9
Мила

Маленькая лампа на ночном столике тревожно мигнула, когда Мила вышла из ванной и села на кровать. Она подняла с пола сумку, вытащила фотографию и в последний раз внимательно рассмотрела ее. Она вглядывалась в каждую деталь изображения, а затем открыла выдвижной ящик столика и спрятала фото туда. Шумно сглотнув, она снова закрыла ящик и попыталась сосредоточиться на своей цели. Она пообещала себе, что достанет ее, только когда будет покидать этот отель или этот город. Или когда найдет то, что искала.

Закрыв ящик, Мила убрала от него руку, и вдруг ей показалось, будто что-то мелькнуло перед глазами. Она поворачивала руку и так и эдак, держала ее на свету или в тени, пристально рассматривала. Странно. Она снова посмотрела на это место, поморгала, посмотрела еще раз – ничего. Только белая кожа и линии на ладони. Однако она могла поклясться: что-то промелькнуло перед глазами, какой-то рисунок или тень. На том месте, где она ощутила покалывание, после того как Ашер очень долго не отпускал ее руку. Ее мысли упорно возвращались к нему – она вспоминала его глаза и то, как он на нее смотрел…

Ее руки покрылись гусиной кожей. Тут же она тряхнула головой, сжала руку в кулак, прижала ее к груди и застонала.

Мила расслабила руку, улеглась на кровать, выключила свет и накрылась одеялом. Утром после завтрака она собиралась снова поехать к панельным домам. Она твердо решила сделать это, хотя с каждым разом это занятие все сильнее выматывало и разочаровывало ее.

Глубоко вдохнув, Мила поплотнее завернулась в одеяло, поглубже зарылась в подушку и попыталась заснуть. Но вместо сна ее внезапно одолела тоска по матери, и эта тоска словно разрывала ее на части. Мила тихо заплакала. Она отчаянно хотела, чтобы мама вернулась, но понимала: этого никогда не случится. Мила осталась одна.

И она никак не могла подавить злость на то, что она до сих пор ничего не выяснила и ничего не узнала о том, почему мама держала ее подальше от родины, изо всех сил пытаясь от чего-то защитить. Мила никогда не могла понять почему. Или от чего. Она не понимала, почему мама не помогала ей избавиться от проклятья, почему она молчала об этом и при попытках поговорить всегда меняла тему. Мила не боялась своего проклятья, но боялась, что ей придется провести с ним всю жизнь. В этом была вся разница. Ей хотелось, чтобы у нее появились друзья. Ей не нужны были больше никакие тайны – она хотела добраться до цели и окончить свой поиск.

Утро было чудесным. Хотя, честно говоря, большую его часть Мила пропустила, потому что встала уже после одиннадцати. Но та часть утра, которая все-таки ей досталась, ей понравилась. Согревающее солнце, приятный воздух, оживленная суета вокруг, безоблачное небо. Даже не нужно застегивать куртку. Весна встречала Милу с распростертыми объятиями, радостная и разноцветная. И это ей нравилось больше всего.

Она хотела успеть съесть поздний завтрак во вчерашнем кафе. Когда она пришла туда, ее встретил приятный запах свежего кофе и выпечки. Мила сразу же направилась к стойке.

– Доброе утро, – приветливо поздоровалась она, и тут же к прилавку подошла улыбчивая женщина. Мила показала рукой на вкусно выглядевший золотистый круассан, чувствуя, как рот уже наполняется слюной. Она торопливо положила нужную сумму на блюдце для денег и взяла свой завтрак. Продавщица пожелала ей хорошего дня. Кивнув той на прощание, Мила, предвкушая удовольствие, вышла из кафе.

Выходя из дверей, она увидела неподалеку Тариэля, который направлялся к ней, – и остановилась.

Ей показалось странным, что она снова увидела его сегодня. Случайность. Снова. Наверное, он живет где-то неподалеку, может, на Малой Стране, там, где она встретила его впервые. Но она ничего не могла сделать с тем фактом, что руки у нее покрылись гусиной кожей и ее охватило необычное ощущение.

