Глава 6

Успехи Андрея

Зампрокурора поджидал Андрея возле зала суда:

– Ну что? Готова твоя сенсация?

Андрей протянул ему папку.

– Ни фига себе! – прочитал прокурор заключение.

– Ни себе фига. – Андрей кивнул: – Внимательнее надо доказательную базу изучать, господин представитель обвинения. Адвоката обвиняемого прощаю, он на голом окладе сидит, без дополнительных соглашений. Составляй ходатайство на Маглакелидзе, чтобы забрать прямо в суде.

Судья, открыв заседание, сухо спросила:

– Господин обвинитель, что имеете добавить по существу процесса?

Прокурор подошёл к судейской трибуне и протянул документ из папки Андрея. Пока судья читала, Андрей наблюдал за мужем погибшей. Маглакелидзе сидел через стул от него с равнодушным видом.

– Объясните, господин обвинитель, я ничего не понимаю в предъявленном. – Судья вопросительно смотрела на прокурора.

– Согласно проведённой экспертизе, автором сообщений, представленных следствию господином Маглакелидзе в качестве доказательств факта общения обвиняемого и потерпевшей, мог быть исключительно сам господин Маглакелидзе, а не его покойная супруга или гражданин Барташов, – разъяснил заместитель прокурора.

Маглакелидзе удивлённо взглянул:

– Не пойму что-то, господин прокурор, вы чьи интересы здесь защищать должны? Не мои разве?

– Я вам, – ответил зампрокурора, – ничего не должен. А защищаю я интересы вашей погибшей супруги. И ещё дополнение, господин судья.

Прочитав другой документ, судья обратилась к Маглакелидзе:

– Господин Маглакелидзе, поясните суду, зачем вы обратились в страховую с запросом о выплате в отсутствие причины, что закрепило вас в статусе единственного выгодоприобретателя без права замены вне вашего ведома? И почему это случилось именно за два дня до того, как ваша супруга переоформила страховку на господина Барташова?

Маглакелидзе поднялся, осматриваясь:

– Без адвоката я отвечать не буду.

– И вам его обязательно предоставят, – поддержала судья. – Сторона обвинения, я удовлетворяю ваше ходатайство о заключении господина Маглакелидзе под стражу. Господин Маглакелидзе, вы обвиняетесь в доведении вашей супруги до самоубийства путём угроз и шантажа с целью получения материальной выгоды. Конвой в зал суда.

Когда заслушали длинное выступление представителя страховой компании, разъяснившего нюансы аферы, затеянной Маглакелидзе со страховкой, объявили небольшой перерыв, и Андрей с прокурором вышли на улицу.

– Андрюш, как ты сообразил про сообщения? И про страховую?

– Что там соображать? – Андрей отмахнулся от сигареты и взглянул на часы. – Ежу было понятно, что не могли два человека с высшим филологическим образованием подобным образом переписываться. Эксперт сличила манеры общения с телефонов участников и однозначно установила, что ни Барташов, ни потерпевшая не являлись авторами посланий. Я сразу заподозрил Маглакелидзе – ни одной запятой, слова корявые. А по страховке просто заехал уточнить, получит ли Барташов страховые деньги, если его осудят как доведшего потерпевшую до самоубийства.

– Слушай, об этом-то я и не подумал!

– Они сказали, что в данном случае выгодоприобретатель он лишь на бумаге, а по факту Маглакелидзе. Я ещё на следствии думал, почему это Маглакелидзе в ту сторону не копает? Запросто отказался от пары лимонов, что уйдут к обвиняемому. И потом, ведь именно показания Маглакелидзе сыграли главную роль в установлении, как происходило доведение до самоубийства. Именно он рассказывал про удручённый вид жены, что та отдалилась и постоянно ходила подавленной. С его слов мы и составили картину, с которой вышли на обвинение.

– Но дочь подтверждала, что мать изменилась, – возразил прокурор. – Не станет дочь оговаривать мать.

– Дочь жила отдельно, не забывай. Мать видела редко. Но то, что она подтвердила слова отца, только доказывает, что всё выше озвученное имело место.

– Хочешь сказать, он жене реально угрожал?

– Сомневаешься? Тётка давит на газ до упора – и в стену. На такое люди идут не от страха, – заметил Андрей.

– А от чего? – Прокурор изумился.

