Глава 7

Дожди закончились, наступила ясная погода. Температура окончательно спала, рана перестала гноиться, и Надя снова вспомнила про баню. Семен кое-как починил большую проржавевшую кастрюлю, в ней с горем пополам нагрел воды и жарко натопил печь.

Все было хорошо, пока не закончилась вода.

– Я к роднику, – сказала Надя, схватила кастрюлю и голышом выскочила из дома.

Семен и сам не прочь был прогуляться вместе с ней, на радость комарам. Но у него сломался костыль, а без него, да еще с голой ступней делать этого явно не стоило.

Надя заскочила обратно в дом с порожней кастрюлей. Семен вспомнил, что женщина с пустыми ведрами не к добру, хотел сказать ей об этом, но увидел, какими глазами она посмотрела на него, и передумал.

– Эй, красавица! – донеслось со двора.

– Я тебя уже люблю!

Мужские голоса стремительно приближались. Семен схватил карабин, но еще раньше вооружилась Надя. Ее пистолет лежал на столе у самого входа. Пока Семен передергивал затвор, она выскочила за дверь. Тут же послышались выстрелы.

Семен вышел из дома вслед за ней, но к этому времени все уже было кончено. Два человека в камуфляже лежали неподвижно. Первому пуля пробила голову, второму – шею.

Надя держала пистолет на вытянутых руках и стояла с открытым ртом, не в силах пошевелиться. Как будто столбняк ее хватил.

Семен доковылял до этих людей, опираясь на карабин, осмотрел одного, другого. Два трупа.

Парень повернулся к Наде. Она так и стояла в оцепенении, а ствол ее пистолета смотрел прямо на него.

– Отлично выглядишь!

Семен усмехнулся, представляя, как было дело. Мужики явно возбудились, увидев голую красотку, бросились за ней, потеряли осторожность. А потом они увидели ее опять же голой, но уже с пистолетом. Интересно, о чем эти ребята успели подумать?

А о чем сейчас думает он? Возможно, перед тем, как умереть. Вдруг Надя собирается застрелить и его?

Она оживала медленно. Взгляд ее прояснился, рука с пистолетом опустилась.

– Можно я тебя сфотографирую?

– Я что, убила их? – От нервного напряжения у нее дернулась щека.

Вокруг нее роилась комариная стая, а она этого даже не замечала. Да и Семена комары сейчас беспокоили меньше всего. Не думал он и о больной ноге.

– Уложила спать.

– Кто они такие?

– Вопрос, конечно, интересный.

Оба в камуфляже, в крепких непромокаемых сапогах, с рюкзаками. У одного автомат Калашникова с коллиматорным прицелом, у второго – самая настоящая снайперская винтовка Драгунова. В карманах разгрузочных жилетов – снаряженные магазины, в кобурах – пистолеты, в ножнах – охотничьи финки. К разгрузкам прикреплены были радиостанции.

Семен снял одну, включил – глухо. Да и вторая, похоже, разрядилась.

Парень снял накомарники с этих типов. Взрослые мужики, лица обветренные, морщинистые. У одного пышная борода лопатой, у другого – в модном стиле, но не стриженная уже несколько дней. Да и сами изрядно зачуханные, и одежда грязная, и обувь. Похоже, перед смертью они досыта нагулялись в тайге.

У одного Семен заметил сухие бурые пятна на рукаве. Как будто кровь брызнула фонтаном. Но куртка целая, ни порезов, ни пробоин. Возможно, это была чужая кровь. У второго была перевязана рука на запястье. Рукав чуть приподнялся, перчатка опустилась, и Семен увидел тонкую полоску несвежего бинта. Скорее всего, это ножевое или даже пулевое ранение, но не исключено, что чирей вскрылся.

– Не знаю никого.

– А почему я голая? – опомнилась Надя.

Но в дом она зашла неторопливо, с озадаченным видом.

Семен пошарил по карманам, нашел бумажники. Но документов не было ни у кого. Обычные охотники должны брать их с собой, а у этих ничего подобного не было. Браконьеры или охотники на людей? Вполне вероятно, что эти типы охотились на Семена и Надю. Возможно, где-то рядом бродили сейчас и другие такие охотники.

Семен взял автомат и повернул к дому. Тело в мыле, ему хотелось бы ополоснуться, но это все потом. Если, конечно, позволят обстоятельства. Вдруг он уже находился в прицеле снайперской винтовки?

