Когда подъезжаешь к ресторану Knotty Pine Restaurant & Lounge на главной улице городка Репаблик в штате Вашингтон, сразу понимаешь, что попал в местечко, появившееся на карте во времена освоения Дикого Запада. Декоративный фасад из кедра говорил об эпохе, когда убогие городки горняков и лесозаготовителей появлялись как грибы после дождя. Однако ярко-желтый плакат с надписью «Байкеры, добро пожаловать!» напоминал о том, что этот городок явно принадлежит новой эре.

Все утро мы занимались тем, что сворачивали налево вместо направо, а потом направо вместо налево на арендованном автомобиле, петляя по проселочным дорогам. Местность радовала взгляд, и никто не возражал против того, чтобы сделать крюк. Однако у нас была назначена встреча, а GPS-навигатор оказался бесполезным в этом северо-восточном уголке штата. В конце концов, мы спрятали свои смартфоны и по бумажной карте выбрались на местное шоссе 20, которое вело в округ Ферри и в тот город, где нас ожидала небольшая группа местных жителей.

Округ Ферри был известен самым высоким уровнем безработицы в штате, который подскакивал до 16% в зимний период, когда прекращались сельскохозяйственные работы. Мы приехали из округа Кинг, где располагались штаб-квартиры компаний Microsoft, Amazon, Starbucks, Costco и Boeing. С уровнем безработицы менее 4% округ Кинг был лидером штата по темпам роста, которые превышали средний уровень по стране в два раза. Нас волновал вопрос, как приобщить округ Ферри к буму XXI в., наблюдавшемуся на другой стороне Каскадных гор.

В Knotty Pine подавали завтрак круглые сутки, поэтому за $5,95 мы получили яичницу, бекон и политые кленовым сиропом блины такого размера, что они свисали до стола. После долгой поездки еда казалась изумительной, однако ее быстро затмило радушие хозяев.

Названный поначалу Юрика-Галч геологоразведчиками, которые основали этот городок в конце XIX в., Репаблик находится в долине между лесистыми перевалами Уоконда и Шерман на северо-востоке штата Вашингтон. Перевал Шерман назван так в честь героя Гражданской войны генерала Уильяма Текумсе Шермана, который перешел через него в 1883 г. Это потрясающее место и мечта любителей походов.

Прошлое городка было связано с прожилками золота, которые пронизывали окружающую гранитную породу и открывались в глубоких ущельях, промытых рекой. Следом за горняками туда пришли банки, транспортные компании и другие вспомогательные службы, а потом и лесозаготовители. В наши дни рудники уже не действуют, и регион ищет другие пути выживания.

Когда мы договаривались о встрече, Элберт Конц, бывший лесозаготовитель, а теперь мэр города, сказал нам, что по такому случаю он наденет на обед свои «лучшие треники». Я сильно разочаровался, когда вместо этого он появился в отутюженных брюках. Хотя Элберт щедро демонстрировал свои познания и сыпал остроумными замечаниями, он даже не улыбнулся, когда я поинтересовался ситуацией с высокоскоростным доступом в округе Ферри, а просто закатил глаза.

«Здесь его нет практически ни у кого, — сказал он. — Обещают уже не один год, но до сих пор ничего не делают». Вместе с тем если верить данным Федеральной комиссии по связи, то каждый житель округа Ферри имел широкополосный доступ.

Благодаря волоконно-оптической линии, протянутой через перевал Шерман, в центре крошечного городка у проживавших там примерно тысячи человек все же был широкополосный доступ. Однако об остальной части жителей региона сказать этого было нельзя. «Все дело в том, что мы живем в лесу, — объяснил Элберт. — Ну, то есть, стоит выйти за пределы города, и вы в деревне».

Настроение изменилось, когда окружившая нас публика покивала в знак согласия и стала делиться своими сложностями с подключением. Одни полагались на нестабильную спутниковую связь. Другие приезжали в город, чтобы там в беспроводных точках доступа скачать обновления для программ в своих ноутбуках. Третьи надеялись на скорый приход сетей 5G. В одном все сидевшие за столом были единодушны: у подавляющей части населения округа Ферри надежный высокоскоростной доступ в интернет отсутствовал.

