Глава 9
Гром. Вспышка молнии. Оскаленное в жуткой гримасе лицо врага. Раскаленный металл обжигает ладони. Жгучая судорога. Темнота.
— К сожалению, у нас нет альтернативы, — произносит вкрадчивый голос откуда-то сверху.
Из темноты выплывает лицо Алены, она смотрит на него, хмуря брови.
«Алена, помоги мне!»
Но из горла вырывается только сдавленный хрип, и она качает головой.
Он порывается встать, но чьи-то сильные руки удерживают его, придавливая плечи к кровати.
Обжигающий лед прикосновения металла к коже сменяется взрывом боли где-то в висках.
— Ярослав!
Он не сразу понял, что хриплый стон, который слышится откуда-то со стороны — его собственный.
Туман в голове постепенно рассеивался, он осознал, что лежит на полу в злополучной гостиной Беззубцевой, а над ним склонились Ирина и Мансур, поддерживающий его за плечи.
— Что… произошло? — язык плохо слушался его, голова кружилась и болела, все тело словно кололи иголками.
— Тебя ударило током, — пояснил Коган. — Видимо, ты зацепил пациентку в момент разряда. Некоторое время ты был без сознания. Сейчас как себя чувствуешь?
— Нормально, — Ярослав отстранил Мансура и присел на полу.
Его взгляд наткнулся на тело старухи, прикрытое простыней.
— Она…?
Коган кивнул. — Обширный циркулярный инфаркт на кардиограмме. Плюс кардиогенный отек легких. Фактически, мы застали уже агонию. Здесь ничего нельзя было сделать.
Ярослав тупо уставился на тело. Мысли путались, в голове вертелись обрывки воспоминаний, и он прилагал усилия, пытаясь собрать их воедино.
— Мне показалось, она завелась после первого разряда, — неуверенно проговорил он, — я слышал голос…
Коган глянул на него с сочувствием. — Это вряд ли, я следил за монитором. Там была крупноволновая фибрилляция, которая перешла в асистолию практически сразу после второго разряда.
Он опустился на стул рядом с заваленным вещами столом и придвинул к себе старый дисковый телефонный аппарат.
— Я отзвонюсь на подстанцию и в полицию. Давайте укладывать вещи.
Ирина начала собирать разбросанные по комнате шприцы и ампулы. Ярослав вознамерился было ей помочь, но та остановила его.
— Тебе лучше прийти в себя. Я сама справлюсь, Мансур поможет.
Коган, прижав трубку к уху плечом, диктовал диспетчеру полиции адрес, одновременно заполняя бланк констатации смерти.
— Возраст? Восемьдесят пять. Да, острая сердечно-сосудистая…
Что-то вспомнив, Ярослав подошел к столу и открыл шкатулку. Паспорт Беззубцевой лежал там же, где он его оставил прошлый раз, вместе со снятой им кардиограммой.
Он открыл его, чтобы выяснить её возраст, наконец, хотя это уже все равно не имело значения.
Несколько секунд он таращился на разворот, потом медленно закрыл паспорт и сделал глубокий вдох. Его охватило странное чувство нереальности происходящего, словно все, что происходило с ним было сном. Вот сейчас он ущипнет себя и проснется.
— Яра, ты в порядке, брат? — коснулся его плеча Мансур.
Вместо ответа Ярослав передал ему паспорт. — Посмотри, пожалуйста, год рождения, — попросил он узбека.
Тот глянул на него с недоумением, открыл паспорт и присвистнул. — Ай, ничего себе! Семнадцатого года, такой возраст почтенный, это же… девяносто пять лет получается, да?
— Как девяносто пять? — Ирина выпрямилась, смахнув выбившуюся на лицо прядь волос.
Коган тоже оторвался от бланка и удивленно поднял брови.
Мансур прищелкнул языком. — С виду не такой старый, да?
— Но ведь… — начал Коган, но чье-то покашливание, донесшееся от дверей, заставило его оборваться на полуслове.
На пороге стоял человек в строгом деловом костюме, черном пальто и с портфелем в руке.
Он обвел присутствующих настороженным взглядом, задержавшись им на секунду на укрытом простыней теле, и скорбно покачал головой.
— Беззубцева Лукерья Филипповна? — осведомился он, слегка кивая в сторону тела.
— А вы, собственно, кто? — неприязненно спросил Коган.
Незнакомец растянул тонкие губы в улыбке.