– Прокурор, у тебя дети есть?

– Двое, пацан и дочка.

– Выхода у тётки не было. Благополучие дочери с маленьким сыном или собственная жизнь. Хотя какая там жизнь бы началась… – Андрей махнул рукой и пошёл.

Прокурор его задержал:

– Всё равно – зачем так сложно? Бросил бы и жену, и чужую дочку. Молодой ещё детей настругал бы.

– Ты меня поражаешь! Он и так столько лет стругал, что-то не настругал. Ни одного на стороне. Не получаются, видно, дети у нашего стругаля.

Часы показывали без десяти двенадцать, когда Андрей поднялся к секретарю главного:

– В деле Маглакелидзе квалификация поменялась, доложите, пожалуйста, заместительнице, а то у меня через десять минут допрос.

– Мне уже из суда позвонили, Андрей Анатольевич, – сказала секретарь. – Но знаете, заместительница заболела и попросила вас сходить вместо неё на банкет Министерства внутренних дел в субботу. Будут ветеранов чествовать и прочее. Вообще-то она должна была вместо Ивана Ивановича пойти. Но не его же теперь из отпуска дёргать? Пригласительные на два лица.

Андрей взял пригласительные и поспешил к себе. Он зашёл в кабинет без пяти, сбегал наполнил чайник, вернулся и снял пиджак. Дверь распахнулась ровно в двенадцать, Андрей встал:

– Здравствуйте, Диана Сергеевна.

В дверях появился Олег:

– Здравствуйте, здравствуйте, Андрей Анатольевич. Диана Сергеевна сегодня с сопровождением. Альберта Ивановича вы уже знаете.

Адвокат сел на диван, Диана – на стул, Олег остался стоять.

– Андрей Анатольевич, – Олег сменил нарочито вежливый тон на нахрапистый, – супруга моя извелась совсем, боится, обвинение ей предъявите. Вызываете всё, допрашиваете. Что, улики против неё настолько серьёзные?

– Если Диана Сергеевна невиновна, она может спать совершенно спокойно, – ответил Андрей.

– Ой, вот только за её сон, господин старший следователь, – Агеев тоже взял стул, – вы, уж пожалуйста, не беспокойтесь. Вы развейте опасения моей супруги и скажите, что она лишь свидетель и никто её ни в чём вообще не подозревает.

– Извините, но этого сделать я не могу. Так как по её словам и по вашим, между прочим, выходит, что она была на работе во время убийства. Или незадолго до оного.

– А что мои показания? – Олег пожал плечами: – От них я вообще отказаться могу. Сами же и предлагали.

– Свидетельница уверяет, что лечила её Диана Сергеевна.

– Вы про эту вздорную бабку? – Олег усмехнулся, демонстрируя завидную осведомлённость: – Да у неё зрение плюс семь. Или минус. Не важно. Плохо видит она, свидетельница ваша.

– Алиби нет у вашей жены. – Андрей злорадно подумал, что бы сделал Олег, узнай он вчерашнюю версию алиби, озвученную Дианой. Но ещё один женский труп никому в районе не нужен.

– Это да. – Олег посмотрел на Диану. – Было бы лучше, если б оно у неё было. Правда, Динуш?

Та, изучая пейзаж за окном, кивнула.

– Но его нет! – Олег хлопнул кулаком об ладонь. – И раз она говорит, что не убивала, значит, не убивала. У нас вроде презумпция невиновности. Так что доказывайте, господин следователь, обратное или оставьте мою жену в покое. Иваныч, давай.

– Андрей Анатольевич, – адвокат спешно достал бумаги, – вот, взгляните, справка и прочее.

Андрей пробежал глазами:

– Выезд не разрешу. По закону имею право, на время следствия.

– Но не более месяца, – возразил адвокат.

– Ах да, – согласился Андрей. – А у нас прошло два, нет, простите, уже целых три дня.

– Даже по стране? – не отступал адвокат.

– Даже на дачу. – Андрей ткнул пальцем на строчку в поданном документе.

Адвокат отступил и склонился в поклоне возле клиента, что-то шепча.

– Иваныч, – ответил тот ему громко, – ты давай утрясай этот вопрос. Если проблема в деньгах…

Адвокат резко закашлялся. Олег посмотрел на Андрея:

– А в чём, собственно, дело?