«Расскажите об этом Федеральной комиссии по связи», — с издевкой произнес кто-то.

Шутки шутками, но именно это мы и сделали.

Несколько месяцев спустя мы шли под дождем по 12-й улице в направлении штаб-квартиры Федеральной комиссии по связи в Вашингтоне. Мы направлялись туда на встречу с ее председателем Аджитом Паем. После проверки на входе мы прошли в его кабинет.

Председатель Пай встретил нас с улыбкой. «Спасибо, что пришли! Чем могу помочь вам?»

На полках и подоконниках окон, из которых открывался вид на насквозь промокшую столицу, стояли ряды семейных фотографий. Пай был американцем с индийскими корнями, которого воспитали в Канзасе врачи, иммигрировавшие в страну всего за два года до его рождения.

Я рассказал ему о нашей поездке в округ Ферри и о ситуации на местах. На карте страны в Федеральной комиссии по связи значилось, что все в округе Ферри имеют широкополосный доступ. Все до одного.

К чести Пая надо сказать, что Федеральная комиссия по связи действительно работает над обеспечением всех американцев широкополосным доступом в интернет, однако это гигантская и дорогостоящая задача. «Эта проблема возникла еще до того, как вы стали председателем, — сказал я, намекая на ошибочные данные. — Но вы можете стать первым председателем, который устранит ее». К этому вопросу следует отнестись как к национальному приоритету.

Как говорил нам мэр города Репаблик, значительная часть сведений правительства об округе Ферри — да и о сельской Америке вообще — не соответствует действительности. Жители округа Ферри прекрасно знают о ситуации, и это не добавляет им уверенности в своем правительстве. Для них такие ошибки в данных — не просто небольшая неприятность. Они означают, что федерального финансирования округу не видать, поскольку оно не выделяется тем районам, которые, по мнению правительства, уже обеспечены широкополосным доступом. В более широком смысле отсутствие доступа лишает страну критически важных ресурсов, необходимых, например, для тушения природных пожаров, которые возникают на Западе каждое лето.

«Здесь настоящий Дикий Запад, — сказал Элберт. — У нас нет многочисленной полиции, у нас нет большой пожарной команды, у нас нет ничего такого. Все наши пожарные — это добровольцы». И эти добровольцы здорово рискуют, когда начинаются лесные пожары.

В 2016 г. под влиянием сильных августовских ветров огонь охватил северную часть округа Ферри. За пять часов тысяча гектаров леса превратилась в кромешный ад. В некоторых населенных пунктах пришлось объявлять срочную эвакуацию.

Нестабильная мобильная связь и отсутствие широкополосного доступа не позволяли вовремя передавать важную информацию, и власти не знали точной обстановки, куда идет огонь, кого нужно эвакуировать. Единственным способом обмена информацией между пожарными, лесной охраной и правоохранительными органами были флешки, которые с водителями машин минут через 40 доставляли в Репаблик, где власти могли воспользоваться широкополосным доступом и радиосвязью.

Когда огонь при ветре, дующем со скоростью 30 км/ч, за минуту превращается в шквал, несущийся со скоростью 80 км/ч, это, по словам Элберта, «просто опасно».

Американцы, все еще не выбравшиеся из эпохи коммутируемых соединений, живут не только в округе Ферри. Они есть в каждом штате страны. По данным отчета Федеральной комиссии по связи за 2018 г. более 24 млн американцев, из которых 19 млн живут в сельских районах, не имеют доступа к фиксированной широкополосной связи. Это примерно соответствует населению штата Нью-Йорк.

Отсутствие широкополосного доступа в сельских населенных пунктах — это не вопрос ценовой доступности, т.е. недостатка у людей денег, чтобы купить необходимую услугу. Многие пользуются коммутируемым подключением для передачи данных по медным проводам и не могут получить доступ к онлайновым сервисам, которые большинство из нас считает естественными. Другими словами, у значительной части сельского населения нет интернета даже с такой скоростью, которая была в городах десятилетие назад.

