ПРАВОТА, КОНТРОЛЬ И ПАРАНОЙЯ

Один из признаков приближающегося нерв­ного срыва — убежденность, что ваша работа ужасно важна.

Бертран Рассел, философ

Когда персидский царь Ксеркс переправлялся через Геллеспонт, намереваясь вторгнуться в Грецию, бурные воды смыли наведенные мосты. Царь приказал опустить в море цепи, триста раз ударить воду плетьми и заклеймить ее. Палачи при этом должны были произносить: «О ты, горькая влага Геллеспонта! Так тебя карает наш владыка за оскорбле­ние, которое ты нанесла ему, хотя он тебя ничем не оскорбил». А потом те же палачи отрубили головы строителям мостов.

Великий историк Геродот называл эту демонстрацию «заносчивой», что, вероятно, является преуменьшением. Ясно, что тут уместнее эпитеты «абсурдная» и «бредовая». С другой стороны, это было частью личности царя. Незадолго до приказа высечь море Ксеркс написал письмо горе, в которой ему нужно было прорезать туннель. Он писал: «Божественный Афон, возвышаю­щийся главой до неба, не ставь больших и труднопреодолимых камней на пути моих дел, иначе я тебя самого разрою и сброшу в море».

Насколько это забавно? Более того, насколько это патетично? Бредовые угрозы Ксеркса, к сожалению, не являются исторической аномалией. С успехом, а особенно с властью, приходят некоторые величайшие и опаснейшие иллюзии: ощущение непреложной собственной правоты, желание все контролировать и паранойя.

Надеюсь, вы не обезумеете до такой степени, чтобы начать очеловечивать неодушевленные предметы и мстить им. Это чистое, распознаваемое сумасшествие, и оно встречается редко. Более вероятно и более распространено то, что мы начинаем переоценивать собственную власть. Тогда мы теряем перспективу. В итоге, как и Ксеркс, мы можем закончить чудовищной шуткой.

Поэт Уильям Блейк писал:

Сильнейший яд — в венке лавровом,

Которым Цезарь коронован.

Успех околдовывает нас.

Проблема прежде всего заключается в том, какой путь привел нас к успеху. То, чего мы достигли, часто требовало грубой силы и силы воли. И предпринимательство, и искусство требуют создавать то, чего не существовало ранее. Благосостояние означает победу над рынком и случаем. Спортсмены-чемпионы доказали физическое превосход­ство над противниками.

Достижение успеха подразумевает игнорирование сомнений и опасений, исходящих от окружающих. Отказ­ от отказов требует определенного риска. Мы могли бы сдаться в любой момент, но не сделали этого, поэтому и оказались здесь. Настойчивость и мужество при столкновении со смехотворными шансами в некоторых случаях действительно иррациональны. Но если все срабатывает, такие тенденции могут восприниматься как оправданные.

А почему бы и нет? Вполне по-человечески думать: как только дело сделано, мир изменился в большом или малом. И теперь в нашем распоряжении имеется магическая сила. Мы здесь потому, что стали больше, сильнее, умнее. Мы создаем реальность, в которой живем.

Тай Уорнер, основатель фабрики игрушек, выпускающей в том числе и Beanie Babies, прямо перед крахом своей компании стоимостью в миллиард долларов отверг предостережения одного из своих сотрудников и похвастался: «Я мог бы нацепить наше фирменное сердечко с надписью ty на навоз, и его бы купили!» Бизнесмен был неправ. Его компания рухнула, а он сам едва не попал в тюрьму.

Неважно, миллиардер вы, миллионер или просто человек, который рано получил хорошую работу, — полное и абсолютное чувство уверенности в своей безусловной правоте может стать обузой, если вы не остережетесь. Требования и мечты вели вас к лучшей жизни? Амбиции подпитывали ваши усилия? Поначалу это серьезная мотивация, но без присмотра она мутирует в гордыню и чувство правоты. То же касается инстинкта брать ответственность на себя: он трансформируется в пристрастие к контролю. Стремитесь доказать, что сомневающиеся неправы? Добро пожаловать к семенам паранойи.

Да, бывают обоснованные стрессы и страдания, которые сопровождают обязанности вашей новой жизни. Управляемые объекты, разочаровывающие ошибки персонала, бесконечные ползучие обязательства — к этому сложно подготовиться, с этим все труднее иметь дело. Предполагалось, что земля обетованная будет привлекательной и не станет раздражать. Но нельзя позволить стенам сомкнуться вокруг вас: вы должны взять под контроль себя и свое восприятие.

