Кориолан сразу понял, что «ма» права. Пожалуй, в таком мраке лишь мать способна признать свое дитя, но благодаря ее подсказке он тоже узнал Сеяна. Знакомые очертания фигуры, легкая сутулость, форма черепа. Белая рубашка едва виднелась в темноте, и на ней Кориолан с трудом разглядел ярко-желтый значок ментора, висевший на шнурке. Как Сеяну удалось пробраться на арену? Впрочем, капитолийский юноша, к тому же ментор, мог и не привлечь особого внимания возле входа, где продавались жареные лепешки и розовый лимонад, где многочисленные зрители смотрели Голодные игры на больших экранах. Может, он просто смешался с толпой или даже воспользовался своим статусом, чтобы отвести подозрения? «С моим трибутом покончено, так что я могу повеселиться!» Позировал для фотографий? Заболтал миротворцев на входе и проскользнул внутрь, когда они отвернулись? Кто мог подумать, что он захочет попасть на арену, и зачем ему это вообще понадобилось?!

На экране темный силуэт опустился на колени и, перевернув Марка на спину, пытался выпрямить ему ноги и сложить руки на груди. Окоченевший труп не поддавался. Сеян что-то вынул из свертка, встал над телом и чем-то на него посыпал.

Кориолан сообразил: то же самое Сеян сделал в зоопарке над телом мертвой девушки-трибута после смерти Арахны.

– Ваш сын там? Что он делает?! – в ужасе воскликнула Мадам-Бабушка.

– Сыплет на тело хлебные крошки, – ответила «ма». – Чтобы у Марка была еда в дороге.

– В какой дороге?! – не поняла Мадам-Бабушка. – Он же мертв!

– Обратно туда, откуда он пришел, – пояснила «ма». – Мы все так делаем дома, когда кто-нибудь умирает.

Кориолану стало мучительно за нее стыдно. Если кому и нужно подтверждение того, что люди в дистриктах совсем неразвиты, то вот оно! Первобытные дикари с примитивными традициями. Сколько хлеба они тратят на эту ерунду? «О нет, он умер от голода! Скорей несите хлеб!»

Внезапно у него возникло щемящее чувство, что предполагаемая дружба с Сеяном принесет ему крупные неприятности. И тут, как нарочно, зазвонил телефон.

– Неужели весь город не спит? – возмутилась Мадам-Бабушка.

– Прошу меня извинить. – Кориолан подошел к телефону в прихожей. – Алло, – сказал он в трубку, отчаянно надеясь, что ошиблись номером.

– Мистер Сноу, это доктор Галл. – У Кориолана все сжалось внутри. – Вы рядом с экраном?

– Вообще-то я только что вернулся домой, – ответил он, пытаясь выиграть время. – Да, телевизор включен. Моя семья его смотрит.

– Что творится с твоим другом? – спросила она.

Кориолан отвернулся и понизил голос:

– Он мне не совсем друг…

– Чепуха! – отрезала Главный распорядитель. – Вы с ним просто не разлей вода! «Помоги мне раздать сэндвичи, Кориолан!», «Вот свободное место рядом со мной, Сеян!». Когда я спросила у Каски, с кем из одноклассников он общается, кроме тебя кандидатур не нашлось.

Разумеется, вежливость по отношению к Сеяну истолковали превратно.

– Доктор Галл, позвольте мне объяснить…

– Времени на объяснения нет! Отпрыск Плинтов разгуливает по арене среди стаи волков. Если они его увидят, то прибьют на месте. – Доктор Галл отвлеклась на другой разговор. – Нет, трансляцию не прерывать, это привлечет лишнее внимание. Просто дайте затемнение. Пусть все выглядит естественно. Как будто на луну нашла тучка. – В следующее мгновение она вернулась к разговору с Кориоланом. – Ты – мальчик сообразительный. Представь, как это воспримут зрители? Ущерб трудно недооценить. Необходимо немедленно исправить ситуацию.

– Вы можете послать к нему миротворцев, – предложил Кориолан.

