По пути домой к Джоне бабочки неумолимо порхали в моем животе.

– Чему ты улыбаешься? – спросил он.

Я взглянула на него.

– Я все думаю о твоем дипломе, – это было правдой лишь отчасти. У меня были планы на вечер, и, войдя в квартиру, я подвела его к дивану.

– У меня для тебя сюрприз, – сказала я.

– Для этого укола тебе стоит раздеться?

– Может быть, – бросила я через плечо, направляясь в спальню, – дай мне минутку.

Я вытащила коробку, которую спрятала под кроватью. В ней стояла дюжина свечей, и я расставила их по комнате: на комоде и тумбочке, две на подоконнике. Как только я выключила лампу, комната засияла мягким желтым светом.

Выполнив задание, я позвала Джону присоединиться ко мне.

У двери он остановился и посмотрел на свечи, потом на меня. Он оперся локтем о дверной косяк, выгнув бровь.

– Ты вообще не голая.

– Пока нет, – сказала я, подходя к нему и проводя руками по его футболке, – я знаю, что нам нужно быть спокойными, так что я провела кое-какие исследования.

– Исследования, – сказал Джона, обнимая меня за талию, – звучит сексуально. Что ты исследовала?

– Тантрический секс, – прошептала я. Затем из меня вырвался смех, – о боже, это звучит чертовски слащаво. Но я почитала об этом и думаю, что это будет хорошо для нас. Безопасно.

Доктор Моррисон не то чтобы запрещал секс, но прошли те дни, когда Джона прижимал меня к стене в припадке безудержной страсти.

С тех пор как его выписали из больницы, мы спали вместе всего два раза, и, несмотря на все наши усилия успокоиться, оба раза он страшно запыхался. Казалось, что болезнь ускорилась, как валун, который медленно перевалился через склон крутого холма и теперь катился, набирая скорость с каждым мгновением.

– Хочешь попробовать? – спросила я.

– Как будто я могу сказать тебе «нет», – он потянулся ко мне, и мы поцеловались, раздеваясь.

– Иди сядь на кровать, – сказала я ему, – в позу лотоса.

– Я не говорю по-тантрически.

– Со скрещенными ногами.

Он сел на середину кровати, как было велено. Его освещенные свечами глаза расширились и отяжелели от желания, когда я заползла на него. Я села к нему на колени, обхватила ногами его талию, но не приняла его в себя, что почему-то казалось более интимным, чем если бы я это сделала.

– Мне это нравится, – сказал он, уткнувшись мне в шею. Его рот скользнул по моему подбородку, – поцелуй меня.

– Пока нет, – ответила я, – сначала мы должны пройти все этапы.

– Этапы? Есть ли кто-то, с кем я мог бы проконсультироваться?

– Перестань шутить.

– Ладно. Извини. Тантрический секс – это серьезное дело. Первый шаг – это?..

– Шаг первый: обними меня поудобнее и посмотри мне в глаза.

Джона положил руки мне на бедра, а я держала его руки, которые обнимали меня. Я смотрела в его темно-карие бархатные глаза. На все три секунды. Мы оба расхохотались, наши тела были напряжены до предела.

Мы попробовали еще раз, снова засмеялись и продолжили попытки. Постепенно хихиканье стихло. Я расслабилась и почувствовала, что проваливаюсь в его пристальный взгляд. С каждым мигом в моей памяти всплывали моменты, которые мы разделили – тысячи и тысячи с того момента, когда я впервые проснулась на его диване, до настоящего момента, когда свет свечей мерцал вокруг наших тел.

– Знаешь что? – тихо сказал он.

– Теперь мы дышим вместе, – сказала я, придвигаясь ближе, так что мои губы коснулись его губ, – поймай ритм.

Все произошло очень быстро. Через несколько мгновений мы уже дышали друг за друга, дышали как единое целое. Он вдыхал то же, что и я. Я вдохнула то, что он отпустил, наполняя свои легкие. Мир и его потребности улетучились. Время перестало существовать. Только сейчас. Этот момент.

И мне не нужно было ничего, кроме того, что он дал мне.

С каждым вздохом мои мысли исчезали. Погружаясь все глубже в красоту его глаз, я чувствовала, что мое «я» перестает существовать. Нет меня. Нет его.

Только мы. Наша кожа плавилась вместе, создавая присутствие третьего, разделяя воздух, разделяя наши тела.

Его хватка на моих бедрах усилилась, и он поднял меня на себя. Перерыв в ритме нашего дыхания, когда он скользнул внутрь.

– Да, – его рот беззвучно произнес это, – да, вот так.

Я подалась вперед, прижавшись грудью к его изуродованному торсу. Мои руки обвились вокруг его спины, мои ноги обхватили его бедра, я вбирала его так глубоко, как только могла.

Джона обнял меня одной рукой за талию. Его другая рука скользнула по моему лицу, большой палец провел по моим губам. Наше дыхание снова стало синхронным. Мы не двигались, а только дышали.

– Ты, – прошептал он. – Ты… – все, что я знал, чувствовал или видел. Ты. Весь мир в моих руках.

Раскрывающиеся глубины его глаз. Твердое, тяжелое тепло его тела внутри меня. Мягкое, пульсирующее удовольствие, которое росло с каждым мгновением, пока не начало нас трогать.

Наши губы встретились в нежном, глубоком поцелуе. Вдохнув, я откинула бедра назад. Выдохнув, я подалась бедрами назад. Джона повторял за мной, покачивая своим тазом. Прилив, убывающий и прибывающий. Океанские волны мягко падали на берег, когда мы целовались и дышали вместе, с открытыми глазами, не прерывая контакта. Тяжелая боль удовольствия становилась все тяжелее, все сильнее.

– Кейс, – прошептал он.

Я запустила пальцы в его волосы, добавляя новые точки соприкосновения, новые связи. Я чувствовала его в каждой поре, в каждом вздохе и биении наших сердец. Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного.

Он был целой Вселенной. Моя любовь к нему была так же безгранична. Слезы наполнили наши глаза, когда наши тела катились и скользили, приближаясь к горько-сладкому крещендо удовольствия. Слезы любви. Слезы потери. За те недели, что у нас были, и за те годы, которых у нас не было, за радость и смех, за душевную боль и горе. Слезы за этого одинокого мужчину и потерянную женщину, которую он спас. За нас и стремительно приближающееся время, в котором буду только я.

Я закрыла глаза, погрузилась в его поцелуй и отдалась оргазму. Он поднялся и прокатился сквозь нас, нежными медленными волнами вместо грохочущей лавины.

– Посмотри на меня, – прошептал он, – не останавливайся.

Я открыла глаза.

– Я люблю тебя, Кейси.

– Джона, – мои глаза видели только его. Мое дыхание было для его легких, мои слезы увлажнили его кожу. Мои руки были созданы, чтобы пробежаться по его волосам. Я была рождена, чтобы чувствовать его на себе вечно.

«Джона… Мой Джона…»