13
Мила

У нее болело все. Голова, шея, спина. Мила не помнила, когда именно она уснула. Лишь понимала, что ночь пролетела быстро, после того как сон охватил ее.

Лампа еще горела. Веки у Милы были тяжелыми и опухшими, и она отчетливо ощущала, что мышцы совсем не отдохнули. Она повернулась, потянулась, на мгновение поморщилась и принялась массировать шею. Усталость попросту не хотела уходить, и Мила чувствовала себя совершенно разбитой.

Охотнее всего она продолжила бы спать дальше, но не могла себе этого позволить. Было уже поздно, а ей скоро нужно выходить. Она снова встретилась с Тариэлем, Миком и Заком, и уже несколько дней они вместе осматривали город. Хотя это знакомство оказалось неожиданностью для Милы, ей больше и больше нравилось проводить с ними время. Ей казалось, будто они становятся настоящими друзьями. Словно она знает их уже давно. Остальное время она посвящала осмотру панельных домов и расспросам о маме. Сегодня она тоже рассчитывала успеть съездить в тот район, а потом встретиться с тремя приятелями и пойти смотреть на «Танцующий дом». Сегодня у Мика и Зака был последний день в Праге.

Поэтому Мила с неохотой выбралась из кровати, приняла холодный душ – сегодня вода никак не хотела становиться теплой – и приготовилась выходить.

Вчера над Прагой висело несколько тучек и даже случилась небольшая гроза, но сегодня небо снова было ослепительно-синим и солнце освещало городские крыши. Выглянув из окна, Мила закрыла глаза, с наслаждением ощущая, как солнце согревает ее лицо. Ночные тени меркли в ее памяти, и она отчетливо ощутила, как незримый груз все слабее давит на ее плечи и наконец полностью исчезает.

Мила вытащила из чемодана платья и брюки. В общем-то, выбор у нее не слишком большой – но все-таки достаточный, чтобы повергнуть ее в растерянность. Сидя на полу посреди кучи вещей в одном белье и приложив указательный палец к подбородку, она размышляла о том, что лучше подходит к ее сегодняшнему настроению. В чем она будет чувствовать себя комфортнее всего.

Раздумья заняли несколько минут, а затем Мила определилась с выбором: старые джинсы, белые кроссовки и белая кофта с цветочным узором, которая ей очень нравилась. Она быстро оделась, заправила рубашку в джинсы и натянула кроссовки. Все самое важное – например, деньги и ключ от номера – она после той попытки ограбления прятала в карман джинсов. В сумочку она клала только мобильный телефон, которым почти не пользовалась, и пару носовых платков.

Выйдя из отеля, Мила села в трамвай. Она надеялась, что сегодня хоть кто-нибудь вспомнит ее мать. Это была единственная зацепка, единственный шанс узнать больше о ее проклятье, понять его природу, и, вероятно, это возможность от него избавиться.

Выйдя из душного вагона трамвая на нужной остановке, Мила направилась к следующему панельному зданию на улице Йиловска.

– Прекрасный день, не правда ли?

Чей-то голос, внезапно раздавшийся рядом с ней, так напугал ее, что она чуть не споткнулась. Рядом с ней, улыбаясь, шел Ашер, и Миле пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Она не рассчитывала встретить его здесь. Пару раз она спрашивала о нем Тариэля, Мика и Зака, и они всегда отвечали одно и то же: у него нет времени, он занят. Иногда они просто меняли тему разговора. Миле было сложно представить, что они друзья: так сильно он от них отличался.

Здесь, при свете дня, Ашер выглядел иначе. Не менее возвышенно и таинственно, но, может быть, менее обаятельно. Нет, не в этом дело. Угловатые черты лица, короткая бородка, резкие очертания и… в этот момент Мила поняла, что могла бы рассматривать его не отрываясь.

– Привет, Мила, – поздоровался Ашер, шагая рядом с ней.