– Олег Петрович, обсудим дальнейшее позже, – сказал адвокат и обратился к Андрею: – Мы можем идти, господин следователь?

– Вас я не вызывал. А с Дианой Сергеевной хотел прояснить пару вопросов, – ответил Андрей.

– Ну вот видишь, солнышко, – Олег встал, – никто арестовывать тебя не собирается. Останешься? Иваныч нужен?

– Нет, конечно, Олеж, идите тогда. Раз меня не обвиняют, я же могу помочь следствию. Хочется, чтобы всё поскорее завершилось.

Когда Олег с адвокатом ушли, Андрей взял чистый бланк и стал заполнять.

– Ничего, что я ещё здесь? – спросила Диана, когда он, не обращая на неё внимания, исписал страницу. Андрей отложил ручку:

– Свиту привели.

– Он сам, – сказала Диана. – А вы зачем меня вчера обманули, что обвинение готово?

– А почему вы испугались?

– Господи, ну неужели на вашем веку не случалось, чтоб обвинили невиновного?

– Чаще, Диана Сергеевна, – Андрей вздохнул, – бывает другое. Ну, а если невиновного обвиняют, виной тому может быть лишь неудачное стечение обстоятельств.

– И где гарантии, что в моём случае эти обстоятельства так не стекутся? – спросила Диана.

– Я – ваши гарантии. Убийство раскрыл. – Андрей присвистнул.

– О, значит, я могу спать спокойно. – Диана не скрыла насмешки.

– Ну, ваш муж, – Андрей выразительно посмотрел на неё, – только что за это мне поручился. И вы, между прочим, должны быть мне благодарны, что я их выпроводил на время нашей дальнейшей беседы. Ознакомьтесь и распишитесь.

Диана взяла документ, прочитала заглавие и выхватила телефон:

– Альберт Иванович, вы уже далеко уехали? Да так, пустяки. Андрей Анатольевич, – Диана метнула злой взгляд на Андрея, – всучили мне протокол для ознакомления о привлечении меня в качестве подозреваемой. И велят расписаться. Что делать? Да, внимательно слушаю. – Она встала со стула и отвернулась.

Андрей смотрел ей в спину, размышляя, что будет, если адвокат с Олегом решат вернуться, и ему придётся при них уточнять у неё об алиби, о котором она говорила накануне в кинотеатре. Диана убрала телефон, села к столу и поставила в бланке уверенный росчерк. Андрей подписал ниже.

– По мере пресечения возражений нет?

Она промолчала.

– Что можете пояснить, гражданка Агеева, относительно возникшего против вас подозрения? – спросил Андрей.

Диана пожала плечами:

– Ничего. Вам, по-моему, и без меня всё ясно.

– Что верно, то верно. – Андрей отложил протокол. – Но может, хотите что-то добавить по вашему вчерашнему заявлению?

– Какому ещё заявлению? – Диана часто заморгала, изображая, что изо всех сил напрягла память. – Не припомню такого.

Андрей подписал чистый бланк.

– Повторите тогда для протокола, где находились тринадцатого апреля с семнадцати до двадцати ноль-ноль.

– Как где?

Диана удивилась так искренне, что Андрей усмехнулся:

– Вас, гражданка Агеева, в цирке показывать нужно с этаким даром перевоплощения.

Она кивком поблагодарила:

– А вам бы, гражданин следователь, для памяти не мешало б попить что-нибудь посильнее. Как врач вам советую. Я гуляла.

– Что? – Андрей привстал в кресле: – Это, может быть, вам не мешало бы попить что-нибудь для памяти? А заодно для улучшения мозгового кровообращения. Я вынужден вам напомнить об ответственности за дачу ложных показаний. Нигде в деле ранее не зафиксировано, что вы… гуляли. Вы отдаёте себе отчёт?

– Отдаю, – сказала Диана. – Теперь, когда я числюсь у вас в подозреваемых, могу менять показания когда захочу и ответственность ваша за дачу так называемых ложных на меня больше не распространяется.

– Но… – Андрей замолчал, признав её правоту.

