Глава 12

Есть такое понятие, как момент истины. Звучит красиво, а закончиться может уродливо. Майор Веригин подробно объяснил ситуацию, подсказал, как выкрутиться из нее. К тому же он еще больший начальник, чем майор Малахов.

Только вот Малахов производил куда более внушительное впечатление, чем Веригин. Малахов – неубиваемая глыба. Именно неубиваемая. Даже бомба отказалась взрываться под ним. Бомба, о которой сейчас шла речь.

– Я вас не понимаю, товарищ майор. Четырнадцатого июля мы были уже на побережье, купались в море.

– Кто-то может это подтвердить?

– Ну, мои друзья… Да, те самые. Кузьмин, Лыков, Росников, Чупринов, – закивал Тимофей.

– И все?

– Ну, мы разбили палатку возле моря, хотели дикарями отдыхать… Были там какие-то люди, но я их не запомнил. И они меня тоже… Это мы уже потом в Бетту заехали, там домик сняли…

– Про Колодяжного ты не сказал.

– Так не было с нами Гоши. Он сказал, что у него свои интересы.

– Какие интересы?

– Ну, он автомоделизмом увлекся. Или как это называется, когда радиомашинки гоняют?…

– С бомбами?

– А вы бы у Гоши спросили. Если там что-то было, он знает, а я нет. Разошлись наши дорожки…

– А Росников где?

– Так вместе с Гошей остался, здесь, в Новогорске. Мы на море, а они остались… Да вы спросите у них, они скажут, что с нами никаких дел не имеют…

– Дела имеют тебя, Полуэктов. И будут иметь дальше.

– Пустой разговор, товарищ майор, – качнул головой Тимофей. – Давайте доказательства по всем пунктам обвинения. Тогда будет предметный разговор.

А доказательств у Малахова не было. И уж очень трудно было ему делать вид, что это не так.

– Доказательства есть, – кивнул он. – А возьмем твоих дружков, будет еще больше… Или с ними все?

– В смысле – все? – усмехнулся Тимофей.

– Если они не смогут дать показания, Полуэктов, ты все равно не отвертишься. Мы вышли на человека, который продал вам оружие и взрывчатку…

Тимофей еще не поверил, но ему уже стало не по себе. Если Малахов выйдет на этого человека, дело реально запахнет жареным. А он мог выйти… Прав был майор Веригин, с Малаховым нужно кончать. Впрочем, Тимофей и сам это знал.

– Не знаю, о чем вы говорите. И не знаю, что сказать вам… Ну, кроме того, что я ни в чем не виновен.

– Жаль, что Сударь в это не поверит, – едва заметно усмехнулся Малахов.

– А при чем здесь Сударь? – нахмурился Тимофей.

С одной стороны, хорошо, что Малахов перешел на запрещенные приемы. Это – свидетельство его бессилия. Но с другой, Сударь действительно мог учинить разбор. Он хоть и не в законе, но у него есть друзья из этого мира. Если Сударь подключит свои связи, Тимофею в тюрьме не выжить.

– Ну, кто-то же взорвал его машину. Кто-то же хотел взорвать его самого.

– Ну-у… – начал и тут же осекся Тимофей. С языка едва не сорвалось признание, что хотели взорвать всего лишь машину. Именно это и хотел услышать Малахов.

– Или вы хотели всего лишь напугать Сударя?

– Не понимаю, о чем вы. – Голос у Тимофея заметно дрогнул.

– Да ты не переживай, Полуэктов. Тобой Санкт-Петербург интересуется, туда тебя отправим. Сударь там до тебя не доберется.

– Вы говорите загадками, товарищ майор. Еще голову сломаю.

– А я тебе помогу, – усмехнулся Малахов.

Он показал фотографию женщины, которую задушил Кузьма.

– Рощина Ольга Максимовна. Узнаешь?

– Впервые вижу.

– А это ее муж, Рощин Василий Дмитриевич.

Рощина душить не пришлось. Мишлен проверил на нем силу своего удара: взял монтировку – и по голове. Уложил мужика с одного удара. Тот, правда, потом пришел в себя. Его уже почти закидали землей, когда он шевельнулся. Но возможно, Тимофею всего лишь показалось.