Хотя эта картина проливает свет на истинное положение дел, есть все основания считать, что доля американцев, не имеющих широкополосного доступа, намного выше, чем полагает Федеральная комиссия по связи. Когда мы анализировали данные, выяснилось, что технология подсчета была небезупречной. Федеральная комиссия по связи исходила из того, что человек имеет широкополосный доступ, если местный провайдер сообщал, что может предоставить такую услугу «без чрезмерного вложения ресурсов». Но на практике многие из этих компаний не предоставляли таких услуг. Это сродни рассказам о наличии бесплатных обедов, когда местный ресторан заявляет, что мог бы устраивать их, если потребуется. При этом он не говорит, что будет их устраивать.

В действительности данные из других источников рисуют совсем не такую картину. Взять хотя бы Исследовательский центр Пью, который регулярно анализирует использование интернета с 2000 г. По его последним данным 35% американцев сообщают об отсутствии широкополосного доступа у себя дома — это примерно 113 млн человек. Даже данные самой Федеральной комиссии по связи свидетельствуют о том, что у 46% американских домохозяйств нет подписки на услуги широкополосной связи.

Хотя доступность и использование широкополосного доступа — это не одно и то же, разрыв настолько велик, что невольно возникает подозрение в ошибочности данных в отношении того или другого. Мы поручили нашей аналитической команде более тщательно оценить данные из публичных и наших собственных источников. Их исследование показало, что данные Центра Пью намного ближе к истине, чем данные Федеральной комиссии по связи. Все это заставляет сделать вывод о том, что сегодня ни для одного региона Соединенных Штатов у нас нет точных данных по доступности широкополосной связи.

Есть ли разница? Конечно, и очень большая.

Широкополосный доступ стал электричеством XXI в. Он принципиально важен для того, как люди работают, живут и учатся. Будущее медицины — телемедицина. Будущее образования — онлайн-обучение. А будущее сельского хозяйства — точное земледелие. В более отдаленном будущем с преобладанием «периферийных вычислений» — иначе говоря, при повсеместном использовании небольших и мощных устройств, обрабатывающих данные самостоятельно, — все равно сохранится потребность в высокоскоростном доступе к облаку. Для всего этого необходимо широкополосное подключение.

В наши дни сельские районы, где нет широкополосного доступа, все еще живут в XX в. Это видно практически во всех экономических показателях. Наша аналитическая команда подтвердила то, о чем уже давно говорят университеты и исследовательские организации по всему миру: самый высокий уровень безработицы в стране чаще всего наблюдается в округах с наименьшей доступностью высокоскоростного интернета, что указывает на сильную связь между доступностью широкополосной связи и экономическим ростом.

Стоит только заговорить с руководителями компаний о том, где они могли бы расширить свою деятельность и создать новые рабочие места, как тут же возникает вопрос о широкополосном доступе. Просьба открыть новый объект в месте, где нет хорошего интернета, равносильна просьбе открыть магазин посреди пустыни Мохаве. В мире, построенном на современном высокоскоростном доступе к данным, район без широкополосной связи — это коммуникационная пустыня.

Отсутствие роста числа рабочих мест сказывается на всех аспектах жизни местной общины. Оглядываясь на ноябрь 2016 г., период после президентских выборов, начинаешь понимать, почему сельские поселения остались забытыми. Во многих из этих мест кажется, что экономическое процветание страны не выходит за пределы городских и пригородных округов.

Сельские округа вроде округа Ферри помогли посадить популиста в Белый дом. Наша поездка началась в округе Кинг, где находится Сиэтл, в котором за Дональда Трампа проголосовали всего 22% избирателей. А вот в округе Ферри только 30% избирателей отдали голоса за Хиллари Клинтон. Когда дело доходит до политики страны, эти два округа голосуют прямо противоположно. Один день, проведенный в этих двух местах, дает возможность более ясно увидеть разделение страны.

Это также указывает как минимум на часть того, что требуется для создания более светлого будущего для сельских районов.

