— Мы еще увидимся?

Она положила голову на мою голую грудь, и длинные волосы щекотали меня. Никаких темных корней. Как ни странно, натуральная блондинка. Секс был отличный. Правда отличный. Потребность ослабить напряжение оказалась куда сильнее, чем я думал. Мысли о Саре Техас держали меня на взводе. А это не очень-то полезно.

Я легонько погладил ее по плечу. Без четверти десять, пора вставать и ловить такси.

— Откровенно говоря, не знаю, — сказал я. — Как раз сейчас жизнь у меня крайне сумбурная.

Она приподняла голову.

— У тебя есть подруга?

Почему женщинам так важно об этом знать? Сам я никогда не задаю подобных вопросов.

— Нет.

Она старалась скрыть облегчение, но я все равно заметил.

— Это роли не играет, — поспешно сказала она, вновь положив голову мне на грудь. — В смысле, мы же ничего друг другу не обещали. Я вполне довольна сегодняшним вечером. Да вообще-то и не собираюсь заводить отношения. Правда-правда. Надеюсь, ты не думаешь… ну, что я из таких?

Она опять подняла голову. Просительно.

О нет. Вечно одна и та же песня.

— Нет, конечно, — спокойно сказал я, вставая. — Ничего такого я не думаю. Сразу понял, что ничего серьезного ты не ищешь.

Я ободряюще посмотрел на нее, отчетливо сознавая, что сказал совсем не то, чего она ждала.

— Ну и хорошо.

Я молча оделся.

Она по-прежнему лежала в постели.

— Ты понимаешь, что остаться я не могу, верно? — сказал я. — Пора домой, ликвидировать последствия протечки. Мужики говорили, надо устанавливать вентиляторы.

Она кивнула:

— Знаю. Несколько лет назад у моих родителей затопило подвал. Вентиляторы работали не одну неделю.

— Да, чертовски много возни.

Я ощупал карманы, не забыл ли чего.

Пора сваливать, пока все спокойно. Тогда, возможно, будет и потенциал для новой встречи.

— Странно, — сказала она. — Мне показалось, ты не из тех, кто живет в отдельном доме.

— Я из тех мужчин, кому необходимо много свободы и много пространства, — улыбнулся я. — Береги себя и спасибо за чудесный вечер.

Я наклонился и поцеловал ее. Она вышла со мной в холл, как была, нагишом. Час-другой назад, когда я снимал с нее бюстгальтер, мне показалось, что я в жизни не видел более совершенной груди. Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это не так. Достаточно было прикоснуться — и все стало понятно. Ведь сразу чувствуешь, настоящие они или нет. Увы, эти были ненастоящие. Как они выглядели раньше, я не знал, но думаю, вполне нормально. Так зачем исправлять то, что было в полном порядке?

Я быстро обнял ее, открыл дверь и вышел.

— Будет скучно — звони, — сказала она.

— С удовольствием, — ответил я. — Всего хорошего.

Пять минут спустя я сидел в такси на пути домой. Опоздаю минут на пятнадцать. Надеюсь, няня не испортит вечер ворчаньем.

Я вернулся домой, в тихую квартиру. Сигне ждала на кухне. Читала газету.

— Хорошо провели вечер? — спросила она.

Я бросил ключи на столик возле мойки, сел на кухонный стул.

— Отлично. А вы как?

— Тоже недурно. Белла рассказывала, как весело вы провели выходные.

С теплой улыбкой она смотрела на меня. По какой-то неведомой причине я покраснел. Не был уверен, что заслужил столько тепла. Тем более что предпочел перепихнуться с первой встречной, вместо того чтобы дома укладывать Беллу спать.

А Сигне, словно прочитав мои мысли, погладила меня по спине и встала, собираясь домой.

— Ты желаешь ей добра, Мартин. А больше ничего и не требуется.

Она права?

Может, права, а может, и нет.

Сигне ушла, я остался один с Беллой. Сидел за кухонным столом. С трудом пытаясь подвести итог дня. Плохой или хороший, вот в чем вопрос.

