55

Стало болеть и ныть тело. Подержанный гидрокостюм, «счастливо» купленный перед походом защитил, но шок отошел, и заболели ноги, побитые о камни. Надо было выбираться. Главное было вспомнить, заявлял ли Шурик наш поход или нет. Если о походе сообщалось, то через недели две-три начнут искать. Но там ли, и будут ли стараться? Тут не спасет даже наш главный водник, удивительно свой и большая умница — Сергей Викторович Лавров, как спасал он наших рафтингистов-смертников на китайской речке Юрункаш. Там человек месяц ждал помощи, поскольку законопослушные китайские вертолетчики отказывались спускаться ниже положенного, хотя и неоднократно пролетали мимо него. Хорошо, снова вмешался Лавров, довел спасательную операцию до конца.

Да я ведь и не сделавший из всей своей жизни развлекуху Федор Конюхов, которого обязаны периодически отслеживать и спасать злые на него эмчеэсововцы. Недавно они, похоже, не без ехидства, даже наградили его медалью «За пропаганду спасательной службы».

Последний раз мы заявлялись в Казахстане на Кок-Су, хотя могли этого и не делать, поскольку там либо посты пограничников, либо деревни были рядом, и все окружающие за тобой присматривали в надежде урвать хоть какую-то денежку. От поборов спасала лишь точно выверенная информация и знание местности.

Сначала пришли погранцы:

— Вы расположились в пограничной зоне, просим старшего проехать с нами.

— Нет, пограничная зона начинается за тем шлагбаумом.

Затем появились люди, косившие под лесничих:

— Вы рубите хворост на территории заповедника.

— Нет, заповедник начинается на той стороне реки.

Потом пришел пастух и горестно сообщил об убившейся в горах невдалеке от нас корове из его стада. Напрямую он ничего не просил, и мы налили ему водки.

Последними подошли местные жители:

— Вам лучше ночевать в деревне. Можем пустить за недорого, а то тут по ночам огромные черные волки ходят…

— Да на хрен им туристы нужны, когда тут недалеко дохлая корова валяется.

Стал разбирать герму. Она оказалась относительно легкой, потому, наверное, и не сорвалась после падения. Интересно, какое мне наследство досталось?

Один спальник, тент для костра с веревками и крючьями. Пластиковая бутылка с гречневой крупой. Огромные сандровские кеды, носки, трусы, джинсы, свитер, подштанники, дырявая футболка с рекламой клуба «Сан-Хосе Шаркс» и его же надувной коврик, капсикам, рулон целлофана для походной бани и порадовавшая меня пусть и початая пластиковая литровая емкость с его знаменитой семидесятиградусной настойкой на травах с медом, на вкус мягкой, как ликер. Наверное, его всегда и брали в основном из-за умения делать этот совершенный продукт. Ни посуды, ни удочек, ни консервов, ни связи по двум сохранившимся мобильникам не было.