— Виноват! Я — представитель ритуального агенства «Скорбный ангел». У нас заключен договор с… усопшей, точнее — с её родственниками. По поступившей информации, Лукерья Филипповна… скоропостижно скончалась?
Коган хмыкнул.
— А вы, как всегда, в первых рядах. Не успели сообщить в полицию, как уже здесь. Дежурите, что ли, где-то за углом?
Представитель агентства сдержанно поклонился, чуть разведя при этом руками, как бы говоря: «Что поделать… Работа!».
— Я могу войти? — уточнил он.
«Точно упырь», — подумалось Ярославу. Сотрудники ритуальных контор вызывали у него стойкую неприязнь. Каждый раз, когда бригада сообщала в полицию о факте смерти, буквально, спустя несколько секунд, на родственников обрушивался шквал звонков с предупреждениями о уже выехавших к ним представителях муниципалитета, городской похоронной службы, мэрии и чуть ли не самого президента. Как-то раз ему даже довелось быть свидетелем драки двух таких агентов на лестничной площадке. Похоронный бизнес представлял собой настоящую теневую империю, со своей организацией и законами.
Агент осторожно прошел в комнату и присел на краешек стула, всем своим видом выражая скорбное сочувствие. При этом от Ярослава не укрылось несколько брошенных им быстрых оценивающих взглядов по сторонам.
— Мальчики, выносите сумки, — Ирина закончила собирать вещи и кивнула им. — Мы с Давидом Аркадьевичем подождем полицию.
— Нет нужды, — подал голос агент, — у меня имеется нотариально заверенная доверенность на оформление всех бумаг. Наше бюро является официальным душеприказчиком госпожи Беззубцевой. Можете ознакомиться.
Он щелкнул застежкой портфеля и извлек из него глянцевый файл с ровной стопкой бумаг, пестривших подписями и печатями.
Коган глянул на них мельком и пожал плечами. — Ну, раз так…
— Не беспокойтесь ни о чем, — с лица агента не сходила застывшая улыбка, — у нас большой опыт в ведении такого рода дел. Спасибо за вашу работу.
Ярослав бросил напоследок взгляд на морщинистую руку, выбившуюся из-под простыни.
«Она знала о том, что умрёт», — подумал он. «Это был не бред, а уверенность в том, что наверняка случится. Но тогда, получается, все остальное тоже не было бредом?»
— Оперативно работают, — хмыкнул Коган, когда они вышли на лестничную площадку. — Всё-то у них на мази…
Ярослав и Мансур спускались первыми, нагруженные сумками и оборудованием.
Когда они вышли из подъезда, на улице заметно потемнело. В воздухе кружились густые хлопья снега, так что стоявшая вдалеке машина тринадцатой бригады была еле различима.
— Ох, что творится — опять зима, да! — Мансур поцокал языком. — Плохой весна в Москве, совсем холодный!
Он извлек из пачки сигарету.
— С чем она вызывала? — спросил Ярослав.
— Сердце плохое, — Мансур затянулся и покачал головой, — голова тоже нехороший был. — Меня увидела — ругаться стала, не ты, говорит, меня спасать должен.
Несмотря на уличный холод, Ярослава бросило в жар.
— А еще? — спросил он взволнованно. — Что-нибудь еще она говорила?
— Да так, всякий бред несла, — Мансур пожал плечами. — Про крест какой-то, который то ли пропал, толи украли у неё, да. А потом захрипела, сознание стала терять, я стал вена искать, совсем не было, а там и вы приехали.
Он вдруг нахмурился и хлопнул себя по лбу. — Ай, шайтан! На подстанцию не отзвонился же!
Железная дверь скрипнула, пропуская Когана с Ириной.
— Ого! Ну и метель! — удивленно заметил Коган, оглядываясь по сторонам.
— Ира-апа, дай навигатор позвонить! — притоптывая, попросил Мансур.
— Давид Аркадьевич?
Коган с озадаченным видом похлопал себя по карманам.
— Неужели оставил? Да, точно, у телефона, на столе, когда полицию вызывал, — смущенно признался он.
— Я сбегаю, — Ярослав шагнул в подъезд.
— Ай, ладно, по рации сообщу, — решился Мансур. — Спасибо за помощь, Давид Аркадьевич! Карта на подстанции поможете написать?
Последние слова его донеслись до Ярослава уже у лифта.
