Глава 10
Мы сходим с дороги и останавливаемся на ночлег в центре ближайшей, ещё зелёной поляны, скрываясь в тени деревьев и кустов, а с восходом солнца двигаемся дальше. Теперь я иду впереди, выискивая подсказки, о которых упоминала Мальта.
Когда дорога резко повернёт на север, встань к заливу спиной и направляйся в пустыню. Нужно идти за красной звездой, между двух столбов вдалеке.
Ближе к закату мы наконец находим тот изгиб пути, о котором говорила старая исарийка. Сворачиваем от Теневого залива, чувствуя, как солёный ветер бьёт нам в спины, словно подталкивая в глубь страны.
– Что ж. Другого варианта у нас нет. Предлагаю задержаться здесь, пока звёзды не зажгутся, и тогда отыщем среди них красную, – Дарен сбрасывает сумку на землю и, запуская руку в свои светлые волосы, оглядывает дорогу.
С тех пор как мы пересекли границу между Теялой и Илосом, нам не встретилось ни одного путешественника. Вообще никого. И никакой живности. Здесь небо отливает насыщенным ярко-голубым цветом, а солнце светит белым. Лишь сейчас, клонясь к горизонту, оно сверкает бронзово-золотистым и бьёт в глаза. В пустыне по-своему красиво, но очень тихо.
Дарен, скрестив ноги, садится прямо на пыльную дорогу. Я же сбрасываю сумку и, заплетая волосы в свободную косу, продолжаю молча пристально всматриваться в даль, будто, если поднапрячься, смогу разглядеть далёкую Паргаду. Но пока вижу только едва различимые холмы песка, которые и являются началом настоящей пустыни.
Прежде чем попасть в саму пустыню, нам нужно будет около дня идти по высохшему озеру. Хоть я не помню прошлого, но Рой и Лайла показывали мне карту, рассказывая всё, что известно о территории Илоса. Говорят, до падения Звезды на этом месте было озеро, но оно полностью высохло, обнажив огромную плоскую равнину. Местами потрескавшаяся поверхность покрыта песком, но в основном пылью. Это самый сложный отрезок пути, потому что тут негде скрыться. Мы будем как на ладони, как для палящего солнца, так и для врагов, но хуже всего то, что мы окажемся уязвимы для пыльных бурь. По слухам, они могут накрыть в любое мгновение, дышать становится трудно, а видимость сокращается. Мы можем заблудиться или, что ещё хуже, потерять друг друга. Однако сейчас погода стоит ясная, и перед моими глазами предстаёт ужасающая красота этого наверняка когда-то прекрасного места.
Я присаживаюсь рядом с другом прямо на край дороги, чтобы вместе перекусить и проверить запасы. Несмотря на близость к пустыне, со стороны залива дует приятный свежий ветер.
Мы ждём не один час, пока солнце медленно, словно не желая покидать небосклон, закатывается за горизонт. Я успеваю задремать на плече Дарена, пока он обнимает меня рукой за плечи, притягивая к себе. Парень будит меня, когда уже совсем темнеет, а над головой зажигаются яркие звёзды. Я сонно моргаю и потягиваюсь, разминая мышцы.
– Кажется, я долго спала. Тебе стоило меня разбудить. Я бы посторожила, пока ты вздремнёшь, – я встаю и упираю руки в бока.
Я хорошо отдохнула, но чувствую угрызения совести, что друг всё это время не сомкнул глаз. Парень отмахивается от моих слов и, улыбаясь, указывает куда-то вперёд.
– Посмотри! Только что появилась! Это наверняка она, вряд ли существует ещё одна такая же!
Я слежу за направлением его руки и замечаю её – красную звезду. Дарен прав, вряд ли существует ещё одна такая же. Она в два раза больше любой другой звезды на небосводе и беспрерывно мерцает, переливаясь от серебристого цвета до рубинового. Я на какой-то момент застываю, не в силах оторвать от неё взгляд, и не понимаю, почему никогда не видела её, живя на Островах.
– Похоже, её можно заметить только с Континента или только в Илосе, – друг отвечает на мой немой вопрос, так же, как и я, не отводя глаз от неба. – Я никогда о ней не слышал.
– Но я не вижу двух столбов, – я прищуриваюсь, рассматривая горизонт. – Пока придётся идти вслепую. Наверное, они появятся, когда мы достигнем пустыни. Благо сегодня яркая луна и дорогу разглядеть не составит труда.
