Глава четвертая. Торпедные катера

Торпедный катер Г-4 ТКЛ-124 в море

Шла одна из многих русско-турецких войн. В ночь на 28 декабря 1877 года в полной темноте два катера русского флота под командой лейтенантов Задаренного и Щешинского вошли на рейд Батуми и выпустили две торпеды в турецкий броненосец. К огорчению команд катеров одна торпеда попала в якорную цепь броненосца, а вторая прошла под его килем.

26 января следующего года эти же катера туманной ночью вновь проникли на батумский рейд и с расстояния 60–80 м выпустили торпеды в сторожевой корабль «Интибах». Торпеды взорвались почти одновременно. Сторожевик быстро накренился и через две минуты скрылся под водой. Это было первое в истории боевое применение нового вида оружия — торпед.

Самодвижущаяся мина, названная торпедой, была создана англичанином Робертом Уайтхедом вместе с лейтенантом австрийского флота Иоганном Лупписом в 1866 году.

Однако есть основания считать изобретателем нового боевого средства нашего соотечественника, талантливого конструктора И. Ф. Александровского, который в 1865 году детально разработал проект самодвижущейся мины. Управляющий морским министерством адмирал Краббе счел проект преждевременным.

Только через три года изобретателю предложили построить мину на свои средства с последующим возмещением затрат в случае успеха. Свою торпеду Александровскому удалось построить в 1874 году.

В этом же году прошли совместные испытания торпед Уайтхеда и Александровского, которые показали явное преимущество отечественной конструкции.

Тем не менее, морское министерство отдало предпочтение освоенной в производстве торпеде Уайтхеда и закупило 250 торпед за границей. Стоимость их в те годы была очень высока — более 4000 руб. за штуку. Именно из-за такой дороговизны русским морякам стоило немалого труда получить четыре торпеды для атаки батумского порта.

В России первые торпеды были изготовлены в Кронштадтских торпедных мастерских. В них, а затем и на других заводах с 1894-го по 1900 годы было изготовлено 979 торпед. Торпеды русского производства, хотя и назывались минами Уайтхеда, прошли серьезную модернизацию и внешне отличались от прототипа.

Для боевого использования торпед «беспокойный лейтенант», как называли на флоте С. О. Макарова, переоборудовал минные катера «Чесма» и «Синоп». Торпедный аппарат прикрепили под килем «Чесмы» — в момент стрельбы катер прицеливался в корабль противника всем корпусом.

Другой катер снабдили плотиком, на котором был укреплен торпедный аппарат. Команда «Синопа» перед выстрелом подтягивала плотик к своему борту, чтобы прицелиться и выстрелить.

Минные катера, имея ограниченную дальность плавания и плохую мореходность, доставлялись к вражескому побережью пароходом-носителем «Великий князь Константин», командование которым было поручено Макарову.

Успешное применение минных катеров не прошло незамеченно. Морские специалисты Англии, Франции и Италии спешно разрабатывали носимые минные катера для нападения на вражеские эскадры в открытом море.

Так, в 1878 году итальянцы заказали английским фирмам «Торникрофт» и «Ярроу» два минных катера для установки в ангарах, сооруженных на палубах итальянских броненосцев «Дуи-лио» и «Дандоло».

Сами англичане тоже не обошли новинку вниманием: артиллерийское вооружение эскадренного броненосца «Инфлексибл» было усилено двумя спускаемыми минными катерами. Прямым воспроизведением Макаровской идеи «катероносца» стало появление в составе флота Ее Величества минного транспорта «Гекла» с четырьмя катерами на борту.

Опыты по созданию более совершенных носителей минного оружия для оснащения ими броненосцев и специальных транспортов велись после русско-турецкой войны и в России.

Однако рождение торпедного катера не состоялось — стремление к увеличению дальности плавания и повышению мореходности вызвало заметный рост водоизмещения, о чем незадолго до русско-японской войны писал С. О. Макаров уже в чине вице-адмирала: «…явление, замечаемое в настоящие годы, что размер кораблей каждого класса увеличивается, повторилось… От паровых катеров в 6 т перешли к миноноскам в 20 т, но потом стали строить миноноски типа „Батум“ в 60 т и назвали их миноносцами».

История развития миноносцев достойна отдельного описания, и мы оставим ее для других исследователей.

Во время русско-турецкой войны Макаров решил одну из тех задач, о которых писал в рапорте о результатах батумской операции: «…действия парохода могут быть двух родов: 1) нападение на неприятельскую эскадру, стоящую у наших берегов, и 2) нападение на неприятельскую эскадру, стоящую у неприятельских берегов или в открытом море…».