Он зашел в дом, стал одеваться.

Надя натягивала на себя ветровку. Батник, джинсы, кроссовки уже были на ней.

– Хорошо ты за водичкой сходила, – сказал он.

– Это нас и спасло.

– Да?

– Они подумали, что я какая-то левая.

– Болотная русалка?

– Может быть.

– Твоя красивая попка их ослепила, а так они увидели бы в тебе дичь.

– Подстрелили бы, как куропатку, – сказала Надя и взяла автомат, который Семен положил на стол.

– Стрелять-то?.. Да, это ты умеешь. – Он хотел задать вопрос, но вышел ответ.

Да уж, стрелять Надя умела. Судя по результату, даже лучше, чем он.

– Случайно вышло.

Надя сорвала с окна кусок рубероида, и оно стало бойницей, пригодной для наблюдения и ведения огня. Вслед за одними могли появиться другие. Она правильно все поняла.

– Трупы убрать надо. Нельзя им на виду валяться, – сказал Семен.

– Я смотрю, ты уже ходишь, – проговорила Надя и улыбнулась.

Семен кивнул и глянул на свою ногу. Бинт грязный, но крови на нем не было, значит, рана выдержала нагрузку. Ходить было больно, но терпимо.

– Ты давай наблюдай, а я – сам.

Семен оделся, вышел из дома, окончательно разоружил покойников, затащил тела под пышный куст кедрового стланика, забросал остатками рубероида, накрыл досками, потом, едва живой от усталости, вернулся в дом.

Надя так и стояла у бойницы с винтовкой в руках.

Он положил на стол пистолеты и ножи, сгрузил на пол трофейные рюкзаки, тяжелые, плотные. К одному приторочена была палатка в чехле, к другому – два спальных мешка.

– А если они с юга зайдут? – спросил Семен.

– Уходить надо.

Парень вздохнул. Все-таки растревожил он рану, нога разболелась не на шутку, куда уж тут идти, тем более в ночь. Сумерки в лесу, скоро совсем темно станет.

– Прямо к бандитам в руки?

– К бандитам?

– А кто они такие?

– Не знаю. Но, скорее всего, люди Малыша. Бой был на базе и здесь, в тайге. Много крови пролилось. И эти в ней измазаны.

– Она и сегодня пролилась.

– Это старая кровь.

– Может, и люди Малыша.

– А кто еще? – спросил Семен.

Надя ответила не сразу. Ей понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.

– Не знаю. Может, из вашей охраны.

– Из нашей охраны я знаю всех. Ну, почти.

– Я знаю только, что за нами охотятся. Бандитам известно, где мы находимся.

– А от нас дыму сто верст вокруг.

– Надо печку затушить.

– Не надо. Пусть горит, а мы пока в палатке посидим, – проговорил Семен и пнул ногой самый тяжелый рюкзак.

– Палатка – это хорошо, – сказала Надя.

– И пшикалки у нас пока еще есть.

Аэрозоль от комаров помогал только первое время, пока не выветривался запах. Брызгать все тело через каждые двадцать-тридцать минут – никаких запасов не хватит. Но кроме этого средства у них была защитная одежда и накомарники. Если правильно упаковаться, то можно будет спокойно провести ночь под открытым небом. А в палатке тем более.

Были еще спальные мешки, но их лучше всего использовать как подстилку. Если забраться внутрь, то этот мешок может стать мышеловкой.

В рюкзаках нашлись патроны, как в магазинах, так и в картонках. Там же Семен обнаружил пару наступательных ручных гранат. Этот факт заставил его поскорее покинуть дом. Противнику даже не надо стрелять, достаточно забросить на крышу пару гранат.

Семен очень надеялся найти спутниковый телефон, но, увы. Зато его порадовала карта местности. Он нашел на ней излучину реки, затем болото, через которое они так и не смогли перебраться. Отметил и пару высот, на одной из которых они сейчас находились.

К счастью, охотничий домик на карте отмечен не был. Зато указана была дорога на Шаянку. Она проходила недалеко от них, всего в трех-четырех километрах, но оказалось, что Семен выбрал не совсем верный курс. Он шел чуть ли не параллельно дороге, слишком уж медленно сближался с ней.