В Центре по делам сельских общин понимают проблему практически на интуитивном уровне. Центр ведет свою деятельность из трех офисов в штатах Айова и Небраска и изъясняется без обиняков, как это принято в глубинке. «Мы выходцы из сельских мест, — говорит эта группа. — Мы защищаем небольшие семейные фермы и ранчо, собственников новых компаний и сельские общины».

Как оказалось, у Центра по делам сельских общин имеются цифры, подтверждающие экономическую выгоду предоставления широкополосного доступа. Его отчет за 2018 г. под названием «Путь к процветанию» показывает, что каждая тысяча новых подписчиков на широкополосный доступ приводит к появлению 80 новых рабочих мест. Повышение скорости передачи данных на 4 Мбит/с в линиях связи домашних абонентов обеспечивает годовой прирост дохода домохозяйства на $2100. А те, кто ищет работу, находят ее на 25% быстрее, если пользуются интернетом.

Причин у нынешнего печального положения в сфере широкополосного доступа в сельской Америке несколько. Первая и самая важная — это затраты, связанные с предоставлением традиционного широкополосного доступа и его альтернатив. По отраслевым оценкам прокладка волоконно-оптического кабеля — традиционного золотого стандарта широкополосного сервиса — может обойтись в $30 000 за километр. Это означает, что обеспечение эффективным широкополосным доступом отдаленных районов страны будет стоить миллиарды долларов. Такие расходы частный сектор пока не готов взять на себя. В то же время ежегодно Федеральная комиссия по связи выделяет в восемь раз больше средств на финансирование проводной телефонной связи, чем на беспроводную связь.

Это подводит нас ко второй причине. До недавнего времени развитие альтернатив волоконно-оптическим кабелям происходило медленно и неравномерно. Хотя мобильные телекоммуникационные технологии вроде 4G LTE позволяют обеспечить клиентов высокоскоростным подключением, сопоставимым с широкополосным, через смартфоны и другие мобильные устройства, они больше подходят для регионов с плотным населением. Решением для районов с очень низкой плотностью населения может быть подключение через спутниковые каналы, однако оно зачастую характеризуется значительным запаздыванием, недостаточной шириной полосы пропускания и высокой стоимостью передачи данных.

Третья причина — неопределенность регулирования, которая осложняет обеспечение сельской Америки широкополосной связью. Так, провайдеры, пытающиеся получить критически важное право доступа к сетевым объектам, нередко сталкиваются с противоречиями в правилах федерального уровня, штата и местного уровня, которые отнимают время на улаживание и повышают стоимость проектов.

Вдобавок существует мнение, что слабый спрос на широкополосное подключение в сельских районах не позволяет окупить частные инвестиции. Если для прогресса требуются волоконно-оптические кабели, которые должны генерировать отдачу, окупающую затраты на уровне $30 000 на километр, то такое мнение абсолютно справедливо. Однако оно упускает из виду важный момент. Спрос в сельских районах существует, и он реален. Рынок мог бы поискать менее затратные подходы.

Это место, где пересекаются история и технология, позволяя сделать важный вывод на будущее.

История показывает, что проводным технологиям вроде кабельного телевидения, электричества и стационарного телефона всегда требовалось намного больше времени для проникновения в сельские регионы, чем беспроводным технологиям вроде радио, эфирного телевидения и мобильной связи. У стационарного телефона ушло 40 лет на то, чтобы достичь 90%-ного охвата, а сотовый телефон преодолел этот рубеж всего за десятилетие. Никто в мире не слышал о необходимости преодолеть радио- или телевизионный разрыв — эти беспроводные устройства вошли в обиход быстро и не создавали проблем с настройкой на нужную частоту. Вывод очевиден: если перейти с волоконно-оптических кабелей на беспроводную технологию, то можно распространить широкополосный доступ быстрее и при меньших затратах, причем не только в Соединенных Штатах, но и по всему миру.