– Это же вы отобрали у Рощиных белую «Шкоду», – ничуть в том не сомневаясь, продолжал Малахов.

– Вы точно меня с кем-то путаете.

– На этой машине вы пытались убить меня и моих подчиненных.

– Меня кто-то видел? Кто-то может меня опознать?

– Достаточно того, что я в этом уверен.

– Да нет, этого недостаточно, – усмехнулся Тимофей.

– Достаточно для того, чтобы устроить особое к вам отношение. – Малахов смотрел на него так, как будто уже вынес приговор, осталось только решить чисто технические вопросы – когда и как приводить в исполнение.

– Вы мне угрожаете?

– Сударь уже людей своих отправил. Представляешь, газету в ларьке украли, чтобы в изолятор временного содержания попасть. В одну с тобой камеру. Но мы-то тебя в Питер отправим, там будешь рассказывать, как вы Рощиных убивали. И машину куда дели.

– Не убивали мы никого!

– Тогда здесь останешься… Сударевские у нас в четвертой камере, постараюсь поместить тебя в шестую. Вдруг получится.

Дверь неожиданно открылась, и в кабинет вошел рослый, статного вида полковник. За его спиной Тимофей увидел полного мужчину с глубокой лысиной в обрамлении жидких волос.

– Артем Иванович, тут к вам человек из прокуратуры, – вроде бы с улыбкой, но похоронным тоном проговорил полковник.

Что было дальше, Тимофей не узнал. Явно расстроенный Малахов вызвал конвойного, и задержанного вывели в коридор. Вдруг появился майор Веригин и велел конвойному вести его к нему в кабинет.

– Малаховым прокуратура заинтересовалась, я правильно понял? – спросил Тимофей, усаживаясь за приставной стол.

– Его прокуратурой не пробьешь. – Веригин смотрел на него глазами человека, который принял страшное и очень опасное для себя решение.

– Я знаю, чем его можно пробить. Но у меня связаны руки.

– Но у кого-то же развязаны.

Тимофей кивнул. Именно для того и приходил к нему Веригин, чтобы сделать «заказ» на Малахова, просто им помешали принять окончательное решение.

– Мне нужен телефон.

Команда у него небольшая, но люди уже проверенные в деле, а главное, повязанные кровью. Тот же Чубик рад будет взяться за дело. Именно ему Тимофей и позвонит.

Веригин закусил удила. И в Москву позвонил, и прокуратуру подключил, собственная безопасность на низком старте.

– Вы были в Павловске? – Следователь Мускатов смотрел на Артема маленькими выцветшими глазами.

– Был.

– Что вы там делали?

– Искал Жанну Плотникову.

– Она проходила по какому-то делу?

– Нет, она была моей любовницей.

– Э-э… – Программа, заложенная в Мускатова, дала сбой, и он слегка подвис.

– Альберт Веригин это знал, поэтому он нанял Плотникову в качестве домработницы.

– И она украла у него деньги?

– Нет, она просто уехала. Чтобы не быть камнем преткновения между мной и Веригиным.

– А деньги?

– Деньги придумал Веригин, чтобы сделать меня крайним. Как будто это мы с Плотниковой его ограбили.

– У вас был конфликт с Альбертом Веригиным?

– Исключительно на служебной почве. Альберт Веригин убил женщину, мы взяли его под стражу. От ответственности он ушел, но я точно знаю, что он – убийца. И он знает, что я его дожму, поэтому и ставит мне подножки.

– То есть денег не было?

– И Жанну я не нашел. Майор Веригин утверждает, что это не так, что деньги у меня… Майор Веригин, кстати, брат Альберта Веригина… – Артем не стеснялся выкладывать козыря. Слишком уж далеко зашло дело, сейчас даже соломинка могла удержать на плаву тонущий плот.

– Ну, это уже детали… – в раздумье проговорил Мускатов.

– Вы хотели спросить про инкассаторский мешок, который нашли у меня во дворе.

– Да, хотел.

– Мешок подбросили, есть видеоподтверждение.

– Ну да, ну да… А что вы скажете о гидроксиламине, который хранился у вас в ящике стола?

– А кто вам сказал, что гидроксиламин хранился в ящике стола? – удивленно вскинул брови Артем.

– А разве это не так?