– Понимаете, – Диана покружила в воздухе кистью, – я, когда Янину увидела, ну, мёртвую, у меня в голове так помутилось, что я напрочь забыла, как с работы ушла накануне в пять. Сами подумайте, что там с Яниной вдвоём нам было делать? Она работать хотела. Вот я и решила прогуляться. – Диана закинула ногу на ногу и равнодушно посмотрела в окно. – Медленно-медленно. В полном одиночестве. По многолюдным улицам.

– Маршрут опишите, – строго сказал Андрей, готовый записывать.

Диана перевела на него взгляд:

– В смысле?

– Ну… – Андрей провел кистью воздух: – Как вышли вы, куда пошли. И указывайте, пожалуйста, примерное время, где и сколько вы находились.

– Это для протокола? – холодно осведомилась Диана.

– Начинайте, – не менее холодно отозвался Андрей.

– Я вышла из училища на улицу и немного постояла на крыльце. – Диана подождала, пока Андрей записал и поставил запятую.

– Где-то минута, – сказал он. – Примечательного что-нибудь видели?

– Двух кошек, двух диких собак и одну ворону. Тоже дикую. Да! Чуть не забыла, мальчишки училищные баловались и старушке какой-то разбили очки. Так я помогла ей, очки подняла, и да! Помогла проверить срок годности лекарства какого-то из аптеки Гореловых. Потом я пошла до проспекта.

– Шли минут десять? Или пятнадцать? Ладно, пусть тридцать, – предположил Андрей. – Тринадцатого, насколько я помню, в городе было много ворон. Итого тридцать одна минута. Что было дальше?

– Дальше я дошла до парка. – Диана перестала паясничать: – Ворон не считала и перешла по подземному переходу на другую сторону улицы.

– По подземному переходу? – недоверчиво переспросил Андрей. – Вы в этом точно уверены?

– Там ход под землю прорытый был, Андрей Анатольевич.

– Ещё плюс тридцать минут в вашем черепашьем темпе. На переход будем добавлять или уложились?

– Уложились. – Диана смотрела с нескрываемым раздражением, сохранив вежливый тон. – После я прогулялась в обратную сторону до площади.

– Что заняло у вас ещё где-то час? – догадался Андрей. – Итого всего два?

– Наверное, немного больше. Точнее не скажу.

– Хорошо, Диана Сергеевна. Ознакомьтесь и подпишите там, где указано, что с ваших слов записано верно.

Диана неспешно перечитала и подписала в указанном месте.

– У вас такой замечательный почерк, Андрей Анатольевич.

– У вас тоже почерк нормальный, – Андрей черканул роспись строчкой ниже, – для врача.

– Спасибо огромное. Ну, я пошла? – Диана встала.

– Я бы так не торопился, Диана Сергеевна, – сказал Андрей.

– И я бы с огромным удовольствием с вами ещё тут посидела. Но надо идти.

– Дело в том, Диана Сергеевна, что тринадцатого в парке по проспекту чуть дальше прорвало трубу, даже асфальт провалился. Пробка была. – Андрей присвистнул. – Новости не смотрели? Так что там не только подземный ход не работал, но и наземные тоже.

Диана нахмурилась и села:

– Ну, может, я перепутала что и чуть дальше перешла. На следующем переходе.

– До следующего подземного перехода в том направлении в вашем размеренном темпе вы шли бы до сих пор, – заметил Андрей.

– Андрей Анатольевич, вы же в курсе, что это неправда, – тихо сказала Диана.

– Мне занести ваши слова в протокол?

– Ну, давайте, я вам другой маршрут назову? – почти взмолилась она.

– Диана Сергеевна, вы надо мной издеваетесь?! Что я вам, муж? Или, – Андрей поперхнулся, – любовник?

– Зачем вам всё это надо? – зло спросила Диана. – Не всё ли равно, где я гуляла? Давайте другую бумагу составим. Вы же знаете, что я не вру.

– Откуда я это знаю, Диана Сергеевна? – Андрей выдержал её недобрый взгляд. – Со слов женщины, что левачит на работе, а дома обманывает мужа?

– Камнями ещё закидайте. – Диана потупилась, обхватив сумку.

В голосе слышалась горечь, и Андрею подумалось, до чего ловко она играет роль обманутой и неверной жены. Диана взглянула:

– Что я должна сделать?