Острая нехватка миноносцев при обороне Порт-Артура и Владивостока заставила морское командование обратить внимание на корабельные паровые катера, которым приходилось охранять броненосцы и крейсеры на рейдах и нести сторожевое охранение у входов в гавани.

Так была осуществлена другая часть замысла выдающегося флотоводца и ученого. В это же время обнаружилось, что тихоходные паровые катера являются удобной целью для скорострельной противоминной артиллерии.

Поэтому морское министерство с интересом отнеслось к предложению американской фирмы «Флинт и К°» поставить России так называемые «лодки рейдовой обороны» конструкции Л. Никсона. Русский морской агент в Вашингтоне обстоятельно изучил деревянный катер и дал ему хорошую оценку: два 300-сильных газолиновых двигателя быстро запускались, были экономичными и мало дымили.

Русский заказ лишал компанию Флинта возможности выполнить срочный японский заказ на двигатели для подводных лодок. Это обстоятельство оказалось решающим для русской стороны, и 19 августа 1904 года с Флинтом был заключен контракт на поставку русскому флоту 10 катеров-миноносок Никсона. В России их позднее стали называть «газолинками».

Заказ был выполнен уже после окончания русско-японской войны, поэтому катера доставлялись на пароходах в разобранном виде в Севастополь и собирались в Лазаревском адмиралтействе.

В это время комитет прибрежной обороны в Петербурге выработал требования к шхерным миноносцам для Балтийского флота. Оказалось, что «газолинки» как нельзя лучше отвечают им, и в сентябре 1905 года катера с экипажами перебросили железной дорогой в Петербург, где они вошли в состав восьмого флотского экипажа.

Первый поход из Кронштадта в Биорке в июне 1906 года показал, что моторные миноноски превосходят паровые и в мореходности, и в скорости. Поэтому «газолинки» выделили в отдельный отряд под командованием лейтенанта С. Яновича.

История повторилась. Являясь по существу первыми торпедными катерами, «газолинки» дали развитие другим классам кораблей. В преддверии новой войны потребовалось создать средства борьбы с подводными лодками и минными заграждениями.

Наиболее подходящими для этой цели опять-таки оказались миноноски Никсона. По их типу русскими и финскими корабелами были построены катера с керосиновыми двигателями.

Артиллерийское вооружение было усилено, а вместо торпед они несли глубинные бомбы или тралы — это были типичные тральщики, сторожевые и противолодочные катера, называвшиеся тогда истребителями. Именно на эти катера легли многие боевые операции в начале первой мировой войны, когда изменилась тактика морских боев.

Разработанным перед войной планам грандиозных эскадренных сражений не суждено было сбыться. Дредноуты, опасаясь встреч с подводными лодками, большую часть времени проводили в практически неприступных гаванях. Тем не менее, они считались главной силой флота. Все помыслы воюющих сторон были направлены на уничтожение линейного флота противника и на сохранение собственного.

Молодые офицеры английского флота Бремнер, Гемпден и Энсон предложили создать новый тип боевого корабля для атак немецких морских баз — торпедный катер. Высокая скорость и маневренность должны были обеспечить его неуязвимость от огня береговых батарей и молниеносность атаки на внутреннем рейде, а незначительная осадка и торпедное вооружение — гарантировать преодоление минных заграждений и нанесение противнику наибольшего урона.

К месту атаки катера должны были доставляться на крейсерах, имевших стрелы грузоподъемностью 4,5 т. Так был определен вес будущего катера. Разработка проекта была поручена судостроителю Дж. Торникрофту, строившему отличные гоночные катера. Немаловажное значение имело и то, что фирма «Торникрофт» имела богатый опыт создания минных паровых катеров и миноносцев.

Строились катера из дерева. Прототипом для них послужил реданный глиссер «Миранда IV», строившийся на фирме еще в 1910–1913 годы. Для улучшения мореходности катера его носовую часть сделали более килеватой. Бензиновый авиационный мотор (переделанный с учетом морских требований) развивал мощность в 250 л. с.

Наибольшую сложность при проектировании катера составляло определение оптимального метода стрельбы торпедами. Казалось бы, вполне естественным стрелять вперед по ходу катера. При этом торпедный аппарат разместить в носу, как это было сделано на минных паровых катерах. Но, во-первых, скорость катера была больше скорости торпеды, и он мог подорваться на ней.

Во-вторых, размещение тяжелой торпеды в носовой части сравнительно легкого катера резко снижало его мореходные качества, и о выполнении заданных моряками тактико-технических требований нечего было и думать.

В результате инженерных проработок удалось создать простую и легкую конструкцию торпедного аппарата, который представлял собой желоб, расположенный в кормовой части катера. Корпус торпеды охватывался несколькими бугелями с угольниками и стопорами.