Тариэль и двое, как она поняла, его друзей остановились рядом с ней. Он улыбался и казался ей вовсе не таким молчаливым и напряженным, как во время их прошлой встречи. Когда взгляд Милы упал на двух его спутников, она не сдержалась и улыбнулась тоже, потому что они сильно отличались от него. Менее закрытые, даже жизнерадостные. Нет, нельзя сказать, что у Милы сложилось о Тариэле плохое впечатление. В конце концов, у нее было о нем самое общее представление – они лишь перекинулись парой слов. Он казался милым, может, даже симпатичным, но определенно слегка угрюмым и закрытым.

– Привет, – вежливо поприветствовала Мила всех троих, одновременно пытаясь поправить свои непокорные волосы. Безуспешно.

– Рад снова тебя видеть, Мила, – ответил Тариэль, и оба замолчали, не зная, что еще сказать.

Похоже, его друзья тоже это заметили, потому что тот, который стоял слева, выступил вперед и протянул ей свою широкую ладонь. Он улыбался открыто и лукаво и был Миле очень симпатичен. Темно-русые волосы торчали во все стороны и очень ему шли; у него было широкое лицо с резкими чертами, узкие губы, слегка кривоватый нос. Мила оценивающе посмотрела на него. Кожаная куртка, небрежного вида джинсы. Она рассмеялась, сама не понимая почему, а затем пожала ему руку. Он замер, бросил на нее короткий пристальный взгляд, а затем крепко пожал ее руку и снова изобразил приветливую улыбку.

– Привет, Мила, верно? Я Мик. А это Зак. Как Зак Эфрон, только он выглядит далеко не так классно.

– Кто? – с растерянным видом спросил тот, пока Мик и Мила улыбались друг другу.

Зак тут же протянул ей руку. Рыжие волосы, такая же светлая кожа, как и у Тариэля, но ростом он был пониже остальных, на лице виднелось несколько веснушек. Улыбка у него была такая же приветливая – и даже более дружелюбная, чем у Мика. По крайней мере, так Миле говорили ее чувства. Зак мог бы легко сойти за тинейджера – так молодо он выглядел, хотя выражение лица и манера держаться напоминали человека, которому недавно перевалило за двадцать. Мик, напротив, выглядел как дерзкий рокер лет тридцати пяти. А Тариэль – угрюмый тип лет двадцати пяти. Мила коротко рассмеялась – над собственными мыслями и над видом этого необычного трио.

Тариэль откашлялся.

– Это мои старые друзья, заехали в гости на пару дней. Решил показать им город.

– Звучит прикольно. А Ашер с вами? – не подумав, спросила Мила.

Тариэль лишь слегка сжал губы, но она это заметила, также она заметила, как застыло лицо Зака и как Мик потер рукой затылок. Получается, они не друзья?

– Ашер, к сожалению, занят, – ответил Тариэль, и Мила ощутила, что почему-то надеялась на другой ответ. Словно сами собой ее руки сжались в кулаки, и она убеждала себя, что не чувствует ничего подобного, никакого покалывания. Ничего.

– Какие у тебя планы на сегодня?

Мила поежилась. Вопрос простой, но как ей на него ответить?

– Я… я хотела сегодня просто немного прогуляться, – вежливо, но уклончиво ответила она.

– Тариэль нам про тебя уже рассказал. Пойдем с нами! – Мик улыбнулся еще шире и подмигнул ей. При этом она отчетливо заметила, как неприятно все это Тариэлю.

Зак ухмыльнулся, и Мила тоже не смогла сдержать улыбки. Ей нравилась эта встреча, и она чувствовала себя очень спокойно. Все трое были очень милыми, и они приехали сюда ненадолго, так что вряд ли она к ним сильно привяжется. Но самое важное: они не были Серыми.

– Хотите, чтобы я пошла с вами? – Она охотно согласилась бы, но не хотела навязываться, и, в конце концов, ей нужно было продолжать поиск…

– Да, – ответили Зак и Мик одновременно. Тариэль только кивнул и снова дружелюбно посмотрел на нее.

– Куда мы пойдем? – с невольным любопытством спросила Мила.