– Короче. Мне нужно ваше признание, что на самом деле было тринадцатого. Или я подошью эту бумагу, – Андрей постучал по протоколу, – в дело. И почему-то я не уверен, что в этом случае вам удастся дожить до суда, несмотря на вашу осведомлённость об отсутствии ответственности за дачу ложных показаний. Олег Петрович – человек сведущий и далеко не глупый. Как видите, попасться на лжи очень легко. Не желаете признаться сейчас, сроку даю до понедельника.

– Но я не успею за выходные разобраться! – взмолилась Диана.

– Это ваши проблемы. Если в понедельник вы мне всего не рассказываете, я предъявлю вам обвинение в убийстве. Это я вам гарантирую. – Андрей протянул подписанный пропуск. Диана взяла бланк и поспешила уйти, чтобы Андрей не заметил её слёз.

Спускаясь по лестнице, она старательно делала вид, что в глаза ей попали соринки. Выйдя на улицу, она взяла потайной телефон и, не видя кнопок, набрала Дмитрия. Бесстрастный голос ей повторил несколько раз: «Абонент временно недоступен. Позвоните, пожалуйста, позже». Диана вытерла слёзы.

«Вот теперь я точно попала».

Проследив в окно, как Диана вышла из здания и скрылась за кронами деревьев на другой стороне улицы, Андрей ощутил, до чего его возбудил успех на допросе.

– Алексей, – позвонил он помощнику, – экспертиза по пальцам ещё не готова?

– Пока нет, Андрей Анатольевич. Ещё есть поручения?

– Мониторь экспертизу. Как получишь, звони мне в любое время. Я по делам отъехал, а после домой.

Андрей мчался, держа скорость на разрешённом пределе, так что встречные автомобили, застрявшие в пробке на выезд, могли лишь завидовать, пока машина Андрея проносилась через полупустые перекрёстки на мигающий жёлтый. Не сбавляя темпа, Андрей вписался в свой поворот, как его путь преградил внедорожник, за тонировкой которого ничего не было видно. Андрей моргнул фарами.

– Пропускай, типа, кто с прилегающей выезжает, – сказал он, махнув рукой в надежде, что за чёрными стёклами его жест увидят.

Внедорожник катнулся вперёд и подпёр хромом решётки передний бампер Андрея.

– Накупят прав. – Андрей сдал назад, замечая, что внедорожник едет за ним.

Пришлось вырулить на проспект, пропустить незнакомца, следом за которым держался точно такой же. Автомобили синхронно вписались в поток, не удосуживаясь поблагодарить аварийным сигналом пропустивших водителей, и проехали перекрёсток на красный.

Андрей поднялся на свой этаж, осторожно открыл дверь. На его счастье, Алёна шла с кухни. Андрей схватил её, отнёс в спальню и нагнул её к смятой постели, задрав подол платья и наблюдая в зеркале, как лицо жены искажается страстью.

– Как кстати, – охрипшим вмиг голосом прошептал Андрей, прильнув твёрдой плотью к голым ногам жены. Та отозвалась громкими стонами.

– Какой-то ты странный сегодня. – Алёна прилегла рядом, когда Андрей отпустил её и сам упал на постель.

– В смысле?

– Вернулся рано. Обычно допоздна в пятницу. А тут – трах-бах, я пришёл. И кончил. – Жена засмеялась.

– Да. – Андрей улыбнулся: – Удачно сегодня сложилось, ушёл раньше. Помнишь тётку, в стену врубившуюся? Её, оказывается, муж так уделал, и я доказал. Она так любила, что выбрала смерть.

– Что за дура? Ни один мужик такого не стоит.

– Алён, о покойных… И потом, муж здесь ни при чём, она из-за дочери.

– Ты опять о работе. – Алёна встала. – Что с поездкой нашей, лучше скажи.

– Пока неизвестно. А ты куда так спешила с утра, что кровать не заправила? – Андрей осмотрелся.

– В магазин. Потом дома была, но не успела. Обед, между прочим, тебе готовила. Пошли поедим. Только постель собралась заправить, говорю же, ты рано вернулся.

– Ты в магазин ездила в этом платье? Ты ж говорила, только дома его будешь носить теперь, надоело?

– Оно мне и надоело. – Алёна стянула узкое платье через голову и накинула халат. – Но разок съездить можно.

На столе кухни стояла тарелка с длинной, набитой фаршем рыбой уже без хвоста.

– Кто-то, смотрю, кусочек отъел.