За последнее десятилетие появилась новая беспроводная технология для заполнения существующего пробела. Ее называют технологией свободных телевизионных частот, и она предполагает использование незанятых телевизионных каналов для передачи сигнала на большие расстояния. Если вы выросли до появления кабельного телевидения, то вам знакомы большие антенны на крыше и комнатные телевизионные антенны, которые настраивались для приема VHF- или UHF-сигнала — сильного сигнала наземных станций, распространяющегося на многие километры, огибающего холмы, проходящего через деревья и стены домов. Многие VHF- и UHF-каналы сейчас не используются и могут служить для других целей. А с новой технологией, антеннами и оконечными устройствами есть перспектива задействовать их для беспроводной передачи сигнала. С этой целью к телевышке подводится один волоконно-оптический кабель, а дальше данные транслируются в эфире до удаленных городков, домов и ферм.

По стечению обстоятельств мне посчастливилось включить рубильник во время первой демонстрации технологии свободных телевизионных частот в Африке. Это случилось в 2011 г. на конференции ООН в Найроби, Кения, где мы предоставили участникам возможность пользоваться Xbox через высокоскоростной интернет, сигнал которого передавался через телевышку. Кенийское правительство одним из первых оценило потенциал технологии, и мы продолжили сотрудничество с ним и рядом других правительств. В 2015 г. я побывал в небольшой кенийской деревушке на экваторе, где лишь 12% населения имели электричество. Задействовав новую технологию, мы в сотрудничестве с небольшим стартапом принесли туда высокоскоростной доступ в интернет. Я обсуждал там с учителями вопросы повышении успеваемости учащихся и разговаривал с людьми, получившими работу, о которой в этой деревне нельзя было и мечтать всего год назад.

К 2017 г. мы пришли к выводу, что технология свободных телевизионных частот готова к более широкому применению, в том числе в сельских районах Соединенных Штатов. Потратив несколько месяцев на подготовку и планирование, в июле мы приступили к реализации программы под названием Microsoft Rural Airband Initiative в отеле Willard InterContinental в Вашингтоне.

Наши планы предполагали сделать широкополосное подключение доступным для двух миллионов американцев в сельских районах в течение пяти лет — к 4 июля 2022 г. Мы не собирались заниматься телекоммуникационным бизнесом, а рассчитывали на партнерство с телекоммуникационными операторами и использование разных беспроводных технологий, в том числе технологии свободных телевизионных частот. На протяжении пяти лет вся прибыль, получаемая от этой инициативы, должна была идти на расширение зоны покрытия. Мы включались в реализацию национальной политики повышения доступности широкополосной связи в сельских районах и заявляли, что запустим 12 проектов в 12 штатах в течение 12 месяцев. А потом мы будем развивать их.

Отель Willard был выбран не только из-за того, что он мог привлечь внимание федеральных законодателей, но и потому, что 7 марта 1916 г. в этом месте произошло знаменательное событие. Александр Грейам Белл, руководители компании American Telephone & Telegraph и известные деятели со всей страны собрались в этом величественном отеле для участия в банкете, устроенном Национальным географическим обществом в честь 40-й годовщины изобретения телефона. Руководители AT&T, впрочем, хотели не просто отметить прошлое. Они собирались использовать этот вечер для представления своего видения будущего.

Теодор Вейл, президент AT&T, хотел вдохновить страну, нарисовав картину телефонизации всех уголков страны независимо от их удаленности. Это была идея, которую страна приняла с энтузиазмом. До этого вечера люди воспринимали коммерческую телефонную связь как нечто ограниченное линиями между крупнейшими городами страны и небольшим числом телефонных станций. «Разве это нереалистично считать, что через некоторое время каждый сможет из любого места мгновенно связаться с любым другим местом на земле?» — спрашивал Вейл толпу.

Как мы сегодня знаем, это было возможно. Страна сделала мечту реальностью. В какой-то мере нам хотелось подчеркнуть, что страна, справлявшаяся с такими задачами в прошлом, сможет сделать это снова.