Носовая часть торпеды была связана с механизмом, состоящим из цилиндра, с поршнем и штоком, и газообразователя — толстостенного цилиндра с пороховым зарядом. При его воспламенении освобождались удерживающие торпеду стопоры, а пороховые газы, давящие на поршень, выталкивали стальную сигару из желоба. Прицеливание производилось корпусом катера. После выстрела он резко уходил в сторону.

В 1916–1920 годах на верфи фирмы «Торникрофт», стоявшей на Темзе, было построено 47 таких катеров. Они получили наименование «40-футовый СМВ». 7 апреля 1917 года четыре СМВ в районе Остенде атаковали отряд германских эсминцев и потопили один из них.

Успех побудил адмиралтейство заказать Торникрофту более крупные «55-футовые СМВ» водоизмещением в 11 т. Они оснащались двумя двигателями и несли две торпеды. Дальнейшим развитием английских торпедных катеров явились «70-футовые СМВ», вооруженные уже пятью торпедами.

23 мая 1915 года к Антанте — Англии, Франции и России — присоединилась Италия, объявившая войну Австро-Венгрии. В ответ германские и австрийские подводные лодки активизировали свои действия в Средиземноморье. Союзники несли от них серьезные потери. Лодки использовали австро-венгерские базы, расположенные на побережье Адриатики. Для выхода в Средиземное море они должны были пройти широкий Отрантский пролив.

Союзное командование решило поставить в проливе преграды для прохода лодок. Со временем это вылилось в целую систему противолодочной обороны, состоявшую из нескольких линий дозорных судов, неподвижного сетевого заграждения, противолодочных кораблей с привязанными аэростатами и дрифтеров (небольших вооруженных рыболовных судов), каждый из которых пересекал пролив с километровой сетью, начиненной минами.

Подводники, как говорится, «свету белого не взвидели». Тогда командующий австрийским флотом адмирал Хорти решил атаковать Отрантский барраж большими силами флота и уничтожить его.

К операции, готовившейся тщательно и тайно, привлекли 12 подводных лодок, 3 устаревших броненосца и 4 новейших линкора. Линкоры были гордостью флота и выходили на исходные позиции последними. Сначала из гавани Пола вышли «Принц Ойген» и «Вирибус Унитис». Через сутки покинули гавань в сопровождении эсминца и шести миноносцев «Сент-Иштван» и «Тегетгоф».

В это самое время, по прихоти случая, на пути следования эскадры оказались в дозоре два итальянских торпедных катера MAS-15 и MAS-21 под общим командованием капитана 3-го ранга Риццо. До рассвета 10 июня 1918 года оставалось около часа. Заметив эскадру, Риццо решил воспользоваться предрассветной дымкой и атаковать. Катера проскользнули между миноносцами охраны и устремились к линкорам. С дистанции 300 м четыре торпеды были выпущены по кораблям, каждый из которых по водоизмещению более чем в 1000 раз превосходил атакующую малютку. Две торпеды прошли мимо «Тегетгофа», а две с катера Риццо поразили «Сент-Иштван», который вскоре затонул.

Катера благополучно вернулись на свою базу. Так впервые была доказана возможность торпедной атаки против самых мощных кораблей на морских просторах. Двум маленьким катерам удалось сорвать крупнейшую за время войны операцию австрийского флота.

Взяв за основу катер Торникрофта, главный конструктор итальянской фирмы «СВАН» Аттилио Бизио разработал новый катер с лучшей мореходностью и большей дальностью плавания. Бизио применил бугельные торпедные аппараты. При этом торпеды располагались по бортам катера, что позволяло стрелять прямо по курсу на любом ходу.

К концу войны маневренные быстроходные катера, метко прозванные «москитами» моря, доказали свою необходимость на морских театрах военных действий.

Вскоре после революции флоту молодой Советской республики дважды пришлось встречаться с английскими СМВ. Первый раз это случилось во время восстания на фортах «Красная горка» и «Серая лошадь», защищавших вход в Невскую губу.

Восстание началось 13 июня 1919 года. Для его поддержки была выделена английская диверсионная группа под командованием капитана II ранга Эгара. 16 июня из финского местечка Терриоки вышел в море «40-футовый СМВ», который обнаружил в районе Толбухина маяка крейсер «Олег» в сопровождении четырех кораблей эскорта. Атакуя крейсер, катер с дистанции 400–500 м выпустил по нему торпеду и сумел вернуться на базу. «Олег» вскоре затонул.

