Годы Великой Отечественной войны писатель Юрий Герман провел при Политическом управлении Северного флота и на Беломорской военной флотилии в качестве военного корреспондента ТАСС и Совинформбюро, писал очерки и статьи о героях обороны Заполярья. Он пробыл на Севере всю войну, там написал несколько повестей («Би хэппи!», «Аттестат», «Студеное море», «Далеко на Севере») и пьес («За здоровье того, кто в пути», «Белое море»). Герману часто приходилось летать из Архангельска в Мурманск и Кандалакшу. Писатель по несколько месяцев жил в Полярном, где размещалась главная военно-морская база Северного флота. Часто выезжал на ответственные участки фронта, неоднократно, порой рискуя жизнью, бывал на передовых позициях. Ходил в походы на боевых кораблях Северного флота, досконально знал опасности, которые подстерегали моряков, и особенности их непростого военного быта. Зимой 1942–1943 годов Герман был в командировке на Карельском фронте.

Одна из самых популярных книг Юрия Германа — изданная в 1972 году «Далеко на Севере». В нее вошли три повести: «Далеко на Севере», «Студеное море» и «Аттестат». Повести написаны автором в годы войны и посвящены ее героям: офицеру Северного флота Александру Ладынину и экипажу корабля под его командой, врачам, медицинским сестрам и санитарам Карельского фронта, и среди них — Наташе Говоровой, от имени которой (в дневниковой форме) написана повесть «Далеко на Севере». В тексте повести описаны боевые действия в Заполярье, героический труд советских медиков, обстрел финнами нашего медсанбата и реакция людей, не успевших еще привыкнуть к войне, канонаде и взрывам снарядов. «Одним словом, начался артобстрел. Мы все напугались, я на себя кружку с чаем опрокинула и скорее на пол. Все легли, голову закопали кто куда и лежим. Что будешь делать?

Возле большого валуна разорвалось, потом ближе, потом еще возле валуна. Тут я голову подняла, противно стало, что же, думаю, так, как крот, и помрешь? Носом в землю?

Подняла голову и смотрю.

Опять как ударило! Посыпалось что-то, затрещало, лошадь закричала, никогда я не думала, что лошадь может таким голосом кричать. Ранило, наверное, какую-нибудь.

Опять я нос спрятала, потом посмотрела и вижу: кто-то чужой стоит, незнакомая спина, широкая; большого роста человек один, как скала, возвышается. И чего, думаю, стоит? Взяла и крикнула:

— Ложитесь, товарищ командир, опасно же!

Глупым таким голосом.

Он медленно повернулся, поискал глазами, кто ему кричит, не нашел, а я поняла, узнала, ну и совсем в землю зарылась. А он стал в другую сторону смотреть. Стоит, щурится, смотрит. Один. Огромный. Тут опять ударило.

Рядом со мной как раз Лева лежал. Вдруг как подскочит:

— Я же дежурный!

И побежал вподскок, как заяц…»

Допрос попавшего в плен немецкого офицера и настроения среди немецких солдат, не желающих сражаться и погибать в советском Заполярье, Герман описывает так.

«— Ладно, довольно, — сказал полковник, — пускай отвечает на вопросы. Когда получил ученую степень и за что?

Я перевела, немец быстро ответил и сразу же испуганно побледнел.

— Я получил ученую степень месяц назад за работу под названием „К вопросу о специфике симуляции в воинских частях имперских войск на северном участке Восточного фронта“.

Он проговорился, позабыв на мгновение, где он, — это было ясно.

Полковник присвистнул.

— Хорош мальчик! Ну, дальше…

— Таково было приказание моего командования, — быстро заговорил немец, — выбор темы этой работы был произведен не мною, а моим начальством. По приказанию моего начальства я занялся разработкой материалов для этой темы, и мои коллеги…

Он долго, путано и искательно стал что-то объяснять.

— И много у вас симулянтов?

Немец опустил голову.

— Видать, случаются? — спросил полковник.

— Я наблюдал некоторые примеры.

— Постреляли?

Немец опустил голову во второй раз.

— Пускай говорит, мы послушаем, — сказал полковник и сложил руки на животе. — Как, например, они там распознают симулянтов по ихней немецкой науке?

Несколько мгновений немец молчит. Думает. Вновь испарина выступает на его лице.

Потом он произносит то, что, по его мнению, должно расположить полковника к нему:

— Наши солдаты не хотят воевать…».

В другом эпизоде повести Герман описывает деятельность медслужбы в советском Заполярье во время Великой Отечественной войны. «Есть у нас учреждение — называется „Служба крови“. Учреждение это поставляет кровь для переливания туда, где эта кровь нужна. Сложное учреждение, умное и вместе с тем простое. И самое дело интересное — служба крови. А дружинницы, которые возят кровь в ящиках и собирают назад посуду от крови, называются экспедиторшами.

Вот пришлось мне стать экспедиторшей на два дня, потому что Лидочку, экспедиторшу, ранило на дороге… Короче говоря, Лидочки нет, а кровь нужна. Вот я и отправилась с дозволения нашего Телегина. Туда благополучно, а назад застряла. Нет проезда. И кругом не проехать — все простреливается. Как быть?

Заехали мы с дровнями на какие-то кочки и встали. В лесу так и визжит все. Возница мой совсем скис, старый дед, маленький, мохнатый. „Пропадем, — говорит, — нельзя дальше ехать, убьют нас с тобой“.

Уговаривала я его, уговаривала — никак. Рассердилась, взяла чемодан и пошла пешком одна. Где пройду, где проползу, где посижу — отдышусь. И вот так сижу — вдруг слышу, по-фински говорят. Батюшки мои! Что делать? Куда деваться? Часа полтора ждала, пока они не ушли. Очень было неприятно. А потом опять шла-шла — и встретилась с нашим боевым охранением.

До смерти обрадовалась, залепетала что-то, как старуха: „Миленькие мои, дорогие!“

Они на меня глаза выпучили. Откуда? Как? Почему? А один меня сразу узнал — из бывших моих раненых.

— Ну и девка, — говорит, — отчаянный экземпляр человеческой породы. Чего в чемодане-то?

— Кровь».

Не раз видевший воочию союзные корабли и моряков и общавшийся с ними, Герман решил написать о конвоях и их участниках. Так появилась пьеса, которую Герман назвал «Конвой». Позже Юрий Павлович изменил ее название, сделал более красноречивым — «За здоровье того, кто в пути». Под таким названием ее играли на архангельской сцене. Премьера пьесы успешно прошла 23 февраля 1943 года — в 25-ю годовщину Красной Армии и ВоенноМорского флота СССР.

Прототип главного героя — друг писателя, Элизбар Шабанович Гогитидзе, капитан судна северного конвоя PQ-16, шедшего в составе каравана из США в Архангельск. В результате налета вражеской авиации на корабле возник пожар, капитан отдал команду открыть орудийный и пулеметный огонь по немецким самолетам. Воздушная атака была отбита, а ценный боевой груз, необходимый фронту и флоту, спасен.