– Привет, – ответила Мила нерешительно и одновременно с любопытством, рассматривая его оценивающим взглядом. Его самого, его темный костюм, его идеальную осанку, его походку. Она понимала, что он заметил ее взгляд. Но ей было все равно. Что он ей сделает?

– Костюм? – спросила Мила, удивившись и с трудом веря своим глазам. Особенно в это время дня, в этом не слишком богатом квартале. Вечером, в кафе, костюм казался бы более уместным.

– Верно подмечено. Нужно всегда носить то, в чем чувствуешь себя комфортно, верно? Неважно, когда и где.

– Правильно, – согласилась Мила и устремила взгляд вперед, избегая смотреть на человека, шедшего рядом с ней, человека, чье присутствие она ощущала очень отчетливо.

Он непринужденно шел рядом с ней.

– Ты поссорился со своими друзьями?

– Ты о чем? – поинтересовался он.

– Мик, Тариэль, Зак. Кажется, они всегда как-то уклончиво отвечают, когда… – Мила внезапно замолчала, осознав, что именно только что чуть не произнесла, и явно почувствовала, как краска заливает щеки.

– Тебе меня не хватало? – весело спросил он. Мила от этого вопроса чуть не подавилась.

– Нет. Просто было любопытно. – Она осторожно покосилась на него и увидела, что он улыбается. Мила быстро сменила тему.

– Можно спросить, что ты здесь делаешь?

– Личные дела, ничего особенного. Но я рад, что встретил тебя. А что тебя сюда привело?

– Личные дела, – ответила Мила и улыбнулась, услышав, как он тихонько рассмеялся.

Первые здания, огромные, прямоугольные и местами довольно унылые, появились перед ними.

– Я немножко тебя провожу, если ты не против.

Мила не могла решить, как это понимать. Все в Ашере было смущающим, странным, непонятным. Его внешний вид, его своеобразная манера выражаться и двигаться, а особенно его внимательный взгляд – да, все это таило в себе противоречия. Большинство людей можно сразу же оценить и отнести к какой-то категории, хотя бы отчасти: они вызывают какое-то конкретное ощущение, в лучшем случае своеобразную симпатию. Но Ашер? Уже тогда, в кафе, он пробуждал в ней одновременно любопытство, огорчение и упрямство.

– Я уже пришла, необязательно меня провожать, – наконец, вежливо уклонилась от ответа Мила.

– Верно, необязательно, но я с удовольствием это сделаю. У тебя здесь где-то живут друзья или родные?

Охотнее всего Мила крикнула бы ему в лицо: «Это мое личное дело!» Она сама не знала почему. Он как будто пробудил ее внутреннего ребенка – упрямого, своенравного и непослушного. Однако она устояла перед этим желанием и вместо этого ответила на его вопрос.

– Ни то, ни другое. Я выросла здесь и теперь пытаюсь найти кого-нибудь, кто знал мою маму.

– Понятно. А потом? Что ты надеешься получить? Какие ответы ты ищешь?

Вопрос Ашера прозвучал серьезно, в нем слышались любопытство и одновременно осмотрительность. Его теплый голос окутал Милу, как одеяло, и, несмотря ни на что, каждым словом он словно задевал ее за больное место. Мила не могла рассказать ему то, что знала. Не могла рассказать о проклятье. Что до остального – на какие вопросы она хотела получить ответы, – Мила и сама понятия не имела. Она не знала, что станет делать дальше, если она ничего не найдет здесь, и пока что цеплялась за любую соломинку, надеясь на лучшее. А что ей еще оставалось?

– Извини, я не хотел касаться личных тем.

– Ничего страшного. Все в порядке. – Мила сглотнула, чувствуя, как он на нее смотрит, и взглянула на здание, на котором она закончила в прошлый раз.

– Мне пора. Спасибо за неожиданную встречу.

«Неожиданную и какую-то подозрительную», – мысленно закончила Мила.

