрал вас, а телефон ваш вон на столе остался. Вы где были так долго?

– Нигде. Молодец, что посторожил. Я по срочному вопросу выходил. Слушай, вот тебе поручение. Ищи всё, что найдёшь, про свидетельницу Иванову. Да не филонь. На работу её съезди, характеристику получи, копай глубже. И вот ещё. Она лечила зубы в Диабет-центре восемь лет назад, привези мне её карту оттуда. Если так не отдадут, бери копию, запрос позже оформим.

Когда Андрей вернулся домой, он начисто забыл о вчерашнем скандале с женой. Алёна ему ничего не сказала, и Андрей заподозрил неладное только тогда, когда после индейки, тушёной, как ему показалось, в целом ведре сметаны с таким же ведром грецких орехов, жена подала коктейль из морепродуктов, который при всём желании в него бы уже не полез. Неумело скрыв недовольство, Алёна отправила его мыться, а сама зажгла в спальне свечи и легла на кровать в кружевном одеянии.

Андрей вышел из ванной и понял, чего жена напряжённо ждёт. Ждёт, что он проявит себя, ублажит её, и вдруг ощутил страх, что у него не получится. Раньше такого с ним не случалось, но Андрей знал, что если и сегодня жена выкажет недовольство, оправиться ему будет гораздо сложнее.

Сбросив с бёдер полотенце, Андрей грубо навалился на жену сверху, она застонала. Алёна всегда громко стонала, но сейчас Андрею казалось, что она лишь изображает, и он ощутил, что не хочет. Андрей приподнялся, Алёна свела вместе полные груди, и Андрей стал тереться о них, разминая руками. Соски жены налились в его ладонях, её взгляд, устремлённый вниз его живота, подтверждал, что там порядок. Возбуждение нарастало, и вчерашняя ссора превратилась в пустяк, о котором стоит забыть.

До того не хотелось убирать рук с огромных грудей, и Алёна стонала в такт его страсти, что Андрей собрался кончить на покрасневшую кожу, чтобы после к ней, липкой, прижаться. Но Алёна вдруг позвала его и указала взглядом на ноги.

Пока Андрей менял позу, сила желания ослабла, но он знал, что, едва окажется внутри жены, сила точно вернётся. Прежде чем войти, он скользнул вдоль влажного лона и возбудился так сильно, что едва ткнул внутрь напрягшейся плотью, возбуждение вырвалось горячим потоком.

Жена подалась навстречу с очередным громким стоном, Андрей осторожно взглянул. Она, поняв, что он кончил, продолжала лежать с закрытыми глазами и что-то бессвязно шептала. Поцеловав её в щёку, Андрей слез с неё и отвернулся. Алёна скоро затихла, но он знал, что она не спала. Обычно после секса жена изводила его фотосессией, и он сбегал в ванну. А сейчас она не взяла телефон. И Андрей стал мучительно думать, получала ли раньше жена удовольствие? Её чересчур громкие крики и откровенные жесты могли означать, что жене с ним в постели не нравится. Неужели она столько лет притворялась?