Я села на кровать, положив гитару на колени и открыв блокнот. Постучала ручкой по нижней части корпуса акустической гитары, вздыхая над пустыми страницами. Сегодня нет вдохновения для написания лирики. Этого не было. Четт был для меня мертвой темой, и я не хотела писать о своем отце. В принципе, я была слишком счастлива, чтобы копаться в темных ямах своего прошлого.

Что, учитывая обстоятельства, было небольшой проблемой. Вот уже шесть недель мы с Джоной были вместе. Парой.

Почти каждый вечер после работы он приходил ко мне, а я к нему. Ему не нужно было много спать, а я была совой, которой некуда было идти утром. Мы проводили долгие часы, погруженные друг в друга, занимаясь любовью – иногда жесткой и грубой, иногда медленной и нежной. Потом разговаривали, ели и смеялись, прежде чем снова лечь в постель.

У нас были свои маленькие ритуалы. Воскресные вечера в доме Флетчеров, обеды на свежем воздухе под сияющими лампами Джоны. Много смеха, хорошей еды и лучшие беседы. По вторникам у нас были свидания.

Банкомат с кексами, шоу фонтанов в «Белладжио» или просто посиделки дома за фильмом.

Он оставил заначку с лекарствами у меня на кухне, а я купила блендер на дворовой распродаже, чтобы готовить ему смузи. И почти каждый день я приносила обед в горячий цех, где Джона и Таня усердно работали, заканчивая монтажные работы. Выставка в галерее-отеле Wynn. До нее оставалось всего две недели, но Джона сказал, он уверен, что справится.

– Он справится, – подумала я. И дальше тоже. Он здоров. У него сильное тело.

Я чувствовала силу в его теле почти каждую ночь. Теперь мое маленькое пламя надежды превратилось в факел, и даже ураган не мог его погасить.

Сотовый зазвонил на тумбочке, отвлекая меня от этих мыслей.

– Алло?

– Кейси Доусон? – спросил женский голос.

– Слушаю.

– Мисс Доусон, я из журнала «Sound Addiction». Мне интересно, есть ли у вас какие-нибудь комментарии по поводу недавних проблем в вашей бывшей группе, Rapid Confession?

Я нахмурилась.

– Каких недавних проблем?

– Говорят, что тур находится под угрозой срыва из-за ссор между Джинни Вейл и новой гитаристкой, Эллой Майклс. Это правда?

– Понятия не имею.

– Еще говорят о грязном судебном процессе с владельцем клуба. Поклонники жалуются, что живые выступления не так хороши, как они были, когда вы были на сцене.

– Вот дерьмо, приятно слышать.

– Учитывая тот факт, что ваша замена, мисс Майклс, сейчас, по разным сообщениям, находится на грани ухода или увольнения из группы, мне интересно, думали ли вы о возвращении?

Я улыбнулась.

– Ни на одну секунду.

– Это интересно, Мисс Доусон. Никто не смог получить от вас комментарий по поводу вашего ухода из группы. Не хотели бы вы дать его сейчас?

– Нет, но спасибо за звонок.

Я повесила трубку и набрала номер Лолы. Голосовая почта.

– Лола, это я, – сказала я, – что, черт возьми, происходит? Мне только что позвонили из журнала насчет отмены концертов группы. Позвони мне.

Я закончила разговор и уставилась на свой старенький ноутбук. Я использовала его только для просмотра уроков макияжа на YouTube. С помощью нескольких нажатий клавиш в строке поиска Google я могла получить ответы на свои вопросы, но теперь я не была полностью уверена, что хочу знать. Мои дни в качестве ведущей гитаристки Rapid Confession казались очень далекими. И мне это нравилось.

Пришло сообщение от Лолы.

Черт, меньше всего мне хотелось, чтобы моя старая жизнь вторглась в мою новую. Я оставила группу в зеркале заднего вида, не считая случайных телефонных звонков Лоле. С деньгами было туго, и я не была даже близка к тому, чтобы иметь хотя бы одну приличную песню в запасе, но я была счастлива.

Я написала ей в ответ, чтобы он забыл об этом. Нет ответа. Лола либо была занята, либо садилась в самолет, но я надеялась, что она передаст мое сообщение. Я подумала, чтобы написать Джимми самой, но это было все равно что ударить молотком по моему маленькому стеклянному пузырьку счастья.

– Ни за что, – пробормотала я.

Я взглянула на часы. Время близилось к обеду. Я собрала бутерброды и салаты и повезла их в горячий цех.

Джона вышел на улицу, когда я вышла из машины.

– Как поживаешь? – крикнула я через небольшую парковку.

– Готово, – сказал он.

– Закончили? – растерянно спросила я.

Таня тоже вышла. Она широко раскинула руки, вторя ему.

– Сделано.

– Вы закончили? – повторила я. – А установка? Все это?

– Полностью, – сказал Джона, – с запасом в девять дней.

Таня рассмеялась.

– Мне нужно обнять кого-нибудь рядом с боссом или я лопну.

– Меня, – крикнула я, бросаясь бежать. Я крепко обняла Таню, а потом повернулась и обвила руками шею Джоны.

– Вот так, – сказал он. – Дело сделано.

Внезапно мне не понравилось это слово. Внезапно земля исчезла у меня из-под ног. Переполненная тысячью эмоций я крепко прижала Джону к себе, странно боясь отпустить. Боялась чего-то, что я еще не могла назвать.

Сделано.

Закончено.

Я отодвинулась достаточно далеко, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Ты доволен результатом?

– Думаю, я все еще в шоке. Я так долго этим занимался… – он надул щеки и неуверенно улыбнулся. – Эме сказала, что она пошлет грузовик за последними частями инсталляции и всем тем, что будет выставлено на продажу.

– Я не могу в это поверить, – я взяла его лицо в ладони и поцеловала, – я так горжусь тобой.

– Спасибо, – сказал он, но его глазах, казалось, повторяли странные эмоции, переполнявшие мое сердце. Его растерянный взгляд задержался на мне, и он медленно покачал головой. – Дело сделано…