Она шагнула вперед, уже собираясь свернуть ко входу в здание, и изящно развернулась. Когда она подняла руку, чтобы помахать ему, произошло что-то неожиданное. Она споткнулась о бордюр, который не заметила, потеряла равновесие, и в тот момент, когда она хотела взмахнуть руками, их коснулись теплые, сильные пальцы. Она испугалась, что этого легкого прикосновения будет недостаточно, чтобы спасти ее от падения, но его хватило. Мила вцепилась в пальцы Ашера крепко, как утопающая, прерывисто дыша и чувствуя, как громко колотится сердце. Она в растерянности застыла в полусогнутом положении, чувствуя, что испуг пробрал ее до костей. «Все в порядке», – сказала она себе. Просто споткнулась.

Со всеми случается.

Ладонь Милы почти полностью погрузилась в ладонь Ашера. Она ощущала его силу, и ей было совершенно ясно, что за блестящим фасадом и роскошным костюмом нет места неуклюжести и неуверенности. Он без усилий удержал ее, и глазом не моргнув, а потом подождал, пока она восстановит равновесие, и только тогда выпустил ее руку. Как только их пальцы соприкоснулись, кожу снова начало покалывать. Только сейчас Мила в полной мере это осознала, чувствуя смесь некоторого испуга и любопытства.

– Спасибо, – ответила она, не скрывая, что рассматривает его лицо. На нем появилась напряженная улыбка. Темные глаза были черны как ночь и одновременно текучи как вода. Мила с трудом сглотнула.

– Будь осторожнее. Надеюсь, ты найдешь ответы, которые так отчаянно ищешь, милая.

В двадцатый раз за сегодня Мила нажала на кнопку звонка, но ее мысли были далеко. Она не переставала думать о словах Ашера и о том ощущении, которое пронзило ее. Он исчез так быстро – она сделала один шаг, другой, третий, посмотрела назад – а его уже не было. Сколько Мила ни ломала голову, она не могла понять, как такое возможно.

Нахмурившись и погрузившись в размышления, она стояла перед дверью и ждала. Ей казалось, что за последние дни она поговорила со всей Прагой.

Прошло несколько минут. Мила уже была готова двинуться дальше, как вдруг щелкнул замок и дверь медленно отворилась. За ней оказался пожилой мужчина, невысокий, с короткими волосами и дружелюбным взглядом. Мила замерла, стиснув губы. Первый Серый за этот день. Но он улыбался ей, пока она сдержанно здоровалась с ним, и продолжал улыбаться, когда она рассказывала о маме.

– Зузана, – недоверчиво прошептал он. – Милена?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что у Милены на глазах выступили слезы радости и облегчения. Она кивнула.

– Меня зовут Виктор Дворжак. И да, я знал твою маму. К сожалению, лишь недолго. Вы с ней жили вон там. – Он показал на дверь, расположенную через три квартиры. – Иногда я видел тебя. Ты играла с моей внучкой, ей тогда было десять или одиннадцать. Как дела у Зузаны?

– К сожалению, ее не стало несколько недель назад.

– Как жаль…

– Мне тоже, – прошептала Мила. – Вы не знаете, почему мама увезла меня отсюда? – с надеждой спросила она, чувствуя, как у нее перехватывает горло.

– Нет. Прошло много времени. Память у меня уже не так хороша. Я только знаю, что однажды она просто исчезла. Резко. Вы даже не зашли попрощаться.

Миле показалось, что это похоже на побег.

– Больше ничего не помните? Совсем ничего?

– Мне очень жаль, девочка моя, – ответил Виктор.

– Ничего страшного. Спасибо! Не могли бы вы мне позвонить, если еще что-то вспомните?

Мужчина кивнул, скрылся в квартире, а затем вернулся с мобильным телефоном в руках. «Новая модель», – с удивлением отметила Мила. Он записал ее номер.

– Я даже умею писать сообщения, – с гордостью произнес пожилой мужчина. – Внучка меня научила.

– Чудесно. Она еще живет здесь? – Миле так хотелось поговорить с ней о своем детстве. Узнать о нем побольше.

– Нет, больше нет. Она только иногда заезжает в гости: учится за границей. – Мила вернула ему телефон.

– Я позвоню. Hodně štěstí, Милена.