– Чтобы он рванул прочь, как кролик? Представь, каково будет миротворцам гоняться за ним в темноте! Нет, мы должны выманить Сеяна как можно незаметнее, поэтому нам понадобятся люди, которые ему дороги. Отца он терпеть не может, братьев и сестер у него нет, других друзей тоже. Остаешься ты и его мать. Мы сейчас пытаемся ее найти.

Сердце у Кориолана упало.

– Она здесь, у нас.

Плакали его оправдания.

– Вот и отлично. Чтобы через двадцать минут вы оба были возле арены! Опоздаешь, и выговор получишь уже от меня, а не от Хайботтома, и тогда о премии можешь забыть! – Она повесила трубку.

Изображение в телевизоре потемнело. Теперь Сеяна было почти не видно.

– Миссис Плинт, звонил Главный распорядитель Игр. Она ждет вас возле арены и хочет, чтобы вы забрали Сеяна. Я должен вас сопровождать. – Сказать больше в присутствии Мадам-Бабушки Кориолан не решился, боясь довести ее до инфаркта.

– У него неприятности? – спросила бедная женщина, округлив глаза. – Я имею в виду – с Капитолием?

Кориолана поразило, что ее тревожит Капитолий, а не арена, полная вооруженных трибутов. Впрочем, после случившегося с Марком у нее могли быть на то причины.

– Нет, что вы, они просто заботятся о его благополучии. Надеюсь, я ненадолго, но лучше меня не ждите, – сказал он Тигрис и Мадам-Бабушке.

Кориолан буквально вытолкал миссис Плинт из квартиры, спустился с нею на лифте и чуть ли не волоком протащил через вестибюль. Беззвучно подъехала ее машина, и шофер, скорее всего безгласый, на просьбу отвезти их к арене коротко кивнул.

– Мы очень торопимся, – пояснил Кориолан, и автомобиль набрал скорость, скользя по пустым улицам.

Миссис Плинт сжимала сумочку и смотрела в окно на обезлюдевший город.

– Впервые я увидела Капитолий ночью, вот как сейчас…

– Правда? – с деланой вежливостью откликнулся Кориолан. Честно говоря, кому какое дело? Все его будущее под угрозой из-за ее своенравного сынка. Как же надо воспитывать детей, чтобы они думали, будто все проблемы можно решить, вломившись на арену посреди ночи?..

– Сеян сидел на твоем месте и твердил: «Все в порядке, ма. Все будет хорошо». Пытался меня успокоить, хотя мы оба знали, что это настоящая катастрофа, – вздохнула миссис Плинт. – Он был таким храбрым. Таким хорошим. Думал только о своей ма.

– Хм. Похоже, в вашей жизни многое изменилось. – Да что не так с этими Плинтами?! Вечно они превращают выгоду в трагедию! Стоило лишь взглянуть на салон их автомобиля – тисненая кожа, мягкие сиденья, бар с хрустальными бутылками с разноцветными напитками, – и сразу становилось ясно, что они принадлежат к самым успешным гражданам Панема.

– Семья и друзья от нас отвернулись, – продолжала миссис Плинт, – новых мы не завели. Страбо – его па – уверен, что поступил правильно. Во Втором у нас не было будущего. Он пытался нас защитить – спасти Сеяна от участия в Играх.

– Какая, однако, ирония, учитывая обстоятельства. – Кориолан попытался переключить ее на вопрос более насущный. – Послушайте, я не в курсе, что задумала доктор Галл, но скорее всего она хочет, чтобы вы помогли забрать его оттуда.

– Не знаю, смогу ли, – вздохнула «ма». – Он ужасно расстроен… Я, конечно, попытаюсь, только его придется еще убедить, что так будет правильно.

«Так будет правильно». Именно это всегда определяло поведение Сеяна – стремление поступать правильно. И упорство, с которым он противостоял доктору Галл, когда остальные старались не высовываться, – еще одна причина того, что люди его сторонились. Откровенно говоря, Сеян со своими дурацкими высокомерными замечаниями порой бывал совершенно невыносим. Зато на этом можно удачно сыграть!