Мик похлопал ее по плечу, посмотрел ей в глаза и с шутливой серьезностью сказал:

– Куда угодно, если это место заставит улыбнуться нашего угрюмого Тариэля.

Зак что-то громко выкрикнул у них за спиной. Мила изо всех сил пыталась скрыть свое воодушевление и спрятать улыбку. Вздохнув, Тариэль одарил друзей возмущенным взглядом.

Затем Мик повернулся к Миле, положил руки ей на плечи и осторожно приблизил к себе. Остальные подошли ближе.

Мила не привыкла к тому, чтобы кто-то, друг или незнакомец, подходил к ней так близко. Конечно, были исключения, как ее первый – и единственный – настоящий друг или немногочисленные друзья в детстве (до тех пор пока они ее не покидали). Так что привычным это назвать нельзя. Мик долго и в красках рассказывал ей, чем они займутся и как хорошо повеселятся, а потом спросил Милу, не против ли она. Он обнял ее за плечи. Тут она поняла: он ей нравится. И Мила решила, что панельные дома никуда не убегут и перерыв в ее поисках пойдет ей на пользу. «Только на сегодня», – пообещала она себе. Каждый день, когда она не находила ответа, означал, что завтра ей снова придется отправляться на поиски. А надолго ее финансов может и не хватить. У нее ведь нет здесь работы.

– Ты живешь здесь, в Праге?

– Нет. Я только недавно приехала в город.

– В отпуск? – с любопытством расспрашивал Мик дальше.

– В общем-то, нет. – Хотя Мила ощутила желание рассказать больше, она не стала этого делать. Как она сможет все объяснить? Про себя, про свой дар, про свое желание и надежду и про этот безумный поиск зацепок.

– Не в отпуск? А ведь в Праге так красиво.

– Верно. Но у меня не хватает времени, чтобы все посмотреть.

– Ты здесь еще надолго? Мы с Заком останемся в Праге на пару дней. Просто внезапно решили заехать, – уклончиво пояснил Мик, бесцеремонно ухмыльнувшись.

– Я пробуду здесь столько, сколько понадобится.

– Ты ищешь что-то определенное? – Мила ответила не сразу, и Мик продолжил: – Извини, я слишком любопытный.

– Ничего страшного, – возразила Мила. Она познакомилась с этой троицей недавно и не успела узнать их хорошо; они оставались незнакомцами для нее, и она об этом не забывала. Но все-таки дело было не в этом. Она просто не знала, как много может рассказать.

– Я родилась в Праге и некоторое время жила здесь с мамой. Папа погиб в автокатастрофе, когда я была маленькой. Я ничего не помню ни о нем, ни о своей жизни здесь. Потом мы уехали, а сейчас я вернулась.

– Ты ищешь воспоминания.

Мила улыбнулась.

– Верно. И ответы.

Они шли к остановке трамвая.

– Куда именно мы поедем?

– Что-нибудь поесть, – коротко ответил Мик. – И мы тебя приглашаем.

– Ладно, – протяжно ответила Мила и задумчиво посмотрела на пакетик, в котором был круассан с маслом.

– Что там?

– Мой завтрак.

Мик выхватил у нее пакетик, с любопытством развернул его и тут же сунул внутрь голову. Зак скривился.

– Что ты творишь? Совсем позабыл про манеры?

– Я хочу посмотреть, что там, – глухо донесся из пакетика голос Мика. Когда он, наконец, вынырнул оттуда, к его носу прилипли крошки круассана. – Пахнет божественно!

Мила рассмеялась.

– Мне тоже так кажется. Хочешь попробовать?

У Мика загорелись глаза. Тут же он решительно вцепился зубами в круассан, за один раз откусив половину. С набитыми едой щеками он стал похож на раздутую рыбу-иглобрюха.

Тариэль потер виски, пока Зак наблюдал за Миком со смесью смущения и любопытства.

– Лушший жавтрак! – со счастливым видом произнес он, развеселив Милу. – И такой ше клашшный, как ты, Мила.

Он нахально подмигнул ей, выронив изо рта кусочек круассана, и Мила поняла, что больше не может скрывать свое хорошее настроение. Она громко и счастливо рассмеялась.

