За всю Вторую мировую войну Третьему рейху так и не удалось превзойти Британию по части надводных боевых кораблей. Мечта стать первыми в Мировом океане, заодно поквитавшись за Флот открытого моря, отнятый у Германии по итогам Первой мировой войны, так и не сбылась. В атаках на союзные конвои успех обычно сопутствовал подводным лодкам, авиации, небольшим и ходким эсминцам. Грандиозный же линкор «Тирпиц» (точнее, слухи о нем), например, успешно исполнял разве что роль пугала, как это показала трагическая история конвоя PQ-17.

Приоритет в перехвате конвоев германское командование окончательно отдало подводным лодкам после неудачной атаки надводных кораблей на конвой JW-51B. Этот конвой вышел из гавани Лох-Ю в сторону Мурманска 22 декабря 1942 года. В его состав входило 14 торговых судов, которые везли 202 танка, 2046 грузовиков и прочих транспортных средств, 87 истребителей, 33 бомбардировщика, 11 500 тонн солярки, 12 650 тонн авиационного керосина и многие тысячи тонн других стратегических грузов.

Немецкая субмарина U-354 вела наблюдение за конвоем, сообщая данные о его курсе, скорости и местонахождении. 30 декабря командир подлодки доложил, что транспорты охраняются небольшим числом легких военных кораблей. Немецкое командование решило атаковать конвой — эта операция получила название «Радуга» (Regenbogen). Вечером 30 декабря из Алта-фьорда вышла эскадра в составе тяжелых крейсеров «Адмирал Хиппер» и «Лютцов» (его еще называли «карманным линкором») и шести эсминцев под командованием вице-адмирала Кумметца.

31 декабря эскадра настигла потрепанный сильнейшим штормом конвой, и завязалось сражение, в ходе которого англичане потеряли эсминец «Ахатес» и тральщик «Брамбль». Конвой смог отбиться от превосходящих сил противника, потопив два немецких эсминца — «Рихард Байцен» и «Фридрих Экольд». Тем самым был отомщен советский сторожевик «Туман», погибший в бою с этими эсминцами. Вдобавок несколько прямых попаданий основательно повредили крейсер «Адмирал Хиппер». Встретив столь яростное сопротивление, немецкая эскадра отступила, тем более что на помощь британцам уже подходили корабли советского Северного флота. 4 января конвой благополучно прибыл в Кольский залив, не потеряв ни одного транспорта.

В результате операцию «Радуга» стали называть «новогодним позором». Гитлер запретил дальнейшее активное использование против конвоев надводных боевых кораблей. Командующий военно-морскими силами Германии адмирал Редер ушел в отставку.

30 января 1943 года главнокомандующим ВМФ Германии стал Карл Дёниц. Минуя звание генерал-адмирала, он был произведен в гросс-адмиралы. В отличие от Редера, который выступал против расформирования надводного флота, Дёниц Гитлеру никогда не возражал, постоянно демонстрируя свою лояльность режиму. Дёниц вступил в командование всем ВМФ, фактически сохранив за собой непосредственное руководство подводным флотом.

Министр вооружений рейха Альберт Шпеер писал: «С Дёницем я познакомился в июле 1942 года, то есть сразу же после моего официального вступления в новую должность. В Париже командующий подводным флотом принимал меня в небольшой уютной квартире, по тогдашним понятиям ультрасовременной постройки… Еще больше Дёница и меня сблизила совместная поездка на побережье Атлантического океана, где полным ходом шло строительство ангаров для подводных лодок…

В начале января я снова оказался в ставке и своими глазами видел, как взволновало Гитлера появившееся в иностранной прессе сообщение о морском сражении, о котором Редер и его штаб лишь вкратце информировали фюрера. В итоге обсуждение возможного применения более рациональных методов строительства подводных лодок как-то само собой вылилось в откровенный разговор о причинах моего неудачного сотрудничества с Редером. Я рассказал ему о том, что Редер, в сущности, запретил Дёницу встречаться со мной, об опасениях офицеров подводного флота за его судьбу…

30 января Дёниц был произведен в чин гросс-адмирала и назначен на место Редера, которого перевели на почетную должность генерального инспектора военно-морских сил. Это давало лишь право на торжественные похороны.

Решительный характер Дёница, его глубокие профессиональные знания и умение вовремя привести технические аргументы вплоть до конца войны надежно защищали морской флот от последствий импульсивных и непродуманных решений Гитлера».

При этом реакция Дёница всегда была подчеркнуто осторожной, вот как она описана в воспоминаниях Шпеера: «На одном из проходивших в начале февраля (1945 года — авт.) оперативных совещаний я был настолько поражен картой с обозначением прорванных во многих местах линий фронтов и бесчисленных котлов, в которых попадали наши армейские группировки, что отвел Дёница в сторону: „Так больше продолжаться не может“. Ответ гросс-адмирала был подчеркнуто краток: „Я здесь представляю военно-морской флот. Все остальное меня не касается. Фюрер как-нибудь найдет выход из создавшегося положения“».