Когда машина подъехала к главному входу на арену, Кориолан оценил попытку организаторов скрыть кризисную ситуацию. Они оставили снаружи лишь десяток миротворцев и несколько распорядителей. Киоски с прохладительными напитками на ночь закрылись, дневная толпа давно разошлась, поэтому любопытства публики ничто не привлекало. Выбравшись наружу, Кориолан заметил, что с момента его возвращения из Академии домой на улице изрядно посвежело.

Доктор Галл, директор Хайботтом и несколько миротворцев собрались в фургоне, пристально глядя в монитор «Новостей Капитолия». Экран был разделен на две части: реальная картинка для распорядителей и затемненная версия, которую видели телезрители. Кориолан забрался внутрь с миссис Плинт и сразу увидел Сеяна, стоявшего на коленях возле тела Марка неподвижно, словно статуя.

– По крайней мере, ты пунктуален, – хмыкнула доктор Галл. – Миссис Плинт, я полагаю?

– Да-да, – дрожащим голосом ответила женщина. – Мне очень жаль, если Сеян доставил вам неудобства. Он хороший мальчик, просто все принимает близко к сердцу.

– Никто не смог бы упрекнуть его в равнодушии, – согласилась доктор Галл и посмотрела на Кориолана. – Есть идея, как выручить вашего лучшего друга, мистер Сноу?

Кориолан проигнорировал подколку и уставился на экран.

– Что он делает?

– Похоже, стоит на коленях, – ответил директор Хайботтом. – Видимо, у него шок.

– Выглядит спокойным. Почему бы вам не послать миротворцев? Может быть, им удастся его не напугать, – предположил Кориолан.

– Слишком рискованно, – отрезала доктор Галл.

– Как насчет микрофона или рупора? Надеюсь, у матери получится его уговорить, – продолжил Кориолан. – Если вам удалось затемнить картинку, значит, и со звуком справитесь.

– Только в эфире. На арене же мы оповестим всех трибутов, что среди них находится безоружный капитолийский юноша, – сказал директор Хайботтом.

У Кориолана появилось дурное предчувствие.

– И что вы предлагаете?

– Нужно как можно незаметнее проникнуть на арену и уговорить его выйти, – объяснила доктор Галл. – На такое способен лишь тот, кто хорошо его знает. То есть ты.

– О, нет! – всполошилась миссис Плинт. – Только не Кориолан! Нельзя подвергать опасности еще одного ребенка! Пойду я.

Хотя Кориолан оценил ее великодушие, он прекрасно понимал, что шансы невелики. Для участия в тайной операции эта женщина с опухшими от слез глазами, к тому же обутая в туфли на высоком каблуке, совершенно не годилась.

– Нам нужен тот, кто при необходимости сможет убежать. Мистер Сноу для этого как раз подходит. – Доктор Галл махнула миротворцам, и они мигом нарядили Кориолана в бронежилет. – Жилет защитит жизненно важные органы. Вот перцовый аэрозоль и фонарик, чтобы на время ослепить врагов, если таковые появятся.

Кориолан с сомнением покосился на баллончик и фонарь.

– Как насчет пистолета или хотя бы ножа?

– Так будет безопаснее, ведь обращаться с оружием вас не учили. Помни, ты здесь не для того, чтобы нападать. Ты должен вывести своего друга – быстро и тихо, – велела доктор Галл.

Любой другой ученик или даже сам Кориолан пару недель назад наверняка принялся бы спорить, настаивать на присутствии родителей или опекунов, умолять. Однако после нападения змей на Клеменсию и расправы над беглецами и пыток над Марком он знал, что это бессмысленно. Если доктор Галл решила, что он пойдет на Капитолийскую арену, значит, пойдет. Кориолан стал точно таким же подопытным кроликом, как и другие жертвы ее экспериментов, будь то ученики Академии или трибуты, значившие для нее не больше, чем безгласые в клетках лаборатории. Бесправным и бессильным.

– Вы не можете его заставить! Он всего лишь ребенок! Давайте лучше я позвоню мужу… – умоляла миссис Плинт.

Директор Хайботтом слегка улыбнулся Кориолану.

– Он справится. Сноу так просто не убьешь.

Неужели все это придумал директор? Воспользовался ситуацией, чтобы поскорее достигнуть цели и разрушить будущее Кориолана? В любом случае к мольбам «ма» он остался глух.

