Глава 5

Я родился и вырос почти в таком же селении, как и это, на северных рубежах Теурийской империи. Жили в этих негостеприимных краях примерно одинаково, и заселялись северные границы (да впрочем, и остальные границы) одинаково. Какому-нибудь отличившемуся воину, чиновнику или купцу в награду за какой-нибудь подвиг даровалась земля на окраине мира, подъёмные на первое время и дворянский титул всадника с указанием хранить и беречь императорский подарок. Новоиспечённому дворянину ничего не оставалось, кроме как ехать на новую землю и осваивать необжитые места, одновременно неся пограничную службу. Так, постепенно, пядь за пядью, империя прирастала границами.

Вот и эта деревня на холме была чем-то средним между пограничной заставой, усадьбой и крестьянским хутором. Деревянный забор из оструганных кольев, колодец внутри, свой небольшой храм. В центре стояла укреплённая изба местного господина, отличающаяся от остальных домов только размерами. Вокруг неё — хозяйственные постройки, крестьянские хижины. Навскидку здесь жило пять-шесть семей, не больше.

Ворота оставались открытыми, и мы беспрепятственно вошли. Только мальчишка-привратник, издалека завидев нас, побежал предупредить господина.

— Не вздумай говорить, что ты — король, — шепнул я Кигану, когда мы поднимались к воротам. — Закуют в цепи, увезут в Теурис и четвертуют за подстрекательство к мятежу и измену короне.

— Я хоть и король, но не дурак, — ответил он мне. — Мне знакомы ваши обычаи.

Из усадьбы, опираясь на трость, вышел старик в длинной шубе, несмотря на тёплую погоду. Старик выглядел болезненным и усталым, длинные исхудавшие пальцы беспокойно сжимали трость. Следом за ним семенил мальчишка.

— Вы кто, мать вашу, такие, — произнёс старик. — И откуда вы, нахрен, взялись.

Я остановился в трех шагах от него и поклонился. На руке у него я заметил золотое кольцо всадника, знак принадлежности к благородному сословию. Скорее всего, это был единственный золотой предмет во всей деревне, но всё равно нужно было проявить почтение.

— Мы сбежали от гаэлов, сир, — ответил я. — Были в плену.

— А сюда-то вы нахрена припёрлись? — равнодушно произнёс старик, нарушая все правила приличия и гостеприимства. — У меня тут не ночлежка для бездомных.

Киган зыркнул на него исподлобья.

— Подите прочь, — бросил старик, разворачиваясь и направляясь в дом. — Ситрик, проводи их до ворот.

Мальчишка виновато пожал плечами и подошёл к нам.

— Простите его, он не в себе, — шепнул он.

— Заметно, — произнёс Киган.

— Ситрик, да? — сказал я. — Может, хоть ты подскажешь. Я из Стратхорна, знаешь такую деревню?

Мальчик почесал вихрастую голову.

— Что-то знакомое, — наконец ответил он. — Точно слышал название.

— А дорогу туда знаешь?

— Не-а, — протянул он. — Я дальше Синего ручья и не бывал нигде.

— Понятно, — ответил я.

— Вы не сердитесь на дедушку, — сказал Ситрик в полный голос, когда мы отошли подальше. — Ему кажется, что его все убить хотят, а вы с мечом наголо пришли.

— Неудивительно, что его хотят убить, — заметил Киган. — С таким-то характером.

— Дедушка хороший! — воскликнул Ситрик. — Он просто боится.

Мы дошли до ворот. Мальчик остановился.

— Дальше мы сами, — сказал Киган.

— Удачи вам! — улыбнулся мальчишка.

— Передай деду, что недолго ему осталось, — мрачно произнёс гаэл, а я промолчал.

Мы спустились по тропе, петляющей меж засеянных полей, и пошли дальше на юг. Солнце начало клониться к западу.

— Проклятый трусливый мерзавец, — пробубнил Киган. — Надо было зарубить его за оскорбление. И ограбить.