– Ты правильно сказала. Вправо нужно было уходить, – сказал парень.

– Иногда нужно послушать мужчину и сделать все наоборот, – с усмешкой заявила Надя.

– А вот это у нас что? – Семена заинтересовали точки, нанесенные карандашом, которые одна за одной тянулись вдоль дороги в сторону Шаянки.

Последняя из них темнела неподалеку от той высотки, на которой они сейчас находились.

– Пройденный маршрут, – сказала Надя, угадав его мысли.

– А почему на Шаянку, а не от нее?

Семен нашел место, где погибла группа Гранина, но там не было ни одной точки. А ведь бандиты должны были преследовать их оттуда.

– Засаду ставить будем? – спросила Надя. – Или сразу к машинам пойдем?

– Там километров десять. На ночь глядя? С больной ногой!

– Завтра утром пойдем. А сейчас давай ставить палатку.

Надя повела плечом, глянула на Семена. Она не настаивала на своем решении, но вряд ли у него были другие варианты.

Палатка оказалась маленькой. Два здоровых мужика помещались в нее с трудом, но им было полегче. Надя худенькая и, главное, приятная на ощупь. С ней в обнимку лежать за счастье.

Палатку они приткнули между можжевеловыми кустами, за которыми начинался обрывистый откос высотой метра в два. Это ландшафтное препятствие должно было защитить их с тыла. А фронт выходил на дом со стороны входа.

Надя набрызгала в палатке аэрозолем, выгнала комаров и закрылась от них намертво. Палатка добротная, нигде не порванная, редкий комар в нее проберется.

– А как за домом смотреть? – спросил Семен.

– На слух, – прижимаясь к нему, сказала Надя.

– А если не услышим?

– Я буду тихо.

– Что ты будешь тихо? – не понял он.

Надя ему все объяснила без всяких слов, забралась в ангар, выгнала тяжелый бомбардировщик. Высоту они набирали тихо, Надя даже не пикнула. И отбомбились они тоже в тишине.

– А теперь спать, – прошептала девушка.

– А если волки?

– Волки бывают двух видов, – сказала Надя и зевнула. – Переднехвостые нас не учуют, а заднехвостые сейчас не голодные, на людей не нападают. Наверное.

– С переднехвостых шкуру надо снять.

– Зачем? Завтра утром уйдем – и ну их к черту!

– А за пацанов отомстить?

– Тогда бди. Только будить меня не надо.

Семен кивнул. Он сам будет наблюдать за обстановкой, до самого утра глаз не сомкнет. Сейчас полежит немного, перевернется на живот, опустит молнию и через щелочку между шторами возьмет дом на прицел. Винтовка, пистолет, нож, гранаты – все при нем, в рабочем состоянии.

В палатке было спокойно, тихо, комары не тревожили. Очень скоро Надя уютно засопела в две дырочки. Семен прижался к ней, закрыл глаза, прислушался к тишине за бортом. Если враг будет подбираться к дому, то он обязательно его засечет.

Но враг подобрался к нему совершено бесшумно. Сон навалился на него всей своей тяжестью.

Он забылся, а нападение продолжалось. Бандиты окружили дом со всех сторон, обложили его сухим валежником, вспыхнул огонь. А когда дом охватило пламя, в окно полетела граната. Только тогда Семен и проснулся.

После взрыва во сне ночная тишина оглушила его. Парень глянул на часы. Половина третьего пополуночи. Ничего себе! Оказывается, он проспал почти пять часов.

Семен тихонько перевернулся на живот, вжикнул молнией, развел шторы палатки. Дом тонул в кромешной темноте, печь давно погасла, ни одной искорки над трубой.

– Что там такое? – сонно спросила Надя, поворачиваясь на другой бок.

– Ничего.

– Закрой палатку, комаров напустишь.

– Нормально все.

– Я сейчас замерзну, – заканючила она.

– Тут покойники ходят.

– Какие покойники? – Надя встрепенулась.

– Тебя ищут.

– Да ну тебя в пень!

– А вдруг они уже совсем рядом?

– Морозов, я тебя убью!

– Один уже к дому подошел.

Семен потешался над Надей и так увлекся, что перестал отличать видение от реальности. К дому, пошатываясь, подходил какой-то человек, а он подумал, что это просто вибрация темного воздуха, вызванная игрой воображения.

