Мысль о необходимости постройки глиссера возникла у Н. Е. Жуковского в связи с защитой студентом Туполевым дипломного проекта на тему: «Опыт разработки гидроплана по данным испытаний в аэродинамических трубах». Защита проекта, состоявшаяся 11 июня 1918 года, получила наивысшую оценку Государственной испытательной комиссии.

С 15 по 25 июня в Москве проходил II Всероссийский авиационный съезд. Выступая на нем, Жуковский счел необходимым особо отметить дипломную работу Туполева: «Один из этих проектов — гидроплан, представленный нашим инженером Туполевым, представляет выдающееся исследование, как он поднимается с воды, как садится на воду, и благодаря исследованию молодого ученого, который воспользовался английскими опытами, дело вполне выяснилось. Если бы эти исследования были напечатаны, они составили бы славу для русской авиации».

У Николая Егоровича был непреложный закон: если это возможно, то теоретические положения должны быть подкреплены экспериментальными данными. Поэтому вполне логично, что Туполеву было предложено для проверки теоретических параметров глиссирования, принятых для гидросамолета, построить «живой» глиссер.

Работы по гидродинамической части будущего глиссера легли на А. Н. Туполева. Он провел расчеты на прочность катера и нашел соотношения между наивыгоднейшей скоростью, наибольшим грузом, наименьшей необходимой мощностью и размером глиссера.

После окончания расчетных работ в РИБ приступили к разработке конструкции опытного глиссера ГАНТ -1, которая была закончена в 1918 году.

Жуковский считал, что «…спроектированный глиссер, в основе конструкции которого лежит новая идея скороходности, кроме определения опытных данных для гидроавиации, имеет самостоятельное значение, как спасательный катер при несчастьях с гидропланами, для разведочной службы и для буксировки аэроплана в случае посадки его на воду…».

Однако постройку глиссера пришлось отложить. Год 1918-й можно смело назвать годом становления русской авиации на прочную научную основу. Это был год организационного оформления ЦАГИ. Задача по его созданию была первоочередной. Остальные работы были на время отложены.

Вернулись к работам над ГАНТ-1 лишь в октябре 1920 года. А уже через год, 31 октября, четырехместный речной глиссер ГАНТ-1 водоизмещением около 1 т проходил испытания на Москва-реке. На нем стоял мотор фирмы «Изотто-Фраскини» мощностью 160 л. с, что позволяло развивать скорость до 40 узлов.

Глиссер Г-1 на извозчичьем полоке для перевозки из ЦАГИ на Москву-реку

Испытание Г-1 в ноябре 1921 г. на Москве-реке. За рулем В. М. Петляков

Глиссер имел один основной редан и два подвижных плавника в качестве кормовой опорной поверхности. Опуская или поднимая их, можно было на ходу менять углы атаки днища. Глиссер был устойчив, хорошо слушался руля как при плавании, так и при скольжении на редане.

Испытания показали, что при поворотах глиссер, как и самолет, дает внутренний крен. Это свойство, а также управляемость углами атаки от 3 до 5 градусов, были конструктивной особенностью глиссера и обеспечивали ему безопасность плавания на больших скоростях. Испытания подтвердили правильность исходных теоретических положений.

Первые испытания глиссера ГАНТ-1 с мотором «Изотто-Фраскини» в 160л.с. на Москва-реке. Ноябрь 1921 г.

Одновременно с постройкой глиссера Туполев предпринял меры к созданию гидродрома — экспериментальной базы для испытаний и доводки будущих морских конструкций. Свои соображения по этому вопросу он изложил на коллегии ЦАГИ 24 мая 1921 года. Решением коллегии была образована комиссия по созданию гидродрома в составе А. Н. Туполева, Г. А. Озерова, И. И. Погосского. В июле НТО ВСНХ назначил Туполева ее председателем.

Первоначально комиссия предложила, казалось бы, логичный и дешевый проект — использовать для этой цели пруды Кадетского (ныне Лефортовского) парка. Были даже проведены геодезические работы, и сделаны первые прикидки. Всех привлекала близость прудов к ЦАГИ.

И все же от этой идеи пришлось отказаться. Для испытаний катеров и гидросамолетов нужен был гидродром, отвечающий условиям их будущего применения — на морских просторах. Да и строить базу следовало там, где работы не зависели бы от времени года. Такая база через несколько лет была построена в бухте Омега близ Севастополя.