Мы вновь накидываем сумки на плечи, проверяем, хорошо ли закреплено оружие, обматываем шарфы вокруг шеи и закрепляем защитные маски пока на головах. Если вдруг песчаная буря застанет нас врасплох, то мы сумеем быстро их опустить на лицо. Я в последний раз оборачиваюсь через плечо на Теневой залив и, обхватив руку друга, чтобы не потеряться, тяну его за собой, двигаясь ровно навстречу красной звезде.
Мы идём почти без остановок бо́льшую часть ночи.
Почти вся площадь высохшего озера плоская, что облегчает нам путь. Мы шагаем, поднимая ногами сухую пыль вперемешку с песком, и наслаждаемся магической тишиной, царящей в этом месте. Я с благоговением рассматриваю туманности и созвездия, появляющиеся над головой, а Дарен вначале не раз нервно оглядывается назад, как будто боится потерять дорогу, но со временем расслабляется, понимая, что выбора всё равно нет. Мы достаём из сумок накидки потеплее и, кутаясь в них, продолжаем путь, удивляясь разнице температур днём и ночью.
Незадолго до рассвета мы попадаем в первую пыльную бурю. В темноте мы не сразу замечаем подступающую стену песка и тут же теряем видимость и перестаём ориентироваться в пространстве. Успев натянуть маски и закрыть рот и нос тканью, мы решаем не двигаться с места, боясь потерять друг друга. К счастью, рядом находится большой песчаный камень, подле которого можно спрятаться. Дарен достаёт покрывало из сумки, закрепляет на валуне, и мы оба забираемся в убежище, прячась от песка, который из-за сильного ветра болезненно царапает кожу.
Оказавшись в относительной безопасности, я с наслаждением разматываю шарф и снимаю маску. Идти в такую погоду оказывается невозможным. Не оставляет ощущение, что за считанные минуты песок успел забиться в обувь, волосы и одежду, заставляя кожу неприятно чесаться. В пересохшем горле першит, и очень хочется пить, но мы продолжаем экономно расходовать воду, лишь немного утоляя жажду.
– Отдохни, – говорю я.
Затем для пущей убедительности сажусь на землю, скрестив ноги, и хлопаю рукой по своему колену, приглашая друга устроиться поудобнее. Дарен не спорит и укладывается на бок, положив голову мне на колени. Не задумываясь, я запускаю руку в светлые волосы парня, мягко поглаживая их. Покрывало ходит ходуном от ветра, но оно достаточно плотное для того, чтобы не пропускать пыль. Да и сумки, которыми мы изнутри придавили края, держат ткань достаточно надёжно. Так я и сижу около часа, изредка проваливаясь в дрёму и слушая, как ветер и песок бьются в наше укрытие и камень за спиной. Постепенно буря утихает, и я наблюдаю, как за пределами покрывала становится немного светлее, но будить Дарена пока не хочу. Через какое-то время я сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.
* * *
Опять эти серые глаза. Её мама.
Женщина одета в простой дорожный наряд: тёмно-серые штаны и свободную белую рубашку, которая сейчас покрыта пылью и пятнами крови. Тёмные волосы выбиваются из косы, когда какой-то мужчина бросает вырывающуюся пленницу на землю и придавливает коленом. Мама яростно отбивается и шипит, но не может использовать Дар, потому что они всё знают и заранее надели на неё блокирующие способности жгуты. Это было первым, что они сделали, выскочив из засады. Вначале сковали женщину, потом её дочь.
Девочке уже не шесть, а двенадцать лет. Она стала сильнее, а потому успела всадить одному из нападавших нож в горло, а другому – в колено, наслаждаясь их криками и руганью. Лицо девочки действительно похоже на моё, и я почти уверена, что содрогаюсь при мысли о том, что произойдёт дальше.
Их было всего четверо. Ребёнок, её мама и двое охранников, которые сейчас уже лежат на земле с перерезанными горлами, успев, в свою очередь, убить семерых. Погибших было бы вдвое, а то и втрое больше, если бы нападение не оказалось так тщательно спланировано.
Изначально противников было двадцать против четырёх илосийцев, один из которых только недавно вышел из детского возраста. Сейчас осталось чуть больше десяти против двух. Её самой и матери.
Никто не мог подумать о засаде в родном Илосе.