Артур Ли во время войны за независимость в XVIII веке отправился из США во Францию и Англию в качестве дипломата. Однако совместная работа с Бенджамином Франклином и Сайласом Дином не только не доставила Ли удовольствия — он разругался с коллегами. Франклин написал ему письмо (мы такого заслуживаем в отдельные моменты жизни): «Если вы не излечите себя от такого нрава, это закончится безумием; по симптомам это предвестник душевной болезни». Франклин достаточно владел собой, поэтому, видимо, решил, что такое письмо достаточно просто написать. Отправлено оно не было.

Если вы когда-нибудь слышали записи Ричарда Никсона, сделанные в Овальном кабинете, вы могли заметить те же настораживающие признаки и пожелать, чтобы кто-нибудь отправил ему подобное письмо. Это душераздираю­щее понимание сути человека, который не только потерял контроль над тем, что ему разрешено делать по закону, и над своей миссией (служить людям), но и утра­тил чувст­во реальности. Он мечется между крайней самоуверенностью и паническим страхом, даже ужасом. Он не слушает подчиненных и отвергает информацию, которая противоречит тому, во что он желает верить. Он живет в пузыре, в котором никто не смеет сказать «нет» — даже его совесть.

Сохранилось письмо генерала Уинфилда Скотта, написанное Джефферсону Дэвису, тогдашнему военному министру Соединенных Штатов. Дэвис не раз агрессивно приставал к Скотту с каким-то мелким вопросом. Скотт игнорировал это, пока не был вынужден написать: «Всегда сострадаешь разъяренному идиоту, который наносит удары, вредные исключительно для него самого».

Эго — это наш злейший враг. Но оно вредит также и тем, кого мы любим. От него страдают наши семьи и друзья, заказчики, поклонники и клиенты. Один критик Наполеона заявил: «Он ненавидит нацию, оваций которой добивается». Наполеон рассматривал французов как бирюльки, как людишек, которых он превосходит. Тот же, кто не поддерживал его безоговорочно, зачислялся в противники.

Умный человек должен регулярно напоминать себе о границах своей власти или досягаемости.

Ощущение правоты шепчет: «Это мое. Я это заработал». В то же время оно считает других людей мелочью, потому что неспособно вообразить, как можно ценить время другого человека так же высоко, как собственное. Это приводит к тирадам и заявлениям, которые выматывают людей, которые работают рядом и у которых нет другого варианта, кроме как двигаться вместе. Это преувеличивает наши способности, ясно высказывается о наших перспективах и создает смехотворные ожидания.

Контроль говорит: все должно быть сделано по-моему — даже малозначимые мелочи. Это может превратиться в парализующий перфекционизм, в миллион бессмысленных сражений — и всё ради того, чтобы сказать свое слово. Это тоже изматывает людей, в помощи которых мы нуждаемся, особенно спокойных и тихих, которые не возмущаются, пока мы не доведем их до крайней точки.

Мы сражаемся со служащей аэропорта, работником телефонной службы поддержки, агентом, который проверяет наши претензии. Зачем? На самом деле мы не можем контролировать погоду, рынок, действия других людей; наши усилия и энергия уходят впустую.

Паранойя же зудит: никому нельзя верить. Я чистый одиночка и сам за себя. Она внушает, что нас окружают дураки, что мало сосредоточиться на своей работе, своих обязательствах, на себе. Нужно еще организовывать различные махинации за кулисами — чтобы достать других прежде, чем они достанут меня; чтобы сполна вернуть им обиды, которые я ощущаю.

У каждого был такой начальник, партнер, родитель, затевавший свары и конфликты, создававший хаос и сеявший злость. Как это проходило? Как все закончилось?

«Кто пред пустыми страхами трепещет, заслуживает истинных», — писал Сенека, наблюдавший деструктивную паранойю на самых высших уровнях власти. Печальный цикл обратной связи в подобном случае может привести к тому, что вечная «ориентация на первого номера» способна подтолкнуть других людей копать под нас и бороться с нами. Они видят это поведение таким, каково оно есть на самом деле: это маска слабости, незащищенности и неустойчивости. Защищая себя в собственном безумии, паранойя создает преследование, которого стремится избегнуть, делая человека пленником собственных заблуждений и хаоса.

Разве это та свобода, которую представляли вы, мечтая о своем успехе? Вероятно, нет.

Тогда остановитесь.

Отправить