Тему второго фронта неоднократно поднимали во время переговоров между СССР и союзниками. Причем обсуждали не только высадку во Франции, но и возможность высадки, а потом совместных боевых действий на арктическом побережье, чтобы первым делом освободить Северную Норвегию.

Р. Киндерсли служил переводчиком британской миссии в Полярном в 1943–1945 годах. Осенью 1943 года его, младшего лейтенанта запаса Королевских военно-морских сил, отправили на побережье Кольского залива. Киндерсли так вспоминал об этом времени: «У некоторых из моих коллег — военных переводчиков, как я теперь узнал, русский язык был родным языком, так как у них была русская мать или они происходили из семьи, занимавшейся торговлей лесом; особенно один — в свои 57 лет, конечно же, он был самым старым младшим лейтенантом военно-морских сил — поражал не только британских, но, я думаю, даже некоторых русских офицеров своей виртуозной способностью ругаться по-русски…».

Конвои, по словам Киндерсли, приходили регулярно, и теперь строй судов эскорта был так же плотен и многочислен, как колонна охраняемых транспортов. «Сюда входили авианосцы, прежде всего так называемые авианосцы эскорта (они были меньше по размерам, чем полномасштабные „авианосцы флота“), которые иногда служили в качестве флагмана для адмирала, возглавляющего конвой. Среди эскортов обычно был крейсер, и в то время, когда я там был, линкоры „Дьюк оф Йорк“ и „Родней“, которые служили защитой от действий „Тирпица“ и „Шарнхорста“. Британского адмирала обычно приглашали на обед к адмиралу Головко, где они уверяли друг друга, что моряки всегда могут достичь понимания, если только не будут вмешиваться политики». По именам политиков никогда не называли.

И, конечно, английский переводчик свидетельствовал, что русские настойчиво интересовались у него, когда же дело дойдет до второго фронта. Киндерсли переживал, что ему приходится отвечать за стратегические игры высшего руководства. «Когда радио сообщило о высадке союзников во Франции, я был на дежурстве, и именно мне выпало передать эту новость советскому военно-морскому командованию. Сначала я поговорил с одним из офицеров военно-морской связи, с которым почти все время имел дело, и сказал ему, что высадка союзных армий на континент началась утром. Он был недалек от исступления „О, мой друг, это самая замечательная новость, я так счастлив, вы наши настоящие друзья и союзники“ и т. д., и т. д. Затем я передал то же сообщение по прямому телефону дежурному капитану штаба Северного флота. Он ответил единственным словом. „Ясно“. Возможно, он был прав, больше ничего и не нужно было говорить».