Никто бы не посмел.
По крайней мере, раньше.
Мама ухмыляется, обещая, что живым из напавших на них мужчин не уйдёт никто и что им лучше убираться, пока на ней надеты жгуты. Девочка видит, как кровь с новой силой струится по лицу матери. Её один раз бьют по голове, но женщина сознание не теряет.
Однако маска уверенности даёт трещину, когда один из противников вонзает короткий нож в плечо дочери и та начинает кричать. Я чувствую её боль, как свою собственную.
Девочка падает на колени, с ужасом смотрит на рукоять, торчащую из тела, не зная, что с ней делать. Вытащить или оставить. Кровь течёт по руке, а от боли наворачиваются предательские слёзы. Никогда раньше ей не было так больно. Самое страшное, что с ней случалось – это разбитые коленки, синяки на тренировках или мелкие порезы от разбитой чашки.
– Просто отдай нам Дар, и, возможно, мы разойдёмся мирно, – выдвигает своё условие один из мужчин.
Двенадцатилетняя Ойро сжимает зубы, понимая, что нужно сконцентрироваться, как её учили. Она разглядывает одежду нападавших, но не находит ни единого знака или отметины, которые указали бы на происхождение нежеланных гостей. Их наряды как специально собраны из предметов разных стран, оружие простое, даже дешёвое. Волосы скрыты платками или капюшонами, а цвет глаз не разобрать, потому что слишком темно. Они напали после заката, когда илосийцы уже планировали сделать привал.
– Мирно уже вряд ли получится, – женщина скалится, изредка бросая встревоженные взгляды на дочь.
Другой мужчина с размаху отвешивает девочке пощёчину. Не ожидая удара, та не успевает закрыться и заваливается на бок, чувствуя новую волну боли в плече.
– Ты знаешь, что нельзя забрать Дар насильно, а не то мы бы просто вырубили тебя. Отдай его по-хорошему.
Говорит только один из них, скорее всего, главарь банды. Ойро, несмотря на боль, пытается продолжать анализировать ситуацию, как её учил папа и…
И кто-то ещё. Она не может вспомнить.
В спину ей дует сильный ветер. Их подкараулили у самого Теневого залива, здесь они планировали продолжить путь по дороге вдоль него. Она бросает взгляд через плечо. Бежать некуда. До обрыва остаётся буквально пару метров.
Девочка понимает, что единственное доступное оружие находится у неё в плече, но руки стянуты жгутами, и ранить удастся лишь одного, того, кто недавно ударил её по лицу. Он стоит ближе всех. Остальные рассредоточены по местности, следя каждый за своим отрезком, что скорее напоминает о военной выдержке, чем об обычных разбойниках, которые бы просто попытались ограбить или изнасиловать. У этих же есть определённая цель. А ещё жгуты.
Вдвоём с ними не справиться, пока скованы руки.
Ойро бросает взгляд на маму. В её глазах она видит такое же понимание безысходности ситуации.
– То, что сейчас происходит и что произойдёт… с твоей дочерью, – это только твоя вина, – мужчина цедит слова сквозь зубы, выплёвывает с горечью, будто ему противно. Возможно, ему самому не нравится то, что они делают.
– Отпусти нас. И мы забудем, пока… пока это возможно, – женщина, тоже заметив тон главаря, пробует другую стратегию.
Наступает тишина. Он обдумывает предложение?
Ойро переводит взгляд на тело одного из сопровождающих. Не верится, что он и вправду мёртв, он не мог умереть. Девочка хочет закричать, чтобы он встал, но не в силах выдавить его имя.
Мама врёт. Забыть что-либо уже невозможно.
Нет такой силы, что в состоянии вернуть к жизни погибшего.
А потом главарь нападавших слабо кивает.
В этот раз Ойро всё замечает. Замечает, как ближайший к ней мужчина вытаскивает ещё один нож и наклоняется в её сторону. Она, не задумываясь, обхватывает руками рукоять, торчащую из плеча, и выдёргивает лезвие. Из раны снова сочится кровь, а боль на мгновение затуманивает разум, но девочка действует, как её учил папа. Полоснув по горлу врага и смотря в его голубые глаза, которые расширяются от ужаса, она вонзает нож по самую рукоять ему в живот. Если знаешь, что не можешь достать до сердца, то нужно бить хотя бы в желудок. Затем она слышит крики других нападавших и последние силы тратит на то, чтобы оттолкнуть заваливающееся на неё тяжёлое тело.