– Ты же знаешь, до чего я рыбу такую люблю. Не удержалась. Подожди, снимок сделаю. – Жена развернула тарелку, чтоб отрезанный хвост не попал в кадр.

Андрей восхищённо смотрел:

– Как ты вообще такое чудище одолела? Пальцы, наверное, все исколола?

– Да вроде нет. – Жена осмотрела свой идеальный маникюр. – Это щука. Отцу не звонил?

– С чего бы? Я вижу, что щука. Но знаешь, содрать с неё кожу, подать в таком безупречном виде… Но чем-то ещё у нас пахнет? Не рыбой.

Алёна принюхалась и открыла окно:

– А, это… Индийские благовония. Помнишь, было модно жечь тонкие палочки? Недавно наткнулась на такие случайно, купила. Попробовала, мне понравилось. Теперь иногда зажигаю.

– Главное, чтобы не сильно пахло. – Андрей сел за стол и отложил себе рыбы.

– Ты просто рано вернулся. Вернулся бы вовремя, ничего бы и не заметил. Скажи, что я у тебя не только красавица, но и умница.

– Умница, красавица, хозяюшка. – Андрей поддакнул, пробуя блюдо. – Мм, как вкусно! Любовница потрясающая. Слушай, Алён, помнишь ту женщину из ресторана?

– Ту коварную хищницу?

– Коварную? Хищницу? – Андрей не понял, что удивило больше. То, что жена Диану вспомнила, то, что она так её описала, или то, что он, по её словам, понял, о ком речь, хотя у него подобных мыслей насчёт Дианы не возникало.

– Думаешь, я не заметила, как ты её лапал?

– Слушай, Алён, почему ты назвала её хищницей? Она вроде такая… обычная.

– Обычная? – Алёна усмехнулась: – Андрюш, ты себе представляешь кого-нибудь в таком платье? Меня? Или хоть Ан… – жена отчего-то смутилась, – Ангелинку?

– Не знаю. Я подобный наряд видел только по телевизору, не помню, в каком-то кино. Ты говорила, оно дорогое?

– Да не в цене дело. Хотя, думаю, денег за него отвалили немало. Понимаешь, оно такое, ну, понимаешь, не знаю, как объяснить, такое… ну, не просто сексуальное, а… ну, в общем, не знаю. Я, кстати, никак не могу понять, из чьей оно коллекции. Скорее всего кто-нибудь из американцев молодых. Они у нас обожают народ шокировать. Ну не Вивьен Вествуд же?

– Ни слова не понял, но верю. Кстати, насчёт шокировать и сексуальное. Кто-то из нас иногда надевает такие юбки, что…

– Короткие юбки носят все, – раздалось безапелляционное, – у кого ноги красивые. Мода такая. А тут – платье в пол, рукава ниже пальцев, а спина до жо… ой, – жена засмеялась, – до попы открытая.

– Не знаю, мне оно показалось скорее консервативным, – не зная зачем, соврал Андрей.

– Каким-каким? – спросила жена. – Может быть. Хотя чего ей бояться, когда у неё такой муж? Не знаешь, они сколько женаты?

– Точно не помню. Но она у него точно не первая. Знаешь, Алён, где такие деньги, никогда не бывает гладко.

– Да ладно. Возьми хоть твоего папу, маму твою на руках носил, тебя воспитал.

Андрей отрезал себе ещё рыбы.

– Слушай, совсем забыл, мы же завтра идём с тобой на служебный банкет.

– Боже, какая тоска. Пить нельзя. И вообще, что мне надеть?

– В магазин утром съездить успеешь.

– Хорошо. Но что мы всё о работе? Хоть сегодня куда-нибудь сходим? Пятница всё-таки. – Алёна взяла телефон.

– Только туда, где не очень шумно. Мне позвонить должны. – Андрей знал, что программа у жены скорее всего заготовлена.

– В торговом центре идёт фильм. Я как-то мимо ехала, рекламный плакат понравился. А что, давно мы в кино не ходили?

– Ну да. – Андрей невольно сглотнул: – Хорошо, что ты меня покормила.

– Интересно, когда это ты у меня голодный ходил?

– Вчера вечером только. Помнишь, мне пришлось по работе уехать?

– А я тебе что говорю про работу твою? Позвони папе.

– Во сколько сеанс?