Уже скоро Мик одолел остаток круассана, и Мила вместе с ними вышла из трамвая. Вскоре она увидела Влтаву. Пройдя между двух деревьев, она подошла к ограде набережной, слегка наклонилась и посмотрела на блестящую воду, множество прекрасных зданий на противоположном берегу, кроны деревьев и восхитительные пражские мосты. Здесь было хорошо и спокойно.

Бросив последний взгляд на противоположный берег, дальше и дальше, до самого горизонта, она оттолкнулась рукой от холодных перил и двинулась вперед вместе с Тариэлем, Миком и Заком. В конце улицы они перешли на другую сторону – дальше от Влтавы.

Улица называлась Сметаново набрежи. Мила прочитала это на табличке, прямо на кафе, перед которым они остановились. На здании из песчаника красовалась надпись «Kavárna Slavia», выполненная узкими и темными буквами. Миле бросились в глаза красные шторы на огромных окнах.

Мик придержал дверь, пропуская Милу. Войдя внутрь, она тут же ощутила запах еды, услышала невнятный гул разговоров. Тариэль выбрал свободный столик побольше и целеустремленно двинулся к нему. Остальные пошли следом. Они уселись на угловой скамейке. Быстро подошел официант, и Мик непринужденно заказал для всех бутылку воды, которую им вскоре и принесли. Мила наполнила водой свой стакан. Тариэль захлопнул свое меню и отодвинул его в сторону.

– Здесь столько всего, – пробормотал Зак, изучая список блюд. Отпив глоток воды, Мик задумчиво склонился над своим меню. Мила уже сделала выбор.

– Я возьму улиток, – радостно заявил Зак, и Мик фыркнул, чуть не выплюнув воду.

Проглотив ее, он закашлялся до слез. Обретя наконец способность дышать, он рассмеялся, и его смех был настолько свободным и заразительным, что Миле оставалось только присоединиться. Зак лишь растерянно смотрел на них.

– Что такое? Тут написано «запеченные улитки». Это съедобно.

Это прозвучало так, будто Зак прилетел с другой планеты, так что ему нужно было сначала убедить своего друга, что это блюдо и правда можно есть. Мила могла понять Мика. Улитки – это… нечто странное.

Когда смех Мика понемногу стих, а вместе с ним исчезли и слезы, которые ему то и дело приходилось вытирать в уголках глаз, он наклонился в сторону и что-то прошептал на ухо Заку. Тот мгновенно побледнел.

– Ладно, я передумал. Я возьму сэндвич. Просто один сэндвич!

– Что за чушь ты ему наплел? – спросил Тариэль.

Хлопнув Зака по плечу, Мик ответил:

– Рассказал пару фактов об улитках – что он никогда не узнает, не расползлись ли они по его внутренностям.

– Вот ты вредина. На самом деле такого не бывает, – сообщила Мила Заку. Но он выглядел так, будто теперь его вряд ли что-то переубедит.

Официант подошел снова и принял заказ. Мик продолжал посмеиваться над своим другом, придумывая все новые шуточки об улитках. С улыбкой Мила покачала головой и внимательно осмотрелась по сторонам.

Интерьер здесь был классический, стильный, но при этом простой, с мебелью из темного дерева, с отделанными этим же деревом стенами и с золотыми украшениями. Прямо над ними стену украшали несколько картин в рамах. Красная дорожка отлично сочеталась по цвету со шторами, которые хорошо было видно и отсюда, и она притягивала к себе взгляд, блуждавший по просторному залу. Сквозь большие окна проникало достаточно света, хотя Миле показалось, что это помещение словно пытается поглотить его. Как будто оно живет своей собственной жизнью.

Все в этом кафе было четким и упорядоченным.

Принесли еду. Мик и Зак в итоге выбрали себе разные сэндвичи. Тариэль утверждал, что не голоден, так что он обошелся одним кофе. Миле принесли грибное ризотто с кусочками пармезана.

– Чем тут так пахнет? – Шмыгнув носом, Мик наклонился поближе к Заку и почти что уткнулся носом в его сэндвич. – Что ты там себе заказал? Бутерброд с чесноком?