Начиная реализацию программы Airband по обеспечению двух миллионов человек широкополосным доступом, мы замахивались на значительно более масштабную цель. Она заключалась в использовании технологии для высвобождения энергии свободного предпринимательства и формирования новой рыночной динамики, которая приведет к более быстрому устранению разрыва в доступе к широкополосному подключению. Это означало, в какой-то мере при нашем финансировании, ускорение процесса обновления аппаратной части производителями чипов и оконечных устройств для приема сигнала и преобразования его в Wi-Fi в домах, офисах и на фермах. Это также означало объединение небольших телекоммуникационных операторов в консорциум для приобретения необходимых устройств и получения скидок за объемы, предоставляемых только крупным покупателям.

Как оказалось, мы могли действовать более целенаправленно и быстрее любого правительства, а значит продвигаться вперед активнее, чем предполагалось. За первые 17 месяцев после объявления о программе Airband коммерческие партнерства удалось создать в 16 штатах. Они должны были принести широкополосный доступ более миллиону человек. Прогресс был настолько заметным, что это позволило нам к концу 2018 г. повысить целевые показатели на 2022 г. и увеличить охват с двух миллионов человек до трех. А если предпринять дополнительные шаги, то распространение технологии могло бы ускориться еще больше.

Вряд ли стоит удивляться тому, что заявления Microsoft цепляли за живое. Ток-шоу на радио и редакционные статьи газет в сельских населенных пунктах запестрили словами поддержки. На Microsoft обрушился шквал звонков губернаторов и членов конгресса, желавших включить свои штаты и районы в наш список.

Ключевым моментом реализации такой стратегии является использование правильной технологии в правильном месте. На наш взгляд, технология свободных телевизионных частот и другие стационарные беспроводные технологии могли стать лучшим подходом к обеспечению широкополосным доступом примерно 80% неохваченного сельского населения, в частности в районах с плотностью населения от двух до двух сотен человек на квадратный километр. Но для других районов требовались другие технологии, в том числе кабельные и спутниковые. По нашим оценкам, такой гибридный подход мог снизить первоначальные капитальные и операционные затраты ориентировочно на 80% по сравнению со стоимостью волоконно-оптического кабеля и на 50% по сравнению со стоимостью существующей стационарной беспроводной LTE-технологии.

Иногда на нас смотрят с недоверием, когда слышат, что программа Airband предполагает реинвестирование дохода от телекоммуникационных партнерств, а не получение прибыли. Зачем компании тратить деньги таким образом? Мы всегда подчеркиваем, что весь технологический сектор, включая и Microsoft, выигрывает, когда все больше людей подключается к облаку. Кроме того, мы разрабатываем новые приложения, которыми могут пользоваться люди в сельской местности после подключения. Одно из них — FarmBeats, — используя свободные телевизионные частоты, объединяет небольшие датчики на сельхозугодьях и позволяет применять методы точного земледелия, повышающие продуктивность производства и снижающие экологическую нагрузку. Если нам удастся найти новые пути сочетания полезного с доходным, то мы откроем дверь для новых инвестиций, которые подстегнут экономический рост в сельских районах.

Впрочем, даже при такой рыночной динамике нужно понимать, что в устранении разрыва важную роль по-прежнему играет государственный сектор. Прежде всего, нам требуется нормативно-правовая определенность, иначе говоря, гарантия того, что необходимые свободные телевизионные частоты останутся доступными. Поскольку некоторые телевизионные каналы выставляются на аукционы и передаются операторам мобильной связи, очень важно иметь гарантию того, что как минимум два канала останутся доступными для технологии свободных телевизионных частот на каждом рынке, особенно в сельских районах. Радует то, что в этой сфере многое уже сделано, и работа не останавливается.

Нам также необходимо, чтобы государственное финансирование было более ориентировано на новые технологии, а не на повсеместное прокладывание волоконно-оптических кабелей. Правительственные ассигнования наиболее эффективны при низких затратах, когда они оставляют возможность целенаправленного финансирования капиталовложений телекоммуникационных компаний. Именно это ускоряет работу и помогает добраться до тех частей страны, которые частному сектору трудно освоить самостоятельно.

