Ты видишь его вдруг – очень ясно, сразу понимая, что это за характер. Так было с героем романа «Белая голубка Кордовы».

Я хорошо помню тот вечер: разговор за ужином в канун какого-то праздника. Дети разбежались по своим компаниям, мы с Борисом остались дома одни. Сидели над жареной курочкой, тянули винцо «за здоровье всех» и обсуждали мои минувшие труды: только что вышел в свет роман «Почерк Леонардо», и там мне досталось – надо было изучать пёструю и бродячую жизнь цирка, в котором я бывала раза три, в детстве, оптику, фокусы с зеркалами, каскадерскую подноготную трюков и их технологий, топонимику и быт Киева, Монреаля, Франкфурта, маленьких винных городков на Рейне… Не говоря уж о том, что как-то надо было поладить с особенностями героини видеть мысли и события – что вообще очень трудно осуществить в ткани романа, даже если безоглядно погрузиться в эту тему. И вот уже две недели книга стояла на полке в ряду приветливых корешков с моим именем, а я чувствовала себя совершенно измождённой и душевно, и умственно, и физически.

После третьей рюмки Борис сказал: «То ли дело – наше простодушное ремесло маляров. Взяла бы да написала книгу о художнике. Отдохнула бы на знакомом материале. Тебе это недорого станет – ты ж всё наизусть знаешь, с закрытыми глазами. В крайнем случае, у тебя под боком два эксперта».

«Да ну, – отозвалась я. – Скучно…»

«Это тебе скучно! Ты объелась своими художниками по самое не могу. А людям интересно. Помнишь, вчера Танька рассказывала про аукционы, сколько там фальшаков из России?»

«Роман о фальсификаторе? О мошеннике?»

«Обаятельном мошеннике! – поправил меня Борис. – Идейном. О виртуозе художественной интриги. О мастере, создающем шедевры».

«…осссподи… очередной авантюрный талант!»

«Конечно, талант. Бездарный поддельщик – кому он интересен? Именно – талантище, близнец вереницы гениев».

Я тяжко вздохнула: в тот момент я, можно сказать, валялась у подножия горной гряды, как поверженный демон. Я только-только скатилась с высокой скалы, подсчитывая ушибы и синяки, надеясь подлатать драные крылья. У меня ни сил не было, ни нужного снаряжения, ни творческого запала – тащиться к новому восхождению на ледник. У меня даже сил пошевелиться не было. Разве что сидеть, винцо тянуть, отщипывать кусочки от курицы.