– Я люблю чеснок, ясно тебе?

– Ты же вонять будешь. По-настоящему вонять, а мне придется постоянно тебе об этом говорить, просто чтобы ты был в курсе.

– Чушь какая. Мила, а ты что скажешь?

Оба выжидательно посмотрели на нее. Она застыла, задержав вилку в воздухе и пытаясь придумать какой-то выход из этой ситуации. В конце концов, она еще недостаточно хорошо знала этих троих и не понимала, как отреагировать.

– Ну да… вообще… на самом деле… – запинаясь, произнесла она.

– Чеснок. Воняет, – повторил Мик, и Мила поморщилась. В чем-то он был прав.

Зак тем временем откусил большой кусок сэндвича и улыбнулся Мику, жуя с набитым ртом. Мик отодвинулся от него, зажав нос пальцами.

«Словно пара, которая уже много лет вместе», – подумала Мила и посмотрела на Тариэля, который, смеясь, покачал головой.

Вечером Мила снова сидела в своей комнате, прокручивая в голове события прошедшего дня. Эта прогулка оказалась именно тем, чего ей не хватало, пускай она и неохотно согласилась на нее. Разговаривая с Миком, она много смеялась и болтала про всякие глупости, чего не делала уже, кажется, целую вечность. Зак умел хорошо слушать. Кроме того, он интересовался историей так же сильно, как и она. А вот Тариэль оставался для нее загадкой: он был близко и одновременно далеко. Как Мила ни старалась, она просто не могла разобраться, хотел ли он на самом деле ее видеть или нет. Но это едва ли имело значение, потому что она сама от души наслаждалась временем, которое проводила с ними.

Поев в кафе, они пешком прогулялись по районам Жижков и Винограды, обнаружив при этом Риегровы сады – большущий зеленый парк, который в эту солнечную погоду выглядел особенно красивым. Затем настал момент, когда пришла пора прощаться. Мила совершенно не понимала, как это сделать, но, пока она ломала над этим голову, Зак уже подошел к ней. Он коротко, но крепко обнял ее и неуклюже похлопал по спине, что заставило их обоих рассмеяться. Тариэль вежливо подал ей руку – Миле это не показалось таким уж неправильным, но Мик, увидев это, закатил глаза. Мила весь день пребывала в хорошем настроении, и ей было более чем уютно в обществе этой троицы. Особенно в тот момент, когда Мик обнял ее, крепко прижал к себе и сказал:

– Береги себя, ладно?

Она постарается. К этому моменту Мила наконец собрала все свое мужество и протянула им салфетку, сказав:

– Если у вас как-нибудь будет настроение прогуляться еще раз, я буду очень рада.

Она нерешительно отдала ее Тариэлю. Еще в кафе, сходив в туалет, она остановилась у бара и написала на салфетке свой номер телефона, прежде чем вернуться к столику.

Никто не шелохнулся. Салфетка покачивалась в пальцах Милы. Ее рука начала дрожать.

Это было слишком нагло? Может, эти трое не хотят больше ее видеть? Она пристально посмотрела на Тариэля, но не смогла прочесть по лицу его реакцию. Наконец Мик, выглянув из-за его плеча, нарушил молчание.

– Чего притихли все? – Он подошел ближе. – А дай-ка мне. Я, в отличие от них, точно не потеряю.

Когда он забрал у нее этот клочок бумаги, Милу охватило облегчение. Ей было неважно, почему именно Мик взял номер – потому что действительно хотел ей потом позвонить или просто чтобы не ставить ее в неловкое положение.

Впервые за целую вечность Мила не чувствовала себя одинокой.

С давних пор она считала тех, кто верил в чувства с первого взгляда, довольно странными людьми. Неважно, идет ли речь о любви, дружбе или о чем-то другом. Но в этот момент, когда все трое прощались – Зак помахал ей рукой, Тариэль улыбнулся, а Мик скорчил гримасу, прячась у него за спиной, – она поняла, что такое чувство действительно возможно. Друзья Тариэля понравились ей сразу же. Если бы у нее были братья, они были бы именно такими. Она была в этом уверена.