Ну и наконец, нам нужен общенациональный крестовый поход под флагом устранения разрыва в широкополосном доступе. Необходимо признать, что, как и в случае с электричеством, страна, разделенная по доступности к широкополосному подключению, будет более разобщенной в целом.

В действительности, мы многому можем научиться, глядя на шаги, которые предпринимались с тем, чтобы электроснабжение было привилегией не только городов, но и всех уголков страны. Франклин Делано Рузвельт, с сочувствием относившийся к бедственному положению фермеров, обязался в 1935 г. сделать именно это. Он понимал, что страна не может двигаться вперед к новой технологической эпохе, забыв о своем сельском населении.

В рамках своего плана по вытягиванию Соединенных Штатов из экономической ямы Великой депрессии, известного как «Новый курс», Рузвельт подписал распоряжение о создании Администрации электрификации сельских районов. Это агентство помогало фермерским общинам создавать местные электрические кооперативы — идея, близкая фермерам, которые давно покупали корма и технику через кооперативы, — чтобы оплачивать подведение электричества непосредственно к фермам. Местные системы электроснабжения строились на кредиты агентства, выдаваемые под низкий процент, а потом переходили в собственность кооперативов.

Это была программа, инициированная федеральным правительством, однако ее успех зависел от людей, которые поверили в обещание провести электричество в каждый уголок страны. Тогда, как и сейчас, она требовала, чтобы люди, желавшие изменить связь страны с Айовой, надеялись не на президента, а на распространение новой технологии.

Более 80 лет назад измотанные фермеры в округе Джонс, штат Айова, чувствовали то же самое, что и наши новые друзья во время обеда в Knotty Pine. Однако летом 1938 г. на горизонте была надежда в виде блестящего купола цирка. Жители сельской Айовы собрались в крошечном городке Анамоса в восточной части штата на торжественное открытие цирка — это была желанная отдушина после тяжелого дня и почти десятилетия экономических невзгод.

Впрочем, там не было ни клоунов, ни акробатов, ни дрессированных животных. К ним приехал передвижной электрический цирк Администрации электрификации сельских районов. Под куполом были выставлены современные диковинки вроде электрических ламп, плит, холодильников, инкубаторов и доильных аппаратов. Все это демонстрировала Ванна Уайт того времени — Луизан Меймер, первая леди Администрации электрификации сельских районов.

Одним нажатием на кнопку Луизан зажигала свет в комнатах, стирала и гладила белье, включала музыку, убирала пыль и охлаждала продукты. Во времена, когда приготовление пищи было трудоемкой задачей, она показывала, что кухонная работа может быть легкой. Луизан поражала зрителей быстротой, с которой на варочной панели фирмы Westinghouse готовилась тушеная говядина, жарилась индейка и варились пельмени. Шоу достигло кульминации, когда она вызвала на кулинарную дуэль двух желающих из зрителей.

Когда Луизан пришла работать в Администрацию электрификации сельских районов, электричество было у 90% городских жителей и только у 10% сельских американцев — такого разрыва не наблюдалось ни в одной другой стране Запада. Во Франции, например, почти в 95% сельских районов электричество было подведено к домам и скотным дворам.

Подобно крупным телекоммуникационным компаниям сегодня, частные электроэнергетические компании в Соединенных Штатах подключали к сетям небольшие городки вдоль автомагистралей, но обходили стороной менее населенные районы, где в основном располагались фермы. По их представлениям строительство линий электропередачи в отдаленных уголках сельской Америки не окупало себя. Они считали, что, даже если бы там были линии электропередачи, фермеры, как особенно сильно пострадавшие от депрессии, вряд ли смогли бы ежемесячно платить за обслуживание.

Отсутствие электричества не только лишало фермеров современных удобств, но и закрывало для них путь к экономическому возрождению. Тем же, кому очень хотелось приобщиться к новой экономике страны, приходилось платить частным электроэнергетическим компаниям заоблачные суммы за подключение к линиям электропередачи. От жителя Пенсильвании Джона Эрла Джорджа Пенсильванская электрическая компания потребовала заплатить $471 за то, чтобы она протянула провод на 300 м до его дома в поселке Дерри-Тауншип. В 1939 г. эта сумма была равна среднегодовой заработной плате в сельской Пенсильвании.