Но человек дернул за дверь, и она со скрипом открылась.

– Там действительно покойник, – оторопело прошептал Семен.

Человек еле держался на ногах, переступил порог, с шумом упал и остался лежать. Вряд ли это бандит. Вдруг и правда покойник?

– Может, алкаш какой? – спросила Надя.

– В тайге?.. Кедрача дернул?

– Может, зомби?

– Давай не будем гадать. Прикрой!

Семен осторожно, стараясь не шуметь, выбрался из палатки, озираясь, подкрался к дому.

Человек, пришедший из леса, лежал на полу, не двигаясь. Голова на боку, руки раскинуты, оружия не видно. Одежда на нем скорее городская, чем таежная, – брюки, пиджак, туфли.

Семен сдал назад, глянул по сторонам и снова зашел в дом. Он перевернул этого человека и включил фонарик. Свет хлипко пыхнул и тут же погас. Батарейки сдохли окончательно.

Лицо этого человека распухло от комариных укусов, верхние веки пузырились, щека была ободрана, губы разбиты. Но Семен все же узнал родного отца. Он был жив, но в сознание не приходил.

Семен не знал, что делать. По следу отца могли прийти бандиты, но об этом он подумал вскользь.

Парень поднял отца, перетащил его на лежак.

– Папа, это я, Семен!

– Семен? – едва слышно, тяжело ворочая языком, спросил тот.

– Ты ранен?

– Я убит, – сказал отец и снова лишился чувств.

– Папа, ты так не шути!

Семен приложил пальцы к шее отца. Пульс прощупывался достаточно хорошо.

– Это твой отец? – спросила Надя.

Она стояла у открытой двери, спиной прижимаясь к стене. Семен и не слышал, как девушка зашла в дом.

– И твой босс.

– Зажги свечу, растопи печь, а я – в караул.

Надя вышла, закрыла за собой дверь.

Семен кивнул, соглашаясь с ней. Без караула им сейчас никак нельзя.

Он растопил печь, поставил чайник и зажег огарок последней свечи.

Отец отреагировал на свет, открыл глаза.

– Ты мне снишься? – спросил он, глядя на Семена.

– Я еще раз спрашиваю, ты не ранен?

Семен осмотрел отца. Костюм мятый, грязный, местами порванный, но крови вроде бы нигде нет. Только на рубашке, некогда белой, мелкие пятнышки. Там и раздавленные комары, и кровь от них. На шее Морозова-старшего багровела хорошо заметная царапина, как будто ему кто-то нож к горлу приставлял.

– Нет, – сказал отец и пожал плечами. – Ногу сильно стукнул и устал, как собака. У тебя пожевать что-нибудь есть?

Семен кивнул. Рюкзаки в палатке, но ему не трудно, он сходит.

– Я сейчас.

Карабин Семен оставил в доме, доковылял до палатки, забрал рюкзаки. Когда он вернулся, отец уже не лежал, а стоял, направив на него карабин.

– Кто ты? – спросил тот.

Семен облегченно вздохнул. Если отец мог стоять на ногах, значит, с ним действительно все в порядке. А усталость пройдет.

– А кто ты? – Семен опустил рюкзаки на пол.

– Кто я?

– Как будто ты не знал, где я работаю.

– Где ты работаешь?

– Морозов Семен Игнатович. Охранное предприятие «Золото Енисея», старший смены. Тебя похитили, мы пошли по твоему следу. Вся наша группа погибла. Остались только я и Надя.

– Какая Надя?

– Карабин опусти!

Вне всякого сомнения, Семен рад был встрече с отцом, но в то же время ничего не забывал. Да и не надо с ним общаться, как с маленьким и недалеким.

– А ты работаешь в «Золоте Енисея»? – опуская карабин, спросил отец.

– А ты не знал?

– Нет.

– Тогда давай так. Я просто охранник из «Золота Енисея», твой подчиненный.

– Но ты же Семен…

– Ну, давай, скажи, что я – твой сын. Ладно, шучу, не напрягайся.

Семен поставил на стол рюкзак, вынул банку «Завтрака туриста», вскрыл ее ножом, взял чайник, полил на грязную ложку.

– Но ты мой сын, – сказал отец.

Стараясь не смотреть ему в глаза, Семен воткнул ложку в мясорастительную смесь, подал ему и заявил:

– Извини, ресторан уже закрыт.