Встреча с Дидриком не принесла результата, на который я надеялся. Когда встретился с клиентом в СИЗО и уловил известное сходство между его ситуацией и ситуацией Сары Телль, я ощутил, что дело сдвинулось с мертвой точки. И довольно-таки наивно рассчитывал, что после встречи с Дидриком это ощущение усилится. Но нет. Я налил себе стакан воды и расположился в библиотеке. Достал из сумки свои заметки. Дидрик подтвердил многое из того, к чему я пришел, прочитав доступные материалы, и даже снабдил меня кое-какими новыми деталями. Однако это не помогло. Потому что Дидрик ни на дюйм не отступил от своих первоначальных выводов. Разумеется, это вполне логично и ожидаемо. Если бы у него возникли сомнения по поводу вины, он бы мигом возобновил расследование и стал искать настоящего убийцу. Или убийц. Ведь разве кто-то говорил, что все эти убийства совершил один человек?

Если хоть немного присмотреться к этим пяти убийствам, то просто нельзя не заметить, что объединяло их мало что. Разве только отягчающая подробность, что Сара Телль знала или встречала все пять жертв. Подробность, от которой трудно отвлечься, это я понимал. Ведь как бы ни обстояло с виновностью, Сара определенно была частью случившегося. Каким-то образом оказалась замешана.

Черт побери. Если б я с самого начала участвовал в деле. Уж я-то наверняка сумел бы развязать ей язык. Как сегодня с клиентом в СИЗО. Парень действовал благородно, но глупо, когда врал, защищая умственно отсталую сестру. Ради благополучия сестры готов был пожертвовать своим будущим. Я решительно не одобряю подобные мотивы. В наше время мученичество неуместно. Мне самоотверженные люди не по нраву. Женщины, жертвующие карьерой ради детей — будто дети никогда не вырастут, — или те, кто ставит потребности и желания других превыше своих собственных. Патетично. А я такого не выношу.

По крайней мере в больших дозах. Ведь недавно я сам сидел за кухонным столом и спрашивал себя, уделяю ли Белле достаточно внимания. Хотя тут дело совсем в другом. В данном случае речь шла не о самопожертвовании, а о справедливости, о том, что правильно и что неправильно. А это куда сложнее.

Я почесал голову, взъерошил пальцами короткие волосы. Однако навести порядок в своих личных и профессиональных размышлениях никак не мог. Завтра ознакомлюсь с протоколами предварительного расследования, вот тогда и получу куда более четкое представление о том, что сделано и что не сделано. Возможно, мне даже придется пересмотреть свое решение вступить в бой ради Сары.

С письменного стола на меня смотрели собственные заметки.

Я что же, все-таки собираюсь выставить себя на посмешище? Вдруг окажется, что Мартин Беннер гоняется за призраками и злыми духами. А это ничего хорошего не сулит. Мне нужна уверенность, что в итоге я непременно отыщу что-нибудь полезное.

Чтобы освежить в памяти, какие моменты возбудили мой интерес, пришлось просмотреть несколько страниц со спорадическими заметками, сделанными за последние несколько дней.

Дневник и железнодорожный билет. Они могут дать мне путеводную нить? Пожалуй, могут. Дневник принадлежал Саре, остальные версии — просто глупости. Но записи в нем должен истолковать кто-нибудь, знавший Сару лучше, чем я. Идеальный вариант — разыскать Дженни, ее хьюстонскую подружку. Мне необходимо понять, кто она, почему так горячо вступилась за Сару, хотя та не желала ее помощи. Железнодорожный билет интересен не менее, чем дневник. Дидрик сказал, Сара сумела доказать, что была в Галвестоне, когда там произошло убийство. Я хотел видеть эти доказательства.

И еще один момент, который нельзя упустить: фактически были и другие подозреваемые. По крайней мере, в Техасе. Например, бывший парень Дженни, негрокитаец. Обстоятельства важные, но подобраться к ним будет непросто.

Я переменил позу. Я вовсе не исключал вероятность, что могу прийти к выводу, что Сара и есть убийца. Но, с другой стороны, совершенно очевидно: если она не убийца, значит, кто-то проделал титанический труд, чтобы ее подставить. Преодолевал океаны, чтобы убивать от ее имени.

У кого же есть такие враги?

Во всяком случае, не у меня.

Но у Сары Техас они были. Судя по всему. В общем, надо найти кого-нибудь, кто может подробнее рассказать мне о ее жизни. Кого-нибудь, кто живет в Стокгольме, потому что в Техасе мне делать нечего.

Или есть?

При мысли об этом у меня пересохло во рту. Я дал себе слово никогда не возвращаться в Штаты. А кроме того, не хотел идти навстречу Бобби, хотя, заявив, что поездки в Техас не избежать, он выиграл очко.

Я вздохнул. Даже если отложить в сторону все прочие возражения, оставалась большая проблема.

Как уговорить Люси поменять Ниццу на Техас.