Не успевает Ойро испугаться содеянного, как к ней подскакивают ещё двое мужчин, один из них сразу ударяет кулаком в лицо, отчего девочка вновь падает. Дальше следует несколько пинков. Возможно, она убила их друга, чем сильно разозлила остальных. Она даже не может кричать, лишь постанывает, когда трескаются несколько рёбер, и отключается на мгновение.
Маленькая Ойро приходит в сознание, когда один из разбойников вздёргивает её в вертикальное положение, держа за рубашку, как кошки держат за шкирку котят. Девочка практически висит, потому что ноги её не держат.
– Я отдам! Оставьте её в покое, – голос матери надламывается.
Ойро открывает глаза, по лицу стекает кровь, но зрение, похоже, в порядке. На лице мамы отражается ужас. Девочка замечает, что на женщине появились новые синяки и кровоподтёки: похоже, она боролась, пока дочь лежала без сознания.
– Я сниму жгуты, но без глупостей. Ты сама знаешь, что произойдёт.
Только сейчас Ойро видит блеск стали у своей шеи. Её не просто держат, но ещё и приставили лезвие к горлу. Больше она не может думать и просто смотрит на маму, а слёзы сами стекают по лицу. У девочки всё болит, из-за сломанных рёбер тяжело дышать. Она в отчаянии и злится, что не сумела избавить их от этой безвыходной ситуации, хоть и пыталась. А ведь отец говорил, что она способная, но у неё ничего не получилось. Из-за слёз оцарапанное лицо жжёт ещё сильнее, а нижняя губа предательски дрожит, хоть девочка и пытается казаться храброй.
– Всё будет хорошо, золотце, – мама старается ей улыбнуться. – Ты вернёшься домой, к семье. Обещай мне, что вернёшься.
Ойро слабо кивает в ответ, стараясь избегать лезвия. Главарь медленно снимает с мамы жгуты. Женщина поворачивается к нему:
– Дай мне хоть немного её вылечить, а потом забирай что хочешь.
Мужчина, немного поколебавшись, снова кивает и нехотя отходит в сторону.
Она направляется к дочери, их разделяет всего десять шагов. И на пятом девочка замечает мамин взгляд, который ей совсем не нравится. Она знает, что просто так отдать Дар не получится. Почему, она не помнит, но уверена, что ничего не выйдет.
Остаётся три шага.
Женщина вытягивает руки вперёд, кажется, чтобы обнять дочь. Ойро же пытается открыть рот, чтобы сказать «нет», но не может. Кровь уже запеклась на губах, не позволяя произнести ни слова. Девочка хочет хотя бы покачать головой, но та тяжёлая и как будто в тумане, поэтому удаётся только слегка ей дёрнуть.
Два шага.
Мама вдруг резко сжимает левый кулак, и он тут же чернеет, а Ойро слышит справа хруст кости и краем глаза видит, как череп мужчины складывается внутрь, как будто неведомая сила сжимает лицо и всю голову врага. Нож падает из его рук на песок, а следом и девочка. Она с трудом заставляет себя удержаться на ногах и тянет руки к матери.
Один шаг.
Женщина не отвечает на объятия.
Одной чёрной рукой она обхватывает жгуты на запястьях Ойро, и те рассыпаются в пепел и шёпот голосов, что странным эхом проходят мимо. А второй рукой мама её толкает.
Я кричу от ужаса, который внушает эта картина, но меня никто не слышит.
Правой рукой женщина толкает двенадцатилетнюю Ойро в грудь, отбрасывая назад как можно дальше. Девочка вылетает за край, теперь понимая, что у них не было ни единого шанса остаться в живых. Даже если бы мама отдала Дар, их бы всё равно убили. И она пытается спасти дочь хоть так – вытолкнув в Теневой залив, где разбойники не смогут её достать.
– Пожалуйста, живи.
Ойро скорее читает это по губам, чем слышит, и потом замечает, что из спины женщины торчат уже три стрелы. Один мужчина пытается нагнать пленницу, и ветер срывает его капюшон, открывая светлые волосы.
Спустя секунду девочка летит вниз, навстречу удару, который, как думают её преследователи, она вряд ли переживёт. Она и сама уверена, что не выживет.