В сопровождении двух миротворцев, шедших с ним бок о бок то ли для защиты, то ли чтобы не удрал, Кориолан подошел к арене. Он почти не помнил, как его выносили после взрывов – возможно, тогда врачи воспользовались другим входом, – и теперь поразился величине ущерба, нанесенного главным воротам. Одну из двух массивных створок оторвало напрочь, и прогал щерился осколками искореженного металла. Не считая караула, вход защищали лишь несколько рядов бетонных блоков по пояс высотой. Сеян наверняка проскользнул мимо солдат без труда, пока те глазели на праздничную суматоху перед ареной. Если миротворцы опасались нападения повстанцев, они должны были следить, чтобы никто не напал на зрителей. И все же принятые меры не выглядели достаточными. Вдруг трибуты снова попытаются вырваться в город?

Кориолан и его эскорт протиснулись мимо барьеров и попали в помещение, где взорвалось сразу несколько бомб. Уцелевшие лампочки вокруг касс и киосков освещали усыпанные штукатуркой фрагменты перекрытий, опрокинутые колонны и потолочные балки. К турникетам пришлось пробираться через руины, и по пути Кориолан снова думал о том, как именно Сеяну удалось проскользнуть незамеченным, вооружившись лишь толикой терпения и удачи. Турникеты справа серьезно пострадали – взрыв превратил их в перекрученные, расплавленные куски металла, и доступ оказался открыт. Здесь миротворцы выстроили первое надежное укрепление – массивную решетку, обмотанную колючей проволокой, – и поставили полдюжины вооруженных солдат. Уцелевшие турникеты слева все еще служили хорошей защитой, потому что позволяли проход только в одну сторону.

– Значит, у него был жетон? – спросил Кориолан.

– Да, – кивнул старый миротворец, видимо, командир. – Мальчишка застал нас врасплох. Вообще-то мы следим вовсе не за тем, чтобы никто не попал на арену во время Игр, нас волнуют только беглецы с арены. – Он вынул из кармана жетон. – Держи.

Кориолан повертел кружок в руке, не спеша им воспользоваться.

– Как он надеялся оттуда выбраться?

– Вряд ли он на это рассчитывал, – ответил миротворец.

– А как выберусь я? – поинтересовался Кориолан. План казался ему, мягко говоря, рискованным.

– Вот здесь. – Миротворец указал на укрепление. – Мы оттянем колючую проволоку и наклоним решетку, чтобы ты пролез под низом.

– Вы сможете сделать это быстро? – недоверчиво спросил Кориолан.

– Мы все увидим на мониторе. Когда вы успешно доберетесь сюда вдвоем, мы начнем двигать решетку, – заверил миротворец.

– А если мне не удастся убедить его вернуться? – задал очередной вопрос Кориолан.

– На этот счет у нас инструкций нет. – Миротворец пожал плечами. – Думаю, ты останешься внутри, пока не выполнишь поставленную задачу.

Кориолана прошиб холодный пот. Без Сеяна его отсюда не выпустят!.. Он заглянул через турникет, где в дальнем конце прохода виднелась баррикада, воздвигнутая под табло. Та самая, возле которой сновали Ламина, Серк и Тесли в начале Игр.

– Как насчет той преграды?

– На самом деле она больше для отвода глаз. Закрывает вид на вестибюль и улицу, чтобы зрителей не смущать, – объяснил миротворец. – Перебраться через нее несложно.

Значит, и трибутов она не остановит, подумал Кориолан, поглаживая ровный диск жетона.

– До баррикады мы тебя прикроем, – заверил миротворец.

– И убьете любого, кто на меня нападет? – уточнил Кориолан.

– Скорее отпугнем, – сказал миротворец. – Не волнуйся, мы с тобой.

– Прекрасно, – проговорил Кориолан, не чувствуя никакой уверенности. Он собрался с духом и опустил жетон в щель турникета, затем надавил на входную планку. «Наслаждайтесь шоу!» – напутствовал его механический голос, прозвучавший в тишине ночи раз в десять громче. Один из солдат хмыкнул.