– Когда майор Веригин зашел в кабинет, порошок был у меня в руках. И я не говорил, где я его нашел. И если это Веригин сказал вам про ящик стола, значит, он знает, куда подложили гидроксиламин.

– Подложили?

– К гибели Аверьянова я не имею никакого отношения.

– Но Аверьянов угрожал вам.

– Мне постоянно кто-то угрожает. Так же, как и вам, Юрий Анатольевич. Мы же не можем убивать каждого, кто нам угрожает.

– Но вы могли убить Виктора Аверьянова.

– А инкассаторский мешок подбросить во двор своего дома. Абсурдная ситуация, не правда ли?

– Ну, человек, совершивший преступление, зачастую ведет себя вопреки логике.

– Опытный человек так себя не ведет. А я в уголовном розыске уже десять… одиннадцать лет… Меня подставляют, Юрий Анатольевич. И я уже сказал, что этому есть документальное подтверждение.

– Да, видеозапись, – кивнул следователь.

– Сначала меня пытались убить, теперь вот пытаются подставить. И ваша задача, Юрий Анатольевич, найти человека, который пытается вывести меня из игры.

Мускатов набрал в рот воздух, собираясь высказать нотацию. Кто такой он, этот майор Малахов, чтобы ставить задачи представителю прокуратуры? Но сказал другое:

– Из какой игры?

– Против Альберта Веригина. Который возомнил себя теневым хозяином города. И взорвал машину известного криминального авторитета.

– Да, я слышал такое предположение, – кивнул Мускатов.

– И вам, конечно же, кажется это странным.

– Да уж, слишком все напутано.

– Напутано. В «гордиев узел»… Но рубить мы не будем. Спокойно все распутаем. Если нам не будут мешать, – выразительно посмотрел на следователя Артем.

– А если напутано вокруг вас? Если вы уже не можете исполнять служебные обязанности? – качнул головой Мускатов.

Он как будто извинялся за то решение, которое уже было вынесено в пользу майора Веригина.

– Значит, мои обязанности будет исполнять кто-то другой… Вы же не собираетесь отстранить все мое отделение?

– Да и с вами пока еще не все ясно… – пожал плечами Мускатов. – К тому же не мне принимать решение.

На этом разговор и закончился. Мускатов ушел, оставив Артема в подвешенном состоянии. Под грозовой тучей, из которой могла ударить молния.

Эльза разминала мышцы шеи, пальцы у нее нежные, но проникновения такие сильные, глубокие. Ощущение было такое, как будто она массировала душу. От удовольствия Сударь выпустил из руки «мышку», закрыл глаза.

– Может, ляжешь? – спросила она, усиливая движение.

– Лечь я всегда успею, – вздохнул он.

Кресло у него удобное, кабинет комфортный, и дел столько интересных. Но ведь когда-нибудь придется отказаться от всего этого. И лечь. В гроб… Молоденькая жена только и будет ждать, когда это произойдет. А Эльза не такая. Эльзе нужен он сам. Именно поэтому он уже выставил за дверь Катю. И ночью он отправится домой вместе с Эльзой.

– Ну, здесь у нас лечь не получится, – кивком показала она на диван. – Может, пораньше домой поедем?

– Можно даже сейчас, – кивнул Сударь.

Время еще «детское», двадцать минут полуночи, работа, можно сказать, только начинается. Но уже хочется домой. В тепло и уют… Что-то разнежила его Эльза. И нет никакого желания ругать ее за это.

– Пока машину не заминировали, – усмехнулась она.

– Веригин, сука, смылся, – ехидно скривился он.

– Тебя испугался, – сказала Эльза.

– Это само собой… Малахов, говорят, сучонка взял, который машину взорвал. Веригинский выкормыш.

– «Пусть говорят» – это у другого Малахова, – усмехнулась Эльза.

– Этот сучонок в Малахова стрелял. Где-то под Воронежем.

– Круто! А что Малахов в Воронеже делал?

– Жанну искал. – Сударь знал, что говорил. Был у него свой человек в полиции, женщина-дознаватель. Информация на уровне бабского трепа, но так слухи на пустом месте не рождаются. – А нашел он ее или нет… Говорят, что нашел. Но отпустил.

– Зачем?

– А вдруг ее Веригин грохнет?