Англичане, возможно, ободренные успехом, решили организовать новое нападение, уже на базу Балтийского флота Кронштадт. Помимо катеров в операции участвовал авианосец «Виндиктив» с двенадцатью самолетами на борту.

В ночь с 17 на 18 августа 1919 года в Кронштадте нес дозорную службу эсминец «Гавриил». В 3 час. 45 мин. над кораблями появились самолеты, и началась бомбежка. В действие были приведены корабельные и наземные средства ПВО. Через 35 минут после начала налета в атаку на гавань ринулись семь «55-футовых СМВ» и тот самый «40-футовый СМВ» из Терриок. Англичане полагали, что все взоры и силы прикованы к самолетам. Однако на «Гаврииле» не спускали глаз и с моря. Начался бой. Трем катерам удалось проскочить в гавань, где ими были повреждены крейсер «Память Азова» и линкор «Андрей Первозванный».

В 4 час. 35 мин. атака катеров захлебнулась, и они стали отходить. Но не все, а только четыре. Для остальных встреча с «Гавриилом» оказалась роковой. В этом бою погиб Бремнер — один из инициаторов создания торпедных катеров.

Свой москитный флот Советская Россия начала создавать практически с нуля. После революции у Советской власти осталось 11 катеров-истребителей с укомплектованными экипажами. Одной из первых операций, в которой катера приняли участие, было затопление 18 июня 1918 года в Новороссийской бухте кораблей Черноморской эскадры, чтобы они не стали трофеями немцев. Затем катера были погружены на железнодорожные платформы и направлены на Волгу в Царицын. Здесь они вели бои с белой гвардией. 20 августа 1919 года истребители провели смелую и успешную операцию по разгрому в г. Камышине опорного пункта врага.

С тех пор 20 августа 1919 года считается днем рождения советских катерников. В 1923 году из оставшихся истребителей, переименованных в мирное время в сторожевые катера, и нескольких трофейных торпедных катеров был образован дивизион сторожевых и торпедных катеров под командованием сначала Беспальчева, а затем И. Л. Кравца. До 1930 года он базировался в Минном эллинге в Южной бухте Севастополя.

Откуда же появились на ВМФ трофейные торпедные катера? Команда «Гавриила» потопила четыре катера, но ни один не был пленен. Захват трофейных торпедных катеров произошел несколько позже, в 1920 году, при необычных обстоятельствах. Основная опасность республике Советов в 1919–1920 годах грозила с юга от войск генерала Деникина. Белые части перекрывали снабжение центра по главной водной артерии — Волге.

Промышленность Москвы и Петрограда задыхалась из-за отсутствия нефти. Дело доходило до того, что нефть из Гурьева на некотором отрезке пути приходилось везти на верблюдах. Восстановленное наступлением красных, судоходство на Волге всей проблемы не решало.

Дело было в том, что после потери Баку деникинский флот укрылся в Персидском порту Энзели (ныне порт Пехлеви в Иране), захватив с собой и все нефтеналивные суда. К тому же белогвардейский флот на Каспийском море представлял определенную угрозу.

Но как очистить Каспий от белогвардейцев и не нарушить при этом суверенитет Персии? Вопрос обсуждался на совещании наркома иностранных дел Г. В. Чичерина с командующим морскими силами страны А. В. Немитцем. Дипломат успокоил военного: суверенитет Персии был нарушен белогвардейским флотом, и Персия сама не в состоянии избавиться от непрошенных гостей.

Поэтому, выполняя боевую задачу по уничтожению или пленению белогвардейского флота, Красная Армия помогает Персии восстановить попранную законность. После выполнения задания территория Персии будет незамедлительно покинута как флотом, так и десантными частями.

Выполнение операции возложили на Ф. Ф. Раскольникова. 18 мая 1920 года к Энзели подошла внушительная для Каспия эскадра из трех эсминцев, трех крейсеров, двух канонерок и нескольких транспортов с десантниками. Пленение белогвардейского флота, в течение двух лет свободно плававшего по всему Каспию, произошло быстро и без большого кровопролития.

Среди длинного списка захваченных кораблей появились пять торпедных катеров, переданных Англией деникинцам для борьбы с Советами.

Все пять катеров, оказавшиеся «40-футовыми СМВ» постройки 1917 года, были отправлены в Петроград по железной дороге. Затем три из них были привезены в Севастополь и 28 февраля 1924 года, включены в состав МСЧМ.

Было очевидно, что интересы безопасности страны требуют создания как отечественных торпедных катеров, так и заводов по их серийному выпуску. В 1921 году было организовано Остехбюро, специализировавшееся по разработке морского оружия, в том числе торпед и мин.

Ниже приводится описание глиссеров и торпедных катеров, разработанных в КБ А. Н. Туполева.