Лето 1942 года на арктическом побережье Советского Союза было тревожным. Некоторые современные исследователи считают, что проникновение немецкого тяжелого крейсера «Адмирал Шеер» в эти воды прошло незамеченным даже для нашей разведки, однако рассказы очевидцев свидетельствуют об обратном. Еще до того как «Адмирал Шеер» вышел 16 августа со своей норвежской базы для осуществления операции «Вундерленд» (Wunderland — cтрана чудес), на советском берегу ходили слухи о возможном нападении.

Ледокольный пароход «Александр Сибиряков», изначально носивший имя «Беллавенчур», Министерство торговли и промышленности Российской империи приобрело для зимних переходов в условиях Белого моря еще до революции. Он исправно выполнял свои задачи, возил во время Первой мировой войны грузы, поставляемые союзниками в Россию.

Летом и осенью 1932 года «Александр Сибиряков» под командованием капитана В. И. Воронина (начальник экспедиции академик О. Ю. Шмидт) впервые прошел Северный морской путь за одну навигацию. Корабль вышел из Архангельска 28 июля, с севера обогнул Новую Землю, был затерт в Чукотском море льдами и лишился винта. Однако, поставив импровизированные паруса, экипаж сумел выбраться на чистую воду. 1 октября «Александр Сибиряков» достиг Берингова пролива, откуда его на буксире привели в Петропавловск-Камчатский. За этот беспримерный поход «Александр Сибиряков» награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Как известно, попытка повторить тот же маршрут летом следующего, 1933 года, оказалась неудачной: только что построенный на датской верфи по советскому заказу и более крупный, чем «Александр Сибиряков», пароход «Челюскин» попал в ледовый плен примерно там же, где «Александр Сибиряков» потерял винт, и выбраться не смог. Пять месяцев дрейфовал «Челюскин», но потом льды раздавили его, и он затонул. Участники экспедиции, которую также возглавлял О. Ю. Шмидт, заранее выбрались на лед, и после гибели корабля их спасли советские летчики. Авиаторы, вывозившие челюскинцев, стали первыми Героями Советского Союза.

В августе 1941 года ледокол «Александр Сибиряков» вошел в состав ледокольного отряда Беломорской военной флотилии. Его оснастили двумя 76-миллиметровыми орудиями на корме и двумя 45-миллиметровыми орудиями на баке, а также парой зенитных «эрликонов». 24 августа 1942 года он вышел из порта Диксон, направляясь на Северную Землю. В своем последнем рейсе «Александр Сибиряков» вез все необходимое для пополнения припасов полярных станций на Северной Земле и создания новой станции на мысе Молотова. «На острове Домашнем в архипелаге Северная Земля „Сибирякова“ ждали Борис Александрович Кремер и два его товарища, — вспоминал полярник Каневский. — На судне шла смена во главе с радистом Шаршавиным, там же находилась группа полярников, которым было поручено продолжить прерванные наблюдения на мысе Арктическом. На борту ледокольного парохода было сто четыре человека, но лишь тридцать два из них входили в военную команду».

5 августа в заливе Миддендорфа Карского моря пароход встретил немецкий тяжелый крейсер «Адмирал Шеер», который проник в эти воды в рамках операции «Вундерланд». Немцы сообщили, что они — американское судно и пытались вести разговор на русском языке, но на «Сибирякове» быстро заподозрили неладное. Чтобы спасти людей и груз, капитан А. А. Качарава распорядился идти к острову Белуха, до которого было 10 морских миль. Радист передал: «Встретили иностранный крейсер. Наблюдайте за нами». В штабе Северного морского пути поднялась тревога: ни американских, ни японских (на «Сибирякове» приняли рейдер за «японца») кораблей в указанном месте быть не могло.

«Адмирал Шеер» открыл огонь. С «Сибирякова» сообщили на берег: «Началась канонада, ждите», «Нас обстреливают». «Сибиряков» ответил на обстрел из своих маленьких пушек и даже нанес немецкому рейдеру некоторые повреждения, но залпы главного калибра крейсера стали для парохода роковыми. Капитан был тяжело ранен. Последняя радиограмма гласила: «Помполит приказал покинуть судно. Горим, прощайте». По приказу помполита старший механик Бочурко открыл кингстон.