Но отец даже не глянул на банку. Он взял Семена за плечи, посмотрел ему в глаза и порывисто потянул на себя.

– Ты мой сын!

Семен не стал вырываться из объятий. Он просто потянулся за чайником, и отцу пришлось его отпустить.

– Поверить не могу…

– В то, что я твой сын? – спросил Семен и усмехнулся.

Он взял кружку, налил в нее воды из чайника.

– Нет, в то, что ты здесь, – опускаясь на лежак, сказал отец.

– Вода холодная, но сейчас печка растопится, будет кипяток и чай с сахаром.

– Даже с сахаром?

– Дома бы тебя это не удивило, да?

– Да уж. Ты хромаешь?

– С крыши спрыгнул неудачно. Мы тебе навстречу собирались идти, а тут гвоздь. Только сейчас ходить начал.

– Мне навстречу? – Отец взял банку, понюхал и зажмурился от удовольствия.

– Тебя на Шаянку повели. Мы туда на машинах отправились, попали в засаду, вся группа погибла. Я уже говорил.

– Ты мог погибнуть? – Отец поставил банку на стол.

– А Надю ты должен знать. Она – твой пресс-секретарь. Из службы безопасности.

– Надя?.. Ну да, есть такая. Фамилию не помню.

– А Вересаева помнишь?

– И помню, и знаю. Где он? – осведомился отец.

– Он твоих телохранителей убил?

– Он.

– А потом троих из нашей группы. Надю собирался убить, за ней всех остальных. Но его самого бандиты прикончили.

– Бандиты?

– Люди Малыша. Сначала они на хранилище золота напали, потом тебя похитили.

– Меня похитил не Малыш, – заявил отец, взял банку, зачерпнул из нее ложкой, отправил в рот. – Лучше, чем в ресторане.

– А кто тебя похитил?

– Они дали понять, что работают на Малыша. Запросили выкуп, я ввел код. А потом на них напал настоящий Малыш. Он искал алмаз, который был со мной. Вкусно как!

– Сильно не налегай.

– Да не страшно, я всего два дня без еды. Как от Малыша сбежал, так вот и скитаюсь.

– И на меня вышел.

– Это судьба.

– Малыш тебя ищет. Тут до тебя двое были из его банды.

– Из его банды? – Отец насторожился.

– В принципе, они и сейчас здесь. Рядом. Правда, не совсем живые. Значит, тебя ради выкупа похитили?

– Десять миллионов зеленью.

– И кто это сделал?

– Не знаю.

– Вересаев работал на этих людей. Где его могли завербовать? В Москве?

– В Москве.

– Значит, и похитители твои из Москвы. Вересаев слил им, что ты здесь.

– Убили его, говоришь? – Отец хищно сощурился.

– Мы не должны были тебя найти. Он обязан был помешать нам, но сам попал под раздачу.

– Туда ему и дорога.

– А почему десять миллионов? Не сто?

– Откуда у меня сто миллионов? Все они в обороте. На выкуп только десять, не больше.

– И кто их мог без тебя снять?

– Так в том-то и дело. Чтобы снять эти деньги, нужен был код. Я его ввел, Элен сняла деньги. Перевели их или нет, не знаю. Нас атаковали, всех перебили. Один только я уцелел, да и то потому, что был связан.

– Значит, Малыш все-таки получил алмаз, – проговорил Семен и криво усмехнулся.

Ему хотелось надеяться на то, что этот алмаз встанет Малышу поперек горла, а еще лучше – прямой кишки.

– Алмаз не нашли. Но ему достался мой чемоданчик.

– С блоком управления. Вересаев имел к нему доступ.

– Вересаев доступа к нему не имел, – заявил отец.

– Но он знал, как с ним обращаться? – спросил Семен, вспомнив, что говорила Надя Гранину.

– Как обращаться, знал.

Семен кивнул. Если Надя не врала, то ей можно было доверять и в остальном.

– А кто такой Фильчаков?

– А он – да, имел доступ к блоку. А вот пароль знал только я. А ему пистолет к голове. – Отец закрыл глаза, вспоминая. – Я скажу пароль, иначе… Я сказал, а они все равно его убили. Хорошо, что их там всех!..

– А ты, значит, сбежал.

– Они там все вокруг обшаривали, алмаз искали. Смотрю, рядом со мной покойник. Нож у него был, вот я и… Да, повезло мне.

– И все-таки тебя почти нашли.

– Двое?

– Неизвестно, сколько тут этих тварей. Надя сейчас ходит, смотрит. Убираться отсюда надо.

– Да, самое время, – сказал отец, опускаясь на лежак.

– Чем раньше, тем лучше.

– Да, сейчас. Я только… – Он заснул на полуслове.

Будить его Семен не стал и отправился к палатке за спальными мешками. На один отца можно было уложить, а другим накрыть.

Нади нигде не было видно. Все правильно, часовой на посту не должен выдавать своего присутствия.

Семен принес мешки, устроил отца и снова вышел из дома. Ничего не изменилось. Нади не видно и не слышно.

Он собрал палатку, упаковал ее в чехол, вернулся в дом, там и увидел Надю. Она стояла посреди комнаты и смотрела на его отца. В правой руке она держала автомат, ствол которого был направлен в пол.

Девушка услышала Семена, но не обернулась.

– Не похож на Морозова, – сказала она.

– А походи-ка по тайге без намордника.

– Но это Морозов.

– Морозов.

– Поговорил?

– Поговорил.

– Уходить пора.

– Устал он очень, отдохнуть ему надо.

– Ты скажешь ему, что я твоя невеста?

– Для тебя это важно?

– Я не хочу, чтобы он смотрел на меня как на пустое место.

– Скажу.

– А женишься?

– Если выйдем к загсу, то прямо сразу.

– Только не подумай, что я ищу свою выгоду.

– Не думаю.

– А я ее ищу. Хочу быть невесткой миллиардера. Да и ты мне нравишься.

Надя повернулась к Семену, уронила автомат на рюкзаки, обвила руками его шею. В ее глазах мерцал отраженный свет догорающей свечи, взгляд затуманивал дым, плавающий по комнате.

– Ты мне тоже нравишься.

– С отцом помирился?

– Мы старое не вспоминали.

– И не надо. Тебя должно интересовать только будущее. Наше с тобой. – Она поцеловала Семена в губы, повернулась к отцу, сняла с него туфли, поставила их возле печи. – Просушить надо. А еще лучше ботинки с покойника снять. Они удобные, сухие, а туфли не высохнут.

– Думаешь?

– Только ты ему не говори, откуда взялись эти лапти.

– А в чем покойники будут ходить?.. – пошутил Семен в поисках отговорки.

Что-то не очень хотелось ему возиться с мертвецами.

– Лежат они, не ходят. Я смотрела.

– Смотрела?

– Себя проверяла. И ты этим займись.

– Уговорила.

Покойники совсем не прочь были оказать помощь господину Морозову. Во всяком случае, ни один из них не шелохнулся, пока Семен рассматривал их обувь. У отца был сорок третий размер, точно такой же – у покойника с лохматой бородой. Ботинки не новые, порядком стоптанные, зато изнутри сухие. Носки Семен снимать не стал. Должны же быть какие-то приличия.

Когда он вернулся в дом, Надя, как и в прошлый раз, стояла посреди комнаты и смотрела на отца. Только в этот раз у нее был не автомат, а пистолет. В опущенной руке. Но ведь поднять ее совсем не трудно.

– Ты с такой любовью на него смотришь! – сказал Семен, настороженно глядя на нее.

– Смотрю на него, а вижу тебя. И себя. На яхте. Говорят, у Морозова она просто сумасшедшая.

– На яхте из тайги не выплывешь.

– С яхты пистолет можно в море выбросить. – Надя подняла руку и посмотрела на свой «ИЖ». – Но это не поможет. Ствол отстрелян. Знаешь, что такое баллистическая экспертиза?

– Слышал.

– Трупы надо в болото скинуть.

– Легче закопать. – Семен глянул в угол, где стояла ржавая лопата со сломанным черенком.

– Глубоко копать необязательно.

Не хотел Семен браться за эту работу, но пришлось. Он оттащил тела подальше от дома, выкопал яму в полметра глубиной, скинул в нее тела, засыпал их землей и хорошо утоптал.

Надя тем временем раскидала вещи по трем рюкзакам.

Когда отец проснулся, все уже готово было к выходу. Они даже накомарник для него припасли.