Кориолан дошел до стены справа и быстрым шагом устремился вперед, пытаясь двигаться как можно тише. Лампы аварийного освещения, единственный источник света, заливали коридор мягким кровавым сиянием. Он сжал губы, стараясь дышать через нос. Правой, левой, правой, левой. Ничего, никто даже не шевельнулся. Наверно, как выразился Счастливчик, трибуты и правда отправились на боковую.

У баррикады он помедлил. Как и говорил миротворец, хлипкие ряды колючей проволоки, шаткие деревянные конструкции и бетонные плиты располагались так, чтобы закрывать обзор, а не держать трибутов взаперти. Наверно, солдаты просто не успели построить надежное ограждение – или же не сочли нужным, понадеявшись на решетку и охрану. Возле последнего ряда проволоки Кориолан остановился, изучая местность.

Луна стояла высоко, и в бледном серебристом свете он сразу увидел спину Сеяна, стоявшего на коленях рядом с телом Марка. Ламина не двигалась. Казалось, кроме них на поле никого нет. Впрочем, кто знает? В завалах, оставшихся после взрывов, удобно прятаться. Остальные трибуты могли бы затаиться совсем близко, и он бы их даже не заметил. В холодном ночном воздухе мокрая от пота рубашка неприятно липла к телу, и Кориолан пожалел, что не взял пиджак. Он подумал про Люси Грей в платье без рукавов. Не греется ли она сейчас в объятиях Джессапа?.. Картинка ему не понравилась, и он отогнал ее прочь. Думать следует не о девушке, а о грозящей опасности и о Сеяне.

Кориолан сделал глубокий вдох и вышел на поле. Хотя он знал, что пугать Сеяна нельзя, для разговора следовало подойти поближе.

Футах в десяти он остановился и негромко окликнул:

– Сеян! Это я.

Сеян напрягся, его плечи задрожали. Сначала Кориолан решил, что от рыданий, затем понял, что все наоборот.

– Продолжаешь меня выручать?

Кориолан тоже рассмеялся вполголоса.

– Ничего не могу с собой поделать.

– Тебе велели вытащить меня отсюда? Что за бред! – Смех Сеяна смолк, и он встал. – Ты когда-нибудь видел мертвецов?

– Много раз. Во время войны. – Кориолан воспользовался случаем и подошел ближе. Теперь можно его схватить, но что делать дальше? Вряд ли получится вытащить Сеяна с арены силой.

– А мне вот не довелось. К тому же на похоронах все выглядит несколько иначе. Мертвые девушки в зоопарке погибли недавно и не успели окоченеть, – проговорил Сеян. – Никак не определюсь: лучше, чтобы меня предали земле или кремировали? Впрочем, какая разница…

– Ну, не обязательно выбирать прямо сейчас. – Кориолан скользнул взглядом по полю. Ему показалось, или в тени возле разрушенной стены кто-то промелькнул?

– Не понимаю, почему трибуты медлят, – вздохнул Сеян. – Я здесь уже довольно давно. – Он впервые посмотрел на Кориолана и озабоченно нахмурился. – Тебе надо уходить.

– Я бы и рад, – осторожно произнес Кориолан. – Правда! Только что я скажу твоей ма? Она ждет снаружи и очень расстроена. Я ей пообещал тебя привести…

Лицо Сеяна стало неописуемо печальным.

– Бедная ма! Бедная-бедная ма… Знаешь, ей ничего этого было не нужно. Ни денег, ни переезда, ни модной одежды, ни шофера. Она просто хотела жить себе во Втором. Но мой отец… он-то меня не ждет снаружи, верно? Нет, он будет держаться на расстоянии, пока все не утихнет. А потом начнется торг!

– Какой торг? – Ветерок растрепал волосы Кориолана и загудел среди обломков на арене. Беседа затягивалась, к тому же Сеян даже не пытался говорить тише.

– Вечный торг! Отец купил право переехать в Капитолий, купил мое обучение в школе, купил мне трибута и сходит с ума, потому что не может купить меня! – воскликнул Сеян. – Он и тебя купит, если ты ему позволишь. Или по крайней мере наградит за то, что ты пытался мне помочь.