— И улепётывать от всей деревни обратно в пустошь? — спросил я. — Ну уж нет, хватит с меня.

— Боги его ещё накажут. Как пить дать.

— Ну и пусть, — сказал я. — Жрать хочется.

Вокруг были лишь поля, засеянные овсом и ячменём. К тому же, ещё зелёные.

— А у деда наверняка в погребе найдётся и мясо, и пиво, а может, даже вино. Жрёт, небось, за троих.

— Да перестань, — сказал я.

— У нас хозяин, который прогнал гостя с порога — невиданное дело. Позор! — гаэл распалялся всё больше и больше.

— Где одна деревня, там и другая, — сказал я.

— Ну-ну, — хмыкнул Киган.

— Я начинаю узнавать эти места, — соврал я. — Скоро должна быть ещё одна.

Впереди я увидел пастбище, на котором отара овец мирно щипала траву. В голову закралась шальная мысль украсть одного ягнёнка, исключительно ради пропитания. Пастуха нигде не было видно, но я не сомневался, что он где-то поблизости.

— Думаешь о том же, о чём и я? — спросил Киган, заметив мой пристальный взгляд.

— Видимо да, — ответил я.

План был прост, поэтому красив. Я отвлекаю пастуха разговором, Киган хватает какого-нибудь барашка пожирнее и тихо уходит. Проще не бывает. Я пошёл прямо к отаре, не скрываясь и не таясь, Киган пошёл окружным путём.

Буквально через пару мгновений на моём пути из травы встал рослый детина, выше меня на две головы. Он напомнил мне медведя, вставшего на задние лапы. Парень был одет в простую домотканую рубаху, подпоясан верёвкой. С виду — обыкновенный крестьянин, разве что не самого большого ума.

— Ты тут, этсамое, — медленно произнёс он, и я понял, что моё предположение подтвердилось. — Откудова?

— Из деревни иду, — сказал я чистейшую правду.

— Ааа, — ответил пастух с понимающим видом. — А чего с мечом идёшь?

— На продажу несу. Старый тебя видеть хотел.

Парень почесал затылок.

— Батя что ли?

Я кивнул.

— Так тут, этсамое, — было похоже, что я поставил его перед сложнейшим выбором. — Овцы у меня.

— А мне что? Сказано — тебя позвать. Я позвал, — ответил я, отметая любые возражения.

— Вот же ж… — вздохнул пастух. — Посмотришь за овцами?

Я внутренне улыбнулся, но виду не подал. Повезло, просто повезло. Вдалеке я увидел Кигана, который уже взвалил себе на спину белого ягнёнка.

— Только недолго.

Пастух трусцой побежал в сторону деревни, на полпути зачем-то обернулся, увидел гаэла с ягнёнком на плечах, развернулся, и с криками побежал обратно. Честно признаюсь, в тот момент я струхнул. Я побежал вслед за Киганом, который заметил опасность и ускорился, но я отчётливо видел, что его скорости не хватит, чтоб оторваться от погони.

— Воры! — орал пастух, потрясая гигантскими кулаками. Он догонял нас, медленно, но неизбежно.

— Киган, бросай его к чёрту! — воскликнул я, задыхаясь.

Крестьянин пыхтел уже где-то за моей спиной.

— Беги, Ламберт, беги! — весело крикнул мне Киган. Ягнёнок жалобно блеял у него на плечах.

Тут я почувствовал, как меня за плечо хватают цепкие пальцы, запнулся о какой-то корень, падая, развернулся, а пастух упал прямо на меня.

— Воры… — прохрипел он мне прямо в лицо, а я глядел, как капает кровь с клинка, торчащего у него из-за спины. Дело принимало крайне скверный оборот.

Я пытался выбраться из-под мёртвого тела, но безуспешно, весил пастух изрядно. Ко мне подошёл Киган, тяжело дыша. Он улыбнулся.

— Ну и ну, братец, — произнёс он. — Призрачный Жнец собрал первую жатву?