Глава 49

— «Речи Сигрдривы».

Утром разведчики донесли, что кроме той дороги, по которой мы пришли, есть ещё одна. Узкая козья тропка, вьющаяся между скал, по сравнению с которой предыдущая дорога была широким имперским трактом. Мы шли цепью, след в след. Изредка тропа расширялась так, что можно было идти вдвоем, плечом к плечу.

Спускаться с гор оказалось сложнее, чем казалось мне на первый взгляд. Надёжные на вид камни то и дело норовили сползти или осыпаться, кто-то из солдат уже умудрился подвернуть ногу на спуске. Смёрзшийся наст хрустел и скользил под подошвой.

Порой встречались уступы шириной в ладонь, где с одной стороны нависали скалы, а с другой открывалась бездна, и нам приходилось идти по одному, вжимаясь грудью в холодный камень, спиной к обрыву, когда тяжёлый заплечный мешок так и норовит утянуть за собой, вниз. В здравом уме я бы точно не пошёл по такой дороге, но деваться некуда.

Следов Гибрухта не было, но мы всё равно шли. Король шёл первым, словно зверь, почуявший добычу, быстро и решительно. Вдруг он остановился и рассмеялся.

— Вот они! — Киган указал пальцем куда-то вниз по склону, и я увидел трёх человек, бредущих по тропе.

Они были далеко внизу, уже почти в предгорьях, но мы их видели с высоты, видели, что их всего трое, и это воодушевило всех.

— Золото наше тащит, — хохотнул король.

И впрямь, двое из этих людей внизу чуть ли не сгибались под тяжестью мешков, что тащили за спинами. Киган знал, как приободрить солдат.

Даже я, видя, что цель близка, почувствовал себя лучше. Хотя мне уже было плевать на семейные дрязги клана Конайлли, я хотел забрать Брианну и вернуться на юг. Клятву, данную умирающему Осви, я помнил и чтил, и не собирался оставлять девушку на произвол судьбы. Кроме этой клятвы меня ничего больше не держало на севере.

С другой стороны, я привык к этому холодному краю, негостеприимному и суровому, но по-своему красивому. И пусть я раньше считал здешний народ дикими язычниками, теперь я понимал, что это не так. Да, они были грубыми, порой жестокими, хитрыми, но в то же время в них было настоящее благородство, и если ты завоевал их доверие и дружбу, то мог полностью на них положиться, во всём. Гаэлы всё делали на полную — если смеялись, то до упаду, если сражались, то до смерти, если любили, то всем сердцем. И мне нравилась их искренность и бурная энергия жизни, что кипела в их венах.

Быть может, я бы даже остался с королём, но теперь меня пугала и беспокоила его одержимость. Да, он был по-своему хорошим человеком, но кто знает, какой трюк он выкинет в следующий раз? Тем более, если скоро мы настигнем Гибрухта, и месть свершится, то что будет дальше? Я слышал много историй и песен о том, как герой достигает цели, а потом не знает, зачем ему теперь жить. Киган же этой местью жил и дышал, в последнее время не думая ни о чём, кроме своего дяди. Он и раньше часто об этом думал и говорил, но теперь, когда подобрался так близко, просто не мог думать о чём-то другом.

Я подошёл к королю и попытался заговорить. Мы как раз спускались по довольно широкому участку, так что мы могли идти рядом. Пришлось оттеснить Артора ап Эйтне назад, но я бы лучше скинул ублюдка со скалы, не будь он так полезен со своим кланом, что составлял чуть ли не половину от нашего войска.

— Мир тебе, король, — сказал я.

Киган несколько раз кивнул в знак приветствия. Он облизывал и кусал губы, криво ухмылялся половиной рта, щурился, и вообще выглядел странно. Я на мгновение даже подумал, что зря подошёл именно сейчас, но потом понял, что другого момента может и не быть.

— Что ты планируешь дальше? — спросил я.

— Что? — король словно и не слышал моего вопроса.

— Ну, потом, — пожал плечами я. — Когда вернёмся в Данкелд.

— А, ну да, — хмыкнул Киган. — Ну, пирушку закатим, по полной!

— А потом?

Я неудачно наступил на камень и заскользил вниз, но Киган ухватил меня за воротник. Ткань затрещала, но я устоял на ногах и вернулся на тропу.

— Осторожнее. У меня все полководцы наперечёт, — засмеялся король.

— Как раз об этом я и хотел поговорить. Война же закончится. Я хочу вернуться на юг, домой.

— Да? Вот как, — хмыкнул он. — Уверен?

— Ну да, наверное, — ответил я.

— Жаль. Я бы тебе земли дал, жену бы тебе подыскали, людей в дружину. Тут дел будет — уйма! Мне бы пригодились такие люди как ты. Но держать тебя не стану, — сказал Киган.

Я замолчал, обдумывая его слова. Раньше мы как-то не обсуждали такие темы, и я даже не думал, что король предложит мне землю и титул. Хотя это было логично и вполне естественно, ещё бы, я был первым, кто присоединился к его войне.

— А что ты планируешь потом? — снова спросил я. — Есть ведь, наверное, какие-то идеи?

Киган прищурился и улыбнулся во весь рот.

— Буду править, — ответил он.

— А что с наместником?

— Что? Плевать я на него хотел! — рассмеялся король. — Какое ему до нас дело? Он отчитается об успехе, получит свою награду и уедет отсюда навсегда! А мы будем жить, как и раньше!

Я нахмурился.

— Грабить деревни и угонять скот? — хмыкнул я.

— Покуда я жив — Стратхорн будут обходить стороной, будь спокоен, — пожал плечами король.

— Мне казалось, вы с наместником договорились про границы, — произнёс я.

— Ламберт, не тебе и не мне менять эти традиции! Гаэлы живут грабежом и войной, так было и всегда будет!

— Верно, король, — сзади подал голос Артор. — Иначе мы забудем, какой стороной держать копьё!

— Я услышал тебя, король, — хмуро сказал я и ушёл назад, к своему отряду.

На душе было погано. Я, конечно, подозревал, что король рано или поздно нарушит договор, но не думал, что это произойдёт настолько быстро. Получалось, что многие наши воины сражались и погибали за то, чтобы их деревни точно так же грабили, но уже другие люди. Это было неправильно.

— Ха, они нас заметили! — расхохотался Киган, снова показывая пальцем на людей внизу. — Глядите, как припустили! Пошевеливайтесь, нельзя снова дать им уйти!

— Все слышали короля! — заорал Артор. — Бегом! Надо их догнать!

Ублюдок Эйтне выводил меня из себя как никто другой. Но они были правы, нельзя оставлять Гибрухту ни единого шанса сбежать, особенно, когда мы почти настигли его. И мы побежали вниз по склону, даже старый шаман бежал, посмеиваясь в бороду.