Эта трагедия стала одной из причин срыва запланированной немцами операции «Вундерланд», которая должна была помешать навигации по Северному морскому пути и доставке грузов с восточного побережья СССР. Адмирал Шмундт, руководивший операцией, намеревался не только атаковать конвои, не имевшие такого эскорта, как те, что шли с запада, но и разгромить порты на Северном морском пути.

«Разумеется, тут же встал вопрос о погоде, о льдах, о тщательной рекогносцировке метеорологических и ледовых условий по маршруту предстоящего рейда, — свидетельствует З. М. Каневский в книге „Цена прогноза“. — Сначала германский морской штаб рассчитывал направить в советские полярные воды „метеотраулеры“, такие же как те, что уже плавали в Атлантике. Одновременно немецкие радисты занялись усиленным прослушиванием эфира, перехватом переговоров между советскими полярными станциями, портами. В первую очередь они стремились раскрыть шифры, которыми кодировалась вся информация».

По мнению военного историка из Дании Р. Стеенсена, «к этому моменту стало ясно, что первой и важнейшей предпосылкой для операций в этих водах является точное знание ледовой обстановки, в то время как значение сведений о боевых возможностях противника отходило на второй план».

Радиоперехват особого успеха не принес: метеорологическая информация относилась к сведениям высшей степени секретности, советские шифры были достаточно надежными и менялись часто.

Предварительный этап операции проводили немецкие подводные лодки, сосредоточенные на подступах к заливу Белушья Губа (Новая Земля). В 1941 году немцы создали укрытие и установили радиостанцию на острове Междушарский. До самого устья Лены были заброшены метеостанции. Надводного разведчика немцы решили не посылать — если советские моряки его перехватят, операция точно сорвется. «В Карское море гитлеровцы послали подводные лодки, сначала — две, а потом еще одну, — пишет Каневский. — Их задачей было вести ледовую разведку к северу от Новой Земли, а также в центральной части моря, между островом Белым и островом Диксон. Лишь после этих предварительных действий из укромной бухты близ Нарвика вышел в поход главный „герой“ операции „Вундерланд“ — тяжелый крейсер (он же — „карманный линкор“) „Адмирал Шеер“ под командованием капитана 1 ранга В. Меендсен-Болькена… Лодки-разведчицы исправно несли службу. Они отметили положение кромки дрейфующих льдов, передали на борт „Шеера“ подробную ледовую информацию».

И вот из Нарвика на охоту вышел сам рейдер. «Тут, к счастью, вмешалась непогода, навалился непроницаемый туман. Изменился ветер, и льды, сквозь которые двигался крейсер, стали угрожающе уплотняться, давить на борта, — отмечает Каневский. — Среди команды „Шеера“ появились признаки растерянности. К тому же у немецких летчиков кончался авиабензин, и им пришлось резко ограничить полеты. Из-за тумана почти двое суток штурманам крейсера не удавалось сделать точные астрономические определения, льды и течения сносили корабль с курса. В довершение всех неприятностей, при возвращении из очередного (безрезультатного) полета потерпел аварию гидроплан-разведчик. „Шеер“, с трудом выбравшийся на чистую воду, остался без „глаз“. Отныне ему предстояло вести ледовую разведку самому! Был, правда, один выход: захватить какое-нибудь одинокое советское судно и завладеть секретными кодами, картами ледовой обстановки».

Однако столкновение с «Александром Сибиряковым» лишило операцию эффекта внезапности, на который рассчитывали немцы. Радиостанция Диксона передала в эфир для всех арктических станций: «Фашистский крейсер в Карском море, атакован ледокол „Александр Сибиряков“. Всем судам немедленно остановить радиопередачи».

Ледокольный пароход «Александр Сибиряков» горит после боя с крейсером «Адмирал Шеер».

Фото: Федеральный архив Германии