В итоге Администрация электрификации сельских районов оказала поддержку 417 кооперативам по всей стране, обслуживавшим 288 000 домохозяйств, и отправила Луизан с электрическим цирком в четырехгодичное турне по стране с тем, чтобы показать фермерам, как получить максимум от этой новой технологии. Кооператив Maquoketa Valley Rural Electric Cooperative в штате Айова первым принял у себя этот цирк, который за четыре года продемонстрировал свои чудеса более чем 10 000 человек.

К концу 1930-х гг. была электрифицирована четверть сельских домохозяйств. В Пенсильвании Джон Эрл Джордж заплатил взнос в размере $5 и вступил в Southwest Central Rural Electric Cooperative Corporation. Его первый счет составил всего $3,40. Когда президент Рузвельт умер в 1945 г., девять из десяти ферм в сельской Америке имели электричество. С помощью частно-государственных партнерств, настойчивости и толики находчивости Соединенные Штаты смогли сократить разрыв в уровне электрификации на 80% за 10 лет, причем в непростых условиях экономического восстановления и Второй мировой войны.

Луизан видела в приобщении фермеров к современной технологии не только экономическую необходимость, но и социальную задачу. Она выросла в сельском Иллинойсе, где не было ни водопровода, ни электричества, и знала не понаслышке о тяжелой трудовой жизни на ферме. Отсутствие электричества не просто снижало уровень жизни сельских семей, оно губило людей. «Думаю, практически в каждом сельском доме понимали… что тяготы ведения хозяйства в сельских районах необходимо облегчить, — сказала Луизан во время интервью, когда ей было уже за 80. — Тяжелая ручная работа и бесконечное рождение детей сводили женщин в могилу намного раньше, чем сейчас».

Как и многое другое, ее история служит призывом вновь признать, что распространение новой технологии является не просто экономическим императивом. К нему нужно подходить как к социальной проблеме.

Мы покидали округ Ферри, штат Вашингтон, под большим впечатлением от увиденного и услышанного. Главное, что нас интересовало, можно ли как-то изменить ситуацию.

Нам не хотелось оставлять сельских жителей с кучей пустых обещаний, как делали многие до нас. Мы знали, что наша программа Airband способна принести технологию XXI в. таким людям, как Элберт Конц и его соседи в округе Ферри, поэтому попросили Пола Гарнетта, руководителя Airband в Microsoft, заняться поиском подходящего партнера.

Пол со своей командой успешно справились с этим, и к концу года мы объявили о заключении соглашения с Declaration Networks Group об обеспечении широкополосным доступом в интернет с использованием свободных телевизионных частот и других беспроводных технологий 47 000 человек в восточной части округа Ферри и в соседнем округе Стивенс в течение следующих трех лет. Это было лишь началом, но очень показательным.

Летом 2019 г. — почти через год после нашей первой поездки в округ Ферри — мы вновь отправились в Репаблик, чтобы на месте увидеть прогресс, достигнутый Declaration Networks и другими партнерствами. На этот раз мы уже знали дорогу.

На обратном пути в тот вечер мы сделали последнюю остановку на Мейн-стрит у пивоварни Republic Brewing Company, которая была центром жизни в городке. Фасад пивоварни украшали массивные гаражные ворота. В солнечную погоду их открывали и выносили столики прямо на тротуар.

Когда мы приезжали год назад, за барной стойкой хлопотала одна из владельцев этого заведения. Она очень удивилась, услышав, что мы из Microsoft. Вот что мы услышали тогда от нее. «Можно не сомневаться, что доступ в интернет в округе лет через пять будет совсем не таким, как сейчас, — размышляла она. — Ведь здесь столько талантливых людей. Хороший доступ в интернет позволил бы им изменить свою жизнь».

Именно с этой мыслью мы просыпались по утрам в последующие месяцы. Именно с этой мыслью должна просыпаться вся страна в предстоящие годы.