Психолог Карина Сарсенова специально для этой книги анализирует характер Дёница и его главные устремления: «Первый в своем роду он выбирает военную профессию. Тоже неспроста: черты эпилептоидной личности выражены в нем очень наглядно. Безопасность для Карла означает порядок. Подсознательно он собирается завоевать весь мир ради своеобразной власти над ним — власти личного понимания порядка. Карл живет прошлым, тем описанием порядка, которое усвоил с детства».

В своих воспоминаниях Дёниц писал о провале операции «Радуга» и его последствиях, действительно демонстрируя упомянутую Шпеером осмотрительность: «В середине января мне в Париж позвонил гросс-адмирал Редер. Он сообщил, что намерен подать в отставку и предложить в качестве своего преемника адмирала Карльса или меня. Он попросил в течение 24 часов дать ему ответ, считаю ли я себя готовым принять такое назначение. Его звонок стал для меня полнейшей неожиданностью. Никто не слышал, что гросс-адмирал Эрих Редер подумывает об отставке. Не знал я до конца декабря 1942 года и о том, что он резко разошелся с Гитлером во взглядах на перспективы использования крупных военных кораблей в операциях против русских конвоев. К сожалению, наш флот не достиг успехов, которых ждал Гитлер, и он в припадке ярости распорядился списать их как не имеющие никакой пользы».

По словам Дёница, гросс-адмирал Редер начал бурно заступаться за свои линкоры, а когда фюрер не пожелал к нему прислушаться, подал в отставку. Тут уже сам Гитлер попытался отговорить гросс-адмирала, но тщетно.

Дёницу на размышления понадобились сутки, после чего он согласился. Редер представил его кандидатуру в качестве одного из двух возможных своих преемников: «Если Гитлер желает подчеркнуть, что подводный флот, по его мнению, имеет первостепенную важность, он выберет Дёница». Так и оказалось.

По части списания в металлолом надводных кораблей глава немецких подводников вовсе не был склонен проявлять необдуманное рвение. Он решил списать только устаревшие или изрядно поврежденные корабли: крейсеры «Адмирал Хиппер», «Кёльн», а потом и старые, времен еще Первой мировой войны, линкоры «Шлейзен» и «Шлезвиг-Гольштейн». При этом Дёниц сохранил линкоры «Тирпиц» и «Шарнхорст», тяжелый крейсер «Принц Евгений» и легкий крейсер «Нюрнберг», а также «карманные» линкоры «Адмирал Шеер» и «Лютцов». В дальнейшем «Тирпиц» и «Шарнхорст», по его замыслу, должны «с боевым охранением эсминцев… сформировать группу для защиты Норвегии от возможной высадки противника, а также, если представится случай, для атаки на русские арктические конвои».

В декабре 1942 года в эксплуатацию ввели очередные новые подводные лодки, и по состоянию на 1 января 1943 года численность подводного флота в Арктике составила 21 субмарину. Однако Дёниц вовсе не горел желанием перебросить все подчиненные ему силы в северную акваторию. Наоборот, он надеялся вывести оттуда хотя бы часть их и еще до «новогоднего позора», в начале декабря 1942 года обращался к фюреру с просьбой освободить подводные лодки, занятые в Арктике, для операций в Атлантике. Дёниц пытался оперировать цифрами результативности, которая в Арктике явно снижалась: «За период с 1 января до 30 ноября 1942 года эти субмарины потопили 262 614 тонн. Такое же число подлодок за аналогичный период в Атлантике отправили на дно 910 000 тонн. Используя эти лодки в Арктике, мы, таким образом, потопили примерно на 650 000 тонн вражеского тоннажа меньше, чем могли бы. Командование подводного флота предвидело такую ситуацию и именно поэтому в январе 1942 года активно возражало против отправки наших подводных лодок в норвежские воды. В результате мы упустили возможность достичь большого успеха, что отрицательно сказалось на наших военных усилиях в целом и явилось дорогим подарком противнику, в особенности если учесть тот очевидный факт, что те же грузовые суда, которые шли в Арктику, предварительно следовали через Атлантику».

Получив 26 февраля 1943 года от новоназначенного командующего кригсмарине примерно такой же план действий, какой представлял его предшественник Редер, фюрер, по словам Дёница, «был неприятно удивлен, даже взбешен», но в итоге нехотя согласился. После этого Дёниц издал директиву, где изложил основные принципы, которые считал важными для проведения атак на конвои: «Условия, необходимые для успешных операций надводных кораблей против судоходства в Арк тике, будут складываться очень редко, потому что противник, судя по опыту прошлых лет, будет использовать для защиты своих конвоев силы, которые наверняка превзойдут наши. Тем не менее может появиться возможность нападения на неохраняемые или слабоохраняемые суда или небольшие группы судов. При наличии такой возможности ею следует незамедлительно воспользоваться, соблюдая при этом тактические принципы. Может возникнуть необходимость нападения и на хорошо охраняемые конвои, используя для этого все имеющиеся силы».

Однако осторожный «фюрер подводных лодок» сразу же уточнял, что для отдачи приказа о проведении такой опасной операции конвой должен быть необыкновенно важным и ценным.