«Хм, вечный торг, значит», – подумал Кориолан, памятуя о плате за обучение в Университете.

– Ты – мой друг. Мне не нужно платить за то, что я тебе помогаю.

Сеян положил руку ему на плечо.

– Кориолан, если бы не ты, я не продержался бы так долго. Хватит уже доставлять тебе неприятности!

– Я не понимал, как сильно ты переживаешь. Мне следовало поменяться трибутами, когда ты предложил…

Сеян вздохнул.

– Теперь это не важно. Вообще-то теперь уже ничего не имеет значения.

– Не говори так! – воскликнул Кориолан, чувствуя, как трибуты надвигаются. Стая окружает! – Пойдем со мной!

– Нет. Ни к чему, – заявил Сеян. – Мне остается лишь умереть.

Кориолан решил его подначить:

– Так, значит? Таков твой выбор?

– Это единственный способ заявить о себе. Пусть все увидят, как я умру в знак протеста! – заключил Сеян. – Даже если я не настоящий капитолиец, то и не житель дистрикта. Как твоя Люси Грей, только без таланта.

– Неужели ты думаешь, что это покажут? Твое тело потихоньку вынесут с арены и объявят, что ты умер от гриппа. – Кориолан умолк, боясь, что сказал лишнее и Сеян все поймет про Клеменсию. Впрочем, доктор Галл и директор Хайботтом их не слышат. – Распорядители просто взяли и затемнили картинку.

Сеян помрачнел.

– Точно не покажут?

– Ни за что на свете! Ты умрешь зря и упустишь шанс сделать мир лучше.

С трибун справа отчетливо раздался приглушенный кашель.

– Какой шанс? – не понял Сеян.

– У тебя есть деньги. Когда-нибудь ты унаследуешь огромное состояние. Деньги способны на многое. Посмотри, как они изменили твой мир. Может, тебе тоже удастся что-нибудь изменить. Сделать что-то хорошее. Если ты умрешь сейчас, то людей пострадает гораздо больше. – Кориолан сжал в кармане перцовый баллончик, затем нащупал фонарик. Что лучше использовать в случае нападения?

– Почему ты думаешь, будто я на это способен? – спросил Сеян.

– Ты единственный, у кого хватило мужества противостоять доктору Галл, – ответил Кориолан. Хотя ему отчаянно не хотелось говорить это Сеяну, деваться было некуда. К тому же он и правда бросил ей вызов – один из целого класса.

– Спасибо. – Голос Сеяна прозвучал устало, зато более разумно. – Спасибо, что сказал.

Кориолан положил свободную руку Сеяну на плечо, будто утешая его, хотя на самом деле – чтобы успеть схватить за рубашку, если тот кинется бежать.

– Нас окружают. Пойдем со мной. Прошу тебя! Чего ты хочешь: драться с трибутами или бороться за их права? Не доставляй доктору Галл удовольствия видеть себя поверженным. Не сдавайся!

Сеян посмотрел на Марка, взвешивая возможные варианты.

– Ты прав, – наконец признал он. – Если я верю в то, что говорю, то моя обязанность – уничтожить ее. Надо как-то покончить с этими зверствами! – Сеян поднял голову, словно только что осознав всю серьезность ситуации. Он покосился на трибуны, откуда перед этим донесся кашель. – Но Марка я тут не оставлю!

Кориолан принял мгновенное решение.

– Я возьму его за ноги.

От застывших тяжелых ног мертвеца воняло кровью и потом, однако Кориолан подхватил труп под коленки и поднял нижнюю часть тела. Сеян обнял Марка за грудь, и они двинулись к выходу, наполовину неся, наполовину волоча труп к баррикаде. Десять ярдов, пять ярдов. Уже недалеко. Как только они за нее зайдут, миротворцы…

Кориолан споткнулся о камень, упал, наткнувшись коленом на что-то острое, и тут же вскочил, поднимая тело Марка. Почти дошли! Почти…

Сзади раздались шаги. Быстрые и легкие. Со стороны баррикады, где в засаде поджидал какой-то трибут. Кориолан машинально бросил Марка и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть Бобина с занесенным ножом.