– Какой Веригин?… Там их двое.

– И тот может грохнуть, и другой… Веригин, говорят, одного уже «замочил». Или даже двоих… Траванул чем-то…

– Очень может быть. Кристина с химией работала… Как сейчас, не знаю.

– Какая Кристина? – нахмурился Сударь.

Они с Эльзой уже лет сто вместе, он должен был знать о ней все, а тут какая-то Кристина. Да еще связанная с майором Веригиным.

– Знакомая одна… Замуж за Веригина собиралась.

– А самого Веригина знаешь?

– Да так… Если ты думаешь, что я могу подъехать к нему, поговорить, договориться, так это зря. Мы с ним плохо разошлись… Ну, не как муж и жена разошлись… То есть они с Кристиной из-за меня разошлись… Короче, я его задротом назвала! Кристина – не баба, Кристина – песня! А он реально задрот… Это он сейчас крылья расправил… А все равно задрот… Короче, не доставай! – распалилась Эльза.

– И с чем она, говоришь, работала?

– Ну, это я, дура, порхала как бабочка. А Кристина все по наукам… В институте каком-то работала, что-то там исследовала… В химическом институте…

– И Веригин мог через нее решить вопрос?

– Ну, я не знаю.

– А ты узнай.

– Как?

– Поговори с этой Кристиной.

– Да нет, мы с ней разбежались в разные стороны… Давай ты не будешь травить душу! – взмолилась Эльза.

Сударь кивнул. Пусть она сначала успокоится, а потом расскажет, как выйти на эту Кристину. Есть у нее человечек, который сможет выпытать военную тайну даже у телеграфного столба.

Не хотел колоться Полуэктов. Артем и так и эдак, а гирю к ноге привязать не смог. Да, был у Полуэктова темно-серый «БМВ», но так номера никто не видел. Номера хорошо просматривались на дорожных камерах, по которым можно было проследить весь его путь от Москвы до Черноморского побережья. Можно даже было сделать вывод, что Полуэктов задержался в районе поселка, где взорвалась самодельная бомба. Но само по себе это ничего не значило, колесо могли пробить, или еще что. Сам Тимофей утверждал, что они решили пойти проселочными дорогами, чтобы объехать пробку, а там ни камер, ничего…

С момента задержания прошло уже более двух суток, но Полуэктов до сих пор под стражей. Даже обвинения предъявлены, суд на стороне следствия, но, если реальных доказательств не будет, соскользнет он с чаши весов Правосудия. А где их, эти доказательства, искать?… Вот если бы ребят полуэктовских за жабры взять, но так нет их там, в Бетте. Был у Артема один хороший знакомый в Геленджике, группа выезжала в поселок, но никого не нашли. Да, были похожие парни, но съехали.

И Веригина голыми руками не взять. Мол, мешок он не подбрасывал, а к Полуэктову заехал из родственных, так сказать, побуждений, сам же действительно седьмая вода на киселе. Его можно было взять за горло, прижать к стене и вытрясти из него душу, причем в буквальном смысле, тем более что Артем его предупреждал. Но Веригин уходил от прямого разговора, прятался от него. И жалобы все строчит, до аттестационной комиссии добрался. Завтра Артему в Москву ехать, объясняться. Он-то, конечно, готов к разговору, но на душе кошки скребут.

Подъезжая к дому, он нажал на кнопку пульта, но ворота не сдвинулись с места. Заклинило, что ли?

Артем остановил машину, вышел, а у самых ворот мелькнула вдруг мысль: а что, если они заминированы? Сейчас дернутся, поползут в сторону, предохранительная чека выйдет из гранаты… Он резко повернул назад и увидел человека в маске, который шел к нему со стороны дома напротив. Шел быстро, «узи» с глушителем уже наведен на цель. Артем быстро ушел в сторону, под прикрытие машины. Падая, поймал пальцами рукоять пистолета, потянул его на себя. Но именно в этот момент пуля и ударила в грудь.

Боли он почти не почувствовал, но дыхание заклинило, в ушах зашумело. А в ногу впилась вторая пуля. И все же он смог выхватить пистолет и выстрелить. В «белый свет», как в копеечку, но выстрелил.

И стрелял